Ликантроп

— Он где-то здесь. — Прошелестело в моем разуме, заставив меня рефлекторно еще сильнее вжаться в стену дома, за которой я имел счастье прятаться.

— Я знаю. — Прошипел я не хуже змеи. Ну вот ей богу, знает же, что я сейчас на взводе и еще лезет со своими совершенно излишними комментариями.

-Поторопись, я чувствую, что его жизнь в опасности. — Вновь прошелестел обеспокоенный женский голос у меня в разуме, заставив меня буквально зарычать.

-Да знаю я! — Не выдержал я и уже более не таясь в вечернем сумраке опустившись на все четыре свои конечности поспешил туда, от куда тянулся Зов.

Разрешите представиться Атур Туат-де-Фи, хотя так меня никто никогда не называл, обходясь простеньким 'Волчонок' или чем иным менее культурным и вежливым. И да, я перерожденец, причём крайней 'счастливый', умудрившийся переродиться в мире мальчика с руной Зиг на лбу.

Я не помню, как именно так случилось, но в прошлой жизни я умер, причем умер с концами, лишившись в процессе перерождения всех личных воспоминаний, сохранив лишь выжимку из опыта и знаний полученных за время моей жизни. Переродился я в магической потомственной семье и, можно даже сказать, знатной, целых восемнадцать поколений! Да вот только беда, не было у нас ни меноров, ни золота в Гринготсе. Ничего у нас не было, даже прав и тех лишены, а причиной всему этому было одно — Ликантропия.

Меня нельзя назвать полноценным оборотнем, даже потомственным, которые отличаются повышенной силой, сопротивляемостью к ядам и магии, способностью обращаться в Зверя по собственному желания и знаменитой в узких кругах неуязвимостью к стали, правда только в полнолуние, но не суть. Я одновременно и нечто больше, и нечто меньшее, но обо всем по порядку.

Родителей я лишился в трехлетнем возрасте, тогда на поселение нашей стаи устроили рейд Авроры. Это было бойня, ведь из-за законов оборотни, даже если они обладали активным магическим ядром, не имели право на ношение палочки и на обучение Магии, так что противопоставить профессиональному магическому спецназу, даже в своей звериной форме они ничего не могли. Мне тогда повезло и моя мама, бывшая сильной потомственной колдуньей-оборотницей, сумела аппарировать , пробив антиаппарационный барьер, но расплатившись за подобное своей жизнью. Так я и остался в лесу рядом с перекорёженным трупом некогда поистине прекрасной черноволосой девушки. Один, в темноте и сырости магического леса который априори не отличается гостеприимством. Я, наверное, так бы и сгинул, рыдая подле тела матери, если бы не вмешалась моя покровители.

Вы же не думаете, что мое попадание с сохранением, пусть и частичным памяти из прошлой жизни произошло спонтанно? Хотя каюсь именно так я сначала и думал, но как оказалось я был не прав. Автором моего 'попадания', в эту реальность оказалась целая богиня, имя которой любой сведущий в кельтской культуре мог бы уже понять и по моей фамилии. Для тех кто не понял, моей покровительницей является древняя кельтская Богиня войны, смерти и проклятий, имя одной из аватар которой Фи, но более она известна как 'Королева Ворон' или же Морриган.

Когда я впервые уловил ее тихий успокаивающий шёпот на периферии своего измученного детского сознания, то уже было решил, что потек крышей, и, если честно, еще долго так считал, но при этом, исправно прислушиваясь к дельным советам, которые и позволили мне в трехлетнем возрасте выжить в магическом лесу.

Разумеется, трёхлетний человеческий ребенок не способен выжить даже в обычном лесу, что же говорить о магическом. Но я то не человек! Я вообще неведомая темномагчиеская тварюшка. Причём очень темномагчиеская, но об этом позже.

