Selbstmatt. Часть 2 - Шиноби

Часть 2. Шиноби.

Шиноби (ниндзя, синоби, синоби-но-моно) — средневековый шпион, разведчик-диверсант и наемный убийца. (с)

Глава 1.

Время летело быстро, и его не хватало ни на что. Была только одна радость — мне нельзя было сильно развивать чакроканалы, следовательно, и учить новые техники. А вот все остальное... Я тренировалась в тайдзюцу, правила и переправляла проект по Отогакуре, пыталась разобраться в текущей политической ситуации. А еще был переезд в одну из лабораторий Орочимару: когда только первая партия клонов проекта "Риока" была готова, места стало катастрофически не хватать. Помню этот день, бр-р-р... Десять одинаковых девушек лет тринадцати с лицами Шизуне, будущей ученицы Цунаде, недоуменно смотрели то на меня, то друг на друга. Эти получили полноценные личности, мои личности, а также все мои навыки и воспоминания.

— Шиматта, ведь переселялась уже, а все никак не могу привыкнуть... — наконец произнесла одна моей интонацией, и все остальные нервно рассмеялись, а я перевела дух. В самом же деле, не только они никак не могут привыкнуть; я уже не в первый раз использую столь сложные техники, а до сих пор не уверенна в результате. Да и не уверена в этот раз я была потому, что боялась, что мои копии будут слишком... как бы сказать... Точно, слишком стервами! Но нет, эмпатия говорила о том, что я могу им доверять, а навести самогендзюцу они не могли — каналы чакры были практически не развиты.

Так что вся эта орава тренировалась вместе со мной в одной из просторных подземных лабораторий Орочимару на окраине Конохи. Из-за сильного перекоса Инь-чакры они смогут использовать разве что гендзюцу и ирьедзюцу, но большего и не надо. К тому же, я убедилась, что чем раньше начинаешь развивать чакросистему, тем она быстрее и тем лучше она может развиться — в двадцать восемь я могла раскачаться по ее развитости до уровня слабого генина за полгода, притом, занимаясь только ее тренировками. А эти пришли к нужному уровню за четыре месяца, еще и отвлекаясь на изучение текущей экономической и политической ситуации, так что через год Риоки были готовы к выходу в большой мир. Каждая была сильна в гендзюцу, самогендзюцу и ирьедзюцу, умела обчищать чужие карманы, играла на флейте и лютне, а уж про НЛП я и не говорю. Каждая была снабжена однотипным снаряжением, состоящим из кунаев, сенбонов, тех самых арбалетов и вышеназванных музыкальных инструментов. Одежда у них тоже была однотипная, бело-голубые юкаты. А уж внешность... Пришлось повозиться, чтобы Шизуне в них никто не мог узнать — с помощь пластических операций, адаптированных под ирьедзюцу, им изменили черты лица, а отросшие волосы каждая из них связывала в высокий хвост. Они все выглядели как один человек, чего я и добивалась. Так что первая партия покинула Коноху через год, а вторая, третья и четвертая шли с интервалом в неделю. Сколько нервов и денег мы на них потратили — слов нет. Но разведка и рекрутская служба начали свою деятельность.

Отдельно шла партия клонов одной из женщин Узумаки, выполнявшей миссию по доставке послания из Узушио в Коноху, и попавшей в процессе в госпиталь. Клонам мы наложили слепки личности Минато — но только слепки, без воспоминаний. Как мы добывали и то, и другое, разговор отдельный, но эта партия... Пока что их было всего четыре, но я поняла, что этого вполне достаточно. Мы дотянули их взросление до четырех лет, а после этого трое моих клонов — условно названных Рицко, Маюри и Камуи — стали буквально разрываться между помощью Орочимару в лаборатории и их воспитанием. Активные девочки, да... Мы их назвали Хисана, Акане, Акако и Кэцуко. По плану, они должны стать командой поддержки для Отогакуре, командой, использующей фуиндзюцу и кеккайдзюцу. Каждая из девочек осознавала, что именно они из себя представляют, и каждая стремилась выделиться внешне — одна стриглась очень коротко, вторая, наоборот, отращивала длинную гриву... Но, самое главное, их психика не соответствовала их биологическому возрасту, значительно опережая его. Они не вели себя как дети, они посещали все время учебе.

