В этот полупраздничный день даже в час пик в последнем вагоне метро не было стоячих.
Он вошёл в первую дверь, осмотрелся и пошёл к стене. Вполне заурядная внешность. Русые волосы, голубые глаза, прямой нос... истинный росс, хоть сейчас на плакат. В его одежде так же не было ничего примечательного, обычный сменный костюм рабочего, возвращающегося домой с работы, но могущего и девушку в ресторан пригласить, и никто на него пальцем показывать не будет. В общем, обычный с виду работяга. Только сверху был наброшен матерчатый плащ, да квадратные носки начищенных ботинок слегка выходили из образа. Но всё же сидящие пассажиры убирали вытянутые ноги, а иные провожали взглядом уверенно, не смотря на набирающий скорость вагон, шагающего человека. Дойдя до конца вагона, он чётко развернулся, породив уже совершенную уверенность военного прошлого, как минимум, а то и настоящего. Взглянув на компанию "алмазной молодёжи", что ввосьмером заняла все двенадцать последних мест, "военный" едва заметно скривился. Молодёжь непонятно почему смутилась холодного, какого-то пронизывающего взгляда, занервничала.
Со смесью брезгливости и презрения стоящий посмотрел на "непроливаемые" стаканчики, но ничего не сказал, лишь прикрыл глаза.
На середине перегона он внезапно поднял руку и нажал на наушник.
— Слушаю, — негромкий, но чёткий голос окатил ближайшего к нему юнца ведром ледяной воды.
— В метро, — по всей видимости, ответил на вопрос "военный".
— Да, — было отвечено на очередной вопрос.
Следующая фраза его собеседника была длиннее, но, тем не менее, ответ был лаконичен:
— Слушаюсь.
Он отнял руку от телефона, судя по качеству — русского, и в этот момент его плащ слегка распахнулся, демонстрируя зачарованно наблюдающему юноше скромный, но много говорящий гражданам Русской Империи значок, на котором маленький зверёк с черепом вместо головы терзал громадную кобру.
— Садитесь, пожалуйста, — юнец взлетел, как на пружинах.
— Ты чего? — спросили его товарищи, что уже успели принять, слегка позабыв про "военного".
По его лицу пробежало презрительное подобие улыбки:
— У меня достаточно сил, что бы немного постоять.
Компания увидела значок и мгновенно протрезвела.
— Бешеный мангуст, — ахнул кто-то из них. — Проклятый легион!
"Мангуст" поморщился. Как и все легионеры, он не любил ни особого внимания, ни тех прав, что давал ему статус, в частности, право на сидячее место в транспорте. Легионер тщательно запахнул плащ, но мгновения было достаточно постоянно включённой на запись японской многофункционалке, что бы запечатлеть обязательные для ношения ордена и передать эту картинку остальной компании.
— Сотрите, пожалуйста, — попросил "мангуст". Судя по почти прозрачной голограмме у правого глаза, легионер отслеживал киберпространство. Юноши и девушки лихорадочно принялись стирать изображение, пока это не начал делать сам "мангуст", по обязанности.
Тот, кивнув, опять прикрыл глаза. Но его расслабленная поза уже никого не могла обмануть.
* * *
* * *
* *
На следующей станции в вагон ввалился уже напраздновавший свой профессиональный праздник подполковник бронепехоты. На праздничном кителе весела внушительная коллекция боевых орденов и медалей. Не заметив притулившегося в углу человека, он воодушевлённо заорал, обращаясь к молодёжи:
— Слава России!!! Ну! Слава России!!!
Молодежь, обычно с радостью отзывающаяся на подобное, на этот раз с какой-то опаской посмотрела за спину "подпола".
— А почему бы и нет? — отозвался оттуда негромкий голос, пробравший бронепехотинца до костей. Он обернулся и от неожиданности протрезвел.
Приложив левую руку к правому плечу, как обычно обращаются к равному, к обычному подполковнику обращался "бешеный мангуст". Да ещё на запястье — кибербраслет с мерцающим зелёным огоньком, означающим, что владелец на задании.
