Глава 10
Следующими покоями оказались как раз Максимильяна. Поначалу хотела отказаться от мысли прибраться у него, но потом передумала.
В отличие от Видара, этот то и дело ходил в своих грязных сапогах уже по вымытому, в постель лёг прямо в одежде и сапогах из белой крокодиловой кожи, а вот зайчонка из рук так и не выпустил. Зачем ему Наум? Любовью к животным здесь и не пахнет. Так зачем?
Когда я уже собиралась уходить, перемыв пол, пока он лежал, он поднялся, пройдя по мокрому, и засунул зайчонка в клетку.
— Посиди здесь. Надеюсь, на тебя еда полагается.
Значит, надеется раздобыть еды за счёт зайчонка? Ладно, хитёр, а я — хитрее.
По лестнице, на которой Максимильян устроил потоп, поднимался колдун.
— Это ж кто это устроил?
А я прижалась к стене, чтоб меня не заметили. Ещё и щит нацепила, на всякий...
— Чтоб пусто тому было, кто воду разлил да не прибрал за собою! — молвил он. И проклятье, сорвавшееся с его языка, полетело прямо к Максимильяну. Через стену.
Тут колдун встретился со мною взглядом. А я с трудом улыбку подавила.
— Помочь прибрать? — спросил он.
— Вы не считаете это моими проделками? — спросила. Он же мне и слова не сказал, не обвинил меня, а помогать кинулся. Хотя, может, ему было без разницы, кому проклятье слать. Коль я б разлила, то ко мне пристало б? Подумала так, и решила, что и правильно. Заслужила б тогда наказание в виде проклятия.
— Зачем вам оно надо? Чтоб неприятности от царских гостей заиметь?
— И то верно, — согласилась я. Думает головой. А проклятье намеренно выпустил?
— Воду поменять нужно. Ежели не затруднит, — осмелилась я попросить.
Он схватил оба ведра и... исчез. Но ведь колдовства лишён. Проклятье не в счёт. Это он слова силой наделил, так любой может. Неосторожно обронённое слово может в страшное проклятье обернуться.
Я выглянула во двор, и увидела колдуна, падающего с вёдрами прямо на двух женихов. Приготовилась к удару, но его миновали гости. А вот грязная вода... Она попала на них.
Женихи взбесились. Кто-то из живодёров, не попавших даже в отцовскую десятку.
— Простите, — буркнул колдун.
А я оживилась. Похоже, он нарвался! Любопытно поглядеть! Двое против одного. Сможет ли хотя бы пару ударов отвесить иль сразу тебя вырубят? А остановить драку я и не смогу. Хотя... Любая баба влезть может. И либо сама этих женихов на место поставит, либо они тут же браслетов лишатся. Ведь на женщину руку поднять — себе дороже.
На переполох слетелись все бабы да девицы путевого терема. Похоже, драка намечается.
Даже колом обступили.
А мне с гульбища* обзор лучше.
Колдун вёдра так и не выпустил, а вот другие женихи достали мечи. Напали сразу оба.
И как обижена не была на колдуна, а сердце ёкнуло с перепугу. Всё ж деревянные вёдра против булатных мечей...
Колдун увернулся от первых нападений. А вёдра вместо щита употребил. Бабы охали да ахали, я же молча глядела. А конунг вывернулся, да одному на голову надел ведро по самые плечи да ударил по ведру с двух сторон обеими руками, и с другим проделал то же. Противники попадали, а колдун забрал вёдра да пошёл к колодцу.
Да уж! Ладно, глядеть больше не на что. Пойду трудиться.
Пока ходил, я замела очередные покои. А как вышла глянуть, где ж обещанная вода, увидала стоящие вёдра. Колдуна ж и след простыл. Решил не нарываться?
Ладно, некогда мне следить за ним.
Гостей много, попробуй обойди всех. Я помыла полы и пошла в следующие покои. Двери нигде не запиралися. Помнится, как заселяла женихов, кто-то возмутился, мол, как же без замка, а коли украдут вещи. Вот только пришлось напомнить, что на чужое добро мы роток не разеваем, краж отродясь не было, как и замков. Да и женихи весь свой скарб должны были своей челяди отдать.
Потому сразу спор иссяк. Вот и сейчас зашла, перестелила постель, полы замела да застала в дверях Алана.
