Разбойник с большой дороги 3

Разбойник с большой дороги

Книга третья

Соратницы

* * *

Любителям "Маглора" и "Сестёр Тишины".

На огромном материке Эркада кипит сложная и подчас жестокая жизнь.

Плетут хитроумные интриги безжалостные ведьмы Ардага, рвется к господству над Дройвией сумасшедший маг, твердой рукой решает судьбы королевских бастардов непреклонная королева Сандинии, а мудрая матушка Тмирна, настоятельница монастыря Святой Тишины, учит обездоленных войной девушек находить себе занятие по душе и достойное место под солнцем.

А где-то далеко на западе, на соединённом с материком лишь узким перешейком Идрийском полуострове в борьбу за счастье и спокойствие королевы Зантарии, ее верных фрейлин и подданных вступают все новые союзники, и теперь им остается только найти виновников покушений на свободу тальзийцев, да остановить их злодейские планы.

Однако легкой эта задача не будет, мошенники и злодеи очень не любят расставаться с нечестно нажитыми сокровищами и неимоверными по коварству и жестокости замыслами.

Глава первая

в которой ее величество возвращается в столицу и преданные ей фрейлины устраиваются на новом месте.

Дворец встретил неожиданно вернувшуюся королеву непривычной тишиной и небывалой, безукоризненной чистотой, и ее величество печально усмехалась, делая первые шаги по давно пустующим покоям свекрови. Возможно королевству и ей лично и не будет никакой пользы от крамольных предложений магистров плато, зато необычайно повезло дворцу. Вряд ли слуги добрались бы сюда в ближайшие годы с тряпками и метелками.

Эта, старинная часть здания не нравилась Зантарии с первого дня замужества. Слишком толстыми казались ей каменные стены с узковатыми окнами, и неуютно высокими, гулко ловящие каждое слово потолками. И их бывшая хозяйка, считавшая сноху жестокой и бессердечной, и потому обращавшаяся с ней довольно холодно, тоже не вызывала никакого желания приходить сюда чаще, чем требовали того правила этикета.

Поэтому ее Величество никогда не согласилась бы поселиться здесь даже на время, однако маги в один голос заявили, что трудно отыскать лучшее убежище. В гранитных и мраморных плитах стен и перекрытий они смогут поставить такие щиты, каких не одолеть никаким зельям и запретным заклятьям. А кроме того в эту часть дворца крайне трудно проникнуть лазутчикам.

Королева-мать не выносила шума и незваных гостей и когда-то заставила мажордома установить на пути от новой части здания несколько мощных дверей, чтобы никто не заявился незамеченным.

— Позавтракаешь или сначала отдохнешь? -неслышно появилась из гардеробной Фанья, и королева невольно улыбнулась.

Верная подруга как обычно рядом и никогда не даст забыть про еду или отдых.

-Нет, лучше сначала расскажи новости, — затаив дыхание, Зантария следила за нахмурившейся тихоней, без видимой цели переставляющей букет с окна на стол.

-Ничего особо важного нет, — наконец доложила та, — ты и так знаешь о вчерашнем решении самых влиятельных и знатных господ собраться в тронном зале и обсудить твои последние указы. И никто из них до сих пор не передумал. Маги плато всю ночь ставили там защиту и снимали заранее приготовленные кем-то сюрпризы... их было немного, но все довольно мерзкие, как сказал Год.

-Вот и верь после этого заявлениям, что у нас хорошая охрана, — обессиленно опустилась на стул королева.

-Она у нас очень надежная, — чуть побледнев, упорно сжала губы Олифания, — намного сильнее, чем была семь лет назад. Но не рассчитана на преступников, умеющих подчинять себе людей. Особенно тех из слуг, на ком нет дорогих защитных амулетов.

-А теперь магистры всех проверили? — с надеждой вскинулась королева.

