Глава пятая. Дворцовые интриги
Сидя рядом с магом и матерью, я меланхолично жевал деликатесы и сквозь полуопущенные ресницы рассматривал сидящих за столом аристократов. Ответив в самом начале трапезы на пару вопросов о здоровье, далее молчал. И никому-то тэн не был интересен! Что уж там нашептал венценосному отцу маг, я не знал, прочитать тоже не смог — в верхнем слое вербально выраженных мыслей не было никакой информации на эту тему, а глубже лезть побоялся. Данная операция потребовала бы полной сосредоточенности и неподвижности на несколько минут, не совсем уместное поведение в обществе с таким количеством потенциально враждебных людей. Зато извлёк массу интересной информации на другие темы, пошуровав в головах практически у всех. Всё это потом, в спокойной обстановке, следовало обдумать и разложить по полочкам. Но уже сейчас меня крайне заинтересовали мысли и эмоции дяди. Такой глубокой родственной любви не ожидал. И это крайне озадачивало. Оригинальный Саул воспринимал расположенность дяди как само собой разумеющееся. Как-то так сложилось, что в детстве тэн виделся с дядей чаще, чем с отцом, но не считал данный факт чем-то странным. А следовало бы. Кузины Аниэт и Луарна даже ревновали частенько. Хотя можно было сказать, что выросли они вместе — дети кэрли и его младшего брата много времени проводили в одной компании и чаще всего в доме дяди. Впрочем, более-менее дружны были только Аниэт с Корианом. Луарна была совсем тогда малявка, а Веспан почти взрослый. Ну а Саул уже практически крышей поехал на почве магии.
Дядя руководил внутренней безопасностью в государстве, но официально считался Советником кэрли в делах управления и правой рукой. Он же заменял кэрли во время его отлучек. Для инспектирования ли войск, с визитами ли в другие страны или обыкновенного отпуска — правители тоже нуждаются в отдыхе. Тем более те, что сами занимаются делами. Так что именно дядю я и собирался потеснить в будущем. После того как выучусь в Академии и вникну в дела государства.
— Ах, кэрли! — Прервал негромкий гул разговоров звонкий голос фаворитки отца. — Почему бы вам не объявить бал в честь выздоровления тэна Саула? Разве не радостный это повод для праздника?
— Уважаемая лира Гиелера, тэн всегда был отменно здоров, временная слабость явилась следствием спонтанного раскрытия дара. Праздновать следует скорее именно это событие, но думаю, Советник нир Агерон подтвердит, что ни первая, ни вторая причины не могут быть обнародованы. Тем более, мой воспитанник уже завтра отправляется в магическую Сколу, усилившийся дар требует совершенно иного обучения, чем я могу ему дать. Да и времени у меня на ученика с таким уровнем в достатке не будет. — Строгий голос мага, в котором слышались нотки еле сдерживаемого раздражения, не дал фаворитке продолжить. Может она и хотела что-то сказать ещё, но рука кэрли, властно лёгшая поверх её ручки, остановила женщину. Я с интересом прямо взглянул на ту, что нагло заняла место матери. Дааа... там было что потрогать и мордашка ничего себе так. Папуля имел хороший вкус и по ночам роскошное тело... но явно же ни о какой любви тут и речи не шло. С удивлением осознал, что в чувствах отца присутствует горечь, тоска и ожесточение. 'Значит не отец инициатор отдаления' — пришло понимание.
— Тер Магор, прав, лира, — поддержал мага Советник по управлению. — Ни к чему на весь свет объявлять о случившемся. Народ не слишком любит магов. Но к чему такая спешка? — Обратился он уже к Магору. — Тэн только-только стал радовать нас своим обществом, а вы уже отправляете его в Сколу. Насколько я знаю, адептам не дозволено покидать пределы Сколы весь первый год. Пусть юноша пообщается с родственниками и друзьями. День два не сделают погоды.
