Сказка быль

Содержание

1

Проснулся от металлического трезвона и тут же добавившегося топота ног. Открыв глаза, вижу себя в тесном деревянном помещении, освещённом тусклыми голубыми лампами. Всё помещение было завешано сетчатыми гамаками и бегущими куда-то людьми. Люди походили на актёров — живописно одетые, с саблями, копьями, они ассоциировались у меня с пиратами.. Я лежал в одном из гамаков.

Через секунду я осознал, что ничего не помню из своего прошлого. То есть, абсолютно — даже, как меня зовут, не знаю. Тут один из пробегавших мимоходом перевернул мой гамак, и я упал на пол, едва успев спружинить о пол руками, но ушибив колена. Так, значит, надо полагать, я должен бежать со всеми. Тревога, что ли, у этого театра? Пожар?

На мне рубашка, когда-то, наверное, белая, штаны красные, завязаны на поясе верёвкой. То есть, вполне вписываюсь в артисты. Обуви нет, но все остальные тоже босиком. Ага, возле моего гамака сундучок, на нём непонятная пиктограмма белой краской. А за сундучком сабля, на рукояти и ножнах та же пиктограмма. На рукояти нацарапана, на ножнах белой краской. Надо полагать, мой реквизит. Хватаю и бегу за всеми, последним.

Мы на корабле. Парусном корабле. Все собрались на корме, человек семьдесят.

Ой... На рее повешенный. Ну натуральный труп. И чайка на его плече сидит, клюёт в пустую глазницу. Это не бутафория. Мама, где я?!!

Иду на корму. Похоже, нас преследуют два корабля. Парусных. Один близко, второй отстал на пару километров.

— Часа за два догонят, — мрачно говорит тот самый бородатый тип, что перевернул мой гамак.

— Может, сдадимся, — всхлипывает один. Юнга, совсем пацан, лет 12.

— Очнись, парень, это орки Волчьего острова. Эти в плен берут только для жертвоприношений.

Какие жертвоприношения, какие орки? Сейчас вообще год какой?

Над передним из преследователей взлетает огненный шар и по крутой дуге устремляется к нам.

— Элла олиден берени тоод фэраба! — выкрикивает старичок в смешном халате, единственный без сабли и обутый в остроконечные туфли. Я невольно улыбнулся. Когда старичка окутали электрические искры, моя улыбка так и застыла. Старичок выжидал. — Фогест! — выкрикнул он наконец, и электрические разряды, выгибаясь в виде плоского, быстро расширяющегося круга, устремились к шару. Метрах в 20 от нас шар врезается в этот щит и взрывается. Похоже, объёмный взрыв, уши у меня заложило. Но что интересно, вся волна огня ушла в полусферу по ту сторону щита. Прочное такое поле было у щита.

— Всё, ребята. — Крупный колоритный типаж, богато одетый в жёлтый костюм, машет рукой, — Поворачиваем на встречу, иначе нас сожгут. Так хоть успеем одному кровь пустить, пока второй подберётся.

Мальчишка снова всхлипывает. И получает от кого-то подзатыльник. Сердито хмурится, бледный, но реветь перестаёт. Надо полагать, мужчинам реветь не полагается. А я спокоен. Удивлён, но спокоен. Как то не верю в реальность происходящего. Я же понимаю, что всё вокруг ненастоящее. Я же помню ракеты, компьютеры. И год вроде... Нет, год не помню, а вот век точно 21-ый. Ну не могут быть реальностью эти события. Или сон, или бред. Нет, сны такими не бывают. Очень уж реально всё. Значит, бред. А может, гипнотический сон. Точно, я под гипнозом, и мне всё внушают. Ха. Вот и ответ. Кто, зачем — потом разберёмся, всё равно от меня не зависит, когда проснусь.

Бородатый тип, что меня столкнул, засвистел в свисток. Боцман, наверное. Отрывисто отдаёт команды, для меня его команды — всё равно, что на китайском. Терминологию не знаю. Но матросы забегали, корабль круто накреняется и поворачивает налево. Преследователи тоже поворачивают.

— Чего стоишь !!!?

Боцман кричит на меня. Как ответить? Пожалуй, не стоит давать понять тем, кто управляет моим гипносном, что я всё понял.

