Краткая история контакта

Довыделывался

...Обнаружили цель, сблизились на дистанцию уверенного поражения ракетами и отстрелялись! Всё! И не надо изобретать новые тактические приёмы или экономить на боеприпасах! Погребальные церемонии и поисково-спасательные операции обойдутся дороже! Так что не выделывайтесь!

"Наставление младшим"

"Довыделывался", — мысленно хмыкнул Хоргах Шисс, прислушался к себе и снова хмыкнул. На этот раз — вслух. Ни тени страха, отчаяния или, упаси Великий Космос, паники. Что, в общем-то, учитывая боевой опыт, совсем не удивительно. За почти семьдесят лет службы в армейском спецназе бывало и похуже. А тут точно знаешь, что будут искать и рано или поздно обязательно найдут. Плюс машина и снаряжение, а не, как иногда случалось, одна только голая задница. Н-да. А вот лёгкая досада присутствует. Но это-то как раз понятно: пообещал людям более-менее целый образец и...

Нет, прибил-то тварь аккуратно — догнал и отстрелил головы импульсниками. И даже тушу успел подцепить с этого же захода. Буксировочным лучом. Н-да. Утащить не утащил бы, но вот падение мог замедлить, а то с одиннадцати с лишним тысяч метров да об твёрдую землю... И только потом вслушался в верещание бортового компьютера, в попытках докричаться до хозяина перешедшего с бархатистого контральто на рык гоняющего новобранцев сержанта. С использованием соответствующих оборотов, само собой.

— Всё, Кири, я снова здесь, — вклинился Хор в паузу, — что тебя так взволновало?

— Мы провалились, господин подполковник в запасе, — компьютер продолжил изъясняться в стиле сержанта, однако тон несколько сбавил. — И та задница, через которую мы провалились, уже закрылась. Опорные маяки не фиксируются, на запросы никто не отвечает. И ещё та хрень, которую вы, господин подполковник в запасе, изволили подстрелить, тянет нас вниз. Короче, хозяин, мы падаем.

— Н-да? — Шисс глянул на приборную панель и нажал клавишу отключения буксировочного луча — всё равно доставить добычу по назначению не представлялось возможным. — Так лучше?

— Намного, шеф, — Кири наконец-то сменила голос на женский. — Но что мы теперь будем делать?

— Для начала давай поднимемся на пару тысяч и осмотримся.

— Как скажете, шеф. А вообще?

— А вообще... — Хор сделал вид, что задумался, потом с сомнением произнёс: — Ну, наверное, найдём болото поглубже и заляжем баиньки. Кстати, включи аварийный маяк.

— Аварийный маяк включен, — деловым тоном сообщил компьютер и тут же принялся канючить: — Ну ше-эф, это же так ску-учно! Шеф, ну вы же метамо-орф!

— Я уже скоро сто лет метаморф, — брюзгливо буркнул Шисс и спустя несколько секунд с расстановкой повторил: — Скоро. Сто. Лет.

Способность к метаморфизму обнаружили у него в шестилетнем возрасте. Родители, когда им об этом сообщили, готовы были плясать от радости — имперская пропаганда давно уже вылепила из метаморфов этаких героев. Рыцарей без страха и упрёка, как говорили в древние времена. Фильмы — про них. Книги — про них. Мультфильмы — про них. Даже сказки для самых маленьких — о приключениях доброго и весёлого Морфика. А теми, кто был с этим не согласен, занималась Служба имперской безопасности. СИБ. Потому что слишком уж ценным ресурсом были метаморфы. И слишком редким. Таких, как Хор с его семьюдесятью четырьмя единицами по шкале Гир-Хасса, считающихся средними, на всю Империю было не больше четырёх сотен. Сильных, от семидесяти пяти до девяносто девяти единиц — около сотни, а вот полных, со способностями в сто единиц и больше, можно было пересчитать по пальцам. И потому любой обнаруживший способного ребёнка получал крупное денежное вознаграждение. А родители этого самого ребёнка — гражданство первой категории, если раньше его не имели, налоговые льготы да и просто благосклонность чиновников разного уровня (за этим тоже следила СИБ). Что же касается самих детей...

Маленький Хори радовался вместе с мамой и папой, а через месяц его забрали в Школу. И детство кончилось. Подъём в семь, обед в полдень, отбой в десять вечера. Свободного времени — полчаса после завтрака, полтора часа после обеда, полчаса после ужина и час перед отбоем. Всё остальное время — учёба. Восемь дней из десяти. Но и оставшиеся два дня можно было назвать выходными только на трёх последних курсах, до этого же — та же учёба, но в неявной форме. Просмотры фильмов и мультфильмов строго определённой тематики, походы в музеи и просто походы, где преподаватели и воспитатели рассказывали эпизоды своей или чужой героической жизни... Из имеющих способности старательно выковывали клинки, чтобы поставить их на службу Империи. Из любых. Независимо от уровня этих самых способностей. Потому что главное — умение ими владеть.