— Слава России! — негромко выкрикнул "мангуст".
— Слава!!!! — отозвался вагон.
* * *
* * *
* *
Офицеры отдельного бронепехотного батальона встретили командира взвода радостным рёвом, выкриками: "Ну как?" и протянутым трёхсотграммовым стаканом с чистейшей "Долиновкой". Но подполковник только отмахнулся и, тяжело дыша, опустился на скамейку и проводил уезжающий вагон долгим взглядом.
— Да что случилось? — спросил молодой прапорщик, один из немногих взятых офицерами простых "солдат", проехавший перегон двумя поездами ранее.
— Там был "мангуст", — ответил "подпол".
— По всей видимости, ему пришёл другой пушистый зверёк... — весело предположил "прапор", но понявшие взводного офицеры только помрачнели и покачали головами.
— Новое поколение... — проворчал кто-то из старших. — Ни хрена не знают.
В последнее время, действительно, по имперским каналам шла сплошная "чернуха" про "Бешеных мангустов", а особенно — про проклятый легион.
— Тебе слова "третий Рейнский" что-нибудь говорят? — злобно перебил юного пехотинца подполковник.
— Да... — растерянно ответил прапорщик. — Вы что, с этим там познакомились?
— Познакомились... — саркастично передразнил взводный, погладив неприметный среди остальных наград значок с изображённой на нём перечеркнутой рекой и римской тройкой. — Тогда "проклятый легион" вытащил нас из такой задницы...
Воспоминания вновь ожили в его мозгу, как тогда, когда он услышал неожиданно знакомый голос...
Более полусотни американских "паучков", роботов в два метра в вышину, неудержимые, казалось, никакой силой, электромагнитный импульс, выведший из строя броню... и десяток человек в обычном камуфляже, с единственным значком: мангуст с черепом вместо головы, терзающий огромную кобру. И уже похоронивший себя батальон с изумлением наблюдал, как казавшиеся неуязвимыми роботы один за другим падают на землю перед этими хрупкими человеческими фигурами.
— Командир где? — тряхнув головой, спросил "подпол".
— На следующей станции, — отозвался командир одной из рот. — Проехал...
— Его ждёт очень приятный сюрприз... — заметил подполковник, и, наконец-то заметив протянутый стакан, залпом выпил холодную водку. — А всё же... — он помолчал немного и выкрикнул: — Слава России!
* * *
* * *
* *
Старшина милиции поправила фуражку, коснулась средства усиления: резиновой дубинки, прогнала несколько неприличных мыслей и вновь посмотрела на группу военных. Старшим, судя по знакам различия, был генерал-лейтенант бронепехоты, громогласно рассказывающий окружающим его лётчикам подробности Третьего Рейнского похода. Мелькнула идея — попросить их о помощи, но приказ начальства был ясен: дождаться определённого человека.
Подошедший поезд заглушил особо кровавые подробности рассказа, за что женщина была только благодарна.
Из последней двери последнего вагона на платформу шагнул молодо выглядящий парень, запахнул поплотнее матерчатый плащ и отправился к выходу. Генерал как раз замолк: пилоты переключили своё внимание на проходящего мимо человека.
— Эй, шпак, выпей, — предложил молоденький лейтенант.
— На работе, — отозвался "шпак".
— За Россию! — приняв слова за вежливую отговорку, продолжил угощать лётчик.
Парень слегка саркастично усмехнулся и сделал попытку обойти пилота. Остальные весело зашумели — кажется, приближалась небольшая потасовочка. В успехе своего товарища военные не сомневались.
— Останови своего, — попросил генерал командира полка.
"Шпак" застыл на мгновение и резко повернулся налево. На его лице появилось выражение радостного изумления с лёгкой примесью грусти.
— Господин генерал, — парень приложил левую ладонь к правому плечу и наклонил голову, — прошу прощения, не заметил.