— Ничего не помню. Как что называется, даже, как меня зовут, не помню.

— Твою мать .... — далее боцман выдал длинную фразу великолепнейших ругательств. Минуты две ругался, и ни разу не повторился. Пожалуй, даже не все смогу запомнить.. Однако. — Ладно, похоже, тебя откат накрыл, — выдал боцман уже спокойно. — Нам всё одно помирать, так что объяснять много тебе не надо. Сейчас будет драка. Их больше, так что победа нам не светит. Постарайся не даться живым, иначе пожалеешь. Понял?

— Чего не понять. Коротко и ясно.

— Вот и ладушки. Теперь отойди к кубрику, чтоб под ногами не путаться. Надёюсь, как саблей махать, ты не забыл.

Отхожу к тому люку в трюм, из которого мы все выбежали. Смотрю. Снова ряд команд, паруса поворачиваются, и корабль ещё поворачивает влево. Похоже, идут на таран. Преследователь пытается отвернуть, но не успевает. Моя команда радостно кричит. Потом хватается за верёвки, что проходят вдоль бортов. Я хватаюсь за кромки люка. Удар !!!!

Наш корабль был пониже преследователя, и протаранил ему борт. Подо мной трескается ступенька и я падаю в трюм. В тусклом свете голубых ламп (к стати, что за лампы? Не вписываются они в средневековье) вижу впереди дыру. Выхватываю из ножен саблю и бегу туда. Нет, не сабля это, это палаш. Удобный, лёгкий (для палаша лёгкий), гарда охватывает пальцы. Вдруг понимаю, что я неплохой фехтовальщик, не смотря на амнезию, тело помнит движения. Через проломленный борт нашего корабля попадаю в трюм врага. Никого нет, освещён такими же лампами, только их больше. Пробегаю к люку и оказываюсь на вражеской палубе. Передо мной спины врагов, которые кидают короткие копья через борт на мой корабль, у каждого под рукой корзина с копьями. За бортом шум рукопашной схватки.

Кстати, враги не люди. Сутулые, руки до колен. Удобно, наверное, такими руками копья кидать. В голове всплывает слово: "гоблины", и, непонятно почему, испытываю жалость. Все враги в одинаковых плоских стальных шлемах, остальная одежда кожаная. Я знаю, как надо колоть палашом, чтоб в спину меж рёбер достать сердце, протыкая прочную кожу. Успеваю убить пятерых, прежде чем меня заметили. Качусь кубарем, уворачиваясь от полутора десятков копий и прячусь в трюм. Первых двух сунувшихся за мной зарубил на входе. Технически просто — режущий короткий взмах по горлу. Но для отработки такого быстрого удара почти без замаха нужны годы тренировок. Я это знаю, но не знаю, откуда знаю.

В наглую выскакиваю через дёргающиеся тела на палубу, но никого убить не успеваю — враги отшатываются. Впрочем, они тоже не успевают метнуть копья, я прыгаю назад. Минуту всё спокойно, потом слышу шум сзади. Ага, тут есть второй люк, меня взяли в клещи. Впереди трое гоблинов с большими, с себя ростом, щитами, и ятаганами, позади двое, каждый держит по два копья. Ныряю под лестницу, так смогу подрезать ноги тем, кто сунется в мой люк. Вот с ятаганами подошли близко, с копьями стоят поодаль, оттянули руки для броска.

Выпрыгиваю навстречу, звуки исчезли. Я знаю, что это такое — я вошёл в темп. За секунду теряю месяц жизни. Не все из темпа возвращаются. Отвожу палашом один ятаган в сторону, толкаю щит, оказываюсь сбоку от другого, убиваю палашом в горло, затем третьего, проскальзываю за щиты и убиваю, кого толкнул первым. Они ничего не успели понять, но я уже выпал из темпа. Копейщики что-то заорали и кинули по копью, одно вообще направлено мимо, от второго уворачиваюсь, бегу к ним, второе копьё они бросить не успевают, одним движением убиваю обоих. Крут я, крут. Но где в 21-ом веке я такому научился?

Через оставленный мной без присмотра люк лезет толпа. Ну и ладно, бегу ко второму люку, выскакиваю на палубу. Очень кстати замечаю большую толстую задвижку снаружи люка и запираю его. Изнутри в люк колотят, а на палубе никого. Неужели эти идиоты все в трюме? Бегу к первому люку, тут тоже задвижка. Запираю трюм.