Я же сама не могла похвастаться успехами в этом плане. Каналы чакры я развила до уровня генина довольно быстро, после чего... практически остановилась. Я не могла показывать особо крутого тайдзюцу, и мне приходилось изучать уличный стиль "рука-лицо, нога-яйцо". Я не могла показывать продвинутых техник выше академической программы, если бы действительно обучалась по свиткам деда, как то гласит моя легенда, и моей единственной условно-боевой техникой стал Шуншин, вернее, умение его быстро применять, завязанное на почти идеальный контроль чакры — чем выше контроль, тем выше скорость применения. Вернее... Для Шуншина было необходимо относительно спокойное течение чакры — с ее ускорением не более чем в полтора раза. В бою оно, естественно, было гораздо выше, и весь фокус был в том, чтобы почти мгновенно замедлять и убыстрять скорость циркуляции. И снова все упиралось в контроль

Так что все, что я могла использовать как Карада Хадзиме в первые дни внедрения и что было действительно полезно — это самогендзюцу, слабые гендзюцу звука и Шуншин. Хорошо хоть страна Снега славилась самым разнообразным оружием, и проблем с его наличием было не должно возникнуть, так что кунаями и сенбонами я запаслась, что называется, под завязку. Единственное, что я могла позволить себе, чтобы разнообразить тренировки — начать изучать стихию. И вот тут возникли сложности.

Предрасположенности к какой-либо стихии у меня не была, к счастью. Суйтон. С одной стороны, ни то, ни сё — боевикам лучше иметь Катон, Райтон или Фуутон, а для бойцов поддержки гораздо лучше Дотон, там просто уйма защитных техник. Суйтон была воистину идеальной стихией для бойца-универсала, и поэтому данным результатом я была довольна, так как сама воспринимала стихийные техники как вспомогательные для меня. Чем был хорош Суйтон для меня, так тем, что там есть достаточное количество техник для бойца поддержки, как та же Суироу, водяная тюрьма. Так что я просто начала освоение стихийной чакры, ведь большего я пока не могла позволить, чтобы не попасть под подозрение.

Касательно дальнейших планов, а особенно поступления в Академию, у нас как-то состоялся очень занимательный разговор...

— Будешь поступать? — прищурился Орочимару с насмешкой, уже зная ответ. Ну еще бы, даже во время жизни в прежнем теле я успела освоить базовые техники.

Вот только у этой идеи были как плюсы, так и минусы. С одной стороны, обучаясь там хотя бы пару лет, я смогла бы потянуть время и расширить собственный арсенал. Но с другой... Там я буду без присмотра Орочимару, и выпустившись, перейду в группу обычного бескланового мяса, которое с легкостью бросают на убой. А если и нет, то отдельная проблема — попасть в Коноху мне будет непросто. Некая Карада Хадзиме просто не сможет случайно натолкнуться на Коноху, как ее мать — она идет туда целенаправленно, да и не одолел бы ребенок такую дорогу.

К тому же... Школа — замкнутый мирок, сочетающий в себе всё лучшее от трудового лагеря и птицефермы третьего мира. Просто чудо, что я выпустилась, никого не убив, и еще раз я не пойду на это.

— Нет, — усмехнулась я. — Ибо смысла не имеет. Пойду с тобой, так что хрен ты от меня отделаешься.

— Даже и не думал...

Со дня моей смерти пролетело полтора года, когда Орочимару однажды, спустившись в убежище, обрадовал меня новостью.

— Началась война, — он буквально упал на стул. — Кумо объявило Суне ультиматум, те же не согласились с его условиями. Это лишь вопрос времени, когда Коноха официально вступит в войну и нас отправят на фронт.

— Боевая мощь Конохи сильно ослаблена, и на счету каждый шиноби, — кивнула я. — Тебя, конечно, попытаются не посылать в самое пекло, но Коноху тебе покинуть однозначно придется. И не как Цунаде, которая может остаться в штабном госпитале, а как боевику, благодаря твоему контракту.

