|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пока одна поклонница прогрессивной религии после встречи с Петровичем в экспресс-режиме меняла свою половую принадлежность, собственно по запатентованной и тайно хранящейся в голове самого Петровича технологии, Ада с друзьями выясняли отношения с представителем юркорпораций не так далеко, в блоке 6А2С на восьмом уровне. Ожил от прикосновения терминал, странное оформление окошек и фоновое изображение говорили немного о роде занятий владельца терминала. И если оформление окон можно считать бзиком дизайнера, то на изображении была трехмерная модель, которая заменяла когда-то Адрии лицо, помещенная на фоне абстрактной картинки. Но не изображение заставляло задуматься, а текст, выведенный внизу, читабельность которого, в силу явной неадекватности дизайна шрифта, была чрезвычайно низка. И все же если напрячься, проронить слезу от напряжения и потом проморгаться, можно было прочесть "Богиня осознала себя".
После нескольких секунд размышлений со стороны оборудования, на экране появились восемь видеоизображений, а подпись внизу гласила: "зашифрованный канал".
— Здравствуйте, братья и сестры! Я несу весть благую! — произнес в микрофон дрожащим от радости голосом владелец терминала.
— Надеюсь, это что-то важное, Эдуард, раз ты созвал всех по аварийному шифрованному каналу.
— Да, Эдик, ты меня вытащил из душа!
— А мне пришлось срочно уйти со свидания!
— Весть это того стоит! Адрия жива!
Все собеседники мгновенно замерли, на лицах читалась радость вперемешку с искренним сомнением.
— Откуда такая информация?
— Я работаю техником в "Адвансед механикс", у нас незадолго до атаки заказывали тела для творений "АМайнд" и "АИТек". И я, посчитав это нужным для нашей веры, установил в них шпионские модули. Они видели Адрию, и она жива, в новом теле... Она красива.
— Благодарю за весть Эдуард. Раз так — надо действовать немедленно! Прежде, чем богиня подвергнет себя опасности вновь, надо вытащить ее оттуда и убедиться, что пока все не уляжется — она не выйдет на свет. Мы не можем ее опять потерять. Предлагаю действовать согласно протоколу "Каппа шесть гамма один".
Что значили эти числа никто толком не помнил, поэтому на секунду все отвлеклись, изучая спрятанные от камер распечатки с номерами "Протоколов", а отыскав нужный пункт, кивали, подтверждая свое согласие с выдвинутым предложением.
Прошло три дня с тех пор, как Адрия и Петрович прибыли на "Элениус Прайм". Но Лиду, несмотря ни на что, никто и не думал похищать. Заготовленная тщательно мышеловка простаивала и поэтому спокойствие могли сохранять только Петрович и Метаниель. Первый потому, что в принципе всегда был спокоен, а последняя потому, что ей все было здесь было интересно. Маша с интересом ходила по магазинам, таская за собой всюду Аду (отчасти по причине того, что вместе с Адой была и карта, дающая доступ к средствам вырученным с трофейных кораблей). Впрочем, Адрия не особо сопротивлялась, так как ей было очень интересно посмотреть на мир и людей не только через глазок камеры на штативе. Когда-то, когда Машу только разморозили, она оказалась на планете, население которой составляли исключительно крестьяне: а именно одна семья на сотню гектаров земли, которая следила за техникой, обрабатывавшей землю в почти полностью автоматическом режиме. Жизнь там для уроженки крупного города, привыкшей со школьных лет к многолюдным улицам, была хуже пытки и, едва не свихнувшись от одиночества, она изыскала возможность сбежать. Увы, но особо бежать ей было некуда, поэтому, увидев рекламу Петровича, она решила, что это единственный ее шанс.
Сейчас же, девушка оказалась в близкой ее духу среде и быстро изучала содержимое всех модных магазинов, ежедневно принося домой килограммами демонстрационные версии косметики.
Ада лишь пожимала плечами, удивляясь, зачем подруге все это, и только отрицательно качала головой, когда ей предлагали какую-нибудь бесплатную демонстрационную версию духов.
Надо сказать, фантазия у химиков за двести лет с лишним развилась не на шутку. Демонстрационные версии духов пахли чудными ароматами несколько часов, потом же сложное соединение распадалось, оставляя после себя запах навоза, если не было до этого смыто определенным нейтрализатором, который снимал в том числе и весь приятный аромат. Демонстрационные версии губной помады держались несколько часов, после чего на губах подопытной проступали надписи, предлагающие заплатить полную стоимость. Но на косметике этот принцип не останавливался: в ходу были демонстрационные версии бытовой техники, такие как кофеварки добавляющие в кофе по прошествии тридцати дней слабительное и многое-многое другое. Разумеется, если типичный человек этого времени растерял способность творчески мыслить и находить контрмеры на все эти изобретения корпораций, предпочитая платить и спать спокойно, то "прибывшие из морозильника" этот рецессивный ген еще имели. Как следствие появлялись умельцы всех направленностей, начавшие обширно превращать своими опытами демонстрационные версии продукции в самые, что ни есть полные, используя при этом подручные средства. И ведь кому в голову придет, что капелька лимонада, который можно купить на каждом углу, прореагировав с губной помадой, разрушит соединение и предотвратит появление надписи?
