Константин Сергеевич Сметанкин, он же Костик, он же Прыщ на нежной попе его сестры, с тоской стоял у дверей магазина и разглядывал вывеску. На ней витиеватым шрифтом было выведено: "Игривые котятки" и часы работы с 10 до 20. Надежда, что магазин интимных товаров уже закрыт, и он с чистой совестью может списать позорный проигрыш на городские пробки, умерла на подступах. А огромный циферблат настойчиво утверждал, что времени еще навалом и в обитель разврата зайти все-таки придется.
Утренний спор, что настоящий мужик войдет и в секс-шоп, и в гей клуб, и в кабинет к стоматологу и не дрогнет, привел его под эти двери. Самая красивая девушка потока, Мариночка, солнышко и лапочка, гордо утверждавшая, что поговорка про женщин, что и "в горящую избу войдет и мерина остановит" не утратила своего смысла до сих пор, вынудила Костика ввязаться в этот спор. Но как говорится, женщин не переспоришь, они все равно сделают свои выводы, и мужчины в любом случае проиграют. А в доказательство своей мужественности и было предложено добровольцу совершить три подвига. Все равно драконов не осталось, теперь проверка на вшиво... мужественность проходит через гей клуб, ну и далее по списку, вещала Мариночка, стерв... солнышко, лапочка. Наградой победителю были два билета в самый престижный ночной клуб города на новогоднюю вечеринку, и Костик очень хотел прийти в "Черную Каракатицу", ведя под руку Мариночку. Понимая, что другого шанса обратить на себя внимание первой красавицы потока не представится, он согласился. Его, как сейчас любили говорить, андрогинная внешность, отпугивала многих девушек. А в глазах у остальных появлялось жалость: субтильная фигура, русые (я не говорила мышиного цвета, это вы сами придумали) кудряшки и огромные голубые глаза сиротки Марыси, вызывали у мечтающих о мачо, только одно желание — обнять и плакать.
Мариночка, солнышко и лапочка, была хороша, ноги от ушей, фигура манекенщицы (за швабру пряталась легко), пухлые губки и вообще вся, как картинка. Парни с потока смотрели на нее пуская слюни, а на Костика с сомнением, а кое-кто и с насмешкой. Костик отчаянно трусил, больше всего он боялся зубного кабинета и покушения на свою драгоценную пятую точку. Безосновательно, кстати. Все известные геи института напрочь игнорировали его костлявую натуральную попу. Это жутко обижало Костика, мечтающего гордо отшить претендентов.
Мариночка, солнышко и лапочка, взмахнула пышными локонами, приличный клок попал в открытый от восхищения рот Костика, и он принялся рефлекторно отплевываться. Кое-как сдержав рвоту, не хватало еще опозориться перед первой красавицей потока, парень гордо заявил, что выполнит все условия и принесет доказательства. Воодушевившись, народ решил, что покупки в салоне (предъявить товар), записи от врача и чека из гей клуба будет достаточно, и благословил на "подвиги" Костика.
Ввязавшись в спор, он выбрал самый легкий путь, решив начать с интим салона. Вот и стоял сейчас возле "игривых котят". Помялся еще немного и, наконец, решительно потянув на себя дверь, придал лицу гордое выражение, и шагнул внутрь. Массивная дверь со всего маху приложилась к самой неприступной части тела Костика, он пискнул и влетел внутрь магазина. Скользкий пол добавил скорости, и затормозить удалось только у витрины. Костик отодрал приплюснутый к стеклу нос и поставил глаза на место. При виде товара захотелось зажмуриться. Прямо перед носом, в прозрачной коробочке возлежал фаллос. Нет не так. ФАЛЛОС. Этот фиолетовый с черными прожилками агрегат, навевал мысли о вечном. Потому что только у вечных каменных идолов, где-нибудь в Индии могли быть приборы таких размеров. Длиной в половину руки, с чудовищной головкой и огромными яйцами он матово поблескивал, пугая уже одним своим присутствием. Костик побледнел и отодвинулся от монстра сексуальной фантазии.
— Вам помочь с выбором?
Костик подпрыгнул и оглянулся. Взгляд уперся сначала в пышную елочку, украшенную кое-чем из товара, а потом в мощное декольте. Консультант в строгой юбке, розовой блузке и значком с плейбоевским зайчиком, безукоризненно вежливо улыбалась нервному покупателю.
— Нет... — икнул Костик, — да! Мне нужен... ээээ... нуууу, вот это, только меньше.
— Конечно, пожалуйста, пройдите сюда.
