Вокруг тени. Ломкие и тягучие, они рассыпаются на части и соединяются вновь. Рождают чудовищ и пожирают их. Кружат, сплетаясь в картины иных миров. Нежнее поцелуя матери, грациознее лучшей из танцовщиц, они танцуют.
Танцуют для Меня.
Для Повелителя Теней.
Кто сказал, что тени черные? Серые? Черно-белые? Глупцы, не способные принять и понять! Я — смог. Пусть позже это и вышло мне боком.
И пусть я скован, пусть моя воля не может выйти за пределы поврежденного разума. Я вижу чарующий танец. Наслаждаюсь недоступным другим зрелищем, набираясь сил. Зрелищем, которое посвящено мне одному. Потому что тени живые. Вечные. И терпеливые. Им лишь в радость скрасить годы заключения своего Повелителя. Будет ли это несколько Вечностей или лишь миг в одной из них, они не отступятся. Не предадут. Не исчезнут.
Теням не важно, что их Повелитель не может даже моргнуть. Что я повержен, сломан и обессилен. Они будут ждать столько, сколько потребуется. Будут развлекать меня. И предугадывать мои желания, как и положено по-настоящему хорошим слугам.
Хочется спать — меня укрывает не прозрачная пелена, увлажняя неподвижные глаза и питая тело. Нужна пища для ума? Тени во всем реальном мире станут глазами и ушами. Что-то из увиденного заинтересовало? Стихия ничего не забывает и с удовольствием поделится своей памятью. Хочется отвлечься? Теневые образы танцовщиц готовы вечно перетекать друг в друга, иногда показывая картины иных миров и существ.
Все же потомки сильно просчитались, не убив меня. И ведь не скажешь, что идиоты, наоборот — тактики и стратеги, известные всему миру! И даже не скажешь, что побудило их сотворить такую глупость, жадность ли, нежелание убивать родственника или нежелание принимать окончательное решение? Глупая надежда на то, что со временем откроются новые пути решения проблемы... ага, щас, разбежались!
А все Риккудо этот поганый, победил Джуби, а дальше что? Мир и благоденствие всем ударили в голову. Не нужно было куда-то бежать и с кем-то сражаться. Если раньше месть если и откладывали, то лишь для проработки плана, и то это не приветствовалось, можно же было и не дожить до столь сладостного мига. Но стоило увеличиться вероятности дожить до старости, как сразу появились тюрьмы, а большая часть воинов придумала себе кучу отговорок, чтобы сидеть с комфортом на берегу реки жизни и ждать, пока по ней проплывет труп врага.
Признаться, я тоже поддался общей неге, облагородил убежище, завел кучу наложниц, детишек на целый клан настрогал... спасибо еще, что тренироваться не прекратил, как некоторые, но оно и понятно. К тому моменту Тень стала из инструмента и аргумента в борьбе за жизнь настоящей частью меня. Это было больше, чем страсть, больше, чем любовь, стихия уютно пульсировала в такт с сердцем, жадно захватив этот орган и не пуская к нему конкурентов, бродила по телу, напевая неслышимую другим мелодию, выплескивалась наружу, чтобы с радостью предаться всепоглощающему разрушению или созиданию.
Она была так многолика, так многогранна, моя вечная спутница, так охотно меняла форму и содержание, что невозможно было оторваться от ее податливого тела. И тем обиднее было, что никто не прошел по моему пути. Казалось бы умные потомки не овладели даже маленькой крупицей Тени, выдавая вместо нее некий суррогат, отвратительно мертвый и бесцветный.
Но как? Как?! Как можно было не желать слиться с этим прозрачно-непроницаемым потоком? Почему только меня заворожили его таинственные переливы? Почему остальные так и не смогли открыть Тени свою душу, чтобы ее частичка осталась там навечно? В конце концов, не человек же она, а значит достойна доверия гораздо больше, чем большинство ныне живущих. А то, что Тень падет и на разум... сила всегда влияла на шиноби не в лучшую сторону, и я на общем фоне не выделялся ни тогда, ни сейчас.
Пожалуй, в чем-то я понимаю своих детей — они чувствовали, что навсегда останутся для меня никем. Вечно вторые после Тени, соперничающие между собой за остатки моего внимания. Кажется, сразу после моего поражения они приходили просить прощения, гладили меня по волосам, плакали на груди и пытались дозваться до потухшего разума. Слюнтяи! Натворили дел, а потом удивляются, чего это дозваться не могут до ими же разрушенного разума. И хоть бы одна зараза додумалась все исправить!
