|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 8
— 1 -
В пять часов утра полковник Любимов через приемную прошел в свой рабочий кабинет, он сильно удивился тому, что в такую несусветную рань весь его аппарат, обе секретарши и лейтенант Трезубов, находились на рабочем месте. Когда Артур перешагнул порог приемной, обе девушки и лейтенант поднялись на ноги и, вот так стоя, молча приветствовали его появление. Лейтенант Трезубов приложил правую руку к виску головы, на которой красовалась новенькая фуражка с малиновым околышем. Молча кивнув им головой в ответ, полковник Любимов прошел в кабинет, скинул с плеч шинель и, находясь в добром тепле, расправил свои плечи. Сейчас было бы неплохо и душу погреть горячим чайком. Артур протянул руку к интеркому, чтобы попросить секретарш приготовить и принести себе чая, но в этот момент синими всполохами света замигал аппарат первой кремлевки.
Немного удивившись столь раннему звонку по правительственной линии, Артур взял трубку аппарата и произнес уже такой ставшую привычной фразу:
— Алло! Полковник Любимов слушает!
Он тут же услышал в ответ разгневанный голос Лаврентия Павловича, который не говорил, а почти кричал в микрофон телефонной трубки:
— Полковник Любимов, ты, мать твою, что там по ночам творишь и себе позволяешь? Этой ночью всю Москву с ног на голову поставил! По всей Москве проводишь не санкционируемые обыски и аресты. Да не в одном месте, а в стольких местах, что вся Москва проснулась, и с дрожью в ногах ожидала появления твоих красноармейцев, которые чуть что не так, всех арестовывают! Многие люди начали мне звонить среди ночи о творимом беззаконии неким полковником Любимовым. Ты же, Артур, сам мне говорил о том, что сегодня рабочие бараки нам не по зубу.
— Товарищ нарком внутренних дел, вы не могли бы мне представить списочек тех людей, которые вам ночью звонили по поводу операций, проводимых бригадой особого назначения. Этих людей я включил бы порядка ради в список подозреваемых лиц, которыми после десяти часов должен заняться капитан Лыков?!
— Ты, что, Артур, расстреливать людей без суда и следствия собрался?!
— Пользуясь случаем, и довожу до вашего сведения, товарищ народный комиссар по внутренним делам Советского Союза, что сегодня, 16-го октября 1941 года комендантский взвод капитана Лыкова расстреляет первую партию в тридцать подозреваемых в десять часов тридцать минут утра. Эти тридцать человек не имели на руках гражданских паспортов, по всем явным показателям они дезертировали из армейских подразделений. Следующая партия в двадцать человек будет расстреляна в одиннадцать часов тридцать минут. — Монотонным голосом, без единой человеческой интонации начал рапортовать полковник Любимов. — Двести два человека временно задержанных я передам для проведения дальнейших расследований в органы НКВД. И только попробуйте выпустить какого-либо человека без проведения соответствующего дознания! Как только узнаю о таком факте, то немедленно доложу товарищу Сталину.
— Подожди, не спеши, Артур, ты хочешь сказать мне о том, что раскрыл заговор...
— Нет ничего подобного я вам, Лаврентий Павлович, не говорил! Все, что я пытаюсь сейчас сделать, так это обезглавить ту гидру, которая сейчас пытаются устроить всеобщую московскую панику, вывести москвичей на улицы, заставить их принимать участие в насилии и грабежах. Лаврентий Павлович, вы представляете, что произойдет, когда полтора-два миллиона москвичей выйдут на московские улицы и попадут под пулеметы энкеведешных заградотрядов. Погибнут сотни тысяч невинных людей, Москва может быть сдана немцам! После такого массового кровопролития встанет вопрос о самом существовании советского государства.
— Откуда, Артур, ты узнал о существовании московских заградотрядах войск НКВД? Решение по созданию таких отрядов только что принято, о нем никто не знает. Это государственная тайна?! За ее нарушение, Артур, знаешь, что полагается, — расстрел!
— Лаврентий Павлович, но я все же надеюсь, что это не лично ваше, ни Иосифа Виссарионовича решение, бросить на пулеметы миллионы москвичей?
— Нет, конечно! Хозяин, между прочим, сам страшно переживает по этому поводу. Сегодня он сильно полагается на полководческий талант и удачу товарища Жукова, что этот маршал сможет отстоять Москву. Поэтому сейчас сам работает в качестве простого железнодорожного диспетчера, перегоняет войска из Сибири и Дальнего Востока в Москву. Слушай, Артур, а ты, может быть, и прав, утверждая, что существует некто, который прилагает невероятные усилия для того, что Советский Союз исчез с лица земли и для достижения такой цели не брезгует никакими средствами. Одним словом, эту тему нам следует в дальнейшем развивать, а список тех, кто звонил мне по твоему вопросу, я обязательно тебе пришлю, тем более, что он уже ведется. Не можешь ли мне в паре слов рассказать, чем собираешься сегодня заниматься?
— Сегодня ночью операции по проверке у москвичей документов будут повторены, но уже в больших масштабах. Части и подразделения бригады, по-прежнему, будут нести патрульно-постовую службу на улицах города. Также планирую проводить отдельные операции по ликвидации бандгрупп и скрытых отделений "пятой колоны".