Следующая витрина и товары на ней наполнили душу Костика законной гордостью. Он приосанился и ткнул пальцем в первый попавшийся экземпляр, уже предвкушая, как вытянутся завтра лица недоброжелателей. Расплатившись, он с облегчением в душе и натугой в руках, открыл тяжеленную дверь и выскочил на улицу в образовавшуюся щель. Первый подвиг, ой простите, задание было выполнено.
Улица встретила его ледяным ветром, снежной крупой и отсутствием нужного автобуса. Время шло, сквозь метель ехидно подмигивали огоньки гирлянд с витрин, и надписи "С Новым Годом". Попрыгав на остановке почти час и промерзнув до костей, современный "рыцарь", решил уже начать короткие марш-броски от магазина к магазину по направлению к дому, когда его остановил настойчивый звонок телефона. Так долго, нудно и противно могла позвонить только сестра.
— Константин! — визгливый голос обожаемой сестрички ввинтился в промерзшее ухо страдальца.
— Дддддда? — выбил зубами дробь Костик.
— Забери Дашку из садика и своди ее к врачу, у нее шатается зуб, я записала ее на шесть вечера.
Мысль о том, что нужно сначала тащиться в детский сад за племянницей, долго ждать, пока она соизволит одеться, потом к зубному, непонятно как уговорить ее сесть в кресло и, хотя бы открыть рот, привела в ужас.
— А ты? Ты мать или кто?
— А у меня корпоратив. Все, проехали. Деньги за визит к врачу отдам после нового года.
Костик послушал короткие гудки и выругался. При самом лучшем раскладе, домой он попадет не раньше десяти вечера, а то и вообще завтра. Если праздник у сестры будет удачным, до утра она не вернется. Расставшаяся три года назад с мужем, она с тех пор находилась в активном поиске и не пропускала ни одной возможности подцепить нового ухажера. Пока без особого результата, лучшим был торговец с рынка, таскавший любимой женщине чуть подгнившие фрукты. Сестра злилась, скандалила и трепала нервы всем, до кого дотягивались ее наманикюренные коготки. Но все тщетно, увидев маниакальный блеск в глазах потенциальной невесты, мужчины убегали быстрее антилопы гну. Крайним всегда был Костик. Он тоже мечтал сбежать от сестрицы, но основной финансовый поток, оставленный недоверчивыми родителями, находился в ее руках. Драгоценные папочка с мамочкой, дождавшись, когда младшее чадо поступит в институт, передало управление семейным капиталом (небольшой частью, сестре тоже не особо доверяли) и умотали на небольшой остров в море-океане. Костик вздохнул и поплелся в обратную сторону, детский сад до отказа заполненный малолетними монстрами находился совсем рядом. Утешало одно, там было тепло.
Оказалось, что даже жарко. Через час, злой и взмокший Костик вытащил, наконец, племянницу из его дверей. Ноющее создание вдоволь потрепало нервы, вынесло мозг и заставило ненавидеть всех детей вместе взятых.
В кабинет врача ее заталкивали втроем. Милое создание с огромными бантами на пышных кудряшках, раскорячив конечности, намертво застряло в проходе. Отодрать от косяка ее не представлялось возможным, и пришлось пойти на хитрость. Врач (его звали Виктор Петрович, так было написано на табличке), коварно вытащил из стола огромную коробку конфет и стал призывно шуршать оберткой. Это оказалось правильным решением, и Дашенька просочилась в кабинет. Там ее поймали, усадили в кресло и зафиксировали.
— Папаша, откройте ребенку рот, — с отвращением ко всем детям и их родителям процедил Виктор Петрович.
— Я не папа, — с натугой ответил Костик, пытаясь выполнить его распоряжение.
— Все равно, — пыхтя, ответил врач, пытаясь рассмотреть в узкую щель, хоть что-нибудь.
Костик поднажал, Дашенька тоже.
Костик надавил, Виктор Петрович воспользовался моментом и нырнул щипцами в рот, рывок, писк, и зуб выскочил из своего места.
Лязг, щелк, и Костик заорал, прыгая по кабинету и тряся прокушенной рукой. Дашенька торжествующе молчала. Брызги крови разлетались в разные стороны, Костик скулил, медсестра ругалась, пытаясь его поймать, Виктор Петрович готовил перевязку для страдальца. Милую девочку пересадили на стул, пока врач занимался непрофильной работой.
— Ну, вот и все, — Виктор Петрович с удовольствием осмотрел дело своих рук, отметив, что мальчик очень даже ничего, — забирайте девочку и до свидания.