Уже в трехлетнем возрасте я был способен обращаться в Зверя и в этой форме с некоторой помощью моей покровительницы, вполне сносно выживал на протяжении последующего года. За это время я подрос, окреп и научился некоторым полезным фокусам, но при этом откровенно одичал, именно поэтому, дабы я вовсе не обратился в дикаря, Морриган вывела меня к людям.

Тут стоит пояснить, что из магического леса не зная необходимые чары выбраться практически невозможно, ведь все магические биомы после подписания Статута Секретности были обнесены барьером, что скрыл их от маглов, попутно заперев всех их обитателей внутри. Разумеется, ни я ни Морриган нужных чар не знали, я из-за малолетства, а она, наоборот из-за старости. Так что нам пришлось пробивать барьер грубой силой, что не могло не привлечь внимания магов, так что побег из магического леса превратился для меня в смертельное реалити-шоу 'увернись от Авады'. Я не шучу, Авроры совершенно не церемонились с вырвавшимися из-за моего прорыва тварями магического леса и щедро швырялись третьим непростительным, при этом веселясь и заключая пари, кто сколько тварей успеет отправить за кромку. Именно благодаря их беспечности мне удалось прорваться и, добравшись до ближайшей совершенно обычной рощицы, схорониться и уже через неделю петляния и запутывания следов, выбраться к ближайшему магловскому городку. Так началась моя жизнь бездомным бродяжкой, который не брезгует покапашиться в мусоре или чужом кармане. Было ли мне противно так жить? Если честно, нет, Магический лес быстро отбил у меня любую брезгливость, там было все просто, либо жри, что нашел и добыл и спи там, где придется, либо дохни.

Разумеется, меня пытались поймать и отправит в приют, в котором меня бы точно быстро обнаружили маги и укоротили на голову, но поймать шестилетнего пацана, коим я выглядел в свои четыре, и поймать молодого оборотня это две большие разницы. Так что я так ни разу и не попавшись, за семь с небольшим месяцев неспешного путешествия с подворовыванием и редкими охотами по дороге, добрался до пригорода Лондона. Зачем мне нужно было в этот город? Все просто из него шел Зов.

Тут вновь стоит пояснить, что Морриган помогла переродиться в именно этом мире не просто так. Последний представитель ее человеческих потомков нуждался в защите и помощи, и доверить подобное практически забытой в этой реальности богине было банально не кому, вот ей и пришлось, фактически выращивать и направлять защитника для ее родной крови. Кстати, как оказалось, сохранение воспоминаний из прошлой жизни было всего лишь побочным эффектом от сохранения духовных оболочек, так богиня даже не догадывалась, об этом феномене, пока я сам ей сдуру не ляпнул. Теперь эта экстравагантная особа, перебрав мои вспоминания, стала являться мне во снах исключительно в образе своей тески из небезызвестной игры Биотварей, видите ли, ей понравился этот образ! Также она, отыскав воспоминания о Поттериане, и огорошила меня известием, что я попал именно в этот мир, вызвав у меня тогда приступ истерического смеха.

Выбежав на очередной перекрёсток в тихом Небольшом городке в пригороде Лондона, я совершено по волчьи принюхался, но не к запахам, а к потокам магии, которые доносили до меня отголоски чужих эмоций и боли, сквозь которые уже практически не ощущался Зов, который неосозновая посылал наследник. Я буквально физически ощущал, как из ребенка уходит магия и жизнь и от этого ощущения моя черная как смоль шерсть буквально встала дыбом и я, сорвавшись с места, помчался дальше. Уже совсем близко...

Спустя всего пару минут я, в образе большого черного волка со словно светящимися красными глазами, запрыгнул прямо в окно гостиной небольшого домика, являвшегося пристройкой к небольшой церкви. Даже не заметив, как разбил стекло, я приземлился в самом центре гостиной, прямо перед хозяевами дома, которые в момент моего появления сидели за столом и, видать, ужинали.

