Мастер иллюзий. Книга 2

Тьма... Меня окружает тьма... Сплошная чернота, чернее ночи, в которой не разглядеть даже собственной руки, поднесенной к лицу. Иногда мне кажется, что у меня и нет этих самых рук, как и остального тела, и в этой тьме осталось лишь сознание, лишенное оков плоти. Я теряю счет времени в этом мраке. Может быть, я здесь всего пару дней, а возможно уже целую вечность... А впрочем, какая мне разница? Тьма дарит покой и умиротворение, затирая картиныпережитогои притупляя боль потерь... Я растворяюсь в окружающей меня мгле почти до утраты собственного "я", едва удерживаясь на грани. Это позволяет отвлечься, забыть о прошлом и не волноваться о будущем. Я бы и дальше с радостью оставался во тьме, постепенно растворяясь, сливаясь с ней, становясь ее частью, но меня грубо прервали.

— Пора, маг, — на правое плечо опустилась тяжелая рука в кольчужной перчатке.

Вздохнув, я прикрыл глаза ладонью и зажег неяркий светляк, мгновенно рассеявшей окружающую мглу и высветивший неровные стены и низкий свод небольшой пещеры, в которой разместились потрепанные остатки отряда, пережившего схватку с орками.

Да, мы выжили, несмотря на призрачные шансы на такой исход. Правда из сотни бойцов прорвалась лишь пятая часть — двадцать человек, включая меня, израненных и павших духом от разгрома превосходящими силами противника. Сéлен Ланс, тоже выжил, хотя и был сильно ранен, прикрывая отход. Именно благодаря ему мы все еще живы, а не валяемся грудами окровавленного мяса под стенами крепости. Оказывается, Ланс отступал с остатками легионеров не абы куда, а к секретному проходу в стене, примыкавшей к скалам. Этот ход создали именно на такой вот экстренный случай, чтобы подать весточку о прорыве и предотвратить дальнейшее распространение противника. Однако, за давностью лет о нем почти все позабыли, и то, что Ланс знал о тайном проходе, оказалось настоящим чудом.

Примечание: Сéлен — одно из званий, принятых в легионе. Аналог капитана. Командует несколькими сотнями (три-четыре сотни, в редких случаях до шести). В данном конкретном случае командующий гарнизоном крепости.

Немалую роль в том, что прорваться удалось столь многим,сыграла и моя самоубийственная атака. Честно говоря, я не надеялся пережить тот день, лишь готовился продать свою жизнь подороже, забрав на тот свет как можно больше врагов. Однако мое нападение позволило Лансу нанести оркам серьезный урон и ошеломила настолько, что он практически беспрепятственно открыл старый ход и отправил треть солдат внутрь, пока орки не оклемались и не принялись за нас всерьез. Именно тогда мы потеряли большую часть отряда, прикрывавшего отступление, а сам Ланс был серьезно ранен, однако все же смог активировать ловушку, завалившую ход и уничтожившую минимум два десятка орков.

На этом везение выживших закончилось. Многие из нас были сильно изранены, воды оставалось на пару дней, еды и того меньше. Из старых запасников, что должны были обновляться ежегодно, более-менее целыми удалось достать фляги, опорожнив те от протухшей воды, несколько связок пересохших факелов и небольшой мешок концентратов, закаменевших до твердости гранита, но все еще годных в пищу.

На этом плохие новости заканчивались и начинались очень плохие.

Обвал, устроенный хитрым механизмом, который активировал сéлен, завалил не только проход и преследующих нас орков, но и выход из туннеля, предусмотренный строителями. Причиной, вероятно, стала древность сооружения, поскольку данный ход был пробит еще во времена закладки крепости, а это без малого четыре сотни лет назад. Старые своды просто не выдержали силы заклятья или алхимической смеси, что подорвала стены, и завал обрушил как вход, так и выход из тоннеля.

На все же, у нас еще остался небольшой шанс выжить. После обвала, завалившего основные ходы, следопытами обнаружился проход в систему пещер, которые при некотором везении могли вывести нас наружу.

После непродолжительных раздумий, большинством голосов было принято решение попытать счастья в пещерах, чем тупо загибаться от голода и жажды в чудом оставшемся неповрежденном туннеле.

Поэтому вот уже вторые сутки мы бредем в лабиринте нерукотворных пещер, уповая на милость богов и молясь о чуде. Но молитвы пока помогают мало. Несмотря на всю мою невеликую помощь, от ран и кровопотери уже умерло четверо легионеров, и если мы в ближайшее время не найдем источник воды, умрут еще несколько, включая Ланса. Именно на него я извел большинство своих невеликих запасов зелья, оставив лишь основы для простеньких составов, помогающих разве что от неглубоких ран и воспаления. Их приберегу напоследок, если не найдем воду, они дадут возможность продержаться еще какое-то время, прежде чем жажда сведет нас с ума.