В некоторых секторах за новоявленными пиратами активно гонялись, едва не сжигая на кострах, словно инквизиция еретиков, в некоторых из лени и нехватки денег этого не делали. Однако же большинство секторов действовало против пиратов по факту получения "финансирования" на отлов оных от "пострадавших" корпораций.
Но Элениус — это местечко едва ли достойное посещения туристом: штампованные удобства, штампованные магазины и бутики, даже штампованные дилеры, предлагающие в подворотнях купить бинауральные звуковые наркотики. Впрочем, о последних надо сказать отдельно, так как, резонно решив вооружаться, Адрия не поскупилась даже на две цифровые дозы наркотиков. Одна аудиозапись вызывала ощущения как от пси-стазы, старого запрещенного наркотика, который так же действовал как сыворотка правды, и комбинированную дозу "инквизиция", созданную специально для мазохистов. Прослушивание последней вызывало ощущения прохождения курса пыток в застенках инквизиции и сильные галлюцинации. Не стоит даже говорить, что запаслась она этим не для себя, а для того, кто предположительно стоит за похищением ее отца.
Квартиру свою на этой планете Петрович, как оказалось, даже и не думал продавать, когда переезжал на Нимаб, поэтому пока они расположились там — благо это было в двух шагах от квартиры Лиды. Кстати сама квартира не отличалась совершенно от квартиры Лиды планировкой: гостиная четыре на четыре метра, крохотная спальня, совмещенный санузел и крохотная кухня. Петрович обосновался в гостиной, оставив спальню Аде и Маше. Что касается Чернокрылова и остальных, то те остановились в гостинице от профсоюза, ныне странно именуемого гильдией.
Утро четвертого дня началось как обычно: Ада проснулась и, оставив Машу дальше храпеть в соответствии с руководством пользователя, выданным ей Петровичем еще на Нимабе, привела себя в порядок. Генетик дремал, не раздеваясь в гостиной. Как теперь знала Ада, патологическая лень заставила его пойти на ухищрения, в результате тело Петра Петровича практически не нуждалось в уходе. Образец ДНК самого главного генетика вообще можно выставлять в музей — более сложного и напичканного самыми удивительными вещами генома человечество еще не видывало. И это не нравилось многим. Впрочем, расшифровать хотя бы кусочек из ДНК Петровича не удалось ни одному из конкурентов, чем единственный обладатель и по совместительству создатель оного очень гордился. Все попытки создать клона Петровича приводили к тому, что рождалось на свет странное неразумное существо, по всему телу которого пестрил текст: "Нелицензионная копия главы компании Петроген". Со временем, понимая, что задача побороть ген генетического монополиста им не по зубам, независимые лаборатории отказались от этой затеи. Частично по той причине, что аварии при экспериментах унесли жизни особенно ярых экспериментаторов. Остальные либо образумились сами, либо их вразумили вышестоящие организации, наглядно продемонстрировав, каким местом те отвечают за нанесенные убытки и что будет с указанными исследователями, если в случае очередной биологической катастрофы по их вине они чисто случайно выживут. Перспектива эта была хуже, чем быть съеденным жутким монстром из малобюджетного ужастика, поэтому попытки в большинстве своем прекратились.
— Невозможно работать, — пожаловался Петрович. — Магистральный жидкий азот для охлаждения компьютера будет только через неделю. Бюрократы чертовы!
— Что, без него никак?
— Нет. Ни одну расчетную задачу толком не решишь. Быстрее домой переслать, там обсчитать и обратно получить.
— Петрович, а тебе можно вопрос задать?
— Конечно, Ада. Хоть два.
— Почему на нас с тобой снотворное тогда не подействовало, а Машу оно свалило?
— Ты, как и я, ко многой заразе устойчива. А Машкин днк я только недавно обновил, переходная стадия, так что пока она считай вообще без изменений около недели.
— А что из нее будет потом?
— Тоже самое, что и ты. Человек, только с заплатками от ошибок природы.
— Скажи, а ты можешь найти ту ошибку в днк Лиды, из-за которой она... Ну с пунктиками... И так, чтобы обновить ей незаметно.
— Образец ее ДНК в студию.
— Хм... Попробую достать. Анализ крови или волос?
— Если волос, то лучше с луковицей. Только смотри. Я, может, ошибку и поправлю, да вот ценности у ее оформившегося сознания останутся. В лучшем случае потребуется время, чтобы она переосознала жизненные ценности. И то не факт. Хочешь Костяну подарок сделать?
— Вроде того... — задумчиво проговорила Ада, уже строя коварный план по захвату анализа ДНК Лиды. Она не хотела раскрывать Петровичу, что ей было неприятно, что ее, пускай только в каком-то плане, мать является шизофреничкой, помешанной на деньгах.
Маша проснулась лишь через несколько часов, когда Адрия уже успела конфисковать с десяток волос с расчески Лиды и передать их Петровичу.
