Флаги не наших отцов.
Случилось так, что старшее поколение вырвалось на просторы Интернета — да там и завязло, как “Феррари” в колдобинах Егорлыкского зимника. Его-то, старшее поколение, понять можно. Оно-то на советской книжной культуре воспитано, где книга суть Событие с большой буквы. Секретарь на отборе, первичный рецензент, цензор, главный редактор издательства. Литредактор, иногда еще научный редактор, пара-тройка консультантов, наборщик, художник, макетчик, корректор, выпускающий рецензент — вот сколько человек прикасаются к тексту, вот сколько игольных ушек нужно пройти без потерь. И все это — люди образованные, видевшие текстов много, имеющие с чем сравнивать!
Удивительно ли, что до печати доживали не всякие тексты? И уж дожившие до печати книги, следовательно, понравились еще хотя бы нескольким лицам — кроме автора.
Теперь времена иные — “... и сам я уже в годах. Мне лошади безразличны — как, впрочем, и всякий зверь.” Сегодня литература повторяет путь любой промышленной отрасли. С развитием техники (в нашем случае — Интернета, как громадного форума, поля для обсуждения текстов, как Всемирного Информатория) новая отрасль из игрушки для избранных и военных превращается в массовый инструмент. Отсюда колоссальный взрыв количества при столь же колоссальном падении качества. Входной порог упал.
Так было в автомобилестроении. Так было в авиации. Так сейчас происходит в частной космонавтике. Так лет десять назад произошло в английской литературе с ее громадным полем фанфиков, намного большим, нежели корпус всех русскоязычных текстов.
Упал входной порог — и весь тот самотек, что во времена оны заворачивался “от дверей”, нынче выложен по прилавкам, упакован в завлекательные обложки. Ассортимент — ух!
Правда, на поверку оказывается, что читать как прежде мало что было, так и нынче мало что есть. Просто сегодня все функции по выбору хорошей книги переложены на читателя. Рынок, стало быть. Голосуй рублем! Давай, голосуй уже — а то проиграешь!
Вот читатель стоит и думает: чего взять? С чего начать, чем закусывать? Эльфов-подводников или самураев-сантехников?
Так у нас же рынок! Это значит: спрос рождает предложение. Есть спрос на ориентирование читателя в книжной массе — и предложение не замедлит.
Вот откуда появляются серии. Это — похоже на “Волкодава”. Вон то — похоже на “Властелина колец”. А вот здесь у нас попаданцы в сорок первый год. А вот здесь — в Древнюю Русь. А вот здесь...
А вот здесь у нас фанфик.
Именно желание читателя как-то сориентироваться в огромной книжной массе — прямо скажем, не отборного качества, ведь отбор сегодня как раз никто и не производит, печатаются и жаба и фольксваген! — порождает популярность фанфика. Выбирая фанфик, читатель выбирает уже знакомое. Погружаясь в фанфик, читатель уверен, что с этого берега нырять можно: шею не сломаешь.
Пока на моей страничке Самиздата (да, вот этой самой) лежали только оригинальные произведения, сюда не то, чтобы совсем никто не ходил. Ходили. Но мало. Как только здесь появились фанфики по раскрученным фендомам (Евангелион, Арпеджио, Канколле, Нулиза) — посещаемость выросла на порядок. Для гуманитариев разъясняю — в десять раз. Не в два, не в три, не в пять — в десять!
Я что, в десять раз лучше писать начал?
Отнюдь. Мои тексты если даже прибавили в качестве, то уж точно не в десять раз. Читаю я много, могу сравнивать.
Так почему же их никто не читал раньше, да и сейчас на фоне фанфиков жалуют не особо?
Потому, что читатель не знает, чего его в новом тексте ждет. Мало ли, что текст хорошо написан — а вдруг там думать заставят? А вдруг там не отдых после рабочего дня — а сюжетные линии надо склеивать в голове? Это ж сложно!
Сегодня читателя к восприятию нового мира готовят исподволь и тщательно. Промо-ролики. Трейлеры. Интервью. Проект! Сразу: кино, игра, книги. Много книг от разных авторов — а материал один. Тот же “Сталкер”. То же “Метро-2033”. Открывая книгу с серийной меткой на обложке, читатель уже знает — кто, что и как.
А ведь знание — необходимое условие успешного выбора.
Выбора товара.
Еще раз: товара.
