01 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Листы рилкара, привезённые под дверь лаборатории в особом контейнере, уже были проложены ипроновой фольгой — оставалось правильно согнуть их и нарезать. Гедимин померил толщину, поцарапал пальцем тонкий край и недоверчиво хмыкнул. "Всё готово, и не надо самому варить, плавить и напылять. Где были все эти сарматы с прямыми руками, когда я жил в Ураниуме?"
Охранник, которого заставили нести рилкар, косился на Гедимина недобро и уже в лаборатории попытался с размаху бросить принесённое на пол, но сармат перехватил его руку и молча съездил кулаком по шлему. Броня загудела, контейнер с рилкаром осторожно опустился на стол. Константин зафыркал было, но посмотрел на ушибленного охранника и отвернулся, сделав вид, что на его столе ничего нет.
— Это для генератора, — пояснил Гедимин. Константин вздрогнул и снова повернулся к нему.
— Что, есть свежие мысли?
Сармат, недовольно щурясь, качнул головой.
— Нет. Пусто, как в вакууме. Ассархаддон пишет — делай промышленный образец, как будто обмотка уже есть. Ладно, сделаю...
— Да-да, займись делом, — закивал Константин. — Чертежи, расчёты, — что-нибудь у тебя есть? Помощь нужна?
Гедимин на секунду задумался — с чертежами он вчера возился сам, размеры и пропорции прикинул на глаз, о Константине вообще не вспоминал.
— Пересчитай, если время есть, — он положил перед сарматом открытый ежедневник. — Генератор приблизительно на шестьсот ватт, сто граммов ирренция в сердечнике.
Константин хлопнул ладонью по колену.
— Атомщик, опять ты бегаешь с листками! Тебе смарт выдали? Почему не работаешь?
Гедимин, пропустив всё это мимо ушей, молча ждал. Северянин рассмотрел чертежи и задумчиво покивал.
— Да вроде всё нормально... Ротор запускается вот этим стартером? А если аккумулятор разряжен или повреждён?
— Тогда запускается с пинка, — Гедимин показал точку, в которую предполагалось пинать. Константин хмыкнул.
— Так и вижу, как Маркус на своём крейсере ходит и пинает РИТЭГи, ходит и пинает... Ну хорошо, я тебе это обсчитаю. Только пока за материалы не хватайся, ладно? Пора уже привыкать работать, как разумное существо...
07 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Почти готовый ирренциевый РИТЭГ стоял в "грязном" отсеке под особо плотным, непрозрачным защитным полем. Не потому, что он "фонил" — ипроновая фольга не пропускала наружу даже всепроникающее сигма-излучение — а потому, что Гедимину смотреть на неработающий агрегат было неприятно, и чем дальше, тем неприятнее.
"Ну вот, собрал. И что теперь с этим делать?" — сармат сердито посмотрел на защитный купол. Генератор сквозь него не просвечивал, но Гедимин знал, что он там, — напоминание об очень досадной неудаче. "А может, он неисправен. Никто же не проверял..." — сармат покосился на выход в "чистый" отсек. Мысли о проверке у него были — он собирался сделать пробную обмотку из медного провода и посмотреть, как генератор работает, но Константин — как обычно, засевший в "чистой" лаборатории — запретил испытания и выдавать провод отказался. Гедимин думал, угрюмо глядя на бесполезный РИТЭГ, что через пару дней отодвинет непрошеного командира и закажет провод сам — и, возможно, напишет Ассархаддону, что ему мешают работать.
На стене за спиной одного из охранников мигнул жёлтый светодиод — "чистый" отсек вышел на связь.
— Тут Хольгер. Ищет тебя.
"Хольгер?" — Гедимин удивлённо мигнул. "Что он тут делает?"
В этот раз химик был в тяжёлом скафандре и даже прикрыл глаза тёмным щитком. Перешагнув порог, он с любопытством огляделся, остановился взглядом на системе телекомпов, насторожившихся лаборантах и хмуром Константине и еле слышно хмыкнул.
— Вот где вы работаете...
— Именно, — буркнул Константин. — Здесь работаем мы. Атомщик живёт вон там. О работе говорить не буду.
Гедимин покосился на него с привычной досадой — ни ругаться, ни драться уже не хотелось. "Напишу Ассархаддону. Пусть он думает, кто ему нужен..."
— Понятно, — сказал озадаченный Хольгер. — Тогда — можно к тебе?
Он повернулся к Гедимину.
— Я кое-что принёс из Химблока. Арториан считает, что тебе это будет интересно.
— Арториан? — Гедимин мигнул.
— Арториан Марци, координатор Химблока, — со вздохом сказал Константин. — Пора бы выучить.
— Пойдём, пойдём, — заторопился Хольгер, с опаской покосившись на Гедимина. — Тут какие-то расчёты — я не хотел бы им мешать.
"Вот только скажи, что он тебе мешает," — Гедимин с недобрым прищуром посмотрел на Константина. Тот сделал вид, что увлечён цифрами на экране, и вообще ничего не слышит.
— Ух-ху, — выдохнул Хольгер по другую сторону санпропускника, устроившись в свободном кресле. — Кажется, вы не ужились... А тут у тебя что? Что-то радиоактивное?
— РИТЭГ. Не работает, — буркнул Гедимин, досадливо поморщившись. — Говори, что у тебя?
