Домой хочу!!или как выжить общий файл

Домой хочу! Или как выжить?

Михайловна Надежда

Аннотация:

Обычная пенсионерка, 60 лет, исключительно по ошибке попавшая в другой мир вместе со своим котом, надеется вернуться домой! Но у местной Богинюшки на неё свои планы, да и коту здесь нравится: дети, девочки, элитное подразделение котиков.

ГЛАВА 1-

-"Что-то было не так" — пробилась мысль сквозь дикую раздирающую головную боль, какая-то неправильность.

Глаза не хотели открываться, веки были неподъемными, я спиной ощутила твердую поверхность.

Упала? Где? Давление? Почему ничего не слышу? Инсульт может такой и бывает?

Попробовала пошевелить руками, потом ногами — вроде все двигается? Шумно втянула носом воздух — какие-то незнакомые запахи, неопределимые...

— Попить бы ещё... — видимо, сказала это вслух, сглотнула с трудом, и в ушах что-то лопнуло, стало слышно, что возле меня кто-то противным таким, заунывным, воющим, как кошки, когда гуляют, голосом тянет на одной ноте:

-Пропаду-у-у, пропаду-у-у, что я буду-у-у делать оди-и-ин!

Раздалось какое-то шебуршание, пыхтение, шипение, опять жалобный плач. С трудом смогла открыть заслезившиеся глаза, кой как сфокусировала взгляд — возле меня сидел и причитывал человеческим...ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ? — голосом мой кот...

— Стёпка? — Зажмурилась...глюки начались?

Кот же начал лизать своим шершавым языком мою щёку:

-Очнулась, очнулась, голубушка моя!

Видимо, не придя в себя как следует, на автомате прохрипела:

-Кот, отстань, не слюнявь меня, лучше попытайся как-нибудь из сумки бутылочку с водой до меня докатить.

Кот рванул к валявшимся неподалеку пакетам с купленными вещами и сумке, долго шарил там, бурча: — Вот бабы, вечно у них в сумке бардак! — Выкатил лапами и подкатил ко мне водичку, пила осторожно, мало ли где мы оказались, может тут и воды совсем нет.

Словно из ниоткуда появилось нечто: гибрид какой-то из лешего, домового и куста, чего-то чирикал, кот выгнул спину и шипел, это нечто как-то дотянулось до моей головы, и опять был взрыв дикой боли. Когда вторично начала слышать, кот истерически орал на это нечто, оно ему отвечало:

-Придет в себя твоя девица, зато понимать теперь всех будет.

-Ты кто? — спросила я.

-Хозяин местный я, Ипполитиарий меня зовут.

-Язык сломаешь, Пол, короче, — выдал кот.

-Пол так Пол, — хозяин задумался... — а есть у меня тут избушка одна, айдате я вас туда отведу, приберетесь там и отдохнете, а потом поговорим.

Вот и поплелись, вышли на небольшую полянку, в дальнем краю виднелась крыша "по уши" заросшего домика.

На плечо Полу села какая-то птица и начала быстро трещать

— Я должен уйти, там небольшое происшествие случилось, вернусь как смогу, да и надо какую-нибудь еду вам принести!

Он просто исчез, не сходя с места.

— Давай сначала снаружи осмотримся, может, тут где хоть лужа какая имеется, без воды ничего не сможем толком сделать.

Кот насторожился и, облизнувшись, сказал:

— Ты осматривайся, а я пока дверь поищу, заодно и поохочусь, тут поле непаханое для охоты!

-Только трофеи не приноси больше, мне и земных мышей хватило.

— Трусиха! — кот нырнул в заросли, там что-то зашуршало, послышался писк, какое-то шебуршание — охота началась.

Я огляделась — полянка была на удивление ровная, по краям обрамленная разросшимися кустами и деревьями с какими-то седыми листьями, а по всей полянке цвели цветочки, и, глядя на них, на ум пришло одно слово: разнотравье. Ближе к дальнему краю полянка понижалась, и я двинулась туда. Небольшой спуск вел к прудику, который когда-то, видимо, был озером, сейчас же это была малая часть его. Вода в лучах светила казалась золотистой, а заросшие берега обрамляли этот прудик, и сверху видно было, что озеро когда-то имело необычно-правильную форму, типа овала. Нет, не овала, а как бы увеличенный во много раз кошачий глаз, о чем я и подумала вслух:

— Кошачий глаз, красиво-то как.

