Бумажные звезды, бумажные города
На далекой-далекой космической станции, прямо посреди невесомости, на орбите двойной звезды затменно-переменного класса...
Жила-была девочка по имени Катя.
И был у нее скафандр.
Планетоид был заселен родителями Кати и зелеными бумажными человечками.
Это был космический феномен — оживающая бумага. И только в одном месте, рядом со станцией.
Еще на станции была коллекция фарфоровых слоников со старой Земли, уничтоженной взрывом коллайдера. Коллайдер сколлапсировал и превратился в черную дыру, но прежде чем это случилось, волна уперлась в фарфоровых слоников. Слоники отважно задержали волну. За это время родители Кати добежали до космического корабля. И даже часть слоников забрали с собой. Некоторые были повреждены черной дырой, но все равно стояли на почетной полке в гостиной, рядом с собратьями.
Родители высадились в другом конце Галактики, где нет злобных изовретиан (именно они, сказал папа, запустили коллайдер), а только оживающая зеленая бумага.
Человечки, которых Катя складывала из бумаги, создали цивилизацию. Их город разросся и теперь был виден из окна невооруженным взглядом. Человечки строили очень высокие дома. Скоро они стали выше станции.
Десятки небоскребов из бумаги, сотни этажей, тысячи квартир и офисов.
Однажды родители Кати увидели это — и слово проснулись. Папа посмотрел в иллюминатор и сказал "Э?", мама сказала "Я тебя предупреждала!" и вынесла папе зажигалку и пожаропрочный скафандр.
Папа шел, подпрыгивая. Плавно опускался, и на пыльной поверхности планетоида оставались следы его космических сапог. Так он прыгал, пока не добрался до города зеленых человечков.
Папа отдышался. Трудно быть мячиком в таком возрасте. Даже если ты одержим местью.
Папа увидел город. Бумажные небоскребы мягко колыхались от ветра, в окнах суетились бумажные человечки — работали, жили, смотрели бумажные телевизоры, встречались, влюблялись и вывозили на крошечных бумажных колясочках крошечных бумажных детей. Гуляли в бумажных парках и дворах. Бумажные машины стояли в бумажных пробках. В машинах сидели бумажные человечки и слушали бумажное радио.
Папа замер. Потом медленно поднес зажигалку...
Чирк! Чирк! Пламя занялось.
Человечки кричали. Но, как известно, в космосе никто не услышит твой крик. Даже если вокруг разреженная кислородно-метановая атмосфера. Человечки беззвучно воздевали бумажные руки к небу.
Звезды молчали в ответ.
Город вспыхнул как гигантская зеленая спичка — и исчез. Пламя опалило папу Кати, он отшатнулся — но пожаропрочный скафандр спас его от ожогов.
Пламя утихло. Осталось черное пятно на поверхности планетоида.
— Получайте, проклятые изовретиане! — кричал папа, оправдываясь. Но не слышал сам себя. Пепел прилипал к стеклу папиного скафандра.
В глазах папы стояли слезы.
* * *
ПАПА КАТИ (запись в дневнике номер 2351)
После геноцида целого народа трудно занять себя чем-то другим. Все время чувствуешь, что даром теряешь время.
МАМА КАТИ (заметки от руки в кухонном календаре)
...путь к депрессии. Курение в туалете и внеплановая беременность тоже.
КАТЯ
Сегодня на обед гречка с куриной котлетой. Надоело! Сколько можно! И куда уходил папа?
* * *
Бумага перестала оживать. Катя поняла, что бумажных человечков больше не будет.
Это наполнило ее сердце печалью.
* * *
ПАПА КАТИ (запись в дневнике номер 2360)
Что, если бы у них были свои, бумажные, фарфоровые слоники? Смогли бы они задержать огонь хотя бы на несколько мгновений? И какая-то семья могла добежать до бумажного звездолета... Бумажный папа, бумажная мама, бумажная дочка. К счастью, это только выдумки.
МАМА КАТИ (заметки от руки в поваренной книге)
Он опять курит в туалете! Что делать???
КАТЯ
Папа сегодня вышел к завтраку с красными глазами. Похоже, он плакал. От него пахло жженой бумагой. Ненавижу этот запах. Он напоминает мне о Земле. Интересно, куда подевались наши фарфоровые слоники?
* * *
Папа, стоя над сгоревшим городом, кое-что увидел. Пламя погасло. Подул ветер и разметал пепел над планетоидом. Прозрачное стекло папиного скафандра засыпало черным и липким.
Папа стер его непослушными, толстыми пальцами...
Папа замер.
Посреди черного пятна белели фарфоровые слоники. Некоторые выглядели так, словно их повредила черная дыра. Папа долго смотрел. Затем повернулся и, волоча скафандровые ботинки, побрел обратно. Он больше не прыгал. Что вы хотите, возраст.
...Катя доела гречку. После Бумажного Конца Света папа изменился. Теперь он часто молчал, уставив неподвижный взгляд в стену. Иногда его губы что-то шептали. Катя прочитала Г-Е-Н-О-Ц-И-Д, но что это означает, она не знала. От этого слова шла низкая вибрация — как от работающего коллайдера.
В кают-компании было пусто. Папа ушел, не сказав ни слова. От него пахло алкоголем.
Маму съела ложку гречки и ее затошнило. Она выбежала прочь, девочка осталась одна. Катя пожала плечами. Вдруг ей стало нестерпимо жаль себя. Чтобы не заплакать, Катя вытащила салфетку из-под тарелки и начала складывать. Раз, два. Наверное, это будет космический корабль...
Она слышала голоса родителей. Они говорили друг с другом впервые после Г-Е-Н-О-Ц-И-Д-А. Папа отвечал монотонно, потом охнул...
Что-то изменилось.
Катя подняла голову и увидела бумажный звездолет. Он был опален огнем. Там была бумажная мама, бумажный папа сидел за штурвалом, а бумажные мальчик и девочка смотрели в маленькое окно. Катя помахала им. Зеленые человечки махали в ответ крошечными бумажными руками.
Бумажные человечки поднялись ввысь и направились к далекой бумажной звезде.
Основывать новые города. Жизнь продолжается, прозвучал в голове Кати голос бумажного капитана.
— Катя, — окликнули ее. Девочка повернулась.
В дверях кают-компании стояли папа с мамой. Какие-то совсем новые.
— Мы с мамой, — начал папа. Он до смешного стал похож на упругий, звонкий мяч, — должны тебе кое-что сказать...
Голос его прервался. Мама стояла рядом, сложив руки на животе. И улыбалась утомленной, бледной улыбкой счастья. И тут Катя наконец поняла.
— Жизнь продолжается, — сказала Катя.
— Да, — сказал папа. — Жизнь продолжается.
Рассказ входит в межавторский сборник "Бестиарий. Книга странных существ" КУПИТЬ