Полковник вскочил со скамейки, на которой сидел вместе с генералом и, спешно накинув фуражку, "отдал честь". В отличие от молодёжи, скептично сказавшей "Во обезьянничает", полковник отлично знал, что обыватель повторять этот жест сможет только дома и в полном одиночестве, дрожа от собственной крутизны. Ибо где-нибудь ещё вполне можно нарваться на такого вот "истинного росса"... нет, последствий никаких не будет, но всё равно, как-то неудобно в ответ на показанный значок и сердечное "Здравствуй, коллега", опускать глаза и бормотать про неудачную шутку. И это всё под понимающим взглядом.
— Не на плацу же, — поморщился парень. Пилоты с изумлением посмотрели, как, не боящийся ни богов, ни демонов, посылающий неправых начальников во всякие отдалённые места, боевой лётчик высшего класса смущается и садится обратно на скамейку.
— Прошу извинить, господа, я на задании. Примите уверения... — он улыбнулся, — ну, и всё прочее. Успехов.
Он проскользнул между остальными пилотами и пошёл к старшине, которая наблюдала всё это.
— Старшина Никитова? — спросил он, показывая значок. — Меня попросили вам помочь. Расскажите подробности.
— "Мангуст", "мангуст"... — пилоты проводили пару взглядами.
— Проклятый легион, — уточнил генерал. — Я его лично знаю, он был одним из тех, кто вытащил наш батальон на Рейне. Видели бы вы его награды...
— А не слишком ли он молод для...
— Постаревший "мангуст" — мёртвый "мангуст". Им просто проводят тщательную биокоррекцию.
* * *
* * *
* *
Младший лейтенант милиции заметно нервничал, глядя на старую пятиэтажку столетнего возраста. Нет, надо же было такому случиться, на его территории, да ещё и в день бронепехоты...
— Это змеи, настоящие змеи, — бессильно шептал он, глядя на окна.
— Дезинфекторов вызывали? — отвлёк "мамлея" весёлый голос.
— Кто пустил идиота за оцепление? — чуть не взвыл лейтенант.
— А ты проводи обратно, — ничуть не обижаясь на "идиота", предложил тот.
Милиционер огляделся, понял, что, кроме него, этим заняться некому.
— Пройдёмте, гражданин, — произнёс привычную фразу он.
Едва соседнее здание скрыло их от взглядов из пятиэтажки, поведение "нарушителя" резко изменилось.
— И так, что вы можете доложить о сложившейся ситуации? — спросил он, демонстрируя значок проклятого легиона.
— "Хрен редьки не слаще!" — мысленно простонал лейтенант. — "Ещё бы точечное бомбометание устроили бы..."
— Около двух десятков человек взяли в заложники туристов, осматривающих быт шестидесятых годов прошлого века. Выдвигают малосвязанные политические требования. Заложников держат в одном помещени, под прицелом огнестрельного и, кажется, магнитоимпульсного оружия.
— Гражданские чиновники приезжали?
— Нет...
— Хорошо. Сейчас сюда прибудет... Медякин...
— Как прибудет? — испугался "микромайор". От этого чиновника вполне могла зависеть его карьера. Он лихорадочно заозирался.
— На танке... Шучу, пешком, разумеется. Хорошая кандидатура, в меру труслив, но тщеславен.
— Каднидатура для чего? — хотел спросить лейтенант, но тут "мангуст" сказал чиновничьим голосом:
— Ну, как?
"Лейтёха" подпрыгнул на пару сантиметров вверх и увидел на месте легионера обсуждаемого чиновника.
— Так, основная моторика — есть, голос... есть, привычный костюм... готов.
"Медякин" выглянул из-за угла, посмотрел на лицо высунувшегося в окно террориста и моментально спрятался.
— Интерменши!! — сплюнул "мангуст" на асфальт. — Вот свезло! Всех в расход, или парочку на развод оставить? — спросил он милиционера. — Не, тех, кто русских под прицелами держит — в могилу, однозначно, а вот остальных как?
