Пролог

Глава 1

ИСХОД

18 000 лет до н.э.

Изначальный мир Драконов.

— Кто я? — оглушенный мозг отказывался думать. — Где я?!

Вокруг стояла густая, точно смола, тьма. Но тьма не давила. Было легко и свободно двигаться. Но вот что за настойчивый звоночек бьется в мозгу. Ах да! Силовое поле. Защитный кокон, живущий своей, отдельной от него, хозяина, жизнью, обещал скоро сомкнуться. Энергия заканчивалась. Самостоятельно поддерживающее структуру поле подавало сигнал хозяину — скоро, не более чем через десяток минут, сила, сдерживающая тонны камня над его неожиданным склепом закончится. И его расплющит тысячетонными плитами.

Мстислав помотал головой, пытаясь прогнать последствия контузии. Организм быстро восстанавливался, но все же не настолько скоро, как хотелось Мстиславу.

Память вернулась рывком. Мстислав взглянул на светящийся циферблат часов. После удара даургов и ответа драконьих воинов прошло чуть больше пяти минут.

— Я не чувствую никого, — отстраненно подумал князь. — Ни одного воина...

Мстислав кашлянул и почувствовал привкус крови во рту. И еще жутко горела и зудела кожа по всему телу.

— Радиация, — тщетно пытаясь почесать раздраженную кожу сквозь сталь доспехов, он сплюнул кровью и почувствовал, как пробуждаются эмоции. — Неужели все мертвы?!

Следующей после страха проснулась ненависть. И ярость: — Кто кого быстрей сожрет?! Ну, твари зеленые, не надейтесь, что меня убьет радиация! Я выберусь отсюда, и будет пылать под вами земля!!!

Мстислав мысленным взором ощупал многотонные мегалиты над головой. Силы, чтобы сдвинуть камни не осталось, магические колодцы в округе полностью истощены, а до далеких источников самому не дотянуться.

Сверху он услышал невнятный шум. Еще слегка напоминающий глюки закрытого в подземелье мозга, пытающегося нарушить тишину собственными звуковыми призраками, что бы не сойти с ума.

— Но, я ведь не так уж и долго тут провалялся, — подумал князь и, вновь проникнув взглядом сквозь толщу скал, обрадовался.

— Велимир??!

— А ты кого ожидал увидеть? — мыслеобраз главы клана Крыльев Дракона был полон неподдельной радости. — Жив, зараза!

— Что с городом? — Мстислав напрягся, ожидая самые дурные вести.

— Нет больше города... — последовал убийственный ответ. — Все мертвы. Ты один выжил...

Сверху раздался ясный звук ультразвуковых фрез, режущих камень точно масло. Тысячетонная плита, нависавшая над головой, рывком поднялась и взмыла в серые небеса, осыпав Мстислава мелкой каменной крошкой.

— Руку давай, — проговорил Велимир.

Мстислав прищурился от яркого света серого дня, показавшегося ослепительным после абсолютной тьмы склепа. Ухватился за стальную перчатку друга и взлетел вверх.

Покачиваясь, встал подле друга, закованного в блестевшие синим, черные доспехи. Глаза быстро привыкли к сумраку и слезы потекли по обгоревшей коже.

Многомиллионного города больше не было. Не стало высоченных ажурных зданий. Не стало прекрасных садов, тенистых аллей и причудливых фонтанов. И не стало людей. Со свинцового неба на дымящиеся и все еще пышущие жаром куски мегалитических сооружений, ставших обугленной братской могилой, не переставая, сыпались крупные хлопья пепла.

— Мстислав, — отвлек князя, завороженного картиной апокалипсиса, мягкий зов друга. — Нам пора. Больше нет городов, некого защищать. Одна цитадель у нас осталась...

Легкая ви-мана плавала в полуметре над обломками, из которых Велимир вызволил друга. Мстислав запрыгнул на платформу и встал у руля. Велимир и двое сопровождающих бойцов, проводив уважительными взглядами выжившего сильнейшего мага кланов, пристегнулись на сиденьях. Мстислав опустил многослойное защитное стекло, отсекая все внешние воздействия, и мысленно проложил маршрут.