В средине прудика после моих слов раздался плеск, и по воде к берегу побежали круги, как от брошенного камня. Умывшись и напившись водички, пообещала воде, что как только обустроимся и разгребемся в домишке, обязательно попробую очистить хоть немого от зарослей и прудик. От воды домишко смотрелся повеселее, а уж спуск, если до ума довести, и цветочки — кустики рассадить, да горку альпийскую... глаза разгорелись, все хотелось сделать сразу, но пока первое — это домишко привести в приличный вид. Странно, но после умывания голова перестала болеть, что сильно порадовало.

— Ну, ты где? Я и дверь нашел, и порезвился славно, — кот с горящими азартом глазами выскочил на берег. — О, водичка, совсем хорошо!

Он подбежал к воде и лапой аккуратно дотронулся до воды. И тут моего котищу вода подняла на высоту моего роста, кот и я ошарашенно смотрели друг на друга. Между тем, нечто как бы держало кота в выемке из воды, и потихоньку эта водяная чаша поворачивалась, как будто кто-то или что-то рассматривало Степку.

— Зин, — прохрипел кот, — Зинушка, спаси меня! Я метнулась к воде, а чаша плавно и аккуратно вынесла кота на берег. Я схватила Степку, он дрожал и уцепился мне за шею лапами. — Не отдавай меня!

— Что ты, я ж без тебя пропаду. Степ, а ты сухой, надо же, я думала, будешь мокрый и облезлый!

— Во-во, тебе бы только издеваться над мужчинами!

Поднявшись от озера с все ещё дрожавшим котом на руках, отпустила его возле избушки и попробовала выдернуть какую-то лиану, на удивление — вырвалось легко. Через часок добралась до двери. Кот, лазивший в зарослях и гонявший какую-то живность, тут же появился:

— Смотри, какая навороченная дверь у избушки, типа нового русского в бараке!

Дверь, и правда, смотрелась солидно, несмотря на покрывавшую её зелень, была вся в каких-то резных узорах. Рассматривать её было некогда, и я попробовала толкнуть дверь, приготовившись толкать изо всех сил, но она плавно отворилась, словно недавно смазанная. Кот первым заскочил в горенку и тут же расчихался.

— Да, картина Репина "Не ждали"... Какой же неряшливый грязнуля тут жил! — и словно в ответ на его реплику раздался какой-то скрип. Сквозь мутные, заросшие оконца едва пробивался свет, но и его было достаточно, чтобы увидеть неприглядную картину: как в декорациях для ужастика повсюду свисали клочья паутины, под ногами валялись какие-то кучи хлама, бомжатник полнейший. И понеслось! Я мела, выскребала, вытаскивала рухлядь на улицу, отмывала, отдирала вьюнки от окон, и остановилась, когда спина уже не разгибалась. Горенка оказалась намного больше, чем с первого взгляда и, хотя впереди было ещё много уборки, но воздух уже не был затхлым и можно было отдохнуть, не опасаясь, что на голову свалится какая-нибудь дрянь. В дальнем углу возвышалась интересная печь, чем-то напоминающая русскую — поверху было место, где в далеком детстве, примерно так же залезала греться с ребятишками у бабушки. А посередине печи была как бы вставка, типа как у голландских, разбираться пока не было времени. В другом углу оказалась когда-то бывшая красивой винтовая лестница с резными перилами, местами обрушившимися. Жаль, красота резьбы восхищала. Под окнами, вдоль простенков, располагались две приличной ширины лавки, но больше всего притягивали взгляд стол и стулья — тоже с красивой резьбой, они казались невесомыми.