— Кто? — переспросил младший лейтенант.
— Интернационалы, — пояснил легионер. — Так как с ними?
— Если удастся, парочку свидетелей потолковей. Нет... пусть будет урок.
— Командир сойдёт? У меня к нему давние счёты... показания давать сможет, но вот остальное...
"Мамлей" сглотнул. О методах действия "бешенных мангустов" он был осведомлен. Телевизором.
— Пошли. Только... изобразите некоторый испуг, ладно?
Ему просить не надо было.
— Медякин! — радостно сказал наблюдатель. — Поторгуемся!
— Он? — переспросил глава. Выглянув в окно, предводитель борцов за права человека увидел того самого чиновника. — Он! — по лицу главаря расплылась улыбка. — Отлично! Люблю таких типов. Готов поспорить, он сейчас попросит посмотреть на заложников.
— Прежде, чем начать переговоры, я хотел бы убедиться, что с заложниками всё в порядке
"Медняков" осмотрел попавших в переплёт экскурсантов.
— Ну, как? — спросил его сопровождавший "интерменш".
— Здесь все? — спросил чиновник.
— Да, — кивнул интернационалист и ткнул "Меднякова" стволом автомата в живот. — Присоединяйтесь.
И получил удар ребром ладони в горло.
Пока сопровождавший с хрипом оседал на пол, "чиновник" резко развернулся, вскинул кулаки с зажатыми в них дулами "пневмоубийц" и несколькими бесшумными выстрелами всадил в стоящих по периметру автоматчиков по одному, но смертельному заряду. Первые тела ещё не успели упасть, а он уже избавился от маскирующей голограммы, предъявив ошеломлённым заложникам значок "бешенного мангуста" и оказался рядом со взрывным устройством. Через пару секунд он встал от обезвреженной мины и пошёл к выходу.
Экскурсанты зашевелились, оглядываясь. Двигаться они пока не могли, так как для надёжности были связаны.
Главарь заслышал скрип открываемой двери и, не оглядываясь, спросил:
— Ну, как там?
— Всё в порядке, — ответил неожиданный, но до дрожи знакомый голос. "Интерменш" вскочил с табуретки и посмотрел в дверной проём. — Ну, что, товарисч Хрящев, вот мы и снова встретились.
Младший лейтенант с тревогой вслушивался в тишину, доносящуюся со стороны дома-музея. Пока никаких звуков, свидетельствующих о "работе" легионера, из здания не доносилось...
— МАНГУСТ!!! — вопль из открытой форточки опередил вылетающее из окна по собственной воле тело на пару секунд.
— "Разобьётся!" — с некоторым ужасом подумал "мамлей".
Почти сразу же следом за человеком из окна вылетела автоматическая охотничья сеть. — "На кабана" — оценил "микромайор" юмор легионера.
Завывающий человек описал дугу и вышиб головой стекло на нижнем этаже. И затих, видимо, потеряв сознание.
Из подъезда вышел "мангуст", поправляя свой плащ.
— Товарищ младший лейтенант, "бешеный мангуст" задачу по устранению опасности для людей выполнил. В ходе выполнения были обезврежены: охранники — восемь штук, сапёр и со взрывным устройством — одна штука, главарь и его помощники — четыре штуки и... — легионер поднял кулак и выстрелил вверх, — снайпер — одна штука. Разрешите идти?
* * *
* * *
* *
В ресторане играла тихая музыка. Девушка посмотрела на часы. Она давно привыкла к опозданиям, тем более, что прекрасно знала, причина всегда более, чем серьёзная. В конце концов, у неё есть видеоприёмник, русский, как и у всех, кто ценит качество, а не прибамбасы, и можно посмотреть новости.