Что я мог сказать о хозяевах? Ну... типовая семья английского священника. Мужчина за сорок с небольшим животиком и крысиной мордой, неухоженная дама с лошадиной мордой, перекошенной сейчас гримасой ужаса ну и две дочки лет четырнадцати, являющиеся чем-то средним между их отцом-крысом и матерью лошадью. Мне было некогда разглядывать их подробнее, и я, игнорирую визг хозяйки дома и маты вперемешку с молитвами ее мужа, помчался по коридору вглубь дома, попутно переворачивая мебель. Моей целью оказалась ухоженная кухня, а точнее небольшой лючок погреба в ней. Для того, чтобы его открыть, мне пришлось даже принять промежуточную форму — которая кстати достаточно сильно походит на классических оборотней, и уже пятипалыми когтистыми руками-лапами, буквально вырывать с мясом оказавшийся запертый на замок люк.

Внизу, на глубине в петров пять оказалось маленькое тёмное помещение три на три, в котором на небольшой кучке тряпья, подле покосившейся старой тумбочки лежало закутанное в старое тряпье детское тельце , уже совершенно не подающее признаки жизни.

Я, не теряя времени, но все же аккуратно распутал завернувшегося в какое-то тряпье ребенка и моему взору предстала худенькая девочка, в заношенной и выцветшей одежде с множественными синяками, оплывшим и посиневшим лицом со сломанным носиком и выжженным на лбу пуританским крестом. Все ее тельце было покрытом множественными синяками и следами от плетки. Было видно, что ребра у девочки много раз ломались и не правильно срастались, как впрочем и руки с ногами. Но самое страшное, у ребенка был варваским способом вырван язык, хотя скорее , судя по сильно обожжённым губам, был выжжен каленым железом.

В моей груди, при виде истерзанного дитя что-то шевельнулось, и мой разум затопила ярость.

— Атур, успокойся. — Прозвучало у меня в голове. Но я не услышал, продолжая трясущимися. От ярости руками ощупывать остывающее тельце.

— Почему?! — В моем рыке не было ничего человеческого, лишь ярость и ненависть. -За что с ней так?!

Я не заметил, как моя шерсть стала словно светиться изнутри красным светом, а тенив углах практически неосвещенного погреба заплясали, словно обретя материальность. Именно этот момент выбрал священник, дабы громко молясь появиться в люке с зажатой в трясущихся руках винтовкой.

-Атур! — Воскликнула у меня в разуме Морриган, но я уже не слушал, в один монструозный прыжок я выскочил из погреба, погребая под собой успевшего лишь вскрикнуть священника. Даже случайный выстрел мне в брюхо, который он успел сделать, не помог ему. Я разодрал его, грудь и, выпустив кишки, запустил свои лапы в нутро еще живого человека, вырывая из него самые вкусные органы и на глазах их бывшего хозяин пожирая. Священник умер практически сразу, успев лишь узреть, как я смакую его печень а то, как я, закопавшись мордой в его грудную клетку сожрал остальные вкусности, такие как легкие и еще трепыхающееся сердце, он уже не увидел. Где-то на периферии взбешенного сознания кто-то что-то кричал, и даже пытался обжечь мой и без того кипящий от ярости разум. Но я не обращал внимания и оторвался от пиршества лишь, когда услышал полу вскрик полу всхлип бледной женщины, появившейся в дверях кухни с большим пуританским деревянным крестом в руках. Взрыкнув, я вновь всего в один прыжок оказался подле этой кобылы и мощным удар снизу вверх вскрыл ее, как и ее муженька, выпустив всю требуху на кафельный пол, и был уже готов приступить к очередной трапезе, как в моем разуме набатом зазвенело.

-АТУР!!!

Меня словно ошпарило, и я совершенно по волчьи взвизгнув отпрянул от своей добычи, попутно скидывая оковы звериной ярости. Нет. Ярость никуда не делась, она лишь отступила и теперь требовала убивать и крушить откуда-то с задворок сознания.