— Степ, нам с тобой какой-нибудь травы на лавку и постель готова. Ну, да, Пол должен прийти, глядишь, и обустроимся пока. Кот внезапным прыжком метнулся в углубление внизу печи, оттуда послышался скрип, писк, возня, и выкатился клубок из сцепившего кота с чем-то непонятным. На середине горницы он распался, и мой Степа, шипя и плюясь, отпрыгнул в сторону, отряхиваясь, сказал:

— Теперь весь день отмываться надо, чудо-юдо грязнущее какое-то!

— Сам ты чудо-юдо, — скрипучим голосом ответило нечто, как бы состоящее из клубка грязи и пыли. — От ить, ещё и царапается! — из клубка высунулась тощая ручонка с неожиданно большим кулаком, — я ить и в нос могу!

— Так, ты кто или что, покажись?

Клубок, ворча и скрипя, распался, и мы увидели грязного, заросшего по самые глаза и одетого в жуткие лохмотья, бывшие когда-то одеждой, мужичонку.

— А-а-а, ты домовой, да?

— Какой такой домовой, ведовые мы, испокон веку за порядком в хоромах приставленные следить!

Кот фыркнул:

— Порядок исключительный, каков хозяин такова и избушка!

— От ить вреднючая животина попалося, — человечишка разозлился, — я немного поспал, от хоромы и запустилися без меня.

— А за животину ответишь! — вскинулся кот, но появившийся на пороге Пол не дал разгореться новой драке. Осмотрев 'хоромы', одобрительно хмыкнул:

— Ай, девица молодец, за столь малое время так образила!

— Здрав буди, лесной хозяин, — поздоровался мужичонка, — я это, малость заспалсси!

— Ну, если ты считаешь, что больше полутора веков — малость, то... —

— Как полтора века? — перебил его мужичонка, — это ить лет пять прошло, не боле?

— Сто пятьдесят семь, — добил его Пол.

— Это какжеть так, а? Я ить помню, разостроился, когда своего мага нашел уже ушедшего из жизни, то нарыдалсси и уснул, но чтобы тако долго, ить я мог и не проснуться навовсе?

— И не проснулся бы, если б Зинуша с котом на нас не свалились неожиданно!

У мужичонки из глаз полились слезы, и вид его стал совсем неприглядным.

— Помыть бы его, он может из дома выходить? Вон в прудике его пополоскать бы?

— Прудик? — как-то жалко всхлипнув, спросил этот тощий, — это я и Бастику ещё подвел, ить озеро-то на мне было тожеть? — Чем больше он говорил, тем больше пропадала из голоса скрипучесть.

— Ты выйти-то можешь из дому? Наши домовые не могут из дома выходить, а скажи-ка, милок, как тебя называть-то? — подстроилась я под его речь.

— Так ить, это, Антипиоллий я, или раньше звали Антипа — Веремеев сын. Старшой сын Веремея Батуринова, да жаль, никого не осталось из роду нашего, — он опять начал киснуть.

— Иди, там под горкой прудик маленький есть, хоть лицо отмой, а то и не понять какой ты масти, — влез кот, — может, чудо-юдо страшенное! Оскорблениев не потерплю! — тут же завелся Антипа.

— Иди, мойся, да будем думу думать, что дальше делать, работы непочатый край, потом разберетесь!

Ведовой выскочил из горницы, я повернулась к Полу, вдруг с улицы раздался горестный рёв, и мы дружно выбежали на улицу. Антипа, стоя на коленях у прудика, горестно взывал к какой-то богинюшке:

— Богинюшка, на коленях прошу, прости меня, глупого, ить не ведал я, что столь лет просплю, ить нарушил я слово свое, ведовое и каюся я, и рыдаю я. Вода в прудике была неподвижной, я же шепотом рассказала Полу, что у меня после умывания перестала болеть голова, а Стёпку вода как бы рассматривала в водяных ладонях. Пол хотел что-то спросить, но тут на берег вылез кот и, неспешно подойдя к воде, сказал:

— Не знаю, что ты за Богиня, но надо бы дать этому басурману шанс, у меня рук нет, а Зинуша одна замучается порядок наводить. Пусть вот исправляется, так сказать, трудотерапией!

