Послевоенная эпоха
Торжественное построение Отряда на Площади перед Президиумом Цитадели по случаю окончания войны с Жнецами
Несколько часов назад Экстранет передал во все населённые уголки Галактики известие о Победе. Шепард в своей старпомовской каюте впервые за долгие месяцы надевал парадную офицерскую форму и чувствовал себя... сложно. Победа оказалась слишком близка... Конечно, хорошо, что больше от рук Жнецов и их пособников не будут гибнуть разумные органики. Очень хорошо. Но — непривычно. Похоже, он сжился с тем, что надо воевать, надо действовать по военным сценариям, надо постоянно быть готовым к боестолкновениям. И сейчас, поправляя китель, Шепард смотрел на себя в зеркало и понимал, что пока он не воспринимает себя нормативно. Не свыкся он ещё с тем, что вокруг — пусть очень хрупкий, но всё же мир. Долгожданный мир. В зеркале отражался офицер-землянин, больше привычный к ношению боевого скафандра, чем парадной формы.
Присев на табурет, Шепард достал из коробки форменные ботинки. Надел, встал, пристукнул каблуками, проверяя, как сидят и приучая ноги к непривычным для них ощущениям. Парадная офицерская форма. За всё время войны, да, пожалуй, за всё довоенное время офицер спецназа Джон Шепард надевал её считанные разы.
Форменное кепи обняло голову. Шепард привычно выровнял козырёк и кокарду, взглянул на себя в зеркало требовательным взглядом, привычно просканировал всю форму — кепи, китель, брюки, ботинки. Всё нормально. Не забыли ни руки, ни сознание. Хорошо учили офицеры-наставники. Шепард им благодарен. И будет благодарен всегда. Их наука неоднократно помогла ему выжить.
Взглянув на настенный экран, Шепард отметил про себя, что Цитадель уже близко. Сейчас по всему кораблю идёт лихорадочная подготовка к крайне непривычному для нормандовцев действу — торжественному парадному построению Отряда на площади перед Президиумом Цитадели. В ближайшие несколько суток построения там будут следовать одно за другим — очень много воинских коллективов заслужили это право. И всех их пригласили принять участие в этой Волне Построений. Конечно же, ставший легендарным Отряд все хотели видеть в числе первых и потому приходилось поторапливаться.
Даже садиться в парадной форме в привычное рабочее кресло было внове. Но пришлось — старпомовскую работу никто не отменял. Документы, извещения, сообщения, рапорты. Пока нормандовцы приводят себя в парадный вид, можно и нужно поработать.
Грэг Адамс
Главный инженер фрегата-крейсера в своей каюте пребывал в нерешительности. Парадная офицерская форма висела перед ним на "плечиках", ботинки манили чернотой и почти зеркальным отражением, а Грэг всё не мог решиться протянуть руку и снять китель с вешалки, не мог решиться наклониться и сменить рабочую обувь на это парадно-выходное великолепие. Фрегат-крейсер приближался к Цитадели, в инженерном отсеке было давным давно всё буквально вылизано, а Адамс не мог успокоиться, не мог свыкнуться с мыслью, что война завершилась Победой и вот совсем скоро через несколько часов он вместе с другими нормандовцами встанет в парадный офицерский строй, чтобы войти торжественным маршем на площадь перед Президиумом Цитадели.
Победа... столь желанная, столь далёкая, столь тяжело доставшаяся... была непривычна... И Адамс медлил, глядя на парадную офицерскую, свою собственную форму, веря и не веря в то, что наступил момент, когда надеть её будет абсолютно необходимо. Он скорее бы согласился придти на площадь в едином строю с другими нормандовцами в обычной форме, но сейчас командир корабля Дэвид Андерсон однозначно распорядился: всему личному составу экипажа и команды фрегата облачиться в парадную форму. Никаких боевых скафандров, никакой брони. Война завершена. Победа.