И тут вопрос: новая книга для тебя — эксперимент, вызов, темная пещера, перед которой нужно сохраниться? Или три литра заправки для мозгов, которые нужно усвоить — и чтобы ничего не мешало процессу мыслеварения?
Так вот, фанфик — книга про известные вещи. И потому фанфик — сравнительно безопасно читать. “Пошлите меня в Санта-Барбару — я там всех знаю!” Да пожалуйста: вот фикбук, вот заявка, вот фанфики по этой заявке! Это как четвертак в оркестр заслать: слабайте про Магадан! И льется песня про Зону и Сталкеров. Про мутантов и зомби, и разницу в калибрах. Про давно известную командирскую башенку и промежуточный патрон. “Про Наруто и биджу я вам сказку расскажу...”
Не надо думать, что я это осуждаю или хвалю. Я всего лишь пытаюсь объяснить — почему так популярен фанфик у читателя.
Теперь посмотрим с другой стороны монитора. Со стороны писателя. Тут не все так просто. Ой как не все. Казалось бы — не умеешь придумать свой мир, вот и лезешь в чужие?
Уже тринадцать лет прошло с той статьи, где я рассуждал о придумывании вымышленных миров. А вопрос мой все тот же: зачем?
Для чего?
Не “почему” — а для чего?
Ну вот хочу я показать конфликт между личной честью и долгом — сяду я за интернет, нынче ведь не те времена, когда за фотографией шлема из Висби или там за ладожскими фибулами надо было в Москву ехать и в запасниках музейных рыться. Сотворю я некий условный мир... Условно-средневековый, к примеру. И будут в нем люди — ходячие иллюстраторы авторских позиций.
И зачем нужна эта серая фанера, если можно взять реалии настоящей войны Босин? Столетней войны? Смутного времени или там Бунташного века?
Зачем вымучивать оригинальный мир, единственное достоинство коего будет заключаться в непохожести на иные?
Умеющие писать могут развить именно что любую тему. По довольно простому алгоритму, который преподается на первом же курсе большинства журналистских факультетов:
— определить цель (что сказать) и целевую группу (кому сказать и каким, следовательно, языком пользоваться: военным, официальным, панибратским, народным и т.п.)
— определить, как это сказать: в лоб, словами героя; косвенно через поступки героя; высший пилотаж — нечуствительно (это слово ключевое!!!) вызвать в читателе ту мысль, что была определена в первом пункте
— исходя из первых двух решений, выбрать форму: роман, рассказ, повесть, миниатюра, басня
— определить ключевой конфликт, вокруг коего возникнет напряжение, движущее сюжет
— а вот сейчас уже и сюжет построить, расставить героев, продумать ключевые сцены, вне которых можно отпустить себя на волю, а внутри которых все четко определено логикой конфликта-сюжета (здесь мы читателю покажем вон то, а тут надо его накрутить чтоб переживал; а теперь вот сюда пусть глянет)
— а вот уже под сюжет подобрать характеры героев и персонажей: кто что будет иллюстрировать, кто и когда что сказать или сделать должен
А написать — после такой проработки и литературные негры смогут. Как вон действует издательство «Крылов», имеющее четкий формат подходящих текстов сурово-попаданческой направленности. «В каждой главе герой должен решить некую проблему и видеть завязку следующей» — это фраза из их установочного документа авторам. Погуглить, так и весь документ найти можно.
Возьмем простенький конфликт между журавлем в небе и уткой под кроватью. Просто сцену для конфликта обрисовать — надо знаков примерно 100 000. Для сравнения: вот в этом тексте примерно 24 000 знаков, половинка авторского листа с хвостиком. Это со стороны землян можно сказать: «янычар», «самурай», «гопник» — сразу целый пласт ассоциаций у читателя есть. А со стороны вымышленного мира? Мало кто без энциклопедии вспомнит, чем так уж важен Манлий Торкват, почему Фабия прозвали Кункатором и что это означает; и уж подавно никто не распутается во всех этих Корнелиях, Публиях, Сципионах (Младший, Африканский, Старший, Хромой, и там еще какой-то был, все забываю его погоняло). А ведь это наш, здешний Рим, про который все-таки Википедию прочитать можно, или там специфический фанатский сайт. Чтобы выстроить характеры иного мира, чтобы насытить их мясом, фон создать… сколько у Толкина экспозиция длится? Почти половину первой книги! И то без поллитры Сильмариллиона не разберешься в умолчаниях, иносказаниях, отсылках.