-Да, — еще сильнее помрачнела камеристка, — поэтому сейчас не стоит расспрашивать преданных горничных о здоровье и родичах. Тех из них, кто был под подчинением, забрали на плато, лечить, а вместо них будут прислуживать маги под личиной.

-Ох, боги... — выдохнула Зантария и несколько минут сидела, не в силах справиться с отчаянием, — только теперь я начинаю понимать... как мы должны быть благодарны Году и его учителю за защитные амулеты. Всё в душе холодеет, как подумаю, что могла бы... как эти бедные женщины...

-А мне страшнее было представить, как тебя выдают замуж за такого подчиненного... или даже за преступника. Ведь им нужна полная власть в стране... и после этой свадьбы уже никто не заступился бы за наше королевство. Тем более не решился бы просить помощи у плато против воли короля. Даже мечтать никто бы не осмелился. Поэтому послушай моего совета, выпей ромашкового отвару и полежи... а я схожу, посмотрю, как устроились девушки. И, если хочешь, пришлю сюда Бет или Октябрину.

-Не нужно... пусть спокойно обсудят свои дела. Я пока побуду в одиночестве, мне нужно кое-что обдумать.

Дождавшись, пока подруга, по обыкновению неслышно выскользнет из комнаты, королева прихватила шкатулку с документами и печатью и направилась в кабинет, ей как раз пришла в голову новая идея.

Олифания постояла немного под дверью королевских покоев, прислушиваясь, огорченно вздохнула и, подавив желание вернуться, побежала к фрейлинам. Комнаты для приближенных королевы в этой стороне дворца были не так просторны и благоустроены, как в его новой части, и разделения на мужскую и женскую половину тут не было. Все двери выходили в просторный зал-галерею, широким кольцом обнимающий внутренний садик. Фрейлины королевы-матери некогда любили здесь прогуливаться и беседовать, устроившись на диванчиках, расставленных в скрытых тяжёлыми занавесями нишах. И даже пить чай, для чего кое-где возле высоких сводчатых арок, закрытых ажурными стекленными рамами, стояли столики и кресла.

Окинуть одним взглядом этот необычный зал было просто невозможно и служанкам приходилось оббежать его по кругу, а иногда и не раз, чтобы найти где гуляет срочно потребовавшаяся королеве фрейлина или воспитанница.

Но теперь Фанье никого искать не приходилось, поисковый браслет, выданный Вирденсом на самый крайний случай, украшали плоские, как чешуйки, разноцветные камушки, и каждый был связан с кем-то из тех, кто мог ей понадобиться. И все шесть камней, расположенных рядом и означавших кадеток, неярко светились с правой стороны. Камеристка свернула туда и вскоре обнаружила компанию названных сестёр, уютно расположившихся за чайным столиком у распахнутых настежь створок арки.

Девушки о чем-то оживленно беседовали, наслаждаясь ароматом цветов и свежестью ветерка, шевелившего муслин занавесей, но при ее приближении дружно смолкли.

-Маги разрешали открыть окно? — первым делом строго осведомилась тихоня.

-Год сам открыл, — мягко улыбнулась ей Бетрисса, — оказывается, магистры плато растянули сверху магический купол. Садись, выпей чаю. Собрание только через час.

-Я знаю, — нахмурилась Фанья, — а вам хочу повторить еще раз, не забывайте, вы просто фрейлины, а не воины и не маги. Поэтому постарайтесь не делать слишком серьезных лиц и оглядывать знатных господ подозрительными взглядами. Пока неизвестно, кто из них на самом деле желает свергнуть королеву, а кого к этому принудили. Или обманули... но это пока неважно. Хуже, если среди них скрывается враг, вот он по настороженным лицам фрейлин может заподозрить ловушку.

-Но и наивно хлопать глазками нам тоже нельзя, — возразила Октябрина, — мы ведь не белошвейки, совсем уж ничего не понимать.