Подбегаю к борту, смотрю на наш корабль. Моя команда сгрудилась на корме, держат линию обороны. А наступают отнюдь не гоблины. Орки. Эти на пол головы выше человека, да ещё в броне, ширококостные. Вдобавок, их вдвое больше людей, и мешает задавить массой только узость палубы. Орудуют ятаганами, но без щитов. На палубе вижу семь тел из моей команды и два трупа орков. Морд орков не вижу, трупы лежат лицом вниз, живые орки тоже ко мне спиной. Ну и ладно. Пусть пока сражаются. А я гляну, что тут можно сделать.

На носу оркского корабля стоит небольшая катапульта, возле неё полно снарядов, обёрнутых тканью. Лежат в корзинах. Рядом с катапультой горит факел. Беру одно из гоблиновских копий и ударяю в снаряд. Тот разбивается и течёт что-то, по запаху как бензин. Начинаю кидать снаряды на палубу, те разбиваются. Катапульта стоит на возвышении, так что закидываю почти весь вражеский корабль, кроме кормы.

Тут за другим бортом появляется второй корабль, и я прячусь, накрывшись пустой корзиной из под снарядов. На палубу этого корабля прыгает толпа орков, бежит к моему кораблю и вступает в схватку. За ними бегут гоблины, тащат на себе корзины с копьями. Увидев готовый ряд корзин с копьями, много не раздумывают, бросают свои и бегут к ним. Мой выход. Отбрасываю корзину, хватаю факел и бегу ко второму кораблю. Прыгаю на его борт, а потом отбрасываю назад факел.

Думал, загорится, но там взрыв, затем ещё серия взрывов, меня бросает вперёд. Поднимаюсь. Ко мне бежит с прямым тяжёлым двуручным мечом человек. Не орк, не гоблин — человек. Идиотизм — с двуручным мечом против палаша. Отпрыгиваю от его первого замаха и кидаюсь вперёд. Двуручник — это вам не палаш, им быстро не взмахнёшь. Мой коронный удар в горло — и противник мёртв. Осматриваюсь — врагов не видно. Смотрю, как там битва. Визжат гоблины. Ну да, одни прямо в бензине стояли, другие заперты. Были заперты — вся палуба в дырах и корабль пылает изнутри. А тот, на котором я сейчас, от него метров за 10. Наверно, взрывом отбросило. Что ж, своим сейчас ничем помочь не могу.

В пылающем корабле ещё один, мощный взрыв. И он начинает тонуть. Быстро тонуть. Теперь вижу и свой корабль. Засевший в пылающем оркском корабле нос тащит его вниз, орки сгрудились на корме, людей не видно. Вскоре всё кончено — оба корабля и орки в тяжелых доспехах идут на дно, на поверхности плавают обломки. И люди. Моя команда попрыгала за борт.

— Эй, за бортом!!! — кричу я. — Помощь нужна или сами доплывёте? — И машу руками. Чёрт, как же им подняться. Ни одной лестницы. Нахожу толстый канат с узлами на лебёдке. Бросаю конец за борт и кручу лебёдку. Вскоре начинает подниматься моя команда. Многие ранены. Последний появляется боцман. Половины людей нет, в том числе юнги, капитана и волшебника.

— Ты как тут оказался? — спрашивает боцман.

— Стреляли, — машинально отвечаю я. Боцман напрягается,

— Где? Кто?

— Пошутил я.

— Не понял я твоей шутки.

— Я тоже. Не забывай, я ведь ничего не помню. Пошутил о чём-то, а что это значит, не помню.

— Что там загорелось так?

— Я их снаряды катапульты на палубе разбил, потом факел кинул.

Несколько секунд все молчат, потом восторженно орут, меня начинают обнимать, хлопать по спине.

— Погодите радоваться, я ещё корабль не обыскал. Тут ещё враги могут быть.

Все вместе обыскиваем корабль, находим в трюме пленников. 52 живых и пять трупов. Тридцать мужчин и двадцать две молодых девушки. Все голые, связанны так, что оказываются скорчены в позе эмбриона, голова притянута к коленкам. И навалены в клетки, кое где