— Прошу прощения, красна девица, обожду в проходе, — молвил он да вышел. Вежлив.
Интересно, видел ли он своего друга, как тот дрался с вёдрами? Опрометчиво! Как бы соперники зла не затаили. Ну да ладно, не мои то заботы.
Следующими покоями оказались покои Джерваса. Так получилось, что десятка женихов была на одном ярусе. Точнее девятка. Под самой крышей разместился Видар.
То ли их нарочно не стали селить рядом с простолюдинами, то ли у батюшки был особый умысел. Но... Когда я приходила заселять, мне выдавали карточки с номерами. Я и вела группу женихов, выбирая наугад карточку. И так получилось... в случайность не верилось.
Джервас открыл дверь, когда я постучала, не желая оказаться незамеченной. И взгляд у него был потерянный.
— Что вы хотели? — спросил он несколько отстранённо.
— Прибраться.
Он пропустил. Я окинула взглядом прибранную горницу. Всё на своих местах, будто здесь никто и не жил. И даже пол казался чистым. Я начала мыть, решив, что подметать не нужно. Но вода оказалась чистой. Всё же домыла. Тевтонец так и стоял в дверях.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Я убил зверя, — сказал он.
— И? — не поняла я.
— Вы же не жалуете это. Разве вы не едите мяса?
Он вцелом о царской семье спрашивает или о народе?
— Царская семья мяса не ест. Сельские жители держат скотину. Едят, отчего ж.
— А почему царская семья не ест мяса? — вдруг оживился Джервас.
Стоит ли говорить об этом? Тайна ли это? Как могут это использовать?
— Царь в ответе за каждого своего жителя, — ответила, не желая раскрывать дар царской семьи. — Поэтому...
— Зачем же он устроил охоту?
— Хотел поглядеть на вас в деле...
— Но... Он же, по сути, разрешил убийство зверей...
— Каждый принимал решение сам.
Тут вспомнился колдун с живым зверем. Он вообще не стал никого убивать. Ни мару, ни живого зверя. Догадывался он об испытании иль просто действовал от чистого сердца, я не ведала.
— Все убили. Только не все попали в мару.
— Не все, — возразила я.
— Думаете, кто-то видел мару?
— Может и видел, а может, знал о том, что царь будет рядом, и он оценит возможных зятьёв.
— Вы правы, — сказал Джервас. — Благодарю за помощь.
Я улыбнулась и ушла.
Хорошо, что он пытается разобраться в причинах и следствиях. Возможно, Джерваса стоит рассмотреть как возможного мужа. Да, ошибся, с кем не бывает.
Следующим стал индеец. Этот сидел полуголый на полу с открытым окном, а вокруг клубился дым, от которого я закашлялась.
Понимала, что надо прибраться, неплохо бы пообщаться с ним, но...
Вышла, стараясь отдышаться. Не буду даже и пытаться узнать его поближе.
Мимо прошёл Джервас.
— Помочь?
— Там так воняет... — не сдержалась я.
— А, накурено... Да, доставляет неудобность. Но быстро привыкаешь. Хотите поговорю с ним?
Прибраться надо бы. Меня не поймут, ежели у одного не приберусь.
— Ежели вас не затруднит, попросите его погулять, пока я приберусь. Надеюсь, хоть немного проветрится горенка, — и я пошла в следующие покои. — Благодарю.
Джервас ушёл к индейцу.
И я встретилась с Грегором — рыжим кельтом. Этот был одет просто, за исключением портов в клеточку. Можно сказать, по-нашенски. Сорочка вышитая да портки с сапогами.
И Грегор глядел в окно, поедая яблоко да ягоды, лежащие в его миске.
— Что интересного увидели? — спросила я, принявшись за уборку. Эти покои чистотой не отличались. Постель тоже была незастелена. Не привык сам за собой ухаживать?
Я сняла старую постель, потом сходила за новой.
— Да так, один из женихов явно из благородных, а ходит промеж простолюдинов. Пытается выслужиться, похоже. Не люблю лизоблюдов. И на охоте отличился...
Да-да, я тоже заметила.
— Это который? — изображаю девицу, которая про охоту ни слухом, ни духом, ведь там не была.
— А вот этот, — указал кельт пальцем.
