Мир без волшебства

Фредерик страдал! Боль причиняла каждая прочитанная юным чародеем строчка.

— Ромеро подошёл к Джоли, — вслух зачитал Фредерик. — Ладно. Подошёл, так подошёл, — тяжело вздохнув, волшебник продолжил чтение. Оставалось "домучить" последний абзац.

— Подобно моллюску (чего?!), желающему скрыть под панцирем свою ненаглядную жемчужину (ох!), кавалер обхватил пальчики Джоли своей властной ладонью! — Фредерик шумно прокашлялся. — Опупеть можно! Ладно, сей кошмар вот-вот закончится!

Чародей впился глазами в текст.

— Ромеро позволил девушке прислонить голову к своему плечу. Твердому, словно камень, но вместе с тем нежному и теплому. "Будешь ли ты любить меня вечно?" — спросила Джоли. Ромеро кивнул и, вдохнув аромат духов любимой, принёс клятву верности! Приближался рассвет нового мира... Мира без волшебства! — дочитал юноша из последних сил.

Фредерик брезгливо отбросил рукопись. Свиток обволокла липкая аура "розовых соплей" — одна из самых противных субстанций во Вселенной. К счастью, невидимая для лишенных чародейского дара. Сказать по правде, когда Фредерик только принял рассказ из рук Ринны, свиток мерцал голубовато-белым сиянием. Ауру бумаги невольно подпортил сам волшебник. Сконцентрировавшись на тексте (и моральных страданиях, чтением оного текста вызванных), Фредерик забыл перекрыть поток маны и невольно передал бумаге частичку собственного настроения.

Перед возвратом ауру свитка предстояло почистить. С куда большим удовольствием Фредерик отправил бы "сопливую" бумажку в камин, однако, расстраивать Ринну не хотелось. Юному чародею выпало нелёгкое испытание: объяснить девушке, что её рассказ "Механический голем", ну, вот совершенно не годится для журнала "Мир без волшебства" — любимого детища Фредерика. При этом с прекрасной чародейкой следовало сохранить хорошие отношения. С обязательной перспективой их перехода в нечто большее.

Из сорока страниц рукописи, над которой девушка просидела несколько недель, к любимому волшебником жанру "Антимагическая фантазия" относилось, разве что, название. Ну и, с натяжкой, первые страницы текста. По сюжету молодой инженер из Мира без волшебства Ромеро собрал загадочного голема, приводимого в движение немагическими силами. Голем получил имя — Робот. Фрагмент, описывающий процесс пробуждения Робота, был даже хорош. По крайней мере, подходящим для журнала. Интересная теория с претензией на подлинную антимагию, но Ринну быстро унесло не в ту сторону. Чтобы привести Робота в движение, инженеру понадобилась специальная "антиволшебная мана".

Юноша невольно поморщился от формулировки. В среде анти-магических фантазёров, коих в Академии набралось уже с десяток, указанную субстанцию давно (неделю назад) договорились именовать "топливом". Выражение "паро-угольно-дровяной экстракт" общественность сочла излишне громоздким.

В поисках "антиволшебной маны" инженер втёрся в доверие к молодой и наивной лаборантке Джоли, попытавшись заполучить желаемое обманом. Эта часть рассказа тоже была по-своему хороша. В конце концов, люди читают журналы для развлечения, поступки и характеры главных героев должны вызывать у публики интерес. Разумеется, без ущерба для основной идеи рассказа. Увы, через пару страниц творение Ринны скатилось окончательно. Ну, конечно же, Ромеро понял, что разыгрываемые им перед Джоли чувства настоящие. Пошла любовь-морковь, да сладкие сонеты. До заправки Робота "антиволшебной манной" дело так не и дошло... к немалому расстройству Фредерика.

Для журнала рассказ не годился. Как никуда не годились и остальные собранные юношей рукописи. Едва-едва зародившийся, но крайне перспективный журнал "Мир без волшебства", посвященный антимагической фантазии, столкнулся с дефицитом материала уже на втором выпуске.

