Грани настоящего

Путь Искательницы

I feel a storm is looming with a shaking grumble,

I don't know if I'm right or wrong,

I don't know if I shall go on...

(Я чувствую, как с оглушительным грохотом приближается буря,

Я не знаю, прав я или не прав,

Я не знаю, стоит ли мне идти на бурю...)

(Avantasia, "Ghostlights")

Пролог

Древние напольные часы пробили половину двенадцатого ночи, и старинный особняк постепенно погрузился во тьму. Две горничные, негромко переговариваясь и смеясь, прошли через огромный холл, направляясь в свои комнаты. Их смех отдался эхом от стен, и пожилой дворецкий, выключавший свет, неодобрительно покосился в их сторону. Прослужив в этом доме всю жизнь, пожилой Роджерс был уверен, что следует сохранять степенность и невозмутимость в месте, где чувствуешь себя так, словно внезапно перенесся прямиком в девятнадцатый век. Свет тяжелой бронзовой люстры погас, и во тьме исчезли великолепные мраморные скульптуры, созданные когда-то Бернини, широкая лестница на второй этаж, мраморный пол и картины известных мастеров в галереях второго этажа. Осталось гореть лишь несколько настенных светильников, чей приглушенный свет не позволял разглядеть убранство дома в подробностях, и большая его часть теперь тонула во мраке, придававшем особняку некий зловещий оттенок.

Поднявшись на второй этаж, Роджерс прошел вглубь дома. Такой обход всего особняка он совершал каждый божий день вот уже пятьдесят с лишним лет, проверяя, всё ли в порядке, и знал его как свои пять пальцев. Вот и сейчас он не обнаружил ничего странного; всё стояло и лежало на своих местах, как и дСлжно. Прислуга уже разошлась по своим комнатам. Напоследок Роджерс направился к просторной комнате в хозяйском крыле на втором этаже. Помедлив немного перед тяжелой дверью, он наконец открыл ее. Разительная смена обстановки каждый раз заставала его врасплох и заставляла тревожно сжиматься сердце: слишком резким оказывался переход из благородной старины в современную больничную палату. Всю дорогую мебель, которая когда-то здесь была, давно перенесли в соседние помещения или вовсе спрятали на чердаке, и некогда хозяйская спальня теперь была заставлена дорогостоящим больничным оборудованием. При виде Роджерса дежуривший у кровати врач, который как раз собирался отлучиться, дружелюбно улыбнулся.

— Пойду сварю себе кофе, — он не удержался и деликатно зевнул, прикрыв рот ладонью. — Мне ещё всю ночь дежурить.

— Как он? — тихо спросил Роджерс, разглядывая лежавшего на больничной койке старика. Его нельзя было назвать дряхлым, но выглядел он усохшим и изможденным. Рядом с кроватью стояла капельница, тянувшаяся к спящему старику и заканчивавшаяся введенной в вену на тонкой, почти прозрачной руке иглой. Аппарат с другой стороны кровати равномерно пищал, отсчитывая пульс.

— Намного лучше, — врач улыбнулся. — Опасность позади. Думаю, завтра он уже будет в состоянии разговаривать.

Роджерс удовлетворенно кивнул. Врач вышел, а он окинул комнату цепким внимательным взглядом, которому позавидовал бы и горный орел, подмечая, как горничные выполняют свою работу. На столике орехового дерева у окна, украшенном резьбой и завитушками, он заметил слой пыли и поджал губы. Надо будет провести с этими болтушками воспитательную беседу.

Дожидаясь возвращения врача, Роджерс усилием воли подавлял зевки. Пора было ложиться спать, поскольку для него день в особняке начинался в шесть утра, и это только в том случае, если ночью ничего не стрясется. Внезапно дверь приоткрылась, и на пороге показалась молоденькая медсестра Бекки. Темные волосы были гладко зачесаны, на мир она смотрела через очки в тонкой изящной оправе, и вид у девушки был очень интеллигентный. Смотреть на нее доставляло Роджерсу удовольствие.