— Нир Агерон, всё дело в возрасте. Саулу будет сложно догнать ровесников, хотя я и старался обучить его основам магии, но с новым уровнем дара потребуются совсем иные знания управления. И сделать это нужно как можно быстрее в интересах безопасности самого тэна.
— Сын стал столь силён? — Проявил наконец-то интерес и глава семьи.
— Я бы не хотел обсуждать этот вопрос в столь несерьёзной обстановке. — Намекнул маг на толстые обстоятельства в виде присутствующих на обеде многочисленных потенциальных источников слухов. — Несомненно, стоит поставить в известность об изменившихся обстоятельствах Совет, скажем... — маг выдержал паузу. — Через неделю. Сейчас не все Советники на месте. Да и я раньше не успею вернуться. — Заметив недоумённые взгляды кэрли и советника, маг поторопился уточнить. — Из-за возраста Саул будет обучаться не в столичной Сколе.
— Хорошо. — Согласился кэрли, сообразив, что обсуждать сына дальше прямо на ужине, означает фактически обнародовать всю подноготную тэна и как следствие проинформировать об этом врагов. — Брат, разошли извещения о сборе Совета. Через полторы недели. Нам многое предстоит обсудить и кроме моего сына.
— Поздравляю, братишка! — Веспан отсалютовал бокалом и подмигнул. Ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ и пригубить вино, постаравшись при этом сдержать гримасу отвращения. Вино было на мой вкус кислым и удовольствия не принесло. Младшенький молчал, задумчиво разглядывая новоиспечённого чародея — меня. Видимо, он ещё не определился с отношением к изменению ситуации. 'Надеюсь, сразу травить не станет' — Почему-то подумалось. — 'Убить меня, конечно, практически невозможно, но сложно будет объяснить, почему покушение не удалось. Так что зря я гнал на Магора, сообщник наверняка и от подобного хочет меня обезопасить. Не, не готов я ещё к придворным интригам'.
Рядом зашевелилась мать и нежно взяла за руку. В её эмоциях преобладали любовь к сыну, гордость и лёгкая грусть и ничего по поводу присутствия на обеде фаворитки супруга.
— Я зайду попрощаться вечером. — Пообещал ей. — Тер Магор настаивает на раннем отъезде, ты ещё будешь спать. — Отношения Саула с матерью были ровные, со стороны тэна даже равнодушные. А вот меня сильно интриговала заинтересованность женщины в среднем сыне. Обычно любят младшего. А не такого 'пристукнутого', каким был последние десять лет Саул.
Некоторые придворные последовали примеру Веспана и тоже поздравили тэна с раскрытием дара, пришлось всем улыбаться и опять пить кислятину. Видимо с улыбкой переборщил. Заметил несколько заинтересованных и одновременно удивлённых женских взглядов. Ну да, Саул же был букой, совершенно не умеющей общаться в свете, особенно с женским полом. Потому и остался девственником в двадцать пять лет. Моя улыбка на лице Саула была для присутствующих непривычной, очень вероятно, что более сексуальной. Сделав себе зарубку на память, переключился на рассматривание фаворитки. Довольно красивая блондинка с пышными формами и пустой головой. Постельная игрушка. Здесь я мог понять короля — ещё не старый мужчина (крепость тела, здоровье и молодой вид лет на тридцать пять тридцать восемь поддерживались магией, а значит с гормонами всё в порядке), не мог стать аскетом. И если мать тэна по какой-то причине отказала ему в исполнении супружеского долга, то почему бы не завести фаворитку? Или гарем. Но, кажется, гарем, это из другой оперы.
Дальше все прекратили обращать внимание на Саула. За столом потекли обычные разговоры о погоде, о балах, нарядах, драгоценностях и прочих аналогичных пустяках, перемежаемые лёгким флиртом. Всё-таки было что-то странное в общем равнодушии к тэну, похоже, двор давно списал угрюмого юношу со счетов. А известие, что следующие несколько лет он проведёт в стенах магической Сколы, свело остатки интереса к нулю. Больше мне не пришлось привлекать к себе внимание и участвовать в общих беседах, нельзя же считать подобным просьбы передать то или другое блюдо и вежливые пожалуйста в ответ. Наконец нудное мероприятие закончилось, и мы с тером Магором отправились к нему в покои, а оттуда уже ко мне, готовиться к отъезду.