Следовало что-то предпринять, и срочно. Для начала излить душу лучшему другу. Подумав, Фредерик достал из кармана колоду волшебных карт. Сверху лежал портрет черноволосой Ринны, но парень убрал его в сторону. Сейчас от общения девушкой следовало воздержаться. Чистка ауры требует времени. Скрыть же "розовые сопли" обычными заклинаниями Фредерик не мог. Слишком сложная задача для студента третьекурсника магической академии.

За портретом Ринны пряталась карта Рикки. Полноватый рыжий остолоп с едва проклевывающейся бородкой ехидно взирал на друга с волшебного портрета. Как водится у закадычных приятелей, он являл собой полную противоположность худощавого и серьёзного Фредерика. Сконцентрировавшись, волшебник произнёс короткое заклинание, и вскоре услышал знакомый басовитый голос:

— Привет, старик! Как жизнь?

— Твоими молитвами, — ответил Фредерик.

— Тогда недолго тебе осталось! Ха-ха-ха! — из карты послышалось радостное ржание. Однокашник Фредерика обожал шутить и смеяться над собственными шутками.

— Как насчёт встретиться и обсудить журнал? — предложил чародей.

— Надо готовиться к экзаменам, — замялся Рикки.

Волшебная карта слегка завибрировала, аура её окрасилась в холодный бирюзовый цвет. Цвет тяжелых мук, страданий и безысходности.

— Ты сам веришь, что способен на подобное?

— Я пытаюсь, старик. Пытаюсь! — обиженно сказал Рикки. — Теоретические основы волшебных полей медленно пожирают мой разум. Я не могу тратить мозговые ресурсы на твой дурацкий журнал.

— Дурацкий?! — вспылил Фредерик.

Карта Рикки вновь задрожала.

— Эй! Не горячись, а то заставлю купить мне новую колоду волшебных карт. Я себе едва руку не обжёг.

— Дурацкий?! — зло повторил Фредерик.

— Спокойствие, только спокойствие. Ты знаешь, мне нравится антиволшебная фантазия, но ты относишься ко всему слишком серьёзно.

— Конечно! Ведь я хочу создать хороший журнал, и сейчас мне нужна помощь друга. Друга, которого я собираюсь сделать главным помощником редактора. Давай, старик, смена работы — тоже отдых.

Аура карты приняла зелёный цвет сомнений. Рикки заколебался. Огромный бумажный кирпич, именуемый учебником по ТОВП (теоретическим основам волшебных полей) мог направить демона лени к самому ярому зубриле. Особенно при взгляде на строчку "Том XI", сразу под заглавием. Рикки же зубрилой никогда не был.

— Предлагаю встретиться в "Золотой лилии". Выпьем сока фей, — поднажал Фредерик.

— Ладно, чёрт с тобой! Увидимся через полчаса.

Отложив карты, юноша поспешно натянул на себя мантию студента-волшебника и направился на улицу, оставив дома ученический посох. По воздуху путь до "Золотой лилии" занял бы несколько минут, но Фредерик, подобно героям Мира без волшебства, решил добраться до заведения пешком.

Воздух в городе был чист и свеж. Ночью прошёл сильный дождь, принесший в город большой запас маны. Ветер пригнал тучи с севера, проведя их аккурат над башней Владыки Шторма. Облака пропитались маной, высыпавшей на городские улицы вместе с каплями дождя. Горожане почувствовали себя лучше и бодрее. Выйдя из домов с ведрами, они начали активно собирать ценный ресурс, не забывая громко восхвалять Владыку. Пятисотлетний Шторм слыл в народе большим добряком. Увы, на состояние дорог его милость не распространялась. Волшебники и волшебницы предпочитали летать на метлах и волшебных посохах. Прикованным к земле обывателям, коих Боги не одарили чародейским талантом, приходилось "хлюпать" ногами по вонючей грязище, заполнившей разбитую брусчатку. К горожанам добровольно присоединился Фредерик. Ступая осторожно, студент направился к высокому волшебному древу на восточной окраине города.