— Мисс Ширли? — удивился он. — Я был уверен, что вы уже ушли.

— Я забыла мобильный телефон, мистер Роджерс, — вежливо сообщила девушка, глядя на него снизу вверх огромными карими глазами, напоминавшими ему оленьи. — Я без него как без рук. А Мэтт вышел? Давайте я побуду с ним, — она кивнула на пациента, — пока он не вернется. Вы, кажется, устали.

Отказываться от предложения Роджерс не стал.

— Конечно, — он кивнул. — Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Дворецкий скрылся из виду, и девушка продолжила свой путь. В комнате, где лежал старик, она осмотрела оборудование, а потом перевела взгляд на спящего. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, она достала из кармана халата шприц и ампулу с обычной водой для инъекций. Провела над ней рукой, прошептала несколько слов, и с ее пальцев сорвалась темно-серая струйка дыма. Легко проникнув сквозь стекло ампулы, дым устремился в воду и пропал, словно растворившись в ней. Медсестра наполнила шприц, подошла к капельнице и недрогнувшей рукой ввела в нее содержимое шприца. Примерно полминуты ничего не происходило, а затем старик на кровати вдруг глубоко вздохнул во сне — в последний раз. Отсчитывавший пульс аппарат истерически запищал, на мониторе высветился ноль, а кривая, отображавшая удары сердца, теперь стала совсем прямой. Удовлетворенно кивнув, девушка убрала в карман пустые шприц и ампулу и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

Спустившись на первый этаж, она была вынуждена резко остановиться и отпрянуть к стене, чтобы не врезаться в возвращавшегося с кухни врача. В руке тот держал чашку с кофе. Мужчина остановился буквально в десяти сантиметрах от нее и недоуменно покрутил головой, словно почувствовав постороннее присутствие. Дважды он устремлял взгляд прямо на нее, но так и не увидел застывшую буквально в двух шагах от него девушку. Пожав плечами, он наконец ушел.

Медсестра прибавила шаг. На улицу она вышла тем же путем, что и вошла — через черный ход — теперь ей стоило поскорее убраться отсюда. Взятая напрокат машина — темная, незаметная — была припаркована у ограды. Охранник в сером костюме в будке у ворот даже не поднял головы при ее приближении, как и врач в доме, и она просто прошла мимо и бесшумно выскользнула в калитку. Заведя мотор, она отъехала по пустому шоссе, пока особняк не скрылся из виду, и только потом позволила себе слегка расслабиться. Съехав к обочине, она достала из кармана белого халата телефон и одновременно провела рукой перед своим лицом. В ту же секунду личина хорошенькой Бекки Ширли задрожала и расплылась, и вместо нее на водительском сиденье вдруг появилась совершенно другая женщина. Очень светлые, почти платиновые волосы были небрежно заколоты на затылке, а льдисто-голубые глаза смотрели совершенно хладнокровно. Никакого раскаяния от содеянного женщина не испытывала.

— Всё сделано, — коротко отчиталась она, когда ей ответили. — Он мертв.

— Великолепно, — удовлетворенно отозвался голос в трубке. — Умница. Теперь отправляйся в Оствик, ты мне там понадобишься. Встретимся через два часа.

Фальшивая медсестра вся скривилась из-за того, что ей так открыто помыкали, но возражать не посмела. Поняв, что разговор завершен, она только вдавила педаль газа в пол — единственный доступный ей на данный момент способ выплеснуть свой гнев.

Тем временем человек, с которым она только что говорила, улыбнулся и с удовольствием отпил виски из широкого стакана. Настроение было превосходным. Приятно звякнули друг о друга льдинки.

— Пора начинать.

Глава 1

Противный жужжащий звук ворвался в мое сознание, и я сонно захлопала глазами, пытаясь понять, что происходит. Затем Рольф Каспарек (вокалист немецкой пауэр-метал группы "Running Wild") начал в полный голос распевать про необитаемый остров и жертв кораблекрушения, и я разочарованно вздохнула. Вот и будильник зазвонил, пора вставать...