Маг выдал мне зачарованную сумку, артефакт, хранившийся долгое время в сокровищнице дворца. Вещи в сумке уменьшались в размере и весе. Чтобы достать что-то из сумки, следовало чётко представить в воображении вещь, и засунуть в сумку руку. Но была возможность просто достать первую попавшуюся вещь. Маг пояснил, что это на случай, если забыть, что в сумку положено. Артефакт привязывался к владельцу, и никто посторонний не мог его открыть. Покидав в сумку достаточно одежды и обуви, оружие, подобающее тэну, несколько книг по магии и деньги, я счёл себя готовым к приключениям. Ах, да! Надо было ещё зайти к матери.
Вытащив из памяти Саула план дворца, добрался до покоев кэрлаэль, постучал и после разрешения прошёл внутрь через открытые охраной двери. К моему неудовольствию мать была не одна. И явно нервничала. Нервничал и так неуместно присутствующий на встрече дядя.
— Мама, мы не могли бы попрощаться наедине? — холодно осведомился я, не глядя на Агерона. Меня уже начинало раздражать постоянное присутствие родственника. Кэрлаэль с Советником переглянулись и дядя, кивнув ей, повернулся ко мне и попрощался молча, поклоном. Затем вышел из покоев, едва сдерживая гнев.
— Милый, ты несправедлив к Агерону. — Осуждающе произнесла мать. — Ты же знаешь, что ты его любимый племянник.
— Мама, я уже налюбовался на него досыта. — Немного грубо прервал нотацию. — И я хотел бы видеть хотя бы часть подобной любви от родного отца... — Странный взгляд матери заставил выругаться про себя за тупость и заткнуться. — 'Так, я не буду разбираться с этим сегодня. Подумаю об этом завтра'.
— Мама, прости. Я ещё не совсем отошёл от инициации. Забудь всё, что я только что сказал. — Поспешил я выправить ситуацию, но только ухудшил.
— Ты нездоров? — Тревогу в голосе кэрлаэль можно было трогать, настолько она была густой.
— Разве что с головой непорядок. — Пробурчал я. — Ну, идиот, прости! Нет, со здоровьем всё в порядке, учитель сделал всё нужное, но я, как видишь, ещё плохо соображаю. Я совсем не хотел грубить дяде. Извинись позже перед ним от моего лица, но я просто не в силах сейчас с ним разговаривать. Случившееся, хотя я и желал этого всем сердцем все последние годы, всё-таки было большой неожиданностью. И без учителя могло окончиться плохо. Да он меня фактически спас!
— Мы наградим его, но я хотела поговорить о другом. Твои раскрывшиеся способности многое меняют. Ты мог бы...
— Мама, меня вполне устраивает то положение, что сложилось сейчас, — перебил я женщину, почувствовав, что дальнейший разговор потребует определиться, а события могут стать необратимыми. Я не был к этому готов. Ни как Лик, ни как Саул.
— Давай отложим этот наш разговор на год. Мне почему-то кажется, что отсрочка не повредит, а наоборот... — Что наоборот я не придумал. Более того, мне очень не хотелось вообще ничего формулировать. Балансируя на лезвии ножа разговора, я отчаянно старался избежать определённости. Саул, наверное, мало бы чего понял и вляпался всеми четырьмя конечностями, этот отмороженный на голову недомаг не интересовался ничем кроме магии. Совершенно не разбирался в дворцовых интригах и был бы очень хорошей марионеткой на троне. Чего я хотел избежать всеми способами. Пока — оттянув решающий разговор на год.
— Мама, мне пора. Я тебя очень люблю. — И быстро подойдя к королеве, клюнул её в холодную щёку и быстро выбежал из покоев.
— Очешуеть, так влететь практически в первый же день! Какое счастье, что буду замурован в этой Сколе! — бормотал я беззвучно, проносясь коридорами к своим покоям.