Гигантский тысячелетний дуб подкинул любителю Мира без волшебства новое испытание. Для нелетучих клиентов путь в харчевню фей пролегал по витиеватой спиральной лестнице, охватывающей дерево подобно гигантской змее. Глубоко вздохнув, юноша побежал наверх, представив себя отважным покорителем горных вершин Мира без волшебства. Правда, уже через дюжину пролётов волшебник перешёл на спокойный шаг. Пару раз Фредерик даже остановился. Якобы полюбоваться открывающимся на город и башню Шторма видом. Феи могли бы соорудить лифт, но, живя в городе людей, не слишком-то их жаловали, предпочитая обслуживать гостей с крыльями. Или же волшебников, которым всегда было трудно отказать в радушном приёме.

Через оговоренные полчаса запыхавшийся Фредерик вошёл в харчевню. Мантия чародея, пусть и студенческая, всегда способствовала росту сервиса. Дав феям усадить себя за ближайший столик, Фредерик сделал заказ и принялся ждать друга, от нечего делать взявшись рассматривать покрытые листвой ветви дуба. Как таковых стен, а заодно и крыши, в харчевне не было. Столы и стулья ютились на маленьких обзорных площадках, крепко привитых к древу волшебным плющом. Феи обожали родной дуб и никогда бы не позволили вбить в него железный гвоздь. Даже на стальные подбойки сапог крылатые красавицы смотрели косо. Густая листва и развешенные феями занавески неведомым образом охраняли гостей от капель дождя и резких порывов ветра, однако, воздух внутри харчевни был чист и свеж, а на маленьких ветках, служивших ещё и полками, суетились мелкие зверьки и птицы. Фредерик заметил даже большого толстого филина, с важным видом взирающего на посетителей из-под потолка.

Рикки прилетел через несколько минут. Передав феям волшебный посох, рыжеголовый студент присоединился к Фредерику за столом.

— Готов излить душу? — спросил он.

— Вполне.

— А вот я нет. Подождём напитков. Я, конечно, самый лучший друг из всего рода лучших друзей, но даже я не готов слушать твое нытьё с пересохшим горлом.

Сок фей, хоть и не содержал алкоголя, приводил в чувство легкого опьянения. Негативных последствий, свойственных спиртному у него не было. Восторженный морок спадал буквально за час, не вызывая сонливости или желания буянить.

Четыре крылатые официантки подлетели к столику, вместе неся один широкий поднос. Помимо сока, Фредерик заказал большую пиалу свежих фруктов.

— Жалуйся! — изрёк Рикки, наполнив бокалы фиолетовым нектаром.

— У нас нет материала для журнала — это катастрофа! — объявил Фредерик.

Волшебник нарочно вложил в голос нотки паники, желая показать: мир вот-вот рухнет, и Вечная Тьма поглотит всё живое. Однако Рикки лишь отхлебнул сока, да лениво почесал свою рыжую бородёнку.

— Как так? — удивился приятель. — Новый перспективный жанр литературы. Антимагическая фантазия. Неизведанный и таинственный Мир без волшебства. В академии сейчас пора экзаменов, но ты сам хвастался — у тебя отбоя нет от рукописей юных графоманов.

— Ага, и большинство рассказов ни на что не годится.

— Даже рассказ Ринны? — насмешливо спросил Рикки, ехидно поиграв бровями.

— Особенно рассказ Ринны. Поверь, это не антимагическая фантазия — это заготовка для женского романа по недомыслию переданная мне.

Приподнявшись на стуле, Рикки протянул руку и вальяжно похлопал Фредерика по плечу.

— Надо идти на жертвы, старик! — наставительно произнёс он. — Не упускай свой шанс. Думаешь, она всё это настрочила только ради журнала?

Фредерик помотал головой. Для общения с Ринной предстояло найти иной повод, отвадив девушку от журнала мягко, но раз и навсегда. Ставки были слишком высоки. Первый выпуск журнала "Мир без волшебства" стал для него и Рикки лишь развлечением, забавной "приколюхой". Однако "приколюха" вызвала фурор!