Вообще, шкала, разработанная когда-великим Гир-Хассом, не только открывшим явление метаморфизма, но и добившимся признания своего открытия, по мнению многих была слишком грубой и излишне категоричной. Альтернативные варианты предлагались не раз, однако ни один из них так и не был принят. Основных "потребителей" — внешнюю разведку, СИБ и армию — существующее положение дел вполне устраивало, и менять что-либо они не хотели.

На третьем курсе Хоргах понял, как ему повезло с этой недостающей единицей, из-за которой он остался в группе средних. Потому что сильных метаморфов гоняли значительно больше и просто страшно было представить, каково доставалось полным. А ещё через двенадцать лет, отслужив год в спецназе, молодой лейтенант Шисс осознал, что завидовать следовало как раз сильным.

Впрочем, к тому времени он уже умел сам ставить себе задачи, искать способы их решения и не отчаиваться, если вдруг что-то не выходило с первого раза. Не удалось получить нужные знания в Школе? Жаль, конечно, но разве кто-то сказал, что нельзя учиться на службе? И Хор учился. Скачивал из школьной библиотеки учебники и методические пособия, благо никто не лишал выпускников доступа к ней. Присматривался к старшим товарищам, не стесняясь задавать вопросы. А если служба сводила с кем-то из сильных (увы, случалось такое крайне редко), осаждал их просьбами показать и объяснить. Те удивлялись, но объясняли и показывали. Получалось не всё, на некоторые вещи просто не хватало сил, но то, что получалось...

Ещё через полтора года группа вдруг распалась. Сначала командир ушёл на повышение, потом двое "старичков" решили не продлевать контракты, потом ещё один "старичок" перевёлся инструктором в Школу, и, наконец, пятого зарубили психологи при прохождении медицинской комиссии. Оставшиеся трое, в том числе и успевший получить старлея Шисс, некоторое время болтались на базе спецназа в качестве резерва, периодически устраивая охранявшему базу батальону "учебные тревоги" путём демонстративно наглого прорыва периметра при возвращении из самоволок. А как ещё прикажете развлекаться, если увольнительные случаются крайне редко, алкоголь не берёт от слова совсем, а почти весь женский персонал состоит либо из чьих-то жён, либо из постоянных подруг, либо из тех, кто всеми силами стремится попасть в одну из этих двух категорий?

Начальство топало ногами, скалило клыки, грозилось сожрать виновных живьём и без соли... и втихую делало ставки на то, попадутся нарушители или не попадутся. Причём игра велась честно — никто не устраивал внеплановых поверок, чтобы вычислить нарушителей дисциплины...

Так продолжалось около двух месяцев, а потом виновников безобразия вызвали в штаб и предложили создать новую группу. Под командованием старшего лейтенанта Хоргаха Шисса. Набирать людей следовало из недавно состоявшегося выпуска Школы. Само собой, из слабых либо средних. Желательно из первых. После чего приказали хорошенько обдумать предложение и через час явиться с положительным ответом. Хору ничего не оставалось, кроме как согласиться, и на некоторое время на базе воцарились тишь да гладь.

Ненадолго.

Через четыре дня группа была сформирована, и начались тренировки по боевому слаживанию, на которые начальство широким жестом выделило аж целый месяц. И веселье вспыхнуло заново. Командир группы решил, что тренажёры и полигон — это, конечно, хорошо, но ничто так не стимулирует, как реальная опасность. А охрана базы, между прочим, имела приказ стрелять на поражение. И не из желания пришибить одного слишком уж нахального старшего лейтенанта, а по вполне объективным причинам.

Закончилась эта история вполне логично: за несколько дней до окончания подготовки Хоргаха заставили написать подробный отчёт о замеченных дырах в системе безопасности. И заодно попросили дать рекомендации по их устранению. В письменном виде.

А потом началась работа. Сначала им поручали довольно простые задания, давая возможность набраться опыта, потом всё сложнее и сложнее. Так что к концу своего первого контракта Шисс мог с уверенностью сказать, что в обозримом космосе нет такой задницы, в которую бы их не засовывали. И из которой они не сумели выбраться. Конечно, без потерь не обходилось, по разным причинам в группе сменилась половина состава, Хора и самого дважды собирали чуть ли не по кусочкам, но возвращались все. Пусть даже только для того, чтобы сгореть на погребальном костре или упокоиться в могиле. Но — здесь. На этой стороне. В окружении своих, а не врагов.

Затем был второй контракт, третий, четвёртый... Шисс дорос до подполковника — максимум возможного для командира группы — однако упорно отказывался от предложений перейти в штаб или на преподавательскую работу. Ради чего, спрашивается? Полковников и даже генералов в Империи — как астероидов в галактике, а вот таких групп, как у него, с десяток, может, и наберётся, но не более.