— Атур, моя наследница еще не умерла, ты должен ей помочь! — Голос богини звенел сталью и холодом, суля всем смертным, а в особенности мне нечто поистине страшное.

-Как?!— Прорычал я в ответ и в порыве ярости ударом лапы вывернул столешницу и перевернул холодильник. — Г-ра-ра.

Вырвавшийся у меня полный ярости крик волной магии, темной и злобной, прокатился по всей улочке, нагоняя страх на всех живых. Но, как ни странно подобно немного успокоило меня и вновь позволило разуму взять верх.

-Жизнь за жизнь, кровь за кровь. — Ответила богиня, чей голос был успокаивающим и умиротворяющим. — Мы проведем ритуал, но нужно спешить и нужны жертвы.

На последней фразе Морриган я оскалился, о да, жертвы будет предостаточно.

Для ритуала пришлось перетаскивать пострадавшего ребенка в главный зал церквушки и спешно, под чутким руководством Морриган, выцарапывать сложные магические фигуры и Кельтскую вязь, обильно все это смачивая свежей кровью. Для этого мне пришлось притащить сюда двух девчонок — дочерей мертвого священника. Их я нашел обнявшимися и неистово молящимися в своей комнате за кроватью. Их, упирающихся всеми силами, я притащил в приходской зал и даже с какой-то кровожадной радостью разодрал обоим ноги, дабы не убежали. Кровью именно их этих ран я и напитывал Кельтскую вязь.

Когда фигура была закончена, я следуя указаниям Морриган жестоко убил ревущих и истекающих кровью девчонок прямо в центре магической фигуры, попутно, отдав власть над голосом моей богине. Та ритуальная песня, что звучала из моей глотки, заставляла дрожать и стонать все здание, буквально выжигая из уже осквернённой церквушки все малейшие проявления сил трупопоклонников. Под действием призванных сил буквально разодранные мной тела девочек, явно из-за пуританского воспитания бывших еще девственницами , корёжило и скручивало, пока они в конце концов не сформировали женскую фигуру в которой я прекрасно узнал свою богиню, точнее одно из ее излюбленных воплощений.

-Атур, ты молодец. — Проговорила она бархатным голосом, который был полон ласковой для меня силы, а ее мягкая ладошка погладила мой взъерошенный мех и почесала за ушком. Я в своей полу-звериной форме, из-за малолетства, доходил ей лишь до груди, так что у меня прямо пред глазами маячил ее идеальная обнаженная грудь с розовыми задорно торчащими сосками, один лишь вид которой заставил мой хвост встать торчком, жаль, что по малолетству лишь хвост.

Морриган, взмахнула рукой, и остатки и без того начавшей разрушаться церквушки подхваченные вихрем Мигии, взмыли ввысь, оголяя землю, по которой еле-еле заметной красной дорожкой стали разбегаться Кельстска Вязь, а практически материальные тени, стали формировать из себя монументальный алтарный камень.

— Я дальше справлюсь сама. — Буквально пробела Морриган на Кельтике, которому она меня уже давно потихоньку учит. — Но мне нужна кровь и жертвы.

Взгляд золотых глаз Колролевы Ворон встретился с моим, и я ощутив колоссальный прилив сил и даже некое опьянения, кровожадно оскалился.

-Будут тебе и жертвы и кровь. — Прорычал я и неожиданно даже для себя завыл на окрасившуюся в красный цвет полную Луну. Хм, оказывается сегодня полнолуние, а я и не заметил.

Мой вой, вязанный каким-то глубинным порывом души, был просто переполнен магией, густой, вязкой, и пахнущей чем-то поистине первобытным. И откуда-то из-за Кромки, мне пришел тысячеголосый ответ. Стая... забытая в веках и страдающая без столь ей необходимой кровавой охоты откликнулась, и то тут то там, в тенях стали формироваться силуэты волков и псов самых разных размеров и конфигураций. Они были словно нематериальны и периодически растворялись в тенях и лишь их горящие красным огнем очи всегда смотрели на меня и ждали...