Двое студентов древнейшей в мире Академии Магии придумали забавное времяпрепровождение — описывать парадоксальный и несуществующий во Вселенной мир. Мир без волшебства и волшебников. Для первого выпуска свитки и чернила купили самые дешевые. На магические копировальные перья тоже сильно не тратились. Иллюстрации, сделанные Рикки, не претендовали на высокое искусство. Всё было сделано криво и непрофессионально, но... успех был невероятен! Свитки журнала расхватали словно горячие пирожки. Самое интересное, журнал покупали не только студенты. Мир без волшебства заинтересовал и простых горожан. Лишь старые умудренные жизнью профессора академии крутили пальцами у виска, да трясли седыми бородами, сетуя на чудаковатость и леность современной молодёжи. Ишь, чего удумали! Вместо того чтобы прилежно учить заклинания, студенты начали выдумывать мир, где сложные и непостижимые (для лишённых дара) законы магии вдруг сменились универсальными физическими формулами. Доступными всем, кто умеет читать и понимать написанное. Что называется, бери и пользуйся, и неважно, какая по твоим венам течёт кровь, и одарили ли тебя своей милостью Боги.

Конечно, это был полный бред, но этот бред веселил. Давал простор для фантазии. Уставшие от сорока пяти томов СХММ (Сопротивляющихся Характеристик Магических Материалов) студенты смаковали рассказы Фредерика.

Внезапно всё стало слишком серьёзно! Пока ещё Фредерик не был готов объявить Рикки, что желает бросить академию и сделать журнал делом всей своей жизни, но в сердце уже зажегся огонек мечты.

— Рассказ Ринны не годится, — отрезал Фредерик.

Приятель беспомощно развёл руками.

— Мой лучший друг — форменный дурак! Какой ужас, он сам не понимает открывающихся перспектив.

— Позволь мне самому определять перспективы, — пробурчал Фредерик. — Сейчас нужно обсудить будущее нашего журнала.

— Хорошо-хорошо. Ты прочитал рассказ Дональда?

— Разумеется. Он тоже не подходит.

— С чего вдруг? Я пробежал глазами первые страницы. Не лучший стиль изложения, но для второго выпуска сойдет.

— Стилистика — дело поправимое, а вот идея как раз ни к черту. Два народа сражаются за благословение выдуманного ими Бога, — развёл руками Фредерик, — ну что за бред?

Рикки удивленно хмыкнул.

— До этого момента я не дошёл. Так в рассказе Дональда есть Божественная магия?

— В том-то и дело, что нет!! Я же сказал — выдуманного Бога! Тема журнала формально соблюдена — Мир без волшебства, но Дональд выставляет людей полными идиотами. Объясни мне: для чего поклоняться Богу, жрецы которого не могут доказать сам факт его существования, не говоря уже о божественном могуществе?

— Абсурд, — согласился Рикки.

— Вот-вот. Дональд решил перенести религиозные войны в Мир без волшебства, но там, где нет магии, по определению не может существовать религии. Не говоря уже о войне из-за разных теологических диспутов.

— Думаешь? — Рикки немного заколебался. Даже его пылкому воображению было трудно представить мир совсем уж без грозных дядечек в мешковатых белых рясах.

— Убеждён! В нормальном мире обыватели вынуждены лавировать между интересами жрецов и магов. Просто потому, что и у тех, и у других достаточно волшебной силы. Дональд же описывает мир, в котором не только крестьяне, но и образованные люди (инженеры!) отдают десятину церкви в обмен... да ни за что! — воскликнул Фредерик и, подняв палец вверх, завершил свою тираду вопросом. — Идиотизм?

— Идиотизм, — кивнул Рикки, — никакой логики.

— Вот и я о том же! Понимаешь, задача нашего журнала состоит не в переписывании быта реального волшебного мира на новый лад. Мы занимаемся серьёзной научной антимагической фантазией. Мы должны описать мир, живущий в рамках собственной логики. Чуждой нам логики, но от того не менее рациональной! В Мире без волшебства не может возникнуть религия. Как следствие, не начнутся и религиозные войны. Это противоречит здравому смыслу.