Шесть миров. Земля - Торн

Там где нас не было

Ведущий аналитик Второго Управления ГРУ России, майор Серегин Вадим Юрьевич, лежал в отдельной, вполне комфортабельной медицинской палате и напряженно анализировал сложившуюся ситуацию. Причина, по которой эта палата стала рабочим кабинетом майора, была банальной. Сердце. Несколько операций и в конце-концов — искусственное. Аппарат, его заменяющий, приходилось возить за собой на тележке. Кардиохирурги в шаговой доступности. Так что — эта палата была единственной территорией, на которой Вадим Юрьевич мог жить и, как мог, работать.

Он был одним из лучших аналитиков Управления. Профессионализм сохранял жизнь — приносимая им польза для государства значительно превышала издержки по поддержанию его существования... Но отрабатывать все это приходилось в поте лица.

Периодически приходил лейтенант связи и сбрасывал ему на ноутбук информацию для размышлений (по готовности Вадим Юрьевич отзванивался) — и тот же лейтенант приходил и забирал результат. Ноутбук, на котором он работал, имел максимальную защиту, не был подключен ни к каким сетям, не имел доступа к интернету и, даже для сброса и выдачи информации, применялся специфический порт, с такой же специфической картой памяти.

Для интернета у него имелся второй компьютер, подключенный по оптоволокну к прокси-серверу его конторы. За дверями палаты день и ночь дежурили два охранника, так что войти в палату и выйти из нее просто так — никто не мог, даже теоретически. Тем более, что в палате и на ее подступах велось аудио-видео наблюдение. В данной, конкретной, ситуации это было, наверное, излишне, но существовали инструкции. Никаких исключений в них не оговаривалось. Нетрудно догадаться, что проверка этих записей велась, честно говоря, не очень тщательно. Ни у кого даже и мысли не возникало, что, в условиях такого тотального контроля, можно что-то нарушать, тем более — инвалидом, не имеющим возможности выйти даже в коридор. Поэтому, переключения источника сигнала, когда в палате происходили весьма странные события, остались незамеченными — ни в тот момент, ни после. Да и, при желании, заметить их было довольно трудно. Синхронизация проводилась на уровне микросекунд.

А событие произошло из ряда вон выходящее...

Майор спокойно работал над очередной аналитической запиской, когда краем глаза заметил, что на угол стола лег некий конверт. Вадим Юрьевич судорожно сглотнул и мотнул головой, надеясь увидеть знакомого лейтенанта, но в палате никого не было... Стояла привычная тишина, немного разбавляемая приглушенным городским шумом. За окном протекала обычная жизнь.

С некоторой опаской, он взял конверт и вынул из него несколько листков с текстом.

То, что он прочитал, ввергло в ступор.

Ему предлагали проделать его же работу, но... — в Другом мире!..

Информацию собирать предлагалось с помощью специального устройства, представлявшего собой что-то типа информационного портала с системой анонимного подключения к сознанию любого индивидуума...

В течении полугода, он должен будет параллельно со своей здешней работой, провести сбор информации в Другом мире. Требовалось выяснить всю его политическую структуру, определить главных фигурантов, как официальных, так и подковерных, и составить отчет, по которому можно было бы работать другим людям. Их задачи не раскрывались, но было понятно, что только на сборе информации работодатели не остановятся.

Вот так вот — простенько и обыденно, для Вадима Юрьевича подтвердилось существование параллельных вселенных.

Бонусом за проделанную работу было полное его излечение и возможность применять это спецустройство здесь, для своей собственной работы. По прочтении, требовалось вложить все листочки обратно в конверт и вернуть его на тоже самое место, откуда взял.

Сначала майор решил, что это дурацкий розыгрыш или — вообще, подстава. Но после того, как конверт исчез у него на глазах, понял всю реальность сложившейся ситуации.

В прочтенных инструкциях говорилось, что, если он согласен, то должен выразить свое согласие, проговорив его в слух — ровно в двенадцать, на следующий день. Если нет, то все произошедшее он благополучно забудет.

В этот день Вадим Юрьевич работал спустя рукава. Даже, принесший очередную информацию, лейтенант несколько обеспокоился, наблюдая его несобранность и рассеянность.

— Вадим Юрьевич, вы хорошо себя чувствуете?..

— Все нормально, лейтенант. Просто, как-то плохо выспался.

Мысли все время возвращались к письму. Первое время, он ждал, что для разборок придет кто-то из конторы. Вадим Юрьевич прекрасно знал о видео наблюдении. Но до конца дня — так никто и не появился. И, вообще, по этому поводу его так никогда и не побеспокоили.