В шесть часов утра начало работу Московское Радио. Сразу же после звучания гимна СССР в эфир должен был пройти очередной выпуск Совинформбюро, в котором Левитан должен был оповестить население Советского Союза об успехах и неудачах РККА за прошлый день. Несмотря на то, что многие советские граждане попросту не верили в эти официальные сообщения Совинформбюро, слишком уж разнилось то, что в действительности происходило на фронте с тем, что сообщалось в выпусках Совинформбюро, сообщения Левитана слушал весь Советский Союз!
Артур Любимов подошел к большому ламповому радиоприемнику, стоявшему на отдельном столике в его кабинете, начал его настраивать на волну Московского Радио.
— Что это тебя потянуло на то, чтобы слушать сообщения Совинформбюро? — Лениво поинтересовался капитан Бове, он только что вернулся в казарму после того, как разведчики его роты отработали с полком Николая Гаврилова, и сразу же прошел в кабинет командира бригады. — Лучше бы ты берлинское радио послушал бы! Оно больше правды говорит, чем наше Совинформбюро.
— Так же врут, как и Совинформбюро! — Грустно констатировал его друг полковник Любимов. — Только немцы врут немногим более грамотно. Не говорят нелепые глупости, а наши этого не стесняются. Но сегодня в эфире должно кое-что произойти. Я об этой возможности уже разговаривал с Берией, но он мне не поверил, что такое вообще может произойти. Только что мне звонил и по-прежнему стоит на своем. Говорит, что его специалисты этот слух проверяли, что такая возможность чисто по техническим причинам не может произойти. Мол, нельзя одну радиоволну на другую волну наложить. Правда, пообещал в шесть часов утра быть у себя в кабинете, чтобы послушать Московское Радио и сводку Совинформбюро. Но у меня что-то волна не ловится, может быть, ты, Жора, мне поможешь?!
Бове легко поднялся на ноги и, повращав верньер волны, и в ту, и в другую стороны, быстро находит московскую волну, а затем настраивает ламповый радиоприемник "Ленинград" на чистый прием звука. Первое время они оба внимательно вслушивались в голос Левитана, зачитывающий список городов, взятых немцами. Потом терпения у Бове не хватило, и капитан разведчиков поинтересовался у своего командира:
— Ну, чего ты, Артур, ждешь? Выпуск, как выпуск Совинформбюро, много неправды, но одна правда имеется. Это...
— Подожди ты, балабол несчастный! — Артур резко прервал своего друга разведчика.
Левитан закончил чтение выпуска Совинформбюро, затем он объявил о том, что сейчас его слушатели могут послушать "Марш авиаторов", популярную в те годы мелодию. Артур успел увеличить громкость звука, в кабинете послышался бодрый и бравурный мотив этого марша. Только он почему-то исполнялся на немецком языке, в комнате хорошо слышались такие немецкие слова, как:
"Знамёна ввысь, бойцы ряды сомкнули,
Идут СА — коричневые львы.
Бойцы, погибшие от красной пули,
Незримой силою вливаются в ряды".
— Артур, я не понимаю, что это такое? — Поинтересовался растерянный капитан Бове. — Это же не "Марш авиаторов", это...
— Да, ты абсолютно прав, мой друг, это неофициальный гимн германских нацистов "Хорст Вессель". Я не знаю, каким образом немецкая разведка проникла на Московское Радио и вместо "Марша авиаторов" выдала в радиоэфир своего "Хорста Весселя", но эта ее вылазка достигла своей цели. Теперь вся Москва, наверняка, поверит тому, что немцы сегодня возьмут город, раз Московское Радио передало в свой эфир этот нацистский гимн "Хост Вессель".
В этот момент исполнение "Хорст Весселя" прервалось на середине ноты. Некоторое время Московское Радио хранило полное молчание! Вскоре в его эфире появился привычный голос Левитана, программы Московского Радио возобновились и пошли своим чередом, согласно расписанию на 16 октября 1941 года. Никто из руководителей Московского Радио не извинился за техническую ошибку, не объяснил, почему такое могло произойти непосредственно в эфире. Московское радио, как ни в чем не бывало, продолжало свою обыденную работу!
Артур Любимов подошел к интеркому и связался с начальником штаба бригады полковником Алексеем Молоковым:
— Алексей, поднимай бригаду по тревоге, выводи ее на московские улицы. Основная задача полков и батальонов — наведение и поддержание общественного порядка и спокойствия в жилых московских кварталах, в районах расположения станций московского метрополитена, на железнодорожных вокзалах и на шоссе, уходящих на север и восток из Москвы. В районы густого проживания городского населения вместе с батальонами направлять пожарные машины с заранее подготовленными расчетами, которые обучены действовать в экстремальных ситуациях.