Я горько усмехнулся. Погибнуть от банальной жажды — что может быть нелепее, после того, как выстояли против сотен орков. Это самая настоящая насмешка богов. Еще сутки, может быть полтора дня — и оставшиеся в живых начнут страдать от обезвоживания и галлюцинаций, потихоньку отставая от отряда и погибая в одиночестве во тьме подземелий. Сомневаюсь, что они мечтали о таком конце. Уж лучше пасть в честном бою, чем тихо угасать во мраке пещер. По крайней мере, я страшусь такой участи.

Пока что нам хватает запасов факелов, что набрали в начале пути, да и мои светляки оказались неоценимой помощью во мраке пещер. Этот запас позволяет чувствовать себя относительно комфортно, однако при интенсивном использовании они закончатся гораздо раньше, чем мы сможем выбраться на поверхность (это при самом оптимистичном варианте). Так что и от моих невеликих усилий может оказаться реальная помощь. Ибо я уже отчаялся спасти кого-либо. Мои куцые познания в медицине не позволяют отправиться на тот свет тройке легионеров, но чувствую это ненадолго. Нет ингредиентов для эликсиров, способных запустить восстановление поврежденных органов, а без этого все мои старания — всего лишь продление агонии умирающих людей. Только у Ланса есть небольшой шанс выкарабкаться, если ресурсов организма хватит. Остальные обречены.

Это знание терзает мой разум, не давая спокойно спать и смириться с положением, постоянно ища выход из безнадежной ситуации. Но безрезультатно, что никак не способствует душевному равновесию. Я практически не сплю, и лишь медитации во тьме пещер не дают сойти с ума и притупляют горечь собственной ничтожности. А еще не позволяет сдаться надежда людей на мою удачу в выборе пути. Не знаю, по какой причине, но легионеры, практически не сговариваясь, выбрали меня лидером, переложив на мои плечи заботы о собственном будущем. Видимо их слишком уж впечатлила та самоубийственная атака, хотя более вероятно, что никто не захотел брать на себя ответственность. И теперь я отвечаю не только за собственную жизнь и смерть, но и должен думать о полутора десятках человек, вручивших свою судьбу в мои руки. Это изматывает, но одновременно и не дает впасть в полное отчаяние, используя резервы организма на полную катушку в поисках выхода...

Мы второй день движемся по лабиринту пещер, повинуясь указаниям двух знакомых со спецификой подземелий следопытов, уповая на мизерный шанс выбраться наружу до тех пор, пока не закончатся куцые припасы. Идем практически на ощупь, таща за собой раненых, ловя малейшее дуновение ветерка в замкнутом пространстве, стараясь зафиксировать его направление. Так у нас есть надежда выбраться к источнику свежего воздуха, и если повезет и ход будет достаточно широк — попасть на поверхность.

Правда, шанс тот совсем мизерный. В начале пути мы находились практически у подножия горы, а воздух может поступать по малейшим отверстиям чуть ли не с вершины. Но озвучивать такие предположения людям я не стал. Пусть их питает слабая, но надежда, чем завладеет безысходность...

— Выдвигаемся, — командую уставшим людям и первым шагаю вперед.

Следом тянется куцая колонна, аккуратно передвигая ногами и держась за неровную стену. Пещеры оказались коварны и таили во тьме множество ловушек для неподготовленных путников, начиная от банальных ям и выбоин, и заканчивая довольно широкими трещинами, угодив в которые вполне можно было переломать ноги. Один из раненых именно так и пострадал: угодив в широкую трещину, он сломал обе ноги и умудрился серьезно повредить позвоночник.

В итоге, наученные горьким опытом, мы двигались медленно и осторожно, стараясь ступать по следам ранее прошедших. Факелы горели только в конце и середине колонны, остальные я приказал беречь на экстренный случай. Моего светляка и пары факелов вполне хватало, чтобы разогнать тьму и не навернуться на особо трудном пути.

Возглавить отряд меня подвигло не столько назначение главным, сколько трезвый расчет. Пользуясь недавно освоенным теневым зрением, я видел гораздо дальше и лучше, чем самый зоркий из следопытов. И пусть заклинание жрало до черта энергии, польза от его применения была просто неоценима: в тусклом свете светляка и факелов, я видел малейшие трещинки в стенах на расстоянии семи-восьми метров, что позволяло выбирать оптимальный путь передвижения и обходить глубокие ямы и провалы стороной. Моего резерва вполне хватало на двенадцать-пятнадцать часов работы заклятья, что давало возможность пройти значительное расстояние. Если бы еще ходы не петляли как испуганный заяц, зачастую заканчиваясь тупиками, мы бы за пару-тройку дней вполне могли пройти эту чертову гору насквозь. А так приходилось возвращаться, помечать пройденный путь и иногда двигаться чуть ли не в противоположном направлении.

Зато случаи серьезных травм сошли на нет. Мелкие царапины, синяки и шишки не в счет, я сам за день набивал не менее десятка. И это притом, что видел намного лучше остальных.

Так мы и двигались, давно потеряв счет времени, но все еще надеясь найти выход, углубляясь все дальше и дальше в недра горы...

Не так я себе представлял жизнь попаданца, перечитав в свое время кучу книг по данной тематике. Суровая реальность внесла свои коррективы в наивные фантазии.