От озера долетел звук, похожий на смешок, и к берегу метнулся как бы жгут водяной, который ловко обогнул Степку и с силой обрушился на Антипу. Покружив ведового как щепку, жгут исчез, оставив мокрого, худющего, но невероятно счастливого ведового, который прыгал и орал:

— Благодарствую, Великая Бастика! Отслужу и клянуся все возвернуть, как было!

— Да, картина та ещё. Пол, где б какую ткань найти, хоть мешковину, ведь у него лохмотья одни, наши бомжи против него королями смотрятся.

— Кто такие бомжи? У тебя очень много слов непонятных.

— Э, Пол, а ты ещё не то услышишь, затащили вот нас из другого мира сюда, то ли ещё будет, — котик за словом в карман не полез.

Вздохнув, пошла в избушку, мужики потянулись за мной. Антипа, с торчащими во все стороны светлыми волосами, состоящий как бы из одних мослов, в расползающейся рубашонке и драных штанах, напоминал пугало, но говорить не стала про это, а вытащив из сумки расческу начала его причесывать. Мордашка у него, несмотря на худобу, оказалась славная: носик кнопкой, веснушки и два зеленовато-желтых глаза с хитринкой, портили впечатление только запавшие щеки.

— Ты не смотри, что я такой тощщой, за неделю в силу войду, ить мне туточки всё покорно, все помогает: и землица, и светило, и хоромы.

— Хоромы! — кот фыркнул, — избушка, только курьих ножек не хватает!

— А вот поглядим, ить будешь свои слова отзад брать!

— Деревня! "Отзад", кто так говорит?

— Ночь скоро, где спать будем, спорщики?

Антипа засуетился:

— Надоть мне одному с хоромами поговорить, вы пока прогуляйтеся, Ипполитиария поспрошайте, а я ведовскими делами займуся. У прудика, чуть в стороне лежали два больших валуна, вот и уселись на них, кот залез на колени и вдруг замер.

— Мышь что ли учуял?

Кот поднял на меня вытаращенные глаза, что само по себе было удивительно:

— Я не понял, это типа чудо случилось, я, похоже, настоящим котом стал!

— А ты не котом был?

— Кастратом я был, а не котом, ты ж меня радости бытия лишила! Эх, как я мечтал отомстить тебе за это!

Ошарашенная, я не могла подобрать слов:

— Э-э-э...

— Вот, именно что, меня этот мир или водичка исцелила, я теперь полноценный, ух, девочки теперь все мои! — он соскочил с коленей и, подняв хвост, продемонстрировал "мужское достоинство". У кота счастье зашкаливало, скакал, пока Антипа, сильно расстроенный, не вышел на крылечко:

— От ить как я набедокурил со спаньем-то, дом не откликается, серчает. Я уж просил — просил, только и добилсси лежаночек помягче, да небольшую комнатенку.

— Хм, набедокурил он. Больше века спал, это, друган, подлянка!

— А скажи-ка мне, котёнище моё, где ты нахватался слов таких? Я как бы по фене не говорила?

— Не, ну проблема какая, сериалы смотрел, слушал кой-чего по соседям. Сестрица твоя, опять же, любительница ввернуть прикольные словечки, а уж соседушка-подруженция, по матерному языку спец, разговорчивая. Это тебе не интересно было телевизор смотреть, а мы с сестрицей ух сколько их пересмотрели, да и любопытен я, каюсь.

— Да, что-то мне подсказывает, не знаю я тебя совсем! Антипа, а откуда комнатенка взялась, вроде только одна горница была? —

— Э, девица-красавица, я ить ведовой, а мы завсегда с домами в ладу живем, слышим их, лечим, когда хворают, вот и исполняют они просьбы наши, коли не во вред. Я вот... — он замялся.

— Лопухнулся! — пришел на помощь кот.

— Ну да, ну да, оконфузилсси, вот теперя он серчает, и мне подмогу не желает давать.

— Девицей я лет сорок назад была, а вот с красавицей перебор, ты уж зови меня Зиной, пока меня домой не вернули, быть нам вместе.

— Ай ты домой захотела, а какжеть про...

— Потом, — оборвал его Пол, — сейчас вечерять да и спать им надо, глянь, кот уже спит, умаялся!