София. VIII
Штабс-капитан София Василинова отложила газету и подошла к окну. Вот и всё...
В Брест-Литовске подписан мир, и новое правительство всерьёз принялось перекраивать страну. Перекраивать так, что ей в этой новой стране места уже не найдётся... Возможно, и нашлось бы, только она не хотела искать. Незачем и не с кем.
Поэтому завтра она уйдёт — из армии, из города, из страны... Ну а рота останется Борису — лучшего командира не найти. А сегодня... Сегодня ей нужно закончить слишком многое — ведь командир не может взять и уйти в отставку, не исписав столько бумаги, что иному писателю на всю жизнь хватит. А уж если всё-таки отвлечься на газету... То работы хватит до ночи. Мрачно вздохнув, София вернулась за стол, заправила в машинку очередной лист и принялась печатать. Раз уж обещала полковнику отдать все бумаги с утра — придётся выполнять...
Рабочий день полковника Корсакова начиналась в семь часов, и София с папкой в руках явилась к его кабинету с последним ударом часов.
— Что ж так рано-то? — полковник открыл папку. — Я вас позже ждал... Знал бы — приказал бы выспаться.
— Раньше начнём — раньше закончим, Алексей Михайлович, — отмахнулась София.
— А вот с этим у нас могут и возникнуть проблемы, — заметил Корсаков. — Давайте-ка на плац сходим — хочу, чтобы вы это своими глазами увидели.
— А что случилось?
— Рота ваша чудесит, — полковник закрыл папку и встал. — Бог весть почему решили, что вас несправедливо увольняют, и сразу после побудки выстроились, чудаки, на плацу с полной выкладкой, и уходить не хотят. Да еще и встали так, чтобы всем мешать...
— Вот же... — София проглотила вертевшееся на языке ругательство и последовала за командиром.
— Ваше...
— Борис! Какого чёрта вы тут устроили это представление?! — рявкнула София, не дав заместителю ничего сказать.
— Так не желаем, чтобы вас увольняли!
— Вообще-то, я сама увольняюсь. По собственной инициативе, в здравом уме и так далее.
— Тогда, значит, мы все увольняемся — верно, братва?
— Верно!
София на несколько секунд потеряла дар речи, а затем собралась высказать всё, что она думает об этой выходке... И остановилась.
Вольная рота? Вот она, пожалуйста. Осталось только убедить Корсакова списать всё их снаряжение — и всё. Правда, как это сделать...
— Софья Николаевна, позвольте отвлечь вас на несколько минут? — голос абсолютно жандармский. Внешность — тоже, и от резко развернувшейся Софии неожиданный гость не отшатнулся.
— Допустим, позволю. Рота! Вернуться в казарму! Живо!
Проводив гостя в свой кабинет, София устроилась за столом и спросила:
— Что вам угодно, майор?..
— Карпенко, — представился жандарм, за отсутствием в кабинете стульев стоящий у окна. — И угодно мне передать вам просьбу моего руководства. Именно просьбу — вы вольны отказаться, и этот разговор будет надёжно забыт.
— Оригинальный подход... Итак, я вас слушаю.
— Вы ведь собирались стать наёмником, не так ли? Тем более теперь, когда у вас — вполне ожидаемо — осталась ваша рота... Мы будем чрезвычайно благодарны вам, если, отстаивая свои интересы, вы найдёте время и для интересов родной страны...
— Иными словами, это просто вербовка, — хмыкнула София, сложив пальцы домиком. — Откровенная и даже не очень банальная, должна отдать вам должное... однако я уже фактически уволилась из армии, и, как вам несомненно известно, почти во всём не согласна с новым правительством. Поэтому мне весьма интересно, чем вы планируете заинтересовать меня в этой работе?
На самом деле, ей хотелось согласиться. Сходу, не раздумывая, несмотря на нелюбовь к жандармам и новой власти... Прав был Сергей, когда говорил, что она верна стране, а не трону. Но принимать предложение сходу было глупо и небезопасно — как знать, во что её пытаются втянуть?
— Разумеется, ваш труд не останется без вознаграждения, — ответил Карпенко. — Правда, не столько денежного, сколько технического. Боеприпасы, новое оружие, даже базы, если возникнет такая необходимость... И, разумеется, правительство время от времени будет нанимать вас официально.
— Заманчивое предложение... Но каковы гарантии?
— Вот это пойдёт? — на стол лёг солдатский жетон с вырезанным в нём сербским крестом. Точно такой же, какой носила она сама...
— Собственно, благодаря ему мы и вышли на вас, — пояснил майор убирая жетон.
— Как он там? — голос всё-таки дрогнул.
— Здоров. Насколько это возможно в его возрасте, конечно... Просил передать вам, что ваше решение понимает, но одобрить не может.
— А...
— С вашей матушкой тоже всё в порядке, — заверил её Карпенко. — Исключительно энергичная дама...
— Это точно, — улыбнулась София, доставая из кармана конверт. — Я согласна... Одна только просьба — передайте им письмо.
— Разумеется, — Карпенко поднялся и отдал честь. — "Оренбург" ждёт в порту, все бумаги, полагаю, уже готовы...