Больше полутора лет назад я очутился в этом мире по воле верховной богини, однако до сих пор не стал одним из небожителей и даже не архимаг, а всего лишь слабенький маг поддержки. Один из тысячи подобных недомагов, способных разве что хилый файербол создать.

Я лишился родственников, привычного уклада жизни, да и имя теперь звучит как насмешка. Взамен приобрел куцые по сравнению с местными способности к магии и кучу неприятностей с этой самой магией связанные. Огреб от местной аристократии, в лице юного барона с вассалами, слыхом не слышавшим о демократии и правах человека, загремел в местную академию магии, также терпимостью к ученикам не отличающуюся и чуть не отбросил коньки в результате экспериментов не в меру любознательного ректора этой самой академии.

В итоге, попал на службу в армию, от которой в своем мире удачно "откосил" и познал все прелести армейского быта, вдобавок влипнув в начинающееся противостояние между двумя доминирующими видами этого мира — людьми и орками.

Из магических приемов освоил лишь с пяток довольно слабеньких заклинаний, которых, правда, все же хватило, чтобы не сложить голову во взятой штурмом крепости. И кто после этого сможет сказать, что попасть в другой мир это круто? Я с удовольствием поменяюсь с таким самоуверенным типом местами, чтобы вдоволь поржать над его попытками выкарабкаться из того дерьма, в которое я угодил, пытаясь выжить в негостеприимной для выходцев из иных миров реальности.

Единственное что не дало скатиться в пучину уныния — верные друзья, обретенные за это время, всегда готовые поддержать в трудную минуту. Благодаря им, я смог взять себя в руки и принять новую реальность такой, какая она есть. И даже начал потихоньку строить и воплощать в жизнь планы обустройства в этом мире.

Пока это чертово нашествие орков не спутало мне все карты.

И что им стоило напасть на пару дней позже, когда я бы уже убрался из крепости? Так нет же, напали аккурат в день предполагаемого отъезда, лишив возможности избежать боя. В итоге крепость пала, большинство ее защитников мертвы, а куцый отряд выживших во главе со мной бредет неизвестно куда по червоточинам пронизывающим гору в отчаянной попытке выбраться на поверхность...

Если верить следопытам, пошли третьи сутки с момента входа в недра горы. Как они могут точно определить время, я понятия не имею, но верится легко. По мне, так мы блукаем минимум неделю, не меньше, но судя по запасам подходящей к концу воды, как раз пара-тройка дней и выходит.

Еще в самом начале нашего похода мне хватило ума провести ревизию запасов бесценной влаги и установить жесткий контроль за ее расходованием, пообещав самолично прикончить любого ослушавшегося.

Что удивительно, никто и не подумал возразить, чему поспособствовал внушительный файербол, созданный за доли секунды (иллюзия конечно). Хотя, скорее всего, опытные ветераны намного лучше меня понимали важность такого шага, и спорить совершенно не собирались.

Ну и ладно. Намерения я продемонстрировал и в случае нарушения приказа на полном серьезе собираюсь выполнить угрозу.

* * *

Как же меня задолбали эти бесконечные переходы и узкие лазы, через которые можно протиснуться только ползком, обдирая спину и живот об острые выступы. Никогда не понимал всяких там диггеров и прочих спелеологов, находящих удовольствие в шараханье по труднопроходимым тоннелям и узким ходам пещер.

После трехдневного выматывающего марафона на пузе в любые пещеры и горы меня и силком теперь не затащат.

Не прибавляло настроения и состояние отряда. Прошлой ночью умер один из легионеров, тот, что со сломанным позвоночником. Бедолага не выдержал тягот пути, ведь раненых бойцов приходилось протаскивать в особо узких местах буквально волоком, наплевав на возможные негативные последствия. Варианты бросить их умирать или просто добить даже не рассматривались. Заикнись я об этом — меня тут же порвали бы на куски, наплевав на субординацию.

Кстати, пора бы и привал устроить, да проверить состояние раненых. Ланс как будто идет на поправку, крепкий организм начал потихоньку восстанавливаться после ранения, а с моей помощью командующий денька через два-три встанет на ноги.

С другими пострадавшими ситуация хуже, но шанс на выздоровление тоже есть. Я трижды в день использую на всех болезных доступное мне простенькое заклинание исцеления и отпаиваю укрепляющим зельем. Не бог весть что, но большего сделать просто не в состоянии. И так к вечеру валюсь с ног от магического истощения и вынужден по полночи медитировать, восстанавливая запасы энергии. Чувствую, с такими нагрузками надолго меня не хватит.

Хотя, если не найдем выход в ближайшее время, волноваться об истощении и потери магических сил смысла нет. Что с магией, что без — помирать одинаково херово...

Подав сигнал о привале, я перестал подпитывать заклинания ночного зрения и светляка, опустился на жесткий пол и с наслаждением вытянул гудящие от усталости ноги. Не знаю, как справляются с тяготами пути легионеры, а я использую пару заклинаний исцеления, снимающих боль и возвращающих мышцам тонус. Если б не это — лежал бы пластом уже в первый день блужданий по пещерам.