К полудню следующего дня, он окончательно решил принять предложение, и, ровно в двенадцать, громко и разборчиво произнес:

— Я согласен. Готов принять спецприбор и инструкцию его применению.

Как только он закончил предложение, на краю стола появился новый конверт и металлический полуобруч. Прочитав инструкции, майор одел полуобруч на голову. Секунд через десять, полуобруч стал невидимым...

С этого момента у Вадима Юрьевича началась новая, полная острых ощущений и невиданных возможностей, жизнь...

Периодические позывы доложиться о случившемся, никогда не заканчивались действием и постепенно сошли на нет — 'мягкий блок' в сознании работал.

Через пару месяцев после этих событий, в Управлении заметили некоторую избыточную информированность майора. Негласно проведенное расследование двух подозрительных случаев показало, что ничего сверхъестественного не происходит.

Получив информацию, майор некоторое время ее анализировал. Затем, уцепившись за, казалось бы, совершенно не значимые факты, просил уточнить информацию по ним более детально. При этом, четко обозначал направление своего интереса. Уже после нескольких таких уточнений, эти, вроде абсолютно прозаичные, факты начинали восприниматься совершенно иначе, а дальнейшая их разработка приводила к очень даже интересным выводам.

Учитывая, что все прогнозы и выводы майора всегда полностью подтверждались и вели к значительным успехам в работе Управления, руководство стало воспринимать все происходящее не более, как очень обостренную интуицию исполнителя. Постепенно Вадим Юрьевич развернулся по полной, ведь теперь ему были доступны первоисточники любых решений, любого уровня секретности.

Можно сказать, секретов в этом мире для него уже не существовало...

А начиналось это так ...

Перед тем, как начать основной рассказ о моих приключениях, я хочу немного рассказать о себе. В дальнейшем, это поможет понять, почему я принимал те, а не иные решения, почему поступал так, а не иначе. Характер ведь очень на это влияет.

Так вот, самой основной чертой моего характера на то время была банальная лень — я очень не любил делать любую монотонную, повторяющуюся работу. Не нравилась мне и долгая работа, когда результат появлялся через большой промежуток времени. Так же раздражали меня ожидание или длительная дорога. Если требовалось что-то сделать, что мне не нравилось, я мог собираться очень долго. Но, если уж начал, то старался закончить все как можно быстрее. Не подумайте, что халтурил. Нет, как ни странно, делал все очень аккуратно и скрупулезно. ( В этом случае все развивается по Закону Мескимена: Всегда не хватает времени, чтобы выполнить работу как надо, но на то, чтобы ее переделать, время находится ).

В школе учился, можно сказать, скорее хорошо, чем плохо. Мне почти всегда хватало того, что услышал на уроке от учителя. Ну, а если еще сподобился прочитать учебник, то вполне мог претендовать на хорошую оценку. Мать с отцом постоянно меня шпыняли по этому поводу. Иногда на них нападал педагогический зуд и — некоторое время, я учился почти на 'отлично'. Затем зуд проходил, и все возвращалось на круги своя. Так, ни шатко ни валко, но школу я закончил все же довольно хорошо.

В этот период жизни, была только одна вещь, которая портила мне жизнь — дача...

Дачу я тихо ненавидел, но родителям не перечил и всегда им там помогал, правда — не без нытья.

— Кирилл, завтра едем на дачу. У тебя все готово?..

— Ну, мам!.. Что я там буду делать?.. Ведь, уже все вскопали!

— Работы там всегда и всем хватит. Уже и полоть, поди, нужно. Потом отдохнем... Папа шашлыки замочил...

Так, почти всегда, заканчивались наши с мамой разговоры о даче. Единственно, что мне нравилось в нашей даче, так это надпись на калитке в ее ограде:

"Ахтунг! Злюкен собакирен! Яйцен клац-клац!" В ней выражалось мое отношение к дачной теме в полной мере и окончательно.

Что интересно, участок под дачу моим родителям выделили километрах в тридцати от города. Хотя я прекрасно знал, что несколько дачных поселков окопались не далее чем километрах семи. Я знал почему в СССР призывали служить в войска подальше от дома, но почему дачные участки нарезали как можно дальше от места жительства, пока и не понял. То ли так, шутки ради, то ли бюрократам было просто глубоко повсеравно.