Работа кипела. Город Хуракан, бывшая столица клана Клыков Дракона, а вот уже более пятидесяти тысяч лет музей, быстро возвращал свой почти утраченный звериный лик. Спешно надстраивали до шестидесяти метров в высоту извилистые, наклоненные назад под строго выдержанным углом зигзагообразные стены, способные выдержать и, преобразовав, рассеять ударную волну практически неограниченной мощности. Повсюду висели и сновали черные, отблескивающие синим под лучами жаркого солнца ви-маны, перенося и укладывая тысячетонные каменные плиты, вырезанные в горах Ардана в десятке километрах от Хуракана. Стены города, вытраиваемые по всем правилам военного искусства, когда сильные маги защищаются от еще сильнейших, с высоты птичьего полета были похожи на муравейник.

Мстислав, управляя транспортом, оценил скорость действий защитников последней цитадели, своего родного города, который после заключения мира более пятидесяти тысяч лет назад, общими усилиями объединившихся кланов был превращен в музей войны.

Кто-то снимал обнулители масс с уже уложенных плит. Кто-то, сидя в зависших сверху платформах, довершал обработку укладки ультразвуковыми фрезами. В этой работе нужна была аккуратность и точность. Ви-мана зависала, каменщик выставлял строгую привязку и мысленно задавал программу артефакту. Минута, и длинный, стометровый участок стены шестидесятиметровой высоты принимал совершенный вид, сверкая идеально-ровной серой полировкой. Одетые в легкие синие хлопковые шорты и безрукавки, обутые в кожаные сандалии, свободные от вахты воины и женщины, манипулируя локальными гравитационными полями, скидывали обрезки камня на грузовые платформы.

— Зачем убирать мусор? И к чему этот внешний глянец? — устало подумал Мстислав, спрыгивая на плитку площади перед центральными воротами. — Времени и так мало...

— Ты не прав, князь. Мусор убрать нужно — меньше потребуется энергии на телепортацию этой махины. А насчет внешнего лоска — тут необходимо соблюсти точные геометрические факторы, совершенные углы и шлифовку, чтобы все не развалилось после первого же удара.

Князь сделал несколько шагов по напоминавшим черное зеркальное стекло плитам площади и остановился перед многотонным ящером.

— А внутренней сцепки не достаточно? — капризно поинтересовался Мстислав.

Сил на споры после пяти суток без сна и затяжных боев просто не осталось. Хотелось опуститься на черные зеркала теплых плит и забыться сном без сновидений. Забыть крики и стоны воинов, доверивших ему свои жизни.

— Сцепка важна. Заушины по торцам плит, идеально входящие в выемки по своим габаритам, плюс стальные стяжки в особо уязвимых местах, тут бесспорно играют важнейшую роль, — Эльнир, чувствуя состояние друга, разговаривал с ним точно с неразумным младенцем. — Но ты не забывай об интерференции взрывной волны, где важна и сама шлифовка блоков.

— Да знаю я, — отмахнулся Мстислав. — Просто устал... Сколько нужно продержаться?

— До окончания постройки сборщиков и установки Последнего Довода примерно два часа. Первую волну мы ожидаем через полтора...

— У меня есть время привести себя в порядок, — проворчал князь, направляясь к жилому комплексу. И подумал: — Что бы помереть чистеньким...

— Не надо думать о Свете, — уловил князь ответ дракона. — Ты нужен живым. На тебя надеются тысячи людей!!!

Его ждали. Жена, которая уже успела выплакать все глаза. Младшая дочь. И неразлучная парочка, которую он бы предпочел представить в Свете.

Светлана, быстро обменявшись с мужем мыслеобразами, взяв за руку десятилетнюю дочь, которой очень хотелось поиграть с отцом в построй-уничтожь артефакт, гордо проследовала в приготовленный для Мстислава дом.