Хольгер отщёлкнул одну из пластин скафандра, и на его ладонь выпал плотный свёрток — небольшой прямоугольный предмет, обёрнутый непрозрачным скирлином. Гедимин подвинул к сармату поддон с мягкой выстилкой и на всякий случай включил генератор защитного поля.
— Нет, не нужно, — сказал химик, разворачивая скирлин. — Это не радиоактивно, скорее — наоборот. Арториан предложил назвать это "fli"ija".
— "Растворитель"? — Гедимин с удивлением посмотрел на брусок серебристого металла и протянул к нему щупы анализатора. По его опыту, растворители — даже имеющие твёрдую форму — обычно не носили, завернув в скирлин, а если пытались — заканчивалось это плохо.
— Вот и я думаю — название не очень... — покивал Хольгер, пристально глядя на Гедимина — не на щупы или экран анализатора, а на видимую часть лица сармата, как будто боялся пропустить какую-то реакцию.
"Ag (металлическая решётка) — 97,25%" — выдал анализатор, на долю секунды остановился и продолжил: "Ke — 2,5%; Yp — 0,25%".
— И? — Гедимин перевёл недоумённый взгляд на Хольгера. Тот ухмыльнулся.
— Засунь его под омикрон-пучок. Чем плотнее, тем лучше.
Гедимин потянулся за излучателем — тем самым, с помощью которого связался недавно с Конаром; к удивлению сармата, устройство у него не отобрали и не заставили уничтожить — об излучателе вообще никто не вспомнил и не спросил. Гедимин не раз порывался его разобрать, но всё время что-то отвлекало. "Пригодился," — равнодушно подумал сармат, закрепляя серебряный слиток между собой и защитным полем над генератором и направляя на него излучатель. Зелёный луч упёрся в металл и — как показалось на долю секунды сармату — застыл на месте. Экран за ним подёрнулся красноватой рябью, но ни единой зелёной искры на нём не появилось. Примерно секунду Гедимин разглядывал защитное поле; затем дёрнулся, едва не выронив брусок и мазнув лучом по экрану.
— У вас получилось?!
Хольгер расплылся в ухмылке, показывая двумя руками знак превосходства.
— Не у нас. У тебя!
— Что? — растерянно мигнул Гедимин.
— Ты сказал как-то, что нужно будет где-то применить число "двадцать", — напомнил химик, глядя сармату в глаза. — Так вот — именно это и нужно было сделать!
— Что... — Гедимин перевёл взгляд на экран. — Уран и торий! И это сработало?!
— Ты же видишь, — Хольгер щёлкнул пальцем по слитку. — Ассархаддон очень доволен. Первый образец он попросил принести тебе — для проверки. А потом можешь заказывать столько, сколько нужно. Не знаю, где он берёт серебро, но проблем с ним не будет.
Гедимин кивнул, думая о проволоке для экспериментального генератора — одного из миниатюрных, на всякий случай оставленных на стенде. "Это должно сработать," — думал он, глядя на слиток. "Значит, это называется "флия"..."
11 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Гедимин коснулся переключателя. Внешне ничего не изменилось — корпус генератора, так или иначе, не пропускал излучение наружу — но внутри защитное поле отделило ирренциевый сердечник от облучаемого ротора. Цилиндрический вал из тёмно-синего ферка остановился не сразу — остаточное возбуждение ещё долго гнало ток по флиевому проводу, вращение замедлялось неспешно. Через десять минут датчики всё ещё показывали, что генератор работает. Гедимин оставался на месте, пока ротор не остановился окончательно, и только тогда повернулся к Ассархаддону, пристально следящему за датчиками.
— Шестнадцать минут после отключения, — задумчиво проговорил тот. — Интересный эффект... Что же, Гедимин, эту задачу я могу признать решённой. Значит, две тысячи ватт... Теперь я понимаю, для чего вы просили сутки на доработку. Но я вижу, что вы недовольны. В чём дело?
Сармат мигнул. "Видит? Сквозь тёмный щиток? Сигма-сканеры, что ли, у него в глазах..."
— Можно довести до пяти тысяч, — сказал он. — Если бы ещё двое суток...
Ассархаддон издал странный скрипящий звук. Гедимин ошалело мигнул — он не сразу понял, что куратор смеётся.
— Можно? Да, я уверен, что можно, — сказал Ассархаддон. — Ирренций — многообещающее вещество. Изложите свои соображения — на бумаге или в памяти смарта, неважно — и передайте их мне. С этого дня генератор больше вас не волнует. Работа над ним будет поручена Инженерному блоку. Они прекрасно справятся, не сомневайтесь. Дайте им, от чего оттолкнуться, и наслаждайтесь заслуженным отдыхом.
Гедимин растерянно посмотрел на него. Куратор кивнул, нарочито низко наклонив голову, — так, чтобы не заметить его кивок было невозможно.
— Остался один вопрос, — Ассархаддон на секунду задумался. — Название... Дать генератору ваше имя я не могу. Как вы хотели бы назвать его?
"Моё имя? Да я ничего не сделал," — подумал сармат. "Катушку и сверхпроводник придумали люди. Флию получил Хольгер. Что ирренций излучает — тоже не открытие..."
— Лучевой электрогенератор, — ответил он. — Какое ещё название нужно?
— Хм... тогда — лучевой ирренциевый электрогенератор, — медленно проговорил Ассархаддон. — Сокращённо — ЛИЭГ. Не так уж плохо, Гедимин. Возможно, приживётся. А теперь — могу я ещё раз запустить его?