Так я повторяю вопрос — для чего это все?
Зачем?
Потому, что закон охраняет права автора на каждый такой вот подробный мир. На каждого такого вот живого героя, над которым автор ночей не спал — не для того же, чтобы его эпигоны обливали кто розовой водой, кто золотым дождем. Сделал ты мир, сильно ты поработал — вот закон о копирайте охраняет усилия твои. Верно?
Почему неверно — будет сказано позже. Сейчас — я другой вопрос задавал.
Я спрашивал — зачем?
Не почему, не отчего — зачем? Для чего умножать количество толкиноподобных миров, волкодавоподобных миров?
Если сообщение от автора к читателю (напоминаю: под сообщением я понимаю не только текст, но и фильм, песню, игру — любое произведение искусства) обязательно требует нового мира — конечно, такой новый мир нужен. Но если мы можем и умеем сложить красивую мозаику из стандартных кубиков смальты — обязательно ли нам собственноручно плавить стекло?
Закон говорит четко: да, обязательно. Иначе — плагиат.
Что ж, любимый и довольно-таки затертый пример. Михаил Афанасьевич Булгаков — “Мастер и Маргарита”. Возможен ли сюжет романа без отсылки к Библии?
Сюжет основывается на предании чуть более, чем полностью. Выдерни “в белом плаще с алым подбоем” — что останется? Москва одна тысяча девятьсот тридцатых годов? Это немало — но недостаточно. Без Иешуа, без Бегемота, без Клетчатого разве окажется Варенуха в Ялте? Разве произойдет бал, разве главные герои завершат судьбу свою?
А ведь и сам Воланд, и свита его, и даже Понтий Пилат — заимствованы. Украдены. Да, образ Га-Ноцри раскрыт автором иначе. Да — Воланд, князь мира сего отличается от хрестоматийного представления о Сатане. Но и у Ниенны Моргот не такой как у Толкина, и у Еськова роханец Йомер чуточку побрутальнее оригинального. Только вот “Черная Книга Арды” почему-то фанфик, “Последний кольценосец” почему-то фанфик — а “Мастер и Маргарита” суть недосягаемая вершина русской словесности.
И это я еще “По ту сторону рассвета” не рассматриваю. Там новеллизация добуквенная. Ни шага от сюжета “Сильмариллиона”. Ни одно имя при печати не поменялось!
Так в чем же разница, почему одно хорошо и достойно — а второе украдено и порицаемо?
Хотелось бы комментарий профессионального юриста в области авторского права. Но, пока нет его, будем вязать как умеем, и немного расширим поле зрения.
Вся наука планеты Земля суть фанфик на великих ученых. Да-да, и после Эйнштейна тоже. И после Фейнемана, более того. Вы не находите тут противоречия? Если я скопировал у Толкина персонажа, я презренный плагиатор. А если я построил доказательство на выборке из десяти-пятнадцати монографий разных ученых, то я почему-то не десять-пятнадцать раз плагиатор, а молодой аспирант, будущее науки. И эти ученые не бегают за мной с микроскопом наперевес — а довольно потирают ладошки. Потому как у них индекс цитирования растет. Оказывается, в мире науки обратная ситуация: если тебя цитируют часто и много — ты авторитет. А процесс цитирования — не плагиат.
Во времена оны, когда поэты носили еще шпаги, а вопросы плагиата решались проще — хотя и несколько жестче — жил такой себе Анри Франсуа, призывавший: “мечите стрелы, не показывая рук”. Оно и понятно, шпага это тебе не Михалков, двумя процентами с каждого сидирома не откупишься. Но прошли те времена, и раскрыто инкогнито Вольтера, и секрет успеха его тоже раскрыт. Как любой секрет, он прост: “Все жанры, кроме скучных”.
Так вот, “Последний кольценосец” Еськова и “Мастер и Маргарита” Булгакова, и “Энеида” Вергилия, (и “Энеида навыворот” Равинского, кстати, тоже) — написаны достаточно хорошо, интересно, увлекательно, и поэтому их можно читать без постоянного заглядывания в первоисточник.
Все.
Другой причины нет.
Вот как просто: написал хороший текст, и пожалуйста, на Олимп.