На выбор профессии — тоже повлияла основная черта моего ленивого характера. Я подался в программисты. Меня очень устраивало, что можно, относительно быстро, получать результаты своего труда. Не выходит что-то — подправляешь код, запускаешь, и — относительно быстро видишь, что получилось. Так и колдуешь, пока не получиться то, что хочется, или то, что требуется. К тому же, немаловажную роль сыграло то, что программист, по большому счету, может работать дистанционно, т. е. сидя дома. Причем, зарабатывать при этом не меньше тех, кто каждый день ходит на работу.

Учиться пришлось ехать в столицу. В нашем районном центре вершиной образовательной пирамиды был сельскохозяйственный техникум. Благо — до столицы было не очень далеко. Теперь уж я понимаю, что это было самое золотое время.

Когда я учился на втором курсе, у нас в семье случилось несчастье. Погиб мой отец. Банальная автомобильная катастрофа. Что-то случилось с устройством, которое регулировало светофор, и, в какой-то момент, по всем направлениям на перекрестке горел зеленый свет. Потом, техники уверяли, что этого не могло быть. В таких случаях, контрольное устройство должно было просто выключить светофор или перевести его в режим мигания желтым. Но свидетелей того, что это все же произошло именно так, было достаточно много.

Мама, оставшись одна, хотя и не сильно сдала, но потеряла свой обычный оптимизм и задор. Она у нас в семье всегда была заводилой по празднованию красных дат и других жизнеутверждающих мероприятий. Мама тогда работала в архиве краеведческого музея начальником отдела литературы и изобразительного искусства, очень хорошо знала наш район и многих интересных людей, которые в нем жили. Поэтому, в детстве, я часто бывал в весьма любопытных компаниях.

Еще на третьем курсе, меня приметила одна российско-германская фирма и, к моменту получения диплома, я уже во всю на них пахал. Пока учился, задания были относительно легкие и справлялся я с ними довольно уверенно. Так что, после получения корочек, в которых официально подтверждали, что я — именно, инженер-программист, я уже имел работу.

Года два мы прожили относительно комфортно, но потом судьба снова стала нас с мамой 'пробовать на зуб'.

В то время, в столице начали плодиться всевозможные фирмы и фирмочки — соответственно, появилась конкуренция на арендуемые площади под офисы. Цены росли. Так как платить лишние деньги за престиж, в виде нахождения офиса в столице, желали не все фирмы, то некоторые из них двинулись в близлежащие к столице населенные пункты. А, вследствие того, что наш городишко, как я уже говорил, находился не так далеко от столицы, то и к нам начали перебираться некоторые офисы.

Через некоторое время, все более или менее приемлемые помещения были заняты. Вот тогда, в зависимости от щедроты спонсорских подачек, администрация нашего городка начала вытеснять на улицу всевозможные организации, сначала — общественные, а затем, и некоторые другие. Так настал момент, когда дело дошло и до здания краевого музея.

Разгорелась ожесточенная свара между чиновниками и общественностью, но, как и в большинстве других случаев, победило чиновничество. Спонсоры подперли их обещанием, в будущем, построить более красивый и более современный музей, а так же посулом оплаты, части работникам музея, зарплаты аж до того радостного момента. После таких обещаний — общественность сдалась.

Мама сподобилась попасть в список 'счастливчиков', т.е. тех, кому собирались платить зарплату. Но, через некоторое время, ей пришлось устроиться еще на одну работу. Тех денег, что платили, хватало только лишь на оплату коммуналки, да и то — в обрез. Но не подумайте, что это была благотворительность. Тем, кто получал эти копейки, пришлось растащить фонды музея к себе по домам — для ответственного хранения. Так что, в бывшую комнату отца, переехал весь литературный архив музея.

Как то, одним из вечеров я бился над решением очередной задачи. Просидев над ней без отрыва часа четыре понял, что нужно прерваться и немного развеяться. Требовалось сбить мозг с накатанной колеи. Решение было где-то рядом, но ухватить его никак не получалось. Поэтому после нескольких неудачных попыток, придумать, что-то стоящее я решительно встал и пошел в комнату с книгами. Я и раньше так делал. Помогало. Просто брал первую попавшуюся книгу и начинал вдумчиво ее читать. Именно вдумчиво, что бы понять что же там написано. Если не сосредоточиться то мозг легко съезжал на старую колею. Вот тогда то и произошло событие полностью перевернувшее мою жизнь. Было уже темновато и когда я зашел в комнату пришлось включить свет. Лампочка сильно вспыхнула и громко хлопнув потухла. Некоторое время я простоял чертыхаясь и промаргиваясь, а когда зрение пришло в порядок, то увиденное привело меня в ступор. На одной из полок стояло два толстых тома корешки, которых светились мягким светом, чуть зеленоватого оттенка. Естественно я решил проверить, что бы это значило.