Наконец, решившись, Адамс снял с плечиков китель, осторожно, очень аккуратно уложил его на кресло, стал разыскивать на полке парадную белую сорочку. Едва не забыл, где хранил её. Слишком редко приходилось облачаться в парадную форму. Нашёл, распаковал пакет. Новая сорочка, ни разу не надёваная. Снял рабочую, серовато-зелёную, надел, застегнул, искоса взглянул на себя в зеркало. Похоже, надо просто надеть всю форму, нельзя давать здесь слабину. Времени до прибытия на Цитадель мало, а он, Грэг Адамс — член командного состава корабля, без него обойтись не смогут.
Сменив рабочие брюки на парадные, Адамс застегнул пряжку форменного ремня, проверил карманы. Повернулся к зеркалу, крутнулся. Непривычный вид, но... подтверждает реальность момента Победы. Наступила очередь кителя. Андерсон ничего не говорил, но Адамс мог поспорить на что угодно — на построении обязательно будет награждение. Без этого действа точно не обойдётся. А значит, надо выглядеть соответственно — строго и одновременно празднично. Первое и единственное в новейшей истории построение Победителей. Несколько суток будут идти по Площади Президиума подразделения, внёсшие наибольший вклад в Победу над Жнецами и их пособниками. Несколько суток будут греметь над Цитаделью орудийные салюты в честь Победы и Победителей. Война становится историей. Реальностью становится долгожданный, выстраданный мир. Какой он будет, этот новый мир, после такой войны, какой действительно не знала история Галактики? Войны, закончившейся гибелью расы Жнецов.
Поправив китель, Адамс надел форменное кепи, выровнял. Взглянул в зеркало — полный комплект. Теперь можно и присесть — после построения обещали застолье в одном из лучших ресторанов Цитадели. В эти дни вся Цитадель будет чествовать воинов-Победителей. Гражданских тоже будут чествовать — воевали все, независимо от расы, статуса, пола. Но традиционно первая честь — воинам, с оружием в руках защищавшим обитаемые миры Галактики от угрозы опустошения. Надо надеть эти форменные ботинки. Давно же он их не одевал. Даже и не помнит, когда это было крайний раз. Рабочие боты отставлены в сторону, сквозь носки немного проникает холод металлического покрытия пола каюты. Застёжки щёлкают, обнимая ступни и подтверждая, что на ногах теперь — парадная, а не рабочая обычная обувка. Теперь — подняться, подойти к зеркалу, несколько раз придирчиво оглядеть себя. Это — не рабочая одежда, это — парадная. И построение будет поистине историческим. Повтора даже для корреспондентов никто устраивать не собирается. Единственный раз. Без дублей.
Адамс остался доволен своим внешним видом. А внутреннее психологическое состояние... Оно выровняется. Обязательно выровняется. По-другому быть не может. Победа. Мир. Время — обычной жизни.
Джеф Моро
Шеф-пилот фрегат-крейсера уступил настояниям коллег и на несколько десятков минут уединился в своей каюте. Надо было облачиться в парадную офицерскую форму. За время войны он научился полностью доверять управление кораблём в самых сложных полётах своему напарнику и старшим синтетам — Марку и Оливии с Легионом. Войдя в свою каюту, Джеф закрыл дверь на защёлку, открыл шкаф и несколько минут смотрел на висевшую на вешалке форму. Очень давно он её не надевал. И, наконец, пришло её время. Переодевшись, Моро покрутился перед зеркалом, проверяя, чтобы форма нигде не морщилась, не тянулась и не висла. Единственное парадное построение. Историческое построение. Может быть, даже будет награждение. Душа, конечно, не совсем на месте, но Джеф уверен — столь же непривычно чувствуют себя большинство нормандовцев. Даже синтеты.
Хотел, конечно, задержаться подольше в каюте, но... должность обязывает. Шеф-пилот должен лично управлять кораблём Отряда большую часть пути. Тем более сейчас. Когда впереди — Цитадель. Спасённая несколько раз от разрушения, защищённая ценой огромных потерь от множества атак. Не покорённая, не побеждённая. Потому, ещё раз крутнувшись перед зеркалом, Моро вышел из каюты и направился в пилотскую кабину.