— Ада, пойдем сегодня вечером в соседний блок? Там говорят, такие магазины есть...
— Ну пошли, чудо эльфийского леса, — отозвалась Ада.
— Кстати, я вчера тут три билета получила на бесплатный семинар.
Маша извлекла из сумочки три пластиковый карточки, две из которых передала Аде и Петровичу.
— Открытый бесплатный семинар "Методики личностного роста", — прочитала вслух Адрия, и, помня завет Стивена, положила глаз на закрепленную на билете мнемокарту. Их за последние дни она с Машей наковыряла с сотню, вызвав тем самым ухмылку Петровича. Тот отметил, что это "исключительно в стиле Костяна". И хотя вопрос что с этими картами делать оставался открытым, Ада была уверена, что уж она-то найдет им применение.
На семинар Петрович неожиданно решил сходить. У Ады сложилось впечатление, что тема ему была совершенно не интересна, и идет он исключительно потому, что опасается за нее... Это она легко смогла прочитать по его настороженному взгляду. Осознавать, что хоть кто-то за нее беспокоится, оказалось неожиданно приятно, но в тоже время это заставило Адрию лишний раз вспомнить об отце...
Лекция проходила в типичном конференц-зале, каких с десяток сдается в аренду в каждом блоке для подобного рода дел. Зал оказался вскоре забит до отказа. Пока опаздывающие рассаживались на свободные места, юркие девицы в миниюбках успели распространить сотни карточек-приглашений на подобные мероприятия да и просто листовки с рекламой. Ада привычно их складывала в пакет, не читая, прикидывая количество мнемокарт, которое получится из них извлечь.
Когда все наконец расселись, появился лектор: человек в деловом костюме, вылизанный словно кот помешанной на чистоте бабушки. Поначалу движения были нервными, резкими, но стоило ему взять микрофон... Он бесновался, кричал, убеждал. Адрия отключилась от заведомо ненужной лекции уже через пару минут, а Машу отвлек от прослушивания этой странной тирады через пять минут Петрович.
Генетик вздохнул, бросая неожиданно печальный на лектора.
— Ненавижу, — произнес он, но без привычного задора в голосе.
— Что именно?
— Это. Посмотри на них, вершина, (цензура), эволюции. Это неразумные существа. Они отказываются от разума сами.
— О чем ты?
— Знаешь, я ведь не с самого начала пошел в генетики. После школы я завалил экзамены в институт и пошел учиться бухгалтерскому учету и иже с ним. Программированию, как тогда это модно называлось, бизнес решений на основе передовой платформы — глаз Петровича задергался, было видно, что воспоминания даются ему нелегко.
— Получил стопку книг, и стал учить эту дребедень. На лекциях лили воду, в книгах лили воду и контингент... Неудачники, как я, а то и хуже. Почти половина из нас вынашивала планы поступить в институт через год. Но, увы, кому-то улыбнулся военкомат, а кто-то похоронил мечту, убил себя в каком-то плане. Знаешь, что искал в людях Ошаров, что ищу по возможности я?
— Нет.
— Даже не талант или склонность. Дар. Одно дело, когда работу делают за деньги и совсем другое, черт возьми, когда она для человека искусство. Знаешь, как твой отец говорил про программирование?
— Не помню, увы.
— Настоящая программа — это полотно художника, только нарисовано оно чистой мыслью. Можно малевать портретики и пейзажики за деньги, а можно творить шедевры. Не читала случайно Гоголя?
— Нет... А если и читала, то не помню.
— У него в его цикле "Петербургские повести" есть рассказ про то, как талантливый художник скатывается до малевания низкопробных портретиков. И все из-за денег, которые оставлены покойным ростовщиком. Очень рекомендую, хоть и не знаю можно ли сейчас достать.
— Не совсем уловила суть.
— Надо читать, при случае достану тебе книжку... Путь деградации прост. Сначала ты предаешь мечту или специальность ради денег, чего-то более прибыльного, но и более тупого, хоронишь себя былого, а потом становишься серой массой. Одним из толпы, средним по любой статистике.
— А ты не хотел быть средним?
— Я не о том. Тогда я сумел переступить через принципы и переварил все, что мне было нужно, освоил и бухучет, и треклятую платформу меньше чем за месяц... Но после этого мне было очень и очень худо. Потом я заметил перемены с остальными: монотонная никому не нужная работа, умные слова, бесплатные и платные семинары, да конференции. Уже через два месяца я понял, что умираю. Не физически, а психологически. Привычные хобби и интересы не влекут более, скорость мысли замедляется... Это хуже смерти... Намного. Через четыре месяца я бросил это дело. Заработал я достаточно, но отпускать не хотели меня. Шеф испробовал все — ведь я был редким специалистом, освоившим все меньше чем за месяц. Последним аргументом были даже угрозы. В результате, когда я все же ушел, у конторы случайно случился крах центрального сервера, и шефу пришлось мне нормально заплатить за "случайно" оставшиеся у меня резервные копии. А потом я поступил в институт и вспоминал об этом только в страшных снах. Как говорил мне твой отец — хуже нет проклятия, чем заниматься тем, что тебе не мило.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