Однако минутку. Только в этот момент я сообразила, что за окном совсем темно — утренний свет и не думал пробиваться через штору — а на будильнике у меня, собственно, стояла совсем другая песня. В довершение картины наручные часы, лежавшие поверх телефона на прикроватной тумбочке, в неверном свете дисплея нахально показывали пять утра. Прищурившись — глаза, не привыкшие к свету, неприятно резало — я взяла телефон и обнаружила, что будильник и не думал звонить, а вот абонент под названием "Джек" — еще как.

Только этого не хватало. Лучше бы это будильник звонил, ей-богу!

— Да! — обреченно ответила я, покорившись судьбе.

— Доброе утро! — бодро поздоровался голос на том конце провода, и я задалась вопросом, ложился ли его обладатель этой ночью вообще спать. — Джейн, прямо сейчас выезжай на юг, в направлении аэропорта Гатвик. Доедешь до Кроули и свернешь на восток, поняла? Твоя цель — деревня Оствик.

— Отлично, — с готовностью согласилась я, пропуская вторую часть указаний мимо ушей и устраиваясь поудобнее на подушке. Глаза слипались, и мне совсем не было интересно, ради чего Джек разбудил меня в такую рань. Хорошо, что еще пару часов можно будет поспать...

— Джейн! — повысила голос трубка, а затем искренне изумилась. — Ты что, всё еще спишь?

В этот момент до меня медленно начало доходить, что это не розыгрыш и не дурной сон, и глава "Искателей" и в самом деле намерен поднять меня в пять утра ради вылазки куда-то к черту на рога за город. От этой мысли сонливость слетела как-то сама собой.

— Джек, что происходит? Ты на часы вообще смотрел? — позабыв о субординации, недовольно осведомилась я.

— О, проснулась! — обрадовалась трубка, нисколько не обидевшись на мой резкий тон. — Прекрасно, можно больше не терять время. Джейн, ты поняла, куда надо ехать, или мне еще раз повторить?

Нет, мне, конечно, было известно, что для Джека не существовало разделения на хобби, частную жизнь и работу, и исследованиями "Искателей" он мог заниматься в любое время дня и ночи, не считаясь с мнением и удобством тех несчастных, с кем ему приходилось работать, но сегодняшний случай был перебором даже для него самого. А поскольку Джек мне представлялся всё же человеком здравомыслящим, хоть временами и увлеченным, я села, свесив ноги, и нашарила у кровати домашние туфли. Может, и впрямь произошло что-то серьезное? Конечно, сложно назвать серьезным событием обнаружение очередного древнего текста, но, учитывая, с текстами какого рода "Искатели" обычно имели дело, ожидать можно было что угодно...

— Повтори-и-ить, — на последнем слове я не выдержала и зевнула, а затем подошла к письменному столу, включила лампу и разыскала ручку и лист бумаги, в глубине души надеясь, что от внеплановой экскурсии в деревню мне всё же удастся отмазаться. Спутанные волосы свешивались поверх мобильника и лезли в рот, и я свободной рукой раздраженно от них отмахнулась. — Джек, что-то случилось? Помнится, ты раньше никогда не посылал меня за город. Может, поступим, как обычно? Ребята все сфотографируют, запротоколируют, а я потом посмотрю?

Но сбить его с толку было не так-то просто.

— Если бы всё было так легко, я бы тебя не будил, — назидательным тоном произнес Джек, и я отчетливо представила себе, как он в тот момент выглядел — строго нахмурившийся немолодой уже сухощавый мужчина в очках с толстыми стеклами. — Нужно, чтобы ты сама взглянула и составила свое мнение. Мои... источники сообщили, что это не совсем типичный случай.

— Не совсем типичный случай для сверхъестественного сообщества или для нас? — ехидно осведомилась я, не желая вдаваться в подробности, какие источники он имел в виду, но Джек пропустил мои слова мимо ушей.