Но нет, только Тень меня никогда не разочаровывала. Она подхватывала разлетающиеся осколки личности и нежно укрывала их от взглядов менталистов. Льнула к оставленным на душе и сознании ранам, не жалея своей плоти, чтобы заткнуть недостающие детали. Ласково касалась уцелевших кусков, не давая погрязнуть в одиночестве. А потом собирала меня заново, пусть так, как могла и умела, но больше никто этого не сделал.
А еще она плакала. Плакала над останками своего еле живого Повелителя и кричала вместе с ним, разделяя всю боль и страдания на двоих. И этого я не прощу. Не прощу ее бесконечно горьких слез, ее криков, не радостных и азартных, как было раньше. У моей нежной, но сильной стихии было много граней, познать которые целиком невозможно. В ее движениях всегда оставалась тайна. Загадка, прекрасная в своей бесконечности. Но я никогда не хотел увидеть ее боль и тем более стать причиной ее слез. Хотелось, чтобы Тень меня бросила и не мучила нас обоих, но она всегда напоминала мне мать, погибшую, но до последнего поддерживающую своего глупого сына. Сына, которого считали монстром.
Глубокое понимание своей стихии, взаимодействие на грани слияния всегда оставляло неизгладимый след на человеке. Это было признаком силы, ума и упорства. А потом пришел Риккудо и монстры, сдерживающие других монстров, стали не опорой человечества, а очередными демонами. Иными. Ненормальными. Уродами. Основателями кланов, брезгливо отвергавших наследие своего прародителя. Познавшие мимолетный мир не хотели ходить по грани между жизнью и смертью, тренируясь до кровавого пота. Не хотели отрывать от себя куски и жертвовать их могучим силам в надежде стать чем-то большим. Не хотели уподобляться чудовищам ради неких фантомных врагов, о которых твердили старые параноики и безумные пророки.
Повелителей всегда было мало. И их дети были лишь немногим сильнее и талантливее обычных, а потому погибали достаточно часто. После победы над Джуби эта печальная статистика изменилась. Количество родившихся и выросших детей Повелителей, да и просто детей возросло многократно. А вот новые Повелители так и не появились, слишком сложен был их путь, слишком велика цена могущества.
Каково ощущать себя чужим на празднике жизни? Идти по улице и понимать, что все вокруг нормальные? А потом узнавать, что кто-то из собратьев по несчастью умер, кто-то убит... и видеть, как дети, которые когда-то мечтали стать такими же и играли в Повелителей целыми днями, брезгливо отворачиваются. И то, что твое тело пусть и источает хищную грацию нечеловеческих форм, но отнюдь не уродливо, а где-то даже прекрасно своими причудливыми формами, роли не играет. Все вокруг предпочитают отказать тебе сначала в признании былых заслуг, потом в красоте и силе... и вот уже ты признан безмозглым животным, которое нужно либо убить, либо посадить на цепь. И яростная толпа идет убивать чудовище, а руководят ей твои дети и дети других Повелителей.
Да, Риккудо изменил мир. Но люди остались прежними. Они желали силы, но не хотели за нее платить. В таких случаях находили крайнего. Жертву, что позволит обойти законы мира, принимая на себя долги остальных. Потому я жив. В моих венах вместо крови течет Тень. Один глоток — и у тебя новая стихия. Два — и появляется сродство. Кубок крови — и Тень становится не только основной, но и единственной стихией. Конечно, не каждый может пройти в мою темницу, а только владеющий нужной стихией. И не каждый может испить чашу до дна и не умереть, а только мой потомок. Вот такая преемственность поколений. Их кровь — моя кровь. Их сила — моя сила. Их Тень... я остаюсь ее Повелителем, что бы они себе не думали.
Честно говоря, в моей темнице было хорошо. Так хорошо, что я давно мог разорвать ослабевшие цепи и сотворить что-нибудь эдакое или наоборот, не сделать ничего, но продолжал разглядывать тени, кутаясь в запечатывающие фуин и еще потомки знают что. Я смотрел в стихию, а она смотрела в меня. Глаза в глаза. Мы слой за слоем познавали друг друга, меняясь в процессе, и только редкие посещения очередных гостей, жаждущих силы, отвлекали нас от процесса познания. Запечатанный в стихии, спрятаный от бед и радостей внешнего мира, оставшийся наедине с Тенью, я чувствовал себя на своем месте. Я занимался любимым делом, открывая все новые смыслы в своей вечной спутнице, смакуя открывшиеся истины и становясь сильнее. Никуда не надо бежать, ни с кем сражаться, только я и она. Наедине. Проникаем друг друга и сплетаемся в экстазе.