-Только поэтому вас туда и берут, — хмуро вздохнула Фанья, которой на совещании предстояло изображать оставленную королевой в Беленгоре Саэлену, — но предупредить лишний раз не помешает. Сами понимаете, наши нынешние враги вовсе не Донгерский, за шпаги не схватятся. У них оружие пострашнее... и проверить, какое, заранее нельзя, чтобы не спугнуть тех, кто за всем этим стоит.

Обвела строгим взглядом посерьезневших кадеток и направилась к буфетной, горничных сюда пока не пускали проверяющие прислугу маги.

-А знаете, — задумчиво произнесла сидевшая рядом с воспитанницей Бетрисса, — в последние дни мне часто вспоминается герцог Донгерский, и я все яснее вижу ответы на те вопросы, которых не могла решить все восемь лет, прошедшие с того времени. Его светлость ведь никогда не рвался к власти, и денег у него хватало. Он был весельчак и гуляка, любитель вкусной еды и пышных, ярких женщин. Ему просто незачем было затевать такое трудное дело, подвергать опасности семью и свою собственную жизнь.

-Теперь я тоже жалею, что герцог погиб, — кивнула ей Дора, — а в то время искренне считала его предателем и мечтала увидеть на виселице. Хотя герцогов не положено вешать... самое большое наказание для них — это пожизненное заключение.

-Ты думаешь, — догадалась Тэрлина, — что теперь маги могли бы его проверить и сказать, был ли Донгер подчинен?

-Если это так, то мне тоже его очень жаль, — очнувшись от своих мыслей, тяжело вздохнула Августа, — и всех тех, кто погиб, обманом втянутый в эту битву. Но я очень надеюсь, что теперь маги не допустят новой войны. Карл... он ведь офицер... если с ним...

-Не напророчь, — нарочито строго прикрикнула Бет, — твой муж не при мечниках офицер, а при баллистах и пушках, да и не отпустит его королева на войну. Не так много у нее верных людей, как оказалось.

-Просто войны больше не будет, — твердо заявила Дора, — Год сказал, раз они напали на Тэри и разбойника, маги плато не остановятся, пока не выловят всех негодяев до последнего.

-А я думаю, — невпопад сообщила вдруг Октябрина, — пора нам дать друг другу клятву соратниц. Всегда стоять друг за друга, никогда не слушать сплетен и наветов и не допускать сомнений в верности и честности названных сестер. Ну и всегда поддерживать королеву, как мне кажется, она очень несчастная женщина.

Ее последние слова весьма ошеломили кадеток, и они дружно смолкли, размышляя над неожиданностью сделанного герцогиней Сарнской заявления, и пытаясь понять, какие события или действия королевы привели Окти к такому выводу.

-Помогайте, — вернулась Олифания, принесшая заставленный едой поднос и горячий чай.

В этой части дворца была собственная, хоть и маленькая, но очень удобная кухонька, и пользоваться надлежало только ею. Годренс первым делом запретил всем даже пробовать блюда, принесенные из центральной кухни.

-Только ничего не говорите главному повару и горничным, — предупредил он Фанью, — слуги должны думать, будто мы все съедаем сами. Магистрам сейчас некогда следить за каждой принесенной сюда булочкой, и они просто поставили в нашей кухне безразмерную кладовую, полную готовой еды. Ее достаточно лишь разогреть. Охране приказано следить, чтобы горничные оставляли блюда с кушаньями в буфетной, расположенной за предпоследней дверью. Она защищена особым заклинанием, и никому не нужно о том знать. А ты особо накажи фрейлинам, чтобы ничего не ели в тронном зале, ну и присматривай за ними. У Кати есть привычка от досады или разочарования грызть все, до чего она дотянется. Говорю просто на всякий случай, маги тоже будут следить, ну и я, конечно.

Кадетки поспешили помочь камеристке накрыть на стол и некоторое время пили чай с таким сосредоточенным видом, словно делали очень важную и секретную работу.

-У нас что-то произошло? — Наконец не выдержала их упорного молчания Фанья, — Может вы узнали, что у Годренса есть в Дройвии первая жена, а барон Габерд прячет в подвале своего дома гарем из торемских невольниц? Или у герцога Лаверно нашлось с десяток бастардов?