— В общем, собирайся и выезжай. Алекса и остальных я уже разбудил, они тоже отправляются. И проснись уже! Возможно, мы столкнулись с чем-то совершенно новым!

— Жажда знаний тебя когда-нибудь погубит, — пробурчала я, смиряясь с неизбежным. Любой средневековой ведьме было проще отвязаться от толпы инквизиторов, чем нам с ребятами от Джека, когда в воздухе повеяло новым, доселе неизвестным сверхъестественным открытием.

— Если тебя эта мысль утешит, то гонорар за работу будет стандартный плюс премия за выезд, — несколько свысока и, я бы даже сказала, брезгливо добавил Джек, презирая саму мысль о том, что можно работать ради презренного металла, а не из любви к науке.

— С этого надо было начинать, — мстительно заявила я, окончательно просыпаясь. Пожалуй, ради повышенного гонорара можно и прокатиться.

Джек только что-то высокомерно фыркнул, потом продиктовал адрес, и мы распрощались.

Пожалуй, было не совсем понятно, чего ради Джек так настаивал на моем присутствии в этой деревне, а не в офисе "Искателей" на Пэлл-Мэлл. Никаким экспертом я не являлась, и какое такое "свое мнение" я должна составить, тоже оставалось загадкой. Мое дело было простым — переводить древние тексты на английский язык, и этим я прекрасно занималась у себя дома в компании словарей и справочников. Для подобных же "выездных" случаев у Джека была своя оперативная группа, с которой я обычно встречалась только в его офисе — группа молодых ребят, примерно моих ровесников, которых не очень пугал тот факт, что мир сверхъестественного — не выдумка писателей, а суровая реальность. Интересно, они все привыкли к подобным звонкам посреди ночи, или сегодняшний случай — исключение, и Джек уже несколько раз за утро выслушал всё, что они о нем думают?..

На кухне я первым делом поставила чайник на плиту, сунула пару хлебцев в тостер, а затем вышла в коридор и прислушалась. В комнате Теи было тихо, что неудивительно — все нормальные люди в это время еще спят. Стараясь не шуметь, я включила телевизор на кухонной стойке, сделав звук потише, чтобы послушать прогноз погоды, но вместо него попала на заканчивавшийся выпуск новостей. Сиявшая утренней улыбкой ведущая что-то бодро вещала, и я задалась философским вопросом, как ей удается выглядеть в такую рань настолько свежей и жизнерадостной. Ведь для того, чтобы сесть в пять утра перед камерой, встать ей пришлось часа в два самое позднее. Или она родственная душа Джека, которая предпочитает по ночам вовсе не ложиться? Потом засвистел чайник, и от философский мыслей пришлось отвлечься, пока я быстро накрывала на стол. Кстати, стоит ли сделать еще сэндвичи с собой или понадеяться на то, что надолго мы в этом Оствике не задержимся?..

— К другим новостям. Известный миллионер и филантроп Уильям Майклсон скончался вчера вечером в своем поместье в Суррее от сердечного приступа. Врачи утверждают, что за последние месяцы это был уже третий приступ. На момент смерти Майклсону было девяносто два года. Все свое состояние миллионер завещал благотворительному комитету "Король Генрих", председателем которого он был в течение более, чем тридцати лет. Прощание и поминальная служба пройдут в...

Ведущая продолжала вещать, пока по телевизору показывали сменяющие друг друга кадры, на которых главным действующим лицом являлся мужчина почтенного возраста, не выглядевший особо старым. Кадры были вполне традиционные — вот миллионер на торжественном открытии какого-то учреждения, а рядом с ним — мэр Лондона, вот с ним беседует королева, вот он рядом с премьер-министром, вот он в тяжелом кресле у камина в своем поместье... Архивные кадры сменили другие — люди в черном со скорбными лицами всё в том же поместье. Интересно, у этого миллионера остались родственники? И как они отнеслись к тому, что все его миллионы благополучно уплыли мимо них в благотворительное общество?