Как-то раз довелось мне видеть бедного шута, влюбленного в свою королеву. Королева была изящна и статна, очень пригожа собой, а шут хором и горбат. И так он, бедняга, страдал от той любви, что все шутки выходили у него либо едко желчными, либо грустными и вызывали только обиды и слезы, но никак не смех.
Люди не могли понять, что случилось. Почему теперь иначе звенят его бубенцы, почему одежды его из синих с золотом стали черными с алым. К королеве же сватались короли, принцы и герцоги, но она не могла выбрать никого из них. Именно потому, что не видела среди них ни одного достойного. Один был трусом, другой гордецом, третий занудой, четвертый страдал обжорством, пятый был жаден, шестой любил мужчин, седьмой горел жаждой наживы.
А шут, горбатый и хромой, хоть и был ростом мал, некрасив и бледен, был хорошим и честным человеком, не трусом и не гордецом, не занудой и не обжорой, не был жаден и не имел пристрастия к различным безумствам и грехам. Владел даром слова и, как поговаривали, даже мог творить маленькие чудеса, навроде солнечных зайчиков при помощи зеркальца.
Видимо, этим двоим не повезло. Ибо, будь королева немного внимательнее, она могла бы найти образец добродетелей в своем верном слуге, а он, будь немного смелее, мог бы признаться ей в любви. Но он не решился сказать ей о своих чувствах, а она до последних дней своих искала достойного любви, состарилась в девушках и одинокой умерла.
Когда старую королеву хоронили, впереди траурной процессии шел седой, горбатый шут с лютней, и последняя его песня была самой грустной, самой светлой и самой чистой. На главной площади надрывно звенел колокол.
Так часто и мы ищем что-то близкое нашему сердцу где-то далеко, не обращая внимания на то, что находится подле нас. И, считая себя недостойными, боимся стать счастливыми.