— Захваченные интернационалистами заложники успешно освобождены нашими доблестными милиционерами. Сами борцы за права человека были безжалостно убиты "бешеным мангустом", за исключением главаря, которого "мангуст" выбросил в окно, предварительно опутав сетью. Нам ещё не разрешили взять интервью у освобождённых, поскольку они находятся в глубоком шоке, но завтра... — девушка хмыкнула. Она прекрасно знала, о каком "глубоком шоке" талдычит журналист. Заложники наверняка стали бы рассказывать о том, насколько страшно было сидеть под дулами оружия, и как они благодарны освободителю. Нынешнему императору "положительный" имидж "бешенных мангустов" не нужен. В репортаже мелькнули слова "российское правосудие", и девушка поморщилась. Это словосочетание означало одно: торжество гуманности над справедливостью. Злорадно улыбнувшись, девушка переключилась на "несуществующий" канал. "Жестокая правда".
— Сегодня воин "проклятого легиона" обезвредил банду интерменшей. Восемь человек, которые держали под прицелом заложников, были убиты. Подрывник, четыре помощника главаря и сам главарь, пытавшийся выпрыгнуть в окно, а так же снайпер — обезврежены. Ещё трое снайперов, пытавшихся уйти, задержаны милицией. Заложники не пострадали.
Девушка кивнула сама себе. Это была именно та правда, которую побоялись озвучить. Внезапно около стола стало тесно.
— Вы арестованы, — сообщил работники РосТелеНадзора. — За просмотр телеканала, порочащего государственную власть.
— Чушь! — фыркнула девушка.
— Точно, чушь, — поддержал её кто-то за пределами столпившихся представителей разных надзирающих служб.
— А вы, гражданин, не вмешивайтесь, иначе пойдёте соучастником.
— Боюсь, что пойду по другому обвинению: нанесение тяжких телесных лицам при исполнении. Если, конечно...
— "Мангуст", — ахнул кто-то из толпы, и люди моментально расступились в стороны.
Тот спокойно прошёл через образовавшийся проход, сел за стол и обратился к девушке, словно вокруг никого не было:
— Ты уже заказала или решила, что я захочу что-нибудь новенького?
— Сейчас принесут, — ответила она, демонстративно не обращая внимания на мнущийся вокруг народ.
— Так, в чём дело? — за пытающимися арестовать появился кто-то с начальственными нотками в голосе. — Почему лицо, занимавшееся просмотром запрещённого канала ещё не арестовано?
— В первый раз слышу, что бы на Руси был запрещённый канал, — ядовито сказал "мангуст". — И кто же запретил "Жестокую правду"?
— И назвавшего запрещённый канал тоже арестовать...
— Ты, — обратился к ближайшему стражу порядка "мангуст", демонстрируя свой значок. Увидев обозначение проклятого легиона, милиционер сглотнул и встал на вытяжку, — приведи сюда этого типа, пусть он мне прямо здесь зачитает мои права. А затем я ему зачитаю его права, и посмотрим, чьё кунг-фу лучше.
Исполнитель закона метнулся к чиновнику, и скоро требовательный начальник увидел, кого он требовал арестовать. А так же "украшения" на его груди.
— Зачитывай, на что я имею право, — потребовал легионер. — Начиная вот с этого, — он указал на статусный значок.
И без того глотавший воздух, как рыба вакуум, чиновник приобрёл симпатичный трупный оттенок лица. Ему проще было перечислить, что "бешенный мангуст" не может. А уж разглядев остальной орденостас, чиновник принялся судорожно высчитывать, сколько ему отвесят каторги на урановом руднике за оскорбление ветерана. И ведь не отвертишься, анализатор голоса — обязательная принадлежность при исполнении, а то, что он был выключен... слова о превышении полномочий повисли перед его взором.
Насмотревшись на меняющего окраску человека, легионер полуприкрыл глаза и начал зачитывать права чиновника. С каждым словом рыба улетала в космос всё дальше и дальше.
— ... можете идти, — закончил легионер.
Едва не упавший на колени чиновник пулей вылетел из ресторана вместе со всеми сопровождающими.
* * *
* * *
* *