— Значит, надо готовиться к твоей легализации, — кивнул он.

— А лаборатория? А проект "Карью" и Маюри, Рицко и Камуи?

— Этот этап плана давно проработан, не беспокойся. А вот что касательно тебя...

Именно поэтому я сейчас собираю вещи. Запасное кимоно, "исследования матери" и "записи деда", оружие... В плане, честно говоря, я не уверена, но и выбора у нас особого нет. Орочимару отправляется с группой сопровождения уже завтра, и хорошо, что вместе с ним идет команда Ино-Шика-Чо, иначе бы факт наличия защиты на разуме у меня было бы сложно объяснить. Они должны встать лагерем на границе стран Огня, Водопада и Снега, и именно там я должна буду появиться. Карада Хадзиме... Пора мне привыкать к этому имени.

Мы покидали лабораторию утром. Я должна быть запечатана в свиток на время перехода, чтобы не попасться — и поэтому многого увидеть не успела. Но розовеющее небо, посветлевшие верхушки сосен и прохлада утра перед рассветом отпечатались в моей памяти.

Жди меня, Коноха. Жди меня, Сарутоби. Я все помню и не простила — прощать врагов не моя задача. Бог простит...

А я лишь постараюсь обеспечить данную встречу.

Ощущения от путешествия в свитке остались незабываемыми. Словно я только закрыла глаза, а открыв их, оказалась в совершенно другом месте.

— Мы в десяти километрах на северо-востоке от лагеря, — ну ничего себе! Это он через обратный призыв скакнул? — Простоим там два дня, дожидаясь еще одну группу, и потом уже вместе двинемся на запад, к ставке. Не заблудишься?

Я презрительно фыркаю. С сенсорикой — и заблудиться? Он что, издевается?

— С чакрой я доберусь за пять минут, к ужину ждите!

— Оставлю тебе чего-нибудь, — хмыкает он. — Помнишь весь план?

— Помню, — раздраженно отозвалась я. — Идти чуть в стороне от лагеря, при драке стараться не получить повреждения, техники, кроме Шуншина, не использовать, при первом же случае сдаваться в плен. Главное, продержаться до твоего подхода.

— Правильно, — кивнул он. — Главное, продержись. В твою способность сыграть ребенка я верю.

Шиматта! Зараза, издевается еще!

— И я в тебя верю, — цежу сквозь зубы я. Эти его подначки, и то, что он обращается со мной как с ребенком... Бесит!

Сложив печати, он исчезает в обратном призыве. Нет, ну не сволочь ли? Правильно я говорила, что он единственный в своем роде — второго такого паршивца фиг найдешь. Он же меня на три года младше... психически... Ксо. Я не комплексую, не комплексую я сказала!

Ладно, лагерь ждет нас. Я двигаюсь вперед — и перехожу на бег, используя чакру. Ксо, никак не могу привыкнуть к этому виду мелькающих мимо деревьев! Где-то через двадцать или двадцать пять минут я почувствовала впереди множество источников чакры разной мощности. Хм, а вот и они! Двигаюсь чуть левее лагеря, так, чтобы пройти мимо кромки. Ага, тут шиноби, тут и тут... Один, явно почувствовав меня, двигается ко мне.

— Гацуга!

Ох ты ж ё... Ладно, замнем для ясности. Инузука — не тот противник, с которым бы я хотела сражаться сейчас. Да еще и параноик! Уклоняюсь — дважды, мать вашу! — и бросаю кунаи, но толку от них мало. Черт, несется прямо на меня! Шуншин! Оказавшись на ветке, всматриваюсь вниз, на застывших на земле девочку десяти-одиннадцати лет то ли с мелкой собакой, то ли с крупным щенком. Она принюхивается... черт.

— Гацуга!

Вот же сволочь, а? У меня чакры не так уж и много осталось, чтобы постоянно отбегать Шуншином. А шиноби в лагере явно что-то почуяли, и несколько человек двигаются сюда. Ну что же, пора заканчивать.

Уклонение, два нага назад. Прыжок, еще уклонение, Шуншин. Уклонение — и я "случайно" оступаюсь на ветке дерева, падая вниз.