Проводив гостя взглядом, София тихо произнесла:
— Ты ведь всё это спланировал, да, дед?
Это было вполне возможно — старый генерал отличался поистине византийским коварством, и вполне мог воспользоваться выходкой внучки в своих интересах... Вернее — в интересах страны, как делал всё, и никогда этого не скрывал... Как не скрывал и того, что ему приходится заниматься довольно неприглядными делами. Точно так же он воспитал и дочь, точно таким же был его тесть, а потом и внучка...
Золотой Рог остался за кормой. Впереди — три тысячи миль и неизвестность...
— Не жалеешь, Борис?
— Никак нет, — помощник выбросил за бот окурок. — Уж если уходить, то только всем, нам другой командир не нужен... Как думаете, что в Сиаме будет?
— Пока не знаю, — София вглядывалась в тающий за кормой город, не замечая выступивших слёз. — Есть, конечно, кое-какие мысли, но пока мы не окажемся на месте — это не более, чем софистика.
— А всё же?
— Якудза. Если те сведения, которыми с нами поделились, то сейчас они все еще остаются одной из двух главных сил города. Но при этом они достаточно ослабли, чтобы не представлять для нас большой проблемы в случае силового решения. А его я считаю наиболее вероятным.
— Ну да, вряд ли они нам награбленное добром отдадут... Может, сразу их за жабры взять?
— Сперва разведка, — напомнила София. — всё, что мы знаем — это адрес их главной базы, а она явно не одна. Так что сначала попробуем договориться и заодно оценим расклад — может, они уже собираются оставить город сами?
Это было маловероятно, но всё же возможно, да и лишняя разведка ещё никому не повредила — но на ближайшую неделю всё это оставалось пустыми теориями. Так что...
— Оставим пока это разговор. В конце концов, нас тут полная рота со всем имуществом, так что проблем какие-то японские бандиты нам не составят. Хотя... Борис, ты же эту публику знаешь — собери роту в кают-компании, и расскажи, что тебе про якудза известно, чего от них ждать и чего они точно ждать не будут.
— Так точно, ваше высокопревосходительство!
В Бангкоке рота задерживаться не стала, практически сразу же погрузившись на поезд, идущий в Роанапур. Тот факт, что поезд шёл вне графика и был предназначен исключительно для людей Софии, никого особенно не волновал... Поскольку роту на своей территории столичные власти видеть не желали. София их вполне понимала и не осуждала — столичные власти её абсолютно не волновали. А вот поднять панику в Роанапуре раньше времени не хотелось, и потому поезд остановился в полутора милях от города, рота спешилась и моментально разбила лагерь.
— Прекрасно, ребята, — София остановилась перед штабной палаткой, глядя на своих людей. — Смотрю, навыков не растеряли... Так! Борис, завтра берёшь пару-тройку ребят, кого — решай сам, и отправляешься в город. Там осмотритесь, побеседуете с оябуном, прикинете план базы и вернётесь. А исходя из этого уже будем думать, что делать дальше.
— Так точно! Только вот деньги нам понадобятся, а наличности у нас не так, чтобы много...
— Держи, — София выдала ему пачку дорожных чеков. — Должно хватить, а если не хватит — вернёшься. Денег у нас пока что достаточно...
Но именно что "пока", добавила она про себя. Денег было много — но не для роты. Максимум — месяц, а потом придётся так или иначе искать работу, что весьма проблематично сделать, застряв в поле. Хотя... В принципе, и в поле можно неплохо обосноваться, если заменить палатки на юрты и соорудить баню, но это все же стоит оставить на крайний случай. Пусть сначала Борис вернётся, а там уже будет видно...
Борис с двумя солдатами отправились сразу же после построения. Оба его спутника неплохо владели английским, и оба были, как и сам Борис, из казаков. Разумный выбор — с таким-то набором можно выкрутиться из любых проблем... А они неизбежны. Якудза вряд ли уйдут добровольно... А значит, стоит готовить людей к бою уже сейчас.
Впрочем, как раз это было проще всего — рота так и оставалась в болевой готовности с самого порта. Всё, что требовалось сейчас — назначить караулы, поваров и чем-нибудь занять свободных солдат. Потому как скучающий солдат — и морской пехотинец в особенности — страшная сила...
Борис вернулся куда раньше, чем ожидалось — поздно вечером.
— Эта желтомордая обезьяна нас даже выслушать не соизволила, — сообщил он, спешиваясь. — И единственное, что мы полезного узнали — они обитают в "Священном сокровище", фешенебельной гостинице в центре города. Шесть этажей, пять лифтов, из которых три служебных, и провинциальный шик во всей своей красе. Охрана выглядит внушительно, но на самом деле явно не столь сильная. Если будем работать, как всегда — справимся без большого труда.
— Ну, примерно этого я и ожидала, — София покачала головой. — Не думала, правда, что так быстро... А, неважно. Отдыхай, а завтра с утра явимся и объясним этому идиоту всю его неправоту.
— С утра?
— Да, кстати, отдай приказ отдыхать дополнительный час, — распорядилась София уже на полпути к своей палатке. — Хоть они нам и не ровня, но потрепать могут, а я этого совершенно не желаю.