На пятом контракте во время одного из отпусков девчонка, с которой Хор проводил время на Фангаре, затащила его в частный аэроклуб, где попыталась уговорить полетать на одном из имеющихся там лёгких самолётиков. Не самостоятельно. С ней в качестве пилота. Ну или хотя бы с инструктором. Однако Шисс, ничего не имеющий против полётов на чём-нибудь бронированном и зубастом, к идее подняться в небо на аппаратике, на который даже чихнуть страшно, отнёсся резко отрицательно и на уговоры не поддался. В конце концов девчонка махнула на него рукой, попросила подождать часик и умчалась переодеваться в лётный комбинезон, Хоргах же, оглядевшись по сторонам, обнаружил барную стойку, несколько лёгких пластиковых столиков, укрытых от палящего солнца большими пляжными зонтами, немного подумал и взгромоздился на высокий табурет — так хоть с барменом пообщаться можно будет. Бармен молча кивнул, приветствуя клиента, и поставил перед ним высокий запотевший бокал с несколькими кубиками льда и какой-то прозрачной жидкостью. Шисс мысленно хмыкнул, взял бокал, поднёс к носу, понюхал — ничем не пахло — и только после этого попробовал. Жидкость оказалась водой. Самой обычной чистой водой. Правда, зверски холодной.

Минут пять они присматривались друг к другу, потом бармен вдруг спросил:

"Чего не полетел-то?"

"А ты чего не летаешь?" — в свою очередь лениво поинтересовался Хор.

"Так ты ж не полетел".

"А при чем здесь... — начал было Шисс, потом сообразил: — Инструктор?"

"Угу", — бармен забрал опустевший стакан и поставил перед подполковником другой. Тоже с водой.

"Э-э-э..."

"Рабочие дни, народу мало. Вот в выходные тут народу хватает. Тогда и нанимаем кого-нибудь из студентов".

Они разговорились. Бармен оказался бывшим военным лётчиком, оттрубившим два с половиной контракта и списанным по ранению после одного из многочисленных "пограничных конфликтов". Хоргах помнил те события. Какой там, в Бездну, конфликт?! Конфликт — это когда части постоянной готовности справляются своими силами! На Ронгре же пришлось объявлять мобилизацию, в срочном порядке выдёргивая резервистов, спешно их вооружая и кидая на затыкание дыр в обороне! И не чтобы остановить, а лишь задержать орду религиозных фанатиков из Земли Святого Храма, где-то раздобывшую более-менее серьёзное вооружение и оголтело прущую вперёд не считаясь с потерями. На день, на час — на сколько получится! Чтобы продержаться до подхода помощи из Империи.

Успели. Подтянули. Вышибли. И не просто так, а с треском. Вот только дальше границы не пошли. Политическая обстановка, сожри её Бездна. Тем более что Святейший Синод быстренько назначил виноватых и распорядился публично их казнить...

Хор хмыкнул. Его группу и несколько других перебросили на Ронгр одними из первых. Потому что храмовники, смяв пограничников и прорвавшись к планете, встали на орбите в глухую оборону, пройти через которую был шанс разве что у курьерских кораблей. Быстрых, но не отличающихся вместительностью. И потому командование послало диверсантов, поставив им только одну задачу: чтобы в тылу врага всё горело.

Восемнадцать дней Хоргах и его бойцы ели на ходу, спали урывками и резали, резали, резали... А ещё стреляли, взрывали, жгли... К своим не выходили — некогда. Каждый час, каждая минута были даже не на вес золота — на вес жизней. Если, конечно, жизни можно взвесить...

Шисс полгода после этого не мог спать нормально — кошмары мучили. Но снились ему не убитые фанатики, а то, что оставалось от мирных жителей, не успевших от этих фанатиков уйти. "Они еретики! Мы помогаем их душам очиститься!" — брызжа слюной, вопил пленный. Ему потом просто перерезали горло — возиться было недосуг, поблизости бегало ещё много таких...

Через восемнадцать дней всё закончилось. Для спецназа, во всяком случае. Подошедший флот смёл с орбиты всю шваль, которая там околачивалась, и войсковые транспорты смогли наконец приземлиться. В дело вступили свежие части, хорошо подогретые показами отснятых и пересланных спецназом материалов, а группы были отозваны и отправлены в тыл, на отдых. Бармен — его, кстати, звали Зорфом — прилетел на планету как раз тогда. И на первом же задании получил. По полной.

Случай был из разряда "и смех, и грех". Наводчик самоходной гаубицы, задрав ствол едва не в зенит (по кораблям на орбите хотел пальнуть, что ли?), выстрелил и... попал в вынырнувший из-за деревьев "Балгор", шедший на малой высоте. Штурмовики — машины крепкие, но на такое даже они не рассчитаны. Взрывом крупнокалиберного снаряда самолёт разнесло на куски, а бронированную капсулу кабины швырнуло вверх, благодаря чему отстреленный бортовым компьютером парашют успел раскрыться, смягчив удар о землю. Злосчастная самоходка к тому времени уже горела, распоротая очередью Зорфова ведомого, а оставшиеся машины звена кружили над местом падения товарища, буквально выжигая всё, что показалось опасным или просто подозрительным.

Почти год Зорф провалялся в Центральном госпитале ВВС и ВКС, потом ещё столько же провёл в санаториях и под конец был уволен по состоянию здоровья. Со всеми положенными выплатами и неплохой пенсией, само собой. Потом год болтался, не зная, куда приткнуться, и наконец вдвоём ещё с одним отставником купил этот клуб. Чисто для души, поскольку прибыли дело почти не приносило...

"Везучий ты", — сказал Хор, выслушав эту историю.