Мстислав, с улыбкой проводив глазами показавшую язык дочку, пшеничные локоны которой мать увязала в тяжелую косу, перевел окрасившийся сталью взгляд на парочку одетых в шорты и безрукавки князей, казавшихся голыми на фоне его закованной в черную сталь фигуры.

— Что вам? — коротко поинтересовался Мстислав, буравя хмурые лица тяжелым взглядом.

— Ты потерял больше тысячи драконьих воинов! — выпалил Любомысл, глава клана Шипов Дракона.

— И чего ты добился?! — поддакнул Ярослав, лидер клана Когтей. — Не взирая на поддержку миллионов варваров, ты проиграл!

— Я дал вам время, — тихо ответил Мстислав, которого давным-давно утомили эти склоки. — Вы живы? Не так ли???

— Ты хочешь сказать, что мы струсили??? — окрысился Любомысл.

— Нет. Вы оба храбрее всех на свете, и Свет тому свидетель! — Мстислав начинал закипать.

Вокруг потрескивал воздух, насыщаемый магической силой. Князья, пытавшиеся устроить Мстиславу разнос за потерянных бойцов и уничтоженный город, забыли, что он сильнейший среди равных. И отпрянули, поняв, что слишком заигрались в своих интригах.

— Время придет, непокорный ублюдок! И я вывешу твои кишки на солнце, а ты еще будешь жив! И будешь смотреть на свой распоротый живот!!! — подумал Любомысл, закрыв разум.

— Я всегда готов к твоим услугам, — бросил Мстислав, и шагнул к дому, оставляя за спиной оторопевшего от его непонятных слов Ярослава и покрасневшего от злобы и стыда Любомысла.

Поравнявшись с входом в трехэтажный дом с узкими окнами-бойницами, Мстислав приложил руку к выемке под ладонь слева. Дверь мигнула синей рябью и створки разошлись, утонув в стенах. Князь еще пару секунд подержал руку на теплой стене, выставляя доступ только для гостей, близких ему по генотипу. Если попытается войти кто-то не из его семьи, взвоет неслышная сирена, и активируются защитные артефакты.

— Мой дом — моя крепость! — пробурчал Мстислав, шагнув в прохладу обширной комнаты, гостевой первого этажа.

Светлана ждала его. Она успела сменить строгие жилет и брюки на просторный и легкий, но в тоже время подчеркивающий ее идеальные формы, короткий сарафан.

— Где Любава? — спросил он, окинув взглядом показавшееся пустым без его любимицы вырезанное в камне помещение.

— С няней в саду, наверху, — тихий мыслеобраз Светланы немного успокоил разгоряченное сознание, минуту назад готовое к безжалостной битве.

Князь, подчиняясь тонким пальца жены, скользившим по швам доспехов, которые мог открыть только он или кто-то из его близкой родни, пробежался взглядом по знакомой комнате, в которой вырос. Давно. Очень давно, уже и память истерлась о событиях детства. Каменные столики с пузатыми кварцитовыми вазами со стоявшими в узких горлышках свежими полевыми цветами, аромат которых щекотал ноздри, прогоняя запах горелой плоти, казалось бы, навсегда въевшийся в сознание. Каменные диванчики, укрытые мягкими термоковриками, манили своими уютными объятьями. Жутко хотелось упасть среди этого островка спокойствия и забыться. Хотя бы на час...

— Не время... — тихо прошелестела мысль жены, аккуратно и, боясь потревожить все еще воспаленную кожу, снимавшей посеченную и исковерканную броню с любимого.

Мстислав мягко отстранил ее, и вновь проклял тот день, еще и месяца не прошло, когда, отражая атаку первой волны даургов, на Сирене погибли двое их старших сыновей. Вспомнил ту безмолвную истерику и боль любимой, от которой хотелось убивать. Он тогда не вынес общую боль и умчался на Сирену, континент, который издревле славился своими певицами. Оооооо, как же он отомстил! Он уничтожил больше сотни миллионов зеленомордых, выкашивая их летающие крепости, по ночам вырезая уснувшие лагеря. Вот только это не добавило спокойствия его душе. Кровь текла по клинку, а давно ставшая циничной душа, казалось бы, зацементированная и обугленная тысячелетиями, не успокаивалась.