Чувствую касание к своему разуму. Тень что-то хочет показать мне? Редко, очень редко стихия считает нужным донести до меня что-то из увиденного в мире шиноби без моего на то желания. Обычно ей нет дела ни до кого кроме меня. Разве что на призыв потомков неохотно откликается, но это скорее заслуга моей крови, растворившейся в них. Но если что-то ее заинтересовало, значит это действительно важно. Стихии только кажутся равнодушными, а на самом деле они очень хорошо чуют тот камешек, что породит лавину, грозящую зацепить их мир.
Первый раз она показала мне, как Риккудо вливал в девять последних Повелителей чакру Джуби, потому что уже не мог ее удержать в себе. Потом я видел, как моих окончательно ставших демонами собратьев поймали и запечатали люди. Помнится, когда об этом узнали мои потомки, то попытались и своего основателя переместить из одной тюрьмы в другую, но Тень вцепилась в меня, как мать в единственного ребенка, так что пришлось им обломаться с бесплатной личной батарейкой и цедить силу по капле, как и раньше. Конец клановых войн и войны между скрытыми селениями так же ее беспокоили, как и некоторые шиноби. Очень опасные шиноби, которые могли бы стать Повелителями, но слишком цеплялись за людей и свою отсутствующую человечность. Эдакие волки в овечьей шкуре, чей человеческий разум сходил с ума от нечеловеческих способностей.
И вот еще один привет из мира людей:
Шикаку Нара. Я узнал тебя, потомок. Какую же глупость ты собираешься совершить, что та, которую ты считаешь своей союзницей, решила меня побеспокоить?
" — Я долго думал над проблемой Акацки и нашел интересное решение. Десятый джинчурики.
— Хм, — та, что смеет называть себя Тенью (Каге), задумчиво постукивает по столу ногтем, — Подробности?
— Один из демонов, подобных биджу, испокон веков заточен в Тени и львиная доля силы нашей семьи уходит на его удержание..."
И этот идиот рассказывает ей обо мне. Забавно время исказило правду (часть цепей действительно держалась на крови потомков), но не просто так же он вспомнил о последнем аргументе своего клана? Предпосылки?
Тень послушно рассыпается на множество образов прошлого и радостно скачет вокруг, хлопая в ладоши, как маленькая девочка, получившая свое первое животное-спутника. Что тут у нас? Акацки — сборище потенциальных Повелителей, которые так не хотят стать чудовищами, что почти стали кем-то более страшным. Собирают биджу и хотят воскресить Джуби. Джуби? Нехорошо. Этот демон действительно может повредить любому стихийному плану. И пусть Тень интересовала его редко, но я не зря копил силы. В прошлом она всегда спасала меня, теперь настала очередь подросшего и поумневшего Повелителя защищать самое дорогое, что есть в его существовании. Она больше не будет плакать. Потому что в грядущей битве чудовищ появится один неучтенный фактор.
Начинаю ворочаться, разрывая ряды печатей и барьеров. Тянусь и закручиваюсь, ускользая из тех захватов и зажимов, которые еще не сдались под напором времени. Тянусь к родной стихии, впуская ее в себя и сам становясь частью чего-то большего. Нежусь в долгожданных потоках силы, наконец-то чувствуя себя цельным. Как долго я пытался движением зрачка передать тени свои мысли. Как долго после разрыва связи она оставалась для меня комком непонятных образов. Мы научились понимать друг друга, хотя сначала это было похоже на разговор слепого с глухим. И теперь, когда источник разгорается, разгоняя по каналам чакру, а Тень наконец не только снаружи, но и внутри, я не могу разобрать, где чьи мысли и желания и в то же время наслаждаюсь забытым ощущением чужого присутствия. Даже когда меня отрезали от силы, одиночество не ощущалось, но теперь... Знать, что тебя видят насквозь, но все же примут таким, какой ты есть, не оставят в горе или радости и поддержат любое решение. Пожалуй, стоило всего этого лишиться на долгие годы, чтобы сейчас смаковать новые оттенки старых ощущений. И стихия нежно ластится, готовая вмиг покинуть ничтожных Нара, чтобы в нужный момент до последней капли отдать себя во имя победы.
Интересно, стану ли я новым Риккудо или выжившие проклянут тот момент, когда лучшие из шиноби Конохи призовут в мир еще одного хвостатого?