Дэвид Андерсон
Всем нормандовцам сейчас... непривычно. Да, они знают, что корабль, их любимая и ставшая родной "Нормандия" следует на Цитадель, что там будет историческое торжественное Построение, совмещённое с награждением. Что это построение знаменует для них всех переход к мирной жизни. После построения многие нормандовцы получат право покинуть борт корабля, вернуться в свои миры. Пожить столько, сколько захотят рядом со своими родными и близкими. Нет никаких сомнений, что они возвратятся на борт фрегат-крейсера при малейшей возможности или необходимости. Предстоит подготовить и набрать два-три состава дублирующих экипажей. И начать эту работу предстоит сразу же после построения. Уже есть немало заявок: служить на столь легендарном корабле — большая честь, многие выразили своё желание попробовать пройти отбор.
Форма для командира корабля привычна. А парадная... Что-ж. Командир, возможно, легче воспринимает необходимость облачиться в парадную форму, чем большинство его коллег, составляющих экипаж и команду корабля. Традиция, а не привычка. Привычка здесь ни при чём. Так что переодеться в парадную форму Андерсон смог быстро. Не медлил, не раздумывал.
Облачился. Проверил свой внешний вид в зеркале. Нормально. Некоторая непривычность своего нового облика всё же ощущается, но, очевидно, это так влияет момент. Победа. Конец войны, Войны с большой буквы. Никогда ещё современная Галактика не знала такого противостояния. И никогда она не знала, что этого, неоднократно приходившего в её пределы врага можно победить. Низложить. Навсегда сделать историей, сделать прошлым. Как оно всё сложится в дальнейшем, в будущем?
Андерсон прошёлся по каюте, точно по периметру, как делал это всегда. Привычка. Успокаивает, настраивает, стабилизирует. Вот и сейчас тоже... Сел за рабочий стол на своё место. Нет, собирать командный состав корабля даже на короткое совещание перед посадкой на Цитадели... Посадкой корабля! Не входом на рейд — будь то внешний или внутренний, а посадкой. Даже крейсер "Волга" приглашён к посадке в Доках Цитадели. В самых лучших доках, восстановленных и отрегулированных в первую очередь по самым жёстким нормативам. Корабли Отряда будут на Цитадели желанными гостями. Оба корабля.
Собирать командный состав нет необходимости. Все разумные напряжены, все немного растеряны. Все сейчас пытаются свыкнуться с мыслью о том, что впереди — мир, что война уже стала историей. Не надо сейчас появляться за пределами каюты. Пусть подготовятся к прибытию на Цитадель спокойно, не ощущая командирского присутствия. Пусть ощутят себя Победителями.
Кайден Аленко
Лейтенант Аленко надел форму быстро. Да, парадная, но всё равно форма. Не раздумывал, не медлил. Знал, что главное — его на Цитадели ждёт жена. Ждут дети. Они будут тоже участвовать в Построении, но — позднее. Всё по графику. А сейчас, когда в построении примут участия члены экипажей и команд кораблей Отряда, Эшли и дети будут в числе зрителей. И потому нельзя медлить, нельзя сомневаться, нельзя давать себе возможность раскиснуть. Он — женатый человек, у него — двое прекрасных детей, девочка и мальчик. И сегодня они увидят своего мужа и своего отца в строю Победителей.
Несколько лет войны. Несколько лет. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем Отряд воевал. Сейчас даже трудно сразу вспомнить все события этого периода, но Кайден был уверен и даже убеждён — придёт время и он постепенно вспомнит всё. Вспомнит, потому что ему теперь будет кому рассказать об этом — своим подрастающим детям.
Он продолжит свою службу, останется в армейских рядах. И постарается остаться в составе экипажа фрегат-крейсера. Он знает — Шепард и Андерсон не против. Возможно, со временем он займёт должность командира группы высадки. Заменит на этом посту Шепарда, даст ему возможность больше времени и внимания уделять кораблю и экипажу. Конечно, Шепард в любой момент сможет принять командование группой высадки и лично поучаствовать в её работе, но... Теперь уже в мирное, послевоенное время. Война с Жнецами завершилась. Первая война в длинной исторической перспективе, сумевшая положить конец Циклам, Жатвам и Жнецам. Каким он будет, этот новый, послевоенный мир? Наверное, он будет таким, каким его пожелают видеть большинство выживших разумных органиков.
Сейчас надо ещё раз проверить свой внешний вид и пройти к коллегам, поддержать их своим присутствием. Надо переговорить с Дженкинсом. Надо поддержать его. Он, вполне возможно, скоро, совсем скоро получит офицерские погоны. Заслужил и заработал. Надо переговорить с коллегами — полисменами-десантниками. Они смогли стать профессионалами, но не забыли и о том, что они — военные правоохранители. И теперь они смогут выбирать — оставаться в составе десантного экипажа фрегат-крейсера или вернуться к наземной службе. Вряд ли они согласятся перейти в состав экипажа и команды другого корабля. Их, конечно, везде примут с радостью и почётом — они стали профессионалами не на пластобумаге, а в реальности. Но они сами не захотят разорвать свою связь с "Нормандией". И он, Кайден Аленко, офицер-биотик, заместитель капитана Шепарда, не захочет.
Карин Чаквас
Вот и пришло время вспомнить о том, что у неё, главного врача медслужбы фрегат-крейсера где-то в шкафу есть парадная офицерская форма. Что там скрывать, за годы войны Карин больше привыкла к медицинскому комбинезону, чем к офицерской форме. Хлое Мишель легче — у неё есть право одеть праздничное гражданское платье, а вот ей, майору медслужбы ВКС Альянса Систем надо соответствовать требованиям устава и протокола.
Карин обошла все помещения медотсека, переговорила с Хлоей, со всеми медсёстрами и младшими врачами. Да, кроме неё — одни гражданские. Это хорошо. Им будет легче адаптироваться к мирному времени. А ей?
Задав себе этот вопрос, Чаквас поспешила вернуться к себе в кабинет — такие вопросы просто так не появляются и отвечать на них придётся обдуманно. Нет, в любом случае она останется рядом с Дэвидом Андерсоном. Если он останется командиром "Нормандии", а, как она знала и понимала, он не собирается подавать рапорт о переводе или отставке, то она останется рядом с ним на борту фрегат-крейсера. Хорошо, что по должности она независима от командира корабля в большинстве специальных вопросов — никто не будет даже пытаться обвинить её в семейственности. Война закончилась и теперь "Нормандия" будет простым боевым кораблём, обладающим, правда, уникальным статусом.
Это означает, что будут новые полёты, будут новые планеты, будут новые колонии. Будет мирная жизнь, будет послевоенная жизнь. Скорее всего, с боевыми травмами, боевыми ранениями ей, военному хирургу, теперь придётся иметь дело намного реже. Пусть. Война закончилась и Карин хочет лечить разумных уже от болезней мирного времени. Да, будут травмы, будут ранения, будут опасные для жизни состояния.
Всё это будет. И Карин продолжит практиковать, продолжит лечить, продолжит помогать. Значит, у неё будет немало пациентов, она избежит угрозы депрофессионализации. По-иному и быть не может: она — главный врач легендарного, без всяких скидок и условностей, корабля. А захочет — так будет иметь все возможности покидать борт фрегат-крейсера для того, чтобы несколько десятков дней — столько, сколько потребуется — поработать в медцентре на планете, в медотсеке орбитальной или космической станции, в медотсеке крейсера или дредноута, а то и просто фрегата. А потом она будет непременно возвращаться на борт "Нормандии", к себе домой. К нормадовцам, которых она прекрасно знает и давно и глубоко любит и уважает. Будет возвращаться к Дэвиду, будет входить в его каюту не только как старший офицер медслужбы корабля, но и как законная жена, как супруга. Теперь уже можно. Теперь Дэвид не сможет отказать ей. Да, неформально она, Карин Чаквас и он, Дэвид Андерсон, уже давно муж и жена.