Утром, поднявшись на час позже обычного, морские пехотинцы собрали всё необходимое, сняли палатки, тщательно упаковали и зарыли вместе с лишним снаряжением. После победы они вернутся за ним...
Снова война — маленькая, частная, не война даже, а "силовая акция" — так, помнится, недавно назвал Брусилов карательный рейд в мятежную Бухару. Обычная работа наёмников... Хотя якудза подобного заслуживали ничуть не меньше, чем бухарские мятежники, так что сомнений не было ни у кого.
Рота спокойно маршировала к городу, абсолютно не скрываясь — наоборот, с развернутым знаменем и музыкой. Попадавшиеся по дороге немногочисленные аборигены только качали головами, проводив солдат взглядом, и возвращались к своим делам. В конце концов, под Роанапуром и в нём возможно ещё и не то...
София, шагавшая во главе колонны, извлекла затемнённые очки с плоскими стёклами и надела их. Новомодная игрушка, купленная по случаю в Бангкоке, оказалась на редкость полезна — глазам сразу же стало легче. Да и на душе было куда легче, чем прошлым утром — всё решено, задача ясна, план намечен . И даже — в кои-то веки — не предполагает никаких сюрпризов вроде косоглазых американских артиллеристов, вечно ухитряющихся накрыть своих. Просто войти в здание, зачистить и занять его. То же самое, с чего когда-то началась для них война...
Войдя в город, рота направилась к отелю, где останавливался Борис, и София отправила одного из солдат договариваться с хозяином... А вся остальная рота тем временем снова выдвинулась и атаковала "Священное сокровище".
И это оказалось просто скучно.
Снайперы сняли часовых у ворот и перед входом, выломали двери и сходу расстреляли схватившегося за оружие клерка. Вторая группа ворвалась через чёрный ход, смяла абсолютно условную охрану и заняла подсобные помещения. Пять минут — и первый этаж занят и полностью контролируется, а якудза только-только поняли, что произошло. Да и то — вряд ли они ожидали чего-то большего, чем банда себе подобных... И вся их оборона была рассчитана на них, а не на полноценную роту морской пехоты.
Тем не менее, сдаваться просто так якудза не собирались и даже сумели задержать нападающих на лестнице — правда, ненадолго. Два меча и четыре револьвера против автоматических карабинов и пулемёта оказались бесполезными...
— Как-то скучно, ваше высокоблагородие... — заметил Борис, поднимая меч. -Второй этаж уже почти зачистили, а отпора толкового всё нет и нет...
— Оно и к лучшему, — София подняла второй меч и аккуратно убрала его в ножны. — Оставлю-ка я его себе — больно уж сталь хорошая...
— У этого тоже, — Борис засунул ножны с мечом под ремень. — А обычно-то сталь у японцев так себе. И оно, конечно, хорошо, что потерь у нас нет, но всё же... Как бы нам с такими врагами не зажиреть.
— Вот уж это нам точно не грозит, — хмыкнула София. — Ладно, нечего тут стоять, пошли дальше.
Сказать, что отель был захвачен без сопротивления, конечно, было нельзя — но , во всяком случае, операция обошлась без потерь. Несколько раненых не в счёт — ничего серьёзного, хотя на недостаток решимости врага это списать не получится. Просто у якудза оказалось очень мало нормального оружия — всё больше мечи да пистолеты... Карабины оказались только у пятерых — и эти пятеро, засевшие на шестом этаже , явно умели ими пользоваться. Правда, их это не спасло — морских пехотинцев они задержали ровно на пять минут, до подхода пулемётчика...
Рывком открыв дверь, Борис рухнул внутрь, дважды выстрелив куда-то влево, перекатился, вскочил и выстрелил ещё раз.
— Чисто! — крикнул он.
Кивнув солдатам, София вошла в кабинет, окинула его быстрым взглядом и сосредоточилась на сидевшем перед низким столиком немолодом жилистом человеке с длинным кинжалом в руке.
— Кто ты такая? — прошипел он, разглядывая гостью.
— Можешь звать меня Балалайкой, — ответила София. — Ты ведь главарь этой шайки?
— Да, я оябун... Был им, пока ты не вырезала моих людей.
— Сам виноват — я ведь предлагала тебе решить дело миром... Впрочем, я вроде бы не всех перебила, так что варианта у тебя два: либо отдать мне все свои владения и убраться отсюда, либо выпустить себе кишки, как ты и собирался.
— Ксо! — оябун отбросил кинжал, встал, уселся за письменный стол и принялся что-то строчить. — Подавись этим проклятым городом, адова тварь!
Откинувшись на спинку нового кресла, Балалайка неторопливо раскурила сигару и затянулась. Следы вчерашнего штурма за ночь убрали, пусть и не до конца, "Священное сокровище" официально превратилось в "Москву", местные более-менее отошли от столь дерзкой операции и снова занялись привычными делами...Что ж, пора за работу.
— Борис, что там на входе?
— Пришёл какой-то парень, хочет продать американские кодовые таблицы.
— Запускай, — а вот и первый улов...