Чтобы текст получился хорошим, прежде всего надо, чтобы читатель тебе поверил. А для этого надо, чтобы твой текст был достоверным. Достойным веры. Как минимум, в тех частях, которые читатель может проверить собственным опытом. Если даже и не может — читатель чувствует интонации профессионала, мастера своего дела. Вот для чего в тексте нужно внимание к деталям. И вот почему художественная литература очень близка к технической: хорошая художественная книга такой же справочник, как и “справочник литейщика”.
Здесь я хочу заострить внимание вот на чем. Хорошая художественная литература настолько же важна и настолько же необходима, как и литература техническая. Техническая литература задает правила создания материальных объектов. Художественная задает, хранит, исследует правила поведения людей среди людей. А без этих правил не то, что цивилизации не будет — костер не на кого оставить.
Требования к честности и точности исследования предмета и в технической литературе и в художественной одинаковы; если они соблюдаются — читатель согласен терпеть любое занудство. Кстати, вот поэтому корявые искренние поделия фанфикеров привлекают миллионы просмотров и тысячи плюсиков — они говорят о вещах, интересных множеству читателей. А “гладкописево” признанных мэтров так и остается “для своих”.
Отсюда и нежелание читателя платить среднему, крепкому ремесленному автору. Если автор желает донести до читателя что бы то ни было — мысль, чувство, ассоциацию — это одна ситуация. Если же автору все равно, о чем базарить: лишь бы гроши в шапку капали! — то принципиально другая.
Представим себе, в троллейбусе ты говоришь: “Эй, мужик! Нельзя тут плевать на пол, не по совести это!” Это твое сообщение. Ты подобрал слова, чтобы тебя понял и очкарик и бухарик. Чтобы дошло. Ты готов отстаивать свое убеждение — вплоть до драки. И твоя аудитория чувствует это и понимает. Вот где искренность, вот где сила слова!
А теперь представим, что ты за это свое сообщение еще и денег просишь. С этого самого мужика. Ну как же: ты ведь честно старался, целевую аудиторию изучал. Слова подбирал, опять же. Тема полезная. Правильная тема, ведь на самом деле не стоит заплевывать полы в общественном транспорте...
Представили?
Это еще острый текст, публицистика. Большинство текстов — они острые вопросы вообще не затрагивают. Они как цыганята в том же троллейбусе: скулят чего-то. Кто-то лучше, кто-то хуже.
Но без них вполне можно обойтись.
А раз так — чего платить? Есть на флибусте — скачаем. Нет — и не надо!
Вот поэтому считается, что человек искусства должен думать не о деньгах — а о том, чего он должен донести до аудитории. Зацепить. Царапнуть. Чтобы все-таки пошли искать по торрентам. А кто думает, сколько за то слупить — человек торговли. Он бывает честнее и лучше иного литератора — но купечество все же другая профессия, и правила игры там совершенно другие. Вот в разнице подходов и конфликт: “Я так вижу” против: “Чего изволите?“ Если ты автор, то гори — а если купец, то торгуй. Одно с другим не надо мешать. “Я ненавижу цирки и арены: на них мильон меняют по рублю!”
Если твое “Я так вижу” совпало с ожиданиями большого числа людей — ты богат. Если нет -нищий. Меряй хоть в луидорах, хоть в плюсиках фикбука. Середины здесь нет. Середина — кругленькие, крепенькие “90 тыс.”, похороненные в обложках из уцененного картона. Повторю: содержание для читателя все-таки важнее формы! За прошедшее от первой статьи время это мое убеждение только усилилось. В классической теории литературы форма и содержание пока что рассматриваются совместно — но и теории меняются. “Флот действующий — планы гибкие”.
Если мы пишем литературу, без которой нельзя обойтись — “чтобы к штыку приравняли перо”, “наше все” — то мы будем обязательно строить ее с оглядкой на столь же необходимую литературу техническую. И в области применения стандартных деталей — тоже.
А стандартная деталь в искусстве именуется “архетип”. Или “штамп”. Или “классика”. И всякий штамп некогда был новенькой, сияющей авторской находкой. И всякая классика была когда-то жуткой новизной. Пугающей новизной. Первую постановку оперы “Кармен” освистали. На раннем концерте молодого, еще не маститого, Булата Шавовича, кто-то крикнул: “Внимание, пошлость!”
Только Окуджава вот он, все о нем слышали. Кто любит его, кто не терпит — а знают все. Как Пушкина. Но ни единая собака не может назвать — кто же это на том концерте так удачно всему творчеству Окуджавы приговор вынес? Кто этот герой невидимого фронта?