Интермедия
Дверь за тэном захлопнулась и в комнате повисла тяжёлая тишина. Через несколько минут вошёл пылающий гневом Советник, но не успел он и слова сказать, как прозвучал тихий голос женщины.
— Не сердись. Мальчик сбит с толку. Он не догадывается ни о чём. Прости, но Ниагора он любит и обижается от его невнимания. Я... — Речь Кэрлиэль была перебита.
— Индид, ему не пятнадцать и даже не двадцать. Он вполне взрослый. Мужчина... наверное... Вон как смотрел на достоинства фаворитки твоего мужа. Да и Магор должен был ему рассказать...
— Что? Что он должен был рассказать? О договоре знаем только мы трое. Даже жена твоя не в курсе. И, кстати, ты обещал отправить её в монастырь. И уверял меня, что не спишь с ней больше. Так почему она ещё в твоём доме?
— Индид, сейчас не самое удобное время для таких поступков. К её поведению не придраться, она не даёт мне ни малейшего повода.
— Ты пробовал скомпрометировать её?
— Пока не получается...
Женщина прищурилась и с особым вниманием начала рассматривать мужчину. Он поёжился под её взглядом, и было от чего. Да, когда-то он был безумно в неё влюблён. В невесту старшего брата. И она ответила ему взаимностью. Правда, вначале чисто платонической. Нарушить договорённость и пойти против воли родителей она не посмела. Брак был политический, договорной. Она надеялась, что быстро забеременеет после брачной ночи и, родив наследника, свёдёт общение с мужем к нулю. Или договорится... Кто ж предполагал, что и старший брат воспылает страстью. И будет пылать до сих пор. Родив наследника и прождав ещё долгие семь лет, кэрлиэль сдалась на милость своему чувству. Тут как раз удачно подвернулся пограничный конфликт с соседней страной. Целый месяц счастья... а потом вернулся муж. С победой и с целым ворохом нерастраченных чувств. А тут и первые признаки наступающей беременности. Рождение Саула было объявлено преждевременным, а повитуха внезапно скончалась.
Старший брат был счастлив рождению второго сына. И решил осчастливить братца. Подобрал ему невесту. Девушка была из обнищавшего, но очень древнего рода. И очень красивая. Агерон к тому моменту устал. Устал ревновать и скрывать свою ревность, устал обманывать брата, любимую и самого себя. В конце концов, жена ему досталась далеко не худшая. А в постели к тому же гораздо лучше Индид. Но сына он полюбил. Жена родила ему двух девчонок, причём вторые роды чуть её не прикончили и больше детей она иметь не могла. Что качественно сказалось на интимной жизни пары. В лучшую сторону. В связи с кэрлаэль его теперь держала надежда на трон и сын. Да, Советник решился предать брата. Быть на вторых ролях ему надоело.
А брат... Индид всегда неохотно исполняла супружеские обязанности. Она была несколько холодна, видимо негативно сказался первый опыт. Кэрли пришлось добирать мужских радостей в других постелях. Там он и был застукан не так давно. После чего Индид поставила ему ультиматум. Он не пристаёт с этим к ней, а она закрывает глаза на фавориток. Которых можно теперь не прятать. Кэрли пришлось согласиться в надежде, что через какое-то время супруга остынет и всё-таки допустит его к телу. Чувства-то ещё не совсем остыли. Вернее, совсем не остыли. Ведь, если сопротивляться, то интерес сохраняется. А если препятствий нет, то будет как с младшим — перегорит. И не захочет менять горячую жену на постылую любовницу. Которая, поставив цель, будет с упорством её добиваться.
— Не тяни. К возвращению Саула всё должно решиться.
— Я постараюсь, — без особого энтузиазма ответил Агерон.
— Да уж, постарайся, — с подозрением процедила кэрлаэль.
Вроде договорились, только невдомёк им было, что мужчина имел в виду пять лет нахождения Саула в Сколе, а женщина год до первых каникул..
Конец интермедии