Мужчины повернулись к Дашеньке и замерли, увидев, с какой нежностью прижимает она к груди продукт чьей-то эротический фантазии. Костик сразу захотел исчезнуть из кабинета и можно без милой девочки, а Виктор Петрович, напротив, задержать милого мальчика, как можно дольше.
— Это... для самообороны, — выпалил Костик, отрывая от груди Дашеньки фаллоимитатор.
— Конечно, — согласился Виктор Петрович, любуясь розовым ушком мальчика, — в наше время и без этого, и без обороны никуда.
Покрасневший до малинового цвета, Костик отобрал, наконец, у заревевшей Дашеньки покупку, и вприпрыжку покинул место позора. Убегая, он не заметил алчного блеска в глазах Виктор Петровича.
— Какой милый ребенок, — с сарказмом заметила медсестра, устанавливая на место елочку, которую в пылу борьбы своротила Дашенька.
— Очень, — откликнулся Виктор Петрович, вспоминая голубые глаза, тонкую фигурку и аппетитную попку молодого человека.
Костик тащил за собой ревущую Дашеньку, тараня снег, ветер и темноту атомным ледоколом. Племянница с упоением орала, сообщая всем желающим, что бедного ребенка обижают. Желающие неохотно внимали и не вмешивались. И только когда сдал племянницу хмельной сестре, про себя злорадно отметив ее недовольный вид, до Костика дошло, что он неожиданно выполнил уже два "подвига". Ведь никто не оговаривал, к какому стоматологу и, по какому поводу, он должен сходить. Оставался последний рывок и Мариночка, солнышко и лапочка, войдет с ним по руку в "Черную каракатицу".
Посещение гей клуба было запланировано на следующий вечер. Костик долго стоял у шкафа, разглядывая скудный гардероб и жалея, что в нем нет кольчужных трусов. Пришлось обойтись джинсами, рубашкой и свитером.
И вот кошмар всей жизни гостеприимно распахнул перед ним двери. За ними на бедолагу никто не набросился. Ни сразу, ни спустя пять минут. Скованно, мечтая прикрыть все стратегически важные места, вздрагивая и оглядываясь, он прошел к стойке бара и заказал коктейль.
— Скучаешь? — рядом приземлился мужик в татуировках на всех открытых частях тела.
Костик икнул и помотал головой.
— Жаль... может, подумаешь?
Костик помотал головой еще интенсивнее, радуясь, что отбил первую атаку. Или почти отбил.
Виктор Петрович вошел в клуб, мечтая расслабиться, отдохнуть, а может стереть воспоминания о вчерашнем милом мальчике. И как по заказу, тот неожиданно обнаружился у барной стойки. Рядом отирался знаменитый на весь клуб рокер Роман Романыч, здоровенный амбал, цепляющий бритой макушкой потолок, мечта половины клуба. Милый мальчик при виде такого шикарного мужчины бледнел на глазах, и Виктор Петрович пошел его спасать.
— Кого я вижу!
Знакомый со вчерашнего дня голос живо напомнил о прокушенной руке. Роман Романыч поскучнел и отправился искать новую жертву.
— Я тут случайно! — проблеял Костик, сползая с табурета.
— Конечно, случайно, — согласился Виктор Петрович, ускоряя сползание и направляя дрожащую тушку в уголок.
— Я не гей! — храбро пискнул Костик.
— Нет, конечно, нет...
Виктор Петрович погладил его за плечико.
— Ты самый натуральный из натуралов.
Костик вспомнил Мариночку, солнышко, лапочку, стервочку, и нерешительно высказался:
— Самый — самый.
— И просто мечтаешь жениться...
Перед глазами предстала сестра в засаленном халате, с немытыми волосами и в стоптанных тапочках.
— Мечтаю, — еще более нерешительно сказал Костик.
— Нарожать кучу детишек...
Милая девочка Дашенька высунула язык и помахала ручкой.
— И прожить так до глубокой старости...
Вспомнилась сестра, швыряющая в мужа тарелки из свадебного сервиза.
— Нет!
И Костик решительно забрался на колени Виктор Петровичу.
Утром в институте толпе народу были гордо предъявлены доказательства "подвигов". От билетов в престижный клуб Костик гордо отказался, заявив, что ему уже есть с кем провести Новый год. И удалился вдаль, осторожно неся свою многострадальную и уже ненатуральную попу.
В "Черную Каракатицу" на новогоднюю вечеринку он пришел с Виктор Петровичем.