— Кьяяяя!

Ох, черт. Хорошо, что научилась правильно падать и группироваться. Но плечо нехило саднит — даже сквозь куртку ободрала.

— Ребенок? — раздается изумленный голос.

Ар-р-р, псина чертова!

— Сама ты ребенок, собака слепошарая! — огрызаюсь я, пытаться подняться. — А я уже большая!

— Ах ты... — какая прелесть, перепалка. — Откуда мне было знать, что ты не шпион?

— Глаза надо открытыми держать! — огрызаюсь я, все-таки вставая. — И голова нужна людям не для того, чтобы всякую фигню на щеках рисовать, а чтобы думать!

Давай, злись, Инузука. Твои товарищи уже на подходе.

— Да ты... да я...

— Что у вас тут, Тсуме-кун? — появляются новые зрители. На землю спрыгивает Хьюга — шиматта, с активированным бьякуганом! — и пара мальчишек, шатен и русоволосый. Стоп, Тсуме? Походу, я ухитрилась поссориться с будущей главой клана Инузука...

— Да так... — нехотя отозвалась девочка. — Вот, поймала нарушителя границы. Бежала со стороны страны Снега, используя чакру.

— О да, пятилетний ребенок может быть вражеским шиноби, — язвительно отозвался один из спутников Хьюги. — Поздравляю тебя, ходячая проблема, ты только что растеряла последние остатки мозгов.

— А ты вообще молчи, Шима! — м-да, крепко прилетело пареньку... — Откуда же мне было знать?

— В принципе, Тсуме-кун, ты поступила правильно, хоть и не особо, — наконец, отозвался Хьюга. — Чакросистема у нее развита неплохо для ее возраста, вот только именно возраст... Как тебя зовут, ребенок, и что ты тут делаешь!

— Я Карада Хадзиме! — вскинув голову, ответила я. — Я просто иду в Конохагакуре, к своей ка-сан!

— Вот как? — хмурится он. — Прости, Хадзиме-тян, но просто так пропустить тебя мы не можем.

— Как же так? — рассеянно произнесла я. — А ка-сан?

— Сейчас идет война, и путешествовать слишком опасно, — не готовь мне лапшу, Хьюга-дзин, и тем более, не пытайся вешать на уши, я тебе не ребенок... А, ксо! — Если ты пройдешь в наш лагерь, то ты сможешь добраться до Конохи хоть с крюком, но безопасно. А может, ты еще и свою мать встретишь...

— Не встречу, — упрямо отозвалась она. — Она не шиноби.

— Но в лагерь ты пройдешь? Там ты сможешь поужинать, и руку тебе залечат...

Ладно. Сделаю вид, что я глупый ребенок, и поверила тебе.

— Хорошо, — "нехотя" кивнула я. — А как вас зовут?

— Хьюга Сен, — после недолгого молчания ответил он, деактивировав бьякуган. — Идем, Хадзиме-тян, все будет хорошо.

Угу, я вам верю, педобир-сан...

Лагерь встретил меня некоторой суматохой, но, как ни странно, прослеживались следы организованности. По периметру были расположены барьерные печати, часть шиноби занималась приготовлением ужина, кто-то распечатывал из свитков палатки. Хьюга же провел меня к костру, на земле у которого сидели Орочимару и Иноичи. Ку-фу-фу, вот и все! Ой, что-то меня заносит... И не только сейчас, кстати, а вообще периодически на протяжении последних полутора лет. Может, это детское тело так на меня влияет?

— Яманака-сан, не уделите мне немного времени? — Иноичи оторвал взгляд от костра и посмотрел на Хьюгу, а затем уж на меня. И побледнел... Хорошо играет, самогендзюцу на высоте. А уж в эмоциях — хаос: неверие, страх, радость... — Яманака-сан, с вами все в порядке?

— А... да, — отзывается он. — В чем дело, Хьюга-сан?

— Вот, — он легонько подтолкнул меня в плечо. — Используя чакру, пробиралась на юг мимо лагеря со стороны Снега. Возможно шпион, но я не уверен.