Я подошла к окну, чтоб узреть колдуна, раздевшегося до пояса да рубящего дрова.
— Да, шут! — подтвердила я. — Но почему вы думаете, что выслужиться пытается? — стала почему-то на его защиту.
— Думаете, он по жизни такой паяц?
Какие цели колдун преследует — не ведала. То он Зорькой увлечён был. А сейчас здесь бегает, подсобить пытается. Вряд ли хочет выслужиться, ведь царя здесь нет. Да и вряд ли знает, что я — царевна. А значит, я не могу понять его. Просто изнывает от скуки?
— Не знаю.
Колдун тем временем дорубил дрова да пошёл помогать ещё одной девице. Навряд ли про царевну спрашивает. Мне лишь помощь предлагал.
— Скажите, а медовуху здесь раздобыть можно? — вдруг спросил кельт.
— Медовуху? — удивилась я.
— Или что покрепче.
О чём он говорит?
Я окинула его изучающим взглядом. Он начал есть вишню да косточки в окошко плевать. И, кажется, в колдуна попал.
— Вам пить хочется? — переспросила я.
— Да, пить! — оживился кельт.
— Сходите к стряпухе, может что и даст.
— А вы не принесёте?
— Я? — моему удивлению не было границ. — У меня дел хватает.
Он привык, что его обслуживают?
На подоконник легла ножка куницы. Ногату мне предлагает? Платит?
— Где стряпуха вы знаете, ноги у вас есть, а чем мы от вас отличаемся? Вы от скуки маетесь, а у меня дела стоят, — всё же сказала я.
На подоконник легла ещё одна ножка.
Но я просто вышла из горенки. Внутри закипало негодование. Даже ежели я простолюдинка, не обязана прислуживать. По доброй воле помогаю этим высокородным. Что у них, кровь иного цвета, что ли? Да и с чего мне ухаживать за ним? Понимаю, дитя малое нуждается в заботе, старик немочьный, иль калека... Но этот...
Я схватила вёдра с чёрной водой после покоев Грегора и помчалась вниз.
Всё, с меня довольно! Допекли! Как вообще среди них можно кого-то выбрать?
Колдун на проходе появился некстати. Столкновения избежать не удалось. Так я его грязной водой и облила. Да и себя маленько.
— Простите, — пискнула я. И тут вспомнила про проклятие.
И стала собирать разлитую воду. Хотя, колдуна самого отжимать следовало.
— Позвольте мне исправиться. Я всё постираю.
Собрав воду досуха, повела его к речке, по дороге вылив ведро в дренажную канаву.
Колдун молчал. Будто воды в рот набрал.
— Вы всё ещё сердитесь? — нарушила молчание я.
— А должен радоваться? — буркнул он.
Как раз пришли к реке, и колдун скинул с себя одежду.
Я смущённо отвернулась. Отметила лишь после, что он влез в воду и плавает. Аж завидно стало. Но я старалась не отвлекаться, стирала одежду.
Когда закончила, развесила одежду на ветках кустов.
— Поплавайте пока, а я принесу вам сухую одежду.
— Надеюсь, без неё не оставите? — улыбнулся он. Неужели настроение у него улучшилось?
— Я подумаю над вашим предложением.
Он влез в реку. Вспомнилась ночь Купалы. К горлу подступили слёзы. Пожалуй, оставлю я его без одежды. Пускай посмеются над ним. Я выставила щит — так, на всякий случай.
Пока шла, любовалась здешними красотами. Берёзками, ёлками, цветущими лугами, деревянными расписными резными домиками да красивыми теремами. Вдыхала запах луговой травы. Скоро настанет пора сенокоса. Тогда в воздухе витают особые запахи свежескошенной травы. Эх, скоро покину родную сторонушку.
По дороге в селение встретила Алана:
— Девица-краса, ты не видела того драчуна с вёдрами?
— Видела.
— А не подскажешь, где?
— В реке.
Тут подумалось, что, ежели он проклятье пошлёт всамделишной Маре? Пожалуй, не стоит с колдуном ссориться. Одно дело я, и другое — невинные люди пострадают.
— А вы мне не поможете? — осмелилась попросить я.
— Как не помочь? Помогу, — с готовностью отозвался Алан.
— Мне надо раздобыть вашему другу одежду сухую. Но я не хочу относить ему. Просто, это уже слишком. Слухи могут пойти. Царь иль царевна могут обидеться на такое небрежение.
— И то верно. Говорил ведь Свену заканчивать игру.
— Он играет? — не поняла я.
— Он просто учтив с женщинами. Это ни к чему не обязывает, но девчата часто сохнут по нему.
— А вы?
— Что я? — не понял Алан.
— Тоже ведь учтивы. С готовностью помогаете мне.
— Да, но... — он задумался, а потом усмехнулся. — Вы правы. Но я просто хочу быть вежливым. Воспитание да положение сказывается. Не привык кому-то отказывать в просьбе.
— Значит, вы — добрый король, — сделала я вывод.
— Отнюдь. Да, я стараюсь учитывать интересы державы, вцелом народа. И помогу отдельному человеку, ежели это не принесёт вред остальным. Приходится просчитывать наперёд возможные последствия. Поэтому в народе меня прозвали Алан Несогласный.
— Многим отказали в их просьбе? — поинтересовалась я.
— Да. Но в отличие от вашего царства, у нас есть землевладельцы и землепашцы. Последние свободы не имеют. Часто им приходится мириться с несправедливостью своих землевладельцев.
— А почему не дать простому люду свободы?
— Потому что так уже сложилось до меня. Люди привыкли к такому порядку вещей. Иногда бывают стычки, и, ежели доходит до моего ведома, я разбираюсь. Некоторых лишаю их земель да отдаю другим управителям.
Я не понимала этого. Земля принадлежит не тому, кто на ней живёт, а какому-то владельцу людей.
— Выходит, у вас рабство, — пришла я к этому выводу. Слыхала я про такое в некоторых странах.
— Нет, что ты! — он замолчал, потом грустно добавил: — Ты всё равно не поймёшь. Тут особое образование нужно.
Значит, меня посчитали деревенской дурой, не знающей всех тонкостей? Обидно. А ведь выходит, у меня пробелы в образовании. Надо будет у батюшку попытать, пока не поздно.
Но мы уже пришли к царскому портному.
— Обождите здесь, будьте добры, Алан Несогласный, — попросила я и вошла внутрь домика портного.
Возражать он не стал, да и дверь я закрыла за собой.
— Здравствуй, дядя Шустрик, — приветствовала я портного.
— Здравствуй, Мара. Что-то царь-батюшка хочет?
— Не совсем он. Я тут перед одним из высокопоставленных женихов провинилась. Облила грязной водой. Уже постирала одежду, но в мокрой ходить не будет. У тебя не найдётся что попроще...
— Для высокопоставленного гостя простую одёжку хочешь?
— Да, как раз простую, можно даже без вышивки. Всё равно не оценит.
— А обиду на тебя затаит. Иди сюда, выбери сама.
И мне предоставили наряды, золотыми нитками вышитые. Горенка вмещала несколько столов. На одном тюки дорогой разной ткани лежали. На другом — готовая одежда была. И жена Шустрика резала на третьем ткань, которую держали два мальчонка.
Я поздоровалась с ними, да вновь к Шустрику обратилась:
— А без вышивки есть?
— Есть тоже из тонкого сукна сделанные, но без вышивки, — сказал портной.
Отец просто лишь на приёмы важных гостей надевает вышитые наряды, чтоб перед иноземными послами в грязь лицом не ударить. В обыденной жизни предпочитает одежду без изысков.
— Покажешь? — обратилась к Шустрику.
Он кивнул да отвёл в иную горницу.
Тут были рубахи из тонкого сукна да порты, все разных цветов.
Выбрала красную рубаху да синие порты.
— Благодарю. Как сочтёмся?
— Так я на довольствии у царя-батюшки. И гости-то его. О чём речь?!
Ещё раз поблагодарив, я вышла к королю бриттов.
— Вот, отнесите своему другу, — отдала я свёрток. — Надеюсь, в обиде не останется. Он, я гляжу, простую одёжку носит, поэтому...
— Хорошо, — перебил Алан. — Я отнесу. А тебя можно попросить об одолжении?
— Да, конечно.
— Расскажи о царевне.
Ещё один!
— Чем увлекается, что любит? — продолжил допытываться Алан.
Примечания по главе:
гульбища* — парапеты и балконы, огороженные перилами или решетками.