Приказываю, любой ценой не позволить, всячески этому препятствовать, чтобы паника, начавшаяся в отдельно взятом районе, в отдельной городской точке, не могла распространиться бы на всю территорию Москвы. Обратить внимание командиров бригады всех рангов на то, что они несут полную и личную ответственность за положение в том или ином городском квартале, в котором работают их части и подразделения красноармейцев. Они обязаны любыми средствами предотвращать грабежи государственных магазинов, прямое насилие над горожанами запрещается. Если уговоры не действуют, то разрешаю применить табельное оружие, открывать огонь в воздух. Задерживать и расстреливать на месте вооруженных грабителей и дезертиров. Если у командира не поднимается рука на то, чтобы расстреливать своих же граждан, то таких грабителей и дезертиров срочно отправляйте в распоряжение взвода капитана Лыкова. Этот капитан до конца выполнит свой солдатский долг перед родиной.
Получив подтверждение Алексея Молокова, что его приказ понят и принят к исполнению, Артур Любимов повернулся лицом в сторону капитана Бове, долго на него смотрел, не произнося ни единого слова. От такого долгого взгляда капитан разведчик вдруг забеспокоился, он начал поправлять идеально сидящую на нем гимнастерку. В конце концов, он все не выдержал пристального взгляда своего друга, осторожненько у него поинтересовался:
— Что-то во мне так тебе не понравилось, товарищ полковник? Как видишь, я свои волосы даже под полубокс постриг!
В этот момент в кабинет командира бригады зашел лейтенант Трезубов, он вытянулся и доложил:
— Товарищ полковник, только что из приемной товарища Сталина звонил товарищ Поскребышев. По приказу товарища Сталина он поинтересовался, чем на данный момент занимается бригада особого назначения. Зная о том, что вы бригаду только что подняли по тревоге, я взял на себя смелость и товарищу Поскребышеву доложил о том, что наша бригада поднята по тревоге и всем составом рядовых и командиров выходит на московские улицы для наведения и поддержания общественного порядка и спокойствия. Удовлетворенный моим ответом, товарищ Поскребышев сказал, что я дал ему именно такой ответ, который ожидал, поэтому он полностью удовлетворен нашим разговором..
— Спасибо, товарищ лейтенант! Спасибо, Володя, за то, что освобождаешь меня от лишних разговоров. Впредь поступай аналогичным образом, товарищ лейтенант Трезубов. —
Лейтенант Трезубов четко развернулся через левое плечо, он тут же покинул кабинет комбрига. Затем Артур Любимов снова посмотрел на капитана Бове и поинтересовался:
— Жора, а твои разведчики готовы выполнить специальное задание командования бригады?
— Так точно, товарищ полковник! Разрешите доложить вам о том, что разведчики отдельной роты разведки бригады особого назначения, готовы выполнить любое задание своего командира бригады!
— Любое говоришь, Жора, задание твои ребята готовы выполнить?! Ну, что ж, мы на это посмотрим, когда окажемся в действительно настоящем деле!
— 2 -
С раннего утра 16-го октября 1941 года Москва выглядела взбудораженной, не выспавшейся и как бы плохо причесанной красивой девицей. Только поднявшись с постели, она была всем и вся недовольна.
Причем, город проснулся с уже отвратительным настроением из-за вчерашних событий, это настроение все более портилось с каждым последующим часом. Одним словом, в городе явственно ощущалась тревога, в нем все замерло в ожидании больших и тревожных событий. Какая-либо достоверная информация полностью отсутствовала, в октябре москвичи жили одними слухами или тем, что "кто-то чего там видел и рассказал". Находились свидетели, которые клялись и божились, что собственными глазами наблюдали бой московской краснознаменной милицией с немецкими велосипедистами в Нескучном саду Центрального парка культуры и отдыха имени Горького. Одна только народная молва и слухи и циркулировали по этому большому и такому красивому городу. Москвичи яростно самих себя убеждали в том, что через день или два, немецкие войска войдут в их город.
Тем не менее, рабочие, пока еще не уволенные с московских фабрик и заводов, с должным послушанием просыпались этим ранним утром, чтобы отправиться на работу в свои утренние смены. За шесть лет работы московского метрополитена рабочие уже привыкли им пользоваться, добираясь до своих фабрик и заводов. Но сегодня все станции метрополитена их встретили закрытыми дверями, мрачными лицами контроллеров наземных станций. Не было никакой дополнительной информации, здраво разъясняющей причину того, почему метрополитен был закрыт именно сегодня. Подошедшие к станциям метро люди, постояв некоторое время у закрытых дверей метрополитена, разворачивались и пешком побрели на фабрики и заводы.
В некоторых кварталах Москвы в тот же день не работал и другой общественный транспорт, — автобус, троллейбус или трамвай. В таких кварталах действовал только один вид общественного транспорта, до нужного места каждому желающему приходилось добираться на своих двоих. Опять-таки, как и в случае с метрополитеном, не было предварительной информации в отношении причин, почему в том или ином квартале не работал трамвай или автобус.
Москвичи продолжали толпиться у станций метрополитена, на трамвайных, автобусных и троллейбусных обстановках, они перешептывались, обмениваясь предположениями и слухами в отношении того, почему эти события происходят именно сегодня. В этих толпах слышались испуганные голоса, которые открыто говорили о том, что город остался без партийного и городского руководства, что немцы у городских ворот или что немецкие танки входят в город.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