— Перестань, — попросила Светлана, которая была с ним уже тысячи лет и понимала с еще несформировавшейся мысли. — Я бассейн наполнила. Иди, смой грязь и всю эту ненависть. И... Я тебя люблю.

Мстислав рассеянно кивнул и прошлепал босыми ногами по черным зеркалам плитки к водным альковам.

Прохлада воды бассейна бурными струями смыла грязь. Мстислав вытянул ноги и, погрузившись по шею, расслабился, отдаваясь течению воды. Внимательно проинспектировав организм, медленно заставил расслабиться каждую мышцу. Поспать времени просто не оставалось, поэтому он углубился в медитацию. Волны воды, насыщенные воздухом, мягко убаюкивали сознание, оставшееся без мыслей. Ускоряли регенерацию уже почти зажившей кожи и выводя с потом радиацию. Усталость и все негативные эмоции перестраивали молекулы воды, уносясь навсегда. Бассейн, очищая сознание, в очередной раз, подчиняясь программе, сменил воду, омыв тело князя родниковой, чуть-чуть подогретой водой.

Мстислава вывели из забыться теплые ладони Светланы, скользнувшие по груди.

— Успокоился? — тихий глубокий голос любимой все же выдал весь вулкан бушующей страсти.

Мстислав, который полностью восстановил силы и урегулировал все обменные процессы организма, рванул руку, опрокидывая Светлану в прохладу воды.

— С тобой я никогда не буду спокоен! — глядя в расширенные глаза своей половинки, проговорил князь.

Горячие губы любимой отбросили далеко за вселенную все проблемы и боль.

Через полчаса, держа шлем подмышкой, закованный в новенькие доспехи, со щитом и мечом за спиной, посвежевший Мстислав вышагивал по черным плитам к центру городка. Обогнув жилые комплексы, похожие на маленькие крепости, он остановился. Черное, перемешанное с керамикой и металлом стекло полукилометровой площади отсвечивало в лучах скользящего к горизонту все еще жаркого солнца.

— Не надолго, — хмыкнул князь.

— Ты прав, княже, — проговорил Эльнир, усевшийся перед гигантской пирамидой. Оглянувшись, приглашающее повел крылом. — Планета сошла с орбиты, благодаря ядерным ударам. Остановится на стационарную она очень нескоро. И кто бы что не говорил из твоих "друзей" князей, эта Земля умирает. Будет большо-о-ой ледник! Вот тебе последний отчет по состоянию магического поля планеты.

Князь принял сжатый мыслеобраз дракона и развернул в сознании. Перед закрытыми глазами потекли ровные строчки цифр и замелькали причудливые графики.

— Хватит? — открыв глаза, поинтересовался человек.

— Должно хватить, еще и останется на защиту до момента активации, — подтвердил дракон. — Ты присядь, сейчас будет кульминация представления!

Мстислав присел на плиты возле дракона, внимательно наблюдая за действиями самого искусного и древнего архитектора объединенных кланов.

Твердислав созидал. За его работой наблюдали все драконы, удобно устроившиеся по периметру площади, и даже теплое солнышко не заставило их древний и искушенный разум задремать. Тот, кто видел работы архитектора, никогда не мог забыть композиции, порождающие нужные автору эмоции и режущие нервы формы и идеи.

Твердислав не признавал родства ни с одним из кланов.

— Я за мир, а все ваши склоки мне побоку! — был его девиз.

Скольких трудов стоило Эльниру уговорить его, не бравшего никогда оружие в руки, построить сей грандиозный артефакт. Который сулил окончательную погибель этой планеты. Единственный аргумент, который подействовал: — Не останется кому смотреть на твои работы, и оценить всю их гармонию и красоту.

Сотня драконов, собравшаяся на площади, с неподдельным интересом наблюдала за работой Мастера.

— Художник! — без издевки прокомментировал действия Твердислава Эльнир.