Кипарисовая аллея, мелкая крошка гравия под ногами. От дурмана цветущих неподалеку лилий немного кружится голова. Он и она играют в прятки. Даже на расстоянии он почти безошибочно чувствует ее запах, как бы она не менялась.
Изменчивость — ее природа. Сегодня она будет худенькой и черноволосой, завтра рыжей и пышнотелой, послезавтра блондинкой с серыми, как осеннее небо глазами. Утром девочкой, в обед женщиной, вечером старухой, а к ночи обратится в прах, чтобы восстать из пепла подобно фениксу, зальется младенческим криком в предрассветной мгле. Сама по себе она ничто — маленький светлячок, умещающийся на ладони. Чужая фантазия облекает ее в форму, зеркала дарят ей плоть, мечты делают ее прекрасной или отвратительной. Иногда она забывается и думает, что эта форма действительно ее, и тогда по нескольку дней вынуждена играть одну и ту же роль, удерживаемая собственным обманом.
Он не останавливает ее, ведь чем дольше она играет, тем дольше верит и почти начинает верить он...
Но вдруг — какая-то деталь, какая-то невыразительная мелочь напоминает ей о том, что она не то, чем представляла себя за мгновение до этого, и иллюзия рушится.
У нее свой запах. Аромат, по которому он найдет ее безошибочно, всегда и везде. Запах степных трав, высокого полуденного неба и горячего ветра, с цветочной пыльцой и пылью. Он остается всегда, в кого бы она ни обернулась. У нее нет имени, поэтому каждый раз, когда она облекается в форму, им вдвоем приходится переворачивать множество справочников, древних манускриптов, этимологических словарей, чтобы подобрать что-то подходящее.
Но все не то. Все недостаточно. Все не совсем верно. И так всегда.
Притаившись за кустом чайных роз, она дрожит от азарта. Все равно он слышит ее дыхание, легкое и невесомое ветерком у щеки или у самого уха. Шаг, шаг и еще шаг, ровно десять от него до нее, но он нарочно разворачивается и идет в противоположную сторону, усложняя себе задачу. Убеждает себя в том, что ошибается, и, наконец, поверив, начинает искать не там, пока она не покидает свое убежище и не подходит к нему сзади, чтобы накрыть ладонями глаза.
Так их настигает закат.
"Угадай кто?" — спрашивает она уже изменившимся голосом и он, не знающий ее нового имени, может сказать только одно, самое верное слово — "Ты".