-Олифания! — первой возмутилась Дора, — откуда ты такое взяла?

-Сочинила, только что, — невозмутимо сообщила тихоня, — а что, скажите, мне было думать, когда вы молчите с самым мрачным и таинственным видом?

-Мы обдумываем слова клятвы, — серьезно глянула на нее Тэрлина, — как нам кажется, сейчас самое время закрепить нашу дружбу, чтобы не позволить дворцовым сплетникам и сводням отравить то светлое доверие, которое постепенно связало нас крепко, как родственные узы.

-Не в каждой семье они так крепки, как тебе кажется, — невесело усмехнулась Фанья, — бывает, родные братья и сестры готовы друг-другу горло перегрызть из-за сущей безделицы, а уж как дойдет дело до дележа наследства, то и вовсе становятся злее и кровожаднее диких зверей. Но такую клятву, про какую ты говоришь, я знаю... и амулет, закрепить сказанные слова, могу достать, только есть одна тонкость... клясться нужно от души и не позволять себе никаких оговорок или послаблений. Тогда обет войдет в полную силу. Но сейчас уже не успею... только после совещания.

— Тогда мы пока просто поклянемся на наших амулетах, сложим их в одну чашу, — решила Бетрисса, — когда я работала в лечебнице, так принимали клятву у новеньких сиделок и помощников целителя. И хотя магии здесь нет, но она действовала... уж не знаю, почему.

-Не может совсем не быть магии в мире, где есть такой мощный источник, как плато, — бледно усмехнулась тихоня, — просто там, где для сильных магов пусто — для ведьмы или оборотня вполне достаточно. А кроме того и у нас есть источники... только мало и в самых недоступных местах.

-Значит клятва будет закреплена, — освобождая вазу, обрадовалась Октябрина, — а то как представлю этих придворных интриганок, так начинаю тосковать по горному замку. Знаете... никогда не думала, что однажды скажу нечто подобное... но лишь теперь я поняла, как хорошо нам там было. Даже враг был всего один... и тот простой и понятный.

-И даже милый, — вздохнула мечтательно Кати и тут же смутилась, рассмотрев направленные на нее заинтересованные взгляды подруг, — ну он ведь всегда был учтив и спокоен? И мы точно знали... в глубине души, что ничего плохого разбойник никогда нам не сделает...

* * *

-Убирай, — досадливо морщась, рыкнул Рад, отворачиваясь от развернутого над шаром туманного зеркала, — давай лучше караулки проверим.

-Как хочешь, — пряча улыбку, согласился Год, он и сам не ожидал от кадеток таких слов. Это надо же додуматься, назвать "милым" сурового и язвительного наставника!

* * *

Тяжелая чаша горного хрусталя показалась Октябрине самой подходящей для их замысла, и теперь, для верности тщательно протертая крахмальными салфетками, стояла перед Бетриссой, с самым серьезным видом опускавшей в томно сияющую глубину амулеты кадеток.

-Клянемся... — припоминая слова клятвы, произнесла Бет неуверенно, и вопросительно глянула на Олифанию, остановившую ее уверенным прикосновением к плечу, — да?

-Сейчас я напишу, — невесть откуда выудив литок бумаги, стремительно черкала та магическим стилом, — а прочтет пусть Тэрлина, вернее будет.

-Правильно, — ничуть не обиделась герцогиня Лаверно, — как я забыла! Тэри, ты сможешь?

-Если нужно... — спрятала вздох маркиза, готовая ради подруг преодолеть стойкое нежелание пользоваться силой своего голоса, — то даже спою.

-Попробуй говорить, как жрецы в храмах судьбы, — подавая ей листок, осторожно посоветовала заметившая смятение кадетки Фанья, — торжественно и прочувствованно, от всей души желая, чтобы сказанное тобой влилось в эти браслеты, как мед в сосуд.