Жаркое полуденное солнце палило нещадно, будто оно задалось целью вдавить в землю любого человека, которому не посчастливилось оказать на открытом пространстве в этот час. Дорожная пыль забивалась в нос и в рот, от нее слезились глаза, и нестерпимо хотелось пить. После каждого шага из-под ног выбивалось легкое облачко сухих вездесущих песчинок.
— Как в пустыне на подступах к деревне песка? — спросила я свою мохнатую спутницу. Та ничего не ответила, лишь еще громче зафыркала, пытаясь лапой очистит нос. Я хмыкнула и, приставив ладонь козырьком, вгляделась в темно-зеленую массу на горизонте.
— Не переживай, девочка, мы уже пересекаем границу страны огня. Через пару часов будем в Конохе.
Серая волчица лишь громко чихнула в ответ, отчего вокруг нее поднялась туча пыли. Не ожидая такой напасти, она села и начала ошалело мотать головой, отфыркиваясь. Я громко засмеялась, наблюдая за комично картинкой. Волчица подняла на меня укоризненно смотрящие желтые глаза.
— Ну прости меня, Тар! — извинилась я, примирительно потрепав ее по макушке между ушей. — Просто я тоже устала.
Я поправила лямки рюкзака и зашагала по дороге, даже не сомневаясь в том, что волчица идет за мной. И вправду, Тар уже через несколько метров нагнала меня, заняв привычное место по правую руку, свесив из зубастой пасти розовый язык и весело помахивая обрубком хвоста.
Несколько лет назад я спасла Тар от озверевших селян. Один из них перестрелял в лесу пятерых волчат и продал. Убитая горем волчица, которая, вернувшись с охоты, не обнаружила в норе своего потомства, но учуяла запах человека, прибежала в селение, где жил охотник. И, громко воя, разорила все курятники в деревне, перепугала до смерти местных собак и жителей, которые не смогли простить такого мародерства у себя дома. Они объединились и поймали волчицу, загнав в ловушку между сараями. Та попыталась вырваться, за что тот самый охотник швырнул в нее топор, но, к счастью, не попал, а лишь отрубил хвост почти у основания. Раненую пытались добить, но в этот момент вмешалась я и просто выкрала животное из-под носа у разъяренных селян. На стоянке в лесу я обработала и перебинтовала ее раны, а так же поделилась ужином. Обессиленный зверь просто не в силах был огрызаться, поэтому позволил и подлечить, и накормить себя. Утром, оставив волчицу, я отправилась дальше, но под вечер, во время очередного привала, мне показалось, что за мной кто-то следит. Так и было. По другую сторону костра сидела та самая волчица и внимательно наблюдала за мной сквозь языки пламени.
С тех пор так мы и путешествуем вместе. Я и Тар. Не знаю, что так расположило это животное ко мне: может, ужин, поделенный в тот день поровну, может, спасение от смерти — но так или иначе нас теперь двое...
Тар радостно заскулила и рванулась вперед, я ловко схватила ее в прыжке за лохматый загривок, отчего животное, не успев затормозить, неловко перебирая в воздухе лапами, рухнуло носом вниз на дорогу.
— Глупая, куда ты летишь?! — заорал мужчина, под колеса чьей телеги чуть не попала Тар.
— Коноха как всегда радушна к путникам, — пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Тар согласно фыркнула, вместе со мной разглядывая огромные створки ворот скрытой деревни Листа. Посозерцав данное сооружение еще несколько минут, я обернулась к Тар. Но ее уже не было. Хмыкнув, я, сунув руки в карманы, вошла в деревню. Тар всегда убегала, когда мы приближались к населенным пунктам, и я ее не держала, поскольку она находила меня, стоило мне отойти от города или деревни.
Я присвистнула, разглядывая разросшуюся за время моего отсутствия Коноху (век бы ее еще не видеть). Стало больше зданий, магазинчиков, баров, клубов и, тем не менее, это все та же Коноха. Ведь деревню составляют не дома, а люди, живущие в ней...
— Эй, уважаемая, стойте! — окликнули меня.
— Чего тебе надо, убогий? — со вздохом спросила я и, тем не менее, обернулась.
— Что, простите?
За стойкой возле ворот сидели двое шиноби, судя по экипировке, уровня дзёнина. Один из них, с повязкой через переносицу (как я угадала насчет убогого?), недобро смерил меня взглядом. Я поубавила гонора (не хватало еще проблем с местным руководством) и приблизилась к стойке.
— Имя и цель визита? — сухо спросил все тот же ниндзя.
— Онаро Рейно. Я пришла по просьбе Цунаде, — в том же тоне ответила я.
— Стойте здесь, мы сообщим госпоже Хокаге о вашем визите, и если она действительно ждет вас, то... — напарник лохматого не успел договорить.
— Хокаге?! — у меня отвисла челюсть. — Ты шутишь?! Старая перечница стала Хокаге?! Да ее же на километр нельзя к власти подпускать! — Я задумчиво огляделась. — Удивительно, как при ее правлении ваша деревня еще не развалилась.
Только сейчас я кинула взгляд на скалу, на которой по традиции выбивают лица каждого Хокаге, когда-либо правящего в деревне. И действительно, рядом с изображением четвертого находилось серьезное лицо Цунаде.
— Вижу, что не шутите... — протянула я, поворачиваясь к дозорным. — Э, вы чего?
Лица обоих шиноби выражали последнюю степень дебилизма. Их выпученные глаза и отвисшие челюсти меня напугали, и я поспешила ретироваться.
— Спасибо за помощь, теперь я знаю, где ее искать, — я развернулась и дала деру. В принципе, меня никто не останавливал.
"Да уж, неувязочка вышла... — сконфуженно подумала я, прыжком забравшись на крышу ближайшего дома. — Назвать старой перечницей их Хокаге. Бедные парни. Похоже, я ввела их в ступор на ближайшие несколько часов."
Ветер приятно холодил опаленную зноем кожу, пока я, перепрыгивая с крыши на крышу, добиралась до резиденции Хокаге. Округлое красное здание выползло передо мной внезапно, и я, остановившись на карнизе второго этажа, не став утруждать себя поисками дверей, влезла в окно, которое, по моим подсчетам, было окном в рабочий кабинет хокаге.
Мысль о том, что Цунаде может быть в кабинете не одна как-то запоздало посетила меня. Вернее, посетила меня только когда на меня уставилось две пары округленных от удивления глаз. Просить прощения, объясняя, что я ошиблась окном было бы глупо хотя бы уже потому, что окном я как раз и не ошиблась. Вообще я оказалась стоящей за спинкой кресла, над которой возвышалась белобрысая макушка госпожи хокаге.
Послышался вздох, и тут же мне в лицо устремился ее кулак со словами: "Наруто, сто раз говорила — входи через дверь!"
Поскольку еще с утра я была Онаро, и она мне еще ни разу не говорила входить через дверь, то, поставив жесткий блок, я перенаправила удар в стену, а сама запрыгнула на подоконник.
— Так, значит, мы встречаем друзей? — хмыкнув, заметила я.
— Ты? Какого хрена ты ко мне в окна лезешь?! — взревела Цунаде, вытаскивая руку из дыры в стене. Я подняла руки в знак капитуляции.
— Не горячись, бабуль. В твоем возрасте вредно так нервничать, — откровенно забавляясь данной ситуацией, я заметила, как у Цунаде чуть ли не пар идет из ушей от злобы. — Эй, эй! Спокойно! Шучу я, шучу! Что с твоим чувством юмора? Ты же знаешь, у меня всегда все не как у людей. — Я на всякий случай переместилась на внешний карниз, оставив между нами хоть и хрупкую, но все же преграду — оконный проем.
Цунаде немного успокоилась, махнув в мою сторону рукой.
— Подожди на улице. Если ты не заметила, у меня совещание. Как закончу, позову. Понятно? — она кинула на меня гневный взгляд.
— Поняла, поняла! — быстро ответила я. — Ухожу, ухожу. Старая ворчунья... — последнее я добавила шепотом, но она, кажется, услышала.
— Что ты сказала?! — взревела Цунаде, но, обернувшись, не увидела никого в окне и, вздохнув, села в кресло, вспомнив, зачем, собственно, она здесь. До появления этой несносной девчонки она с Шикомару обсуждала детали успешно проведенной им миссии, а теперь Шизуне, наливающая чай, так и застыла с чайником в руке и открытым ртом. А с лица Шакамару сползло его всегдашнее скучающее выражение. Он даже по такому случаю глаза вытаращил, чем стал напоминать Ли.
— Итак, — напомнила Цунаде. — Ты что-то еще хотел сообщить, Шикамару?
Шикамару встрепенулся, как ото сна, пару раз моргнул и спросил:
— Хокаге-сама, она случайно не родственница Наруто?
Цунаде взяла чашку со стола, так как чай уже налился через край и неопределенно хмыкнула.
— К счастью, не, иначе бы у нас в деревне был бы полный хаос. Хотя ты прав, чем-то они похожи, но...
Шикамару глянул на хокаге.
— На твоем месте я бы не полностью обманывалась ее шебутным поведением, за это можно и жизнью поплатиться. Она сильный шиноби. Ладно, — Цунаде сцепила руки в замок, — если тебе больше нечего добавить, можешь быть свободен.
— Есть! — Шикамару собрался уходить, но его окликнула хокаге у самых дверей, он выпустил ручку и обернулся. — Чего еще?
— Насчет того, что ты видел. Никому ни слова. Пока что пребывание здесь этой девушки — секрет.
— Я бы не был так уверен в этом, — лениво усмехнулся Шикамару, указав пальцем в потолок. И вправду, с крыши доносились крики и шум. Цунаде вздохнула, поморщилась и махнула рукой.
— Все, свободен.
— Ага.
В комнате остались двое.
— Черт ее дери, да что там опять?