Сейчас на наших глазах возникает новая форма искусства: фанфик. Умение пользоваться компонентами. Умение складывать мозаику из всего корпуса информации, наработанного планетой Земля. Умение синтеза.
Инфосфера Земли уже забита понятиями и смыслами почти так же, как застроены мегаполисы. Чтобы новое построить, надо старое снести. Или хотя бы переделать. А реставрация и реконструкция вообще-то стократно сложнее, чем строительство в чистом поле, и искусство тут требуется повыше классом.
Но нет, мы кричим: воровство! Каждый должен свои гайки точить, все свое придумывать!
Помнится, перед первыми автомобилями требовали пускать человека с красным флагом.
И вот здесь вопрос ключевой: кто требовал?
Кто этот потерпевший?
Долго мы подбирались к вопросу — ответ короткий будет.
Если произведение искусства создано для донесения сообщения — автору на деньги плевать. Ему читатели нужны, комментарии, плюсики те же, просмотры. А вот если произведение создавалось на продажу — “тады ой”. Первая глава бесплатно, прочие за деньги.
Так это же хорошо, если деньги автору идут?
Если автору — хорошо. Но закон о копирайте, (вы же все закон читали, правда?) защищает не автора. Закон защищает — правообладателя. А сколько перепадает этому самому автору, и легко ли выцарапать из издательства те деньги — в интернете найти несложно. Я бы нашел, да ведь скажут критики, что я предвзято смотрю и подогнал факты под теорию. Так вы уж, пожалуйста, сами. Честнее выйдет.
В точном соответствии с марксистско-ленинской теорией, развитие производительных сил опять врезало под дых общественным отношениям. Появился интернет, а в ем, собакина мать, Целлюлоза. А еще и богомерзкий print-on-demand. И, кстати, никто не обратил внимания — а ведь с распространением компьютеров лишились работы миллионы машинисток.
Издатели — следующие.
Ну то есть — кажется им так.
Но разве никому больше не понадобятся учебники, справочники по сложным дисциплинам, энциклопедии те же, календари? Разве с уходом художественной литературы на электронку печатной книге прямо так вот конец придет?
Конечно, возникла у издателей конкуренция громадная. Одно дело пиратские сайты — там понятно, краденое лежит. Сканируют, выкладывают. Хотя бы материальный объект имеется: недополученная прибыль от недораспроданного тиража.
Так мало этого, фанфикеры наловчились, падлы, прямо из головы идеи красть. Фанфики пишут забесплатно, удовольствия для. Как Рихард Зорге, собственные деньги тратят на подпольную работу. И чисто по закону больших чисел — из ста шахматистов один дорастает до мастера. Из ста мастеров один до мастера международного уровня. Из ста международников — один гроссмейстер.
Вот и среди фанфикшена встречаются тексты, как минимум, не хуже признанных столпов той же фантастики. О сюжете не говорю пока — говорю о форме, я ведь четко ее отделяю от содержания. Есть авторы не хуже Филипа Дика, не хуже Андре Нортон. Не хуже Саймака. Почему мало кто их знает?
Потому что у них содержание немного сложнее, чем “пыщ-пыщ и в койку”. А это издательствам неинтересно, это неформат. Или выстрелит — или пшикнет. Подход не вчера родился: Толкину двадцать два издателя отказали. Джеку Лондону вообще больше полутора сотен. В самом деле, ну кто такой Джек Лондон, кто его знает? Журнализд с Аляски? У него ни диплома, ни научных работ...
Вот они и вопиют: это нельзя, давайте то запретим! Давайте еще стопиццот чилавекафф с красным флагам перед прогрессом пустим! А то сильно быстро паровоз летит! И поют нам про затраты на склады, про печать-себестоимость-доставку. И два процента с каждого проданного компакт-диска — Михалкову. Барин же. Хорошо еще, не додумались с каждого рулончика туалетной бумаги — копеечку на очистные сооружения. Вроде дорожного налога. Выгодное дело вырисовывается, потому как машина есть не у всех, и не все платят дорожный налог. А прямая кишка наличествует и у пешеходов, и даже у лежачих больных, и у всякого пола (даже новомодного третьего), и все возрасты ей покорны.
“Подлинное равенство — это равенство во грехах!”
Теперь, наконец, выводы.
Интерес читателя — иногда можно посмотреть новые книги, но в основном хочется — привычные. Если имеется большой массив текстов с привычными героями (фанфиков тех же, серии по межавторским проектам типа “Сталкера”, “Волкодава” и т.п.) — то их и читаем. Ах, продажа фанфиков запрещена? Так это ж круто! Это значит, фанфик официально бесплатный!
Интерес автора — чтобы его читали. Выложил бесплатно — все читают, комментируют, крестики лепят. Ух ты, да я, оказывается, крут! Что, за это еще и деньги платят?
Интерес купца — ущемлен. Все бесплатно читают, а некоторые придурки вообще бесплатно по заявкам на фикбуке пишут. Ну и как тут пробиться с честной ремесленной работой? Хорошо писать, чтобы прогремело! Но это даже Дивову, Пелевину и Лукьяненко удается не каждый год. Что же это за бизнес: один раз взлетело, и все? Сесть с протянутой рукой и ждать, пока накапает? Ненадежно!
Интерес издателя — ущемлен. Как это от читателя напрямую автору? Да еще какие-то либстейшены с целлюлозами там сбоку присосались? Але, а мне кто платить будет за печать офсетную? Отсюда снижение затрат на книгу, ведущее к плохой вычитке, никакой редактуре. Отсюда попытка взять ассортиментом — увы, “много званых, да мало избранных”.
Кто виноват?
Тим Бернес-Ли, адназначна! Это он интернет придумал, буржуин проклятый. А воплотили в жизнь его придумки вообще американские империалисты в агенстве DARPA, (с) гуглзнает, чего там угнездилось. Их-то злоумием и сделано так, что нажал кнопочку — и дурь твоя по всему шару земному разлетается, от смоленских берез до австралийской диаспоры. То ли дело в булгаковские времена: чтобы тебя напечатали, надо было на Сталина выходить. Титаны пробивались — а пигмеи не нужны. Вы точно уверены, что так лучше будет?
Что делать?
Что всегда. Позаимствовать решения из технической отрасли.
Узаконить понятие фанфика. Де-факто он все равно давно существует, стыдливо прикрываясь разными определениями. Так будет учтен интерес авторов фанфикшена, многие из которых увидят интерес развиваться, выйдя из гетто. Когда-то фантастику писало — “жулье для идиотов” — и считалась она вся поголовно второсортной. Когда-то детективы трактовались пошлятиной. Когда-то любовный роман считался откровенной непристойностью. Все это сейчас изменилось — и с фанфиком будет точно так же. Главное — сами авторы фанфиков тогда будут официально заинтересованы в нормально действующем платном рынке. И вести себя иначе начнут, и пропагандировать другие вещи. Уже сегодня многие авторы четко разделяют свои тексты на платные и бесплатные; просто платных станет намного больше.
Когда их количество составит хотя бы четверть от общего объема, (причем туда попадут тексты, которые сами авторы считают лучшими) станет выгодно писать на продажу. И тут сразу выяснится, готовы ли люди платить за тот или иной текст, и сколько именно. Бесплатный текст скачивают, чтобы проглотить. А вот покупают — чтобы при случае перечитывать. Это уже вложение средств, и совсем другой уровень проработки текста. Надо так написать, чтобы даже знание сюжета не мешало получить удовольствие от повторного прочтения! И вот здесь уже неиллюзорный интерес “честных ремесленников”, потому как их мастерство энтузиазмом перворазников заменяется плохо.
Чтобы учесть интерес издателей — разрешить публикацию фанфиков по заявительному принципу. Тогда появится возможность переносить на бумагу китов самиздата, не коверкая тексты сменой имен.
Чтобы учесть интересы автора оригинала, опять же, при ссылке на него выплачивать ему оговоренный процент. Саму выплату организовать несложно и сейчас, но ведь требуется согласие автора оригинала. А тот часто ломит запретительную цену. Если эту цифру ограничить — как ограничивается доля рынка во избежание монополии — то и последователи выиграют, и автор исходника получит копеечку. Мало? Но сейчас весь огромный корпус фанфиков ему вообще ничего не приносит!
Для читателей мало что переменится. Никуда не исчезнут бесплатные тексты. Все равно останутся пиратские сайты. Разве что можно будет не смущаться, отвечая на вопрос: “что читаешь”?
Вот что я думаю про фанфики. А верно ли это — “время нас рассудит”.
(с) КоТ.
г.Гомель 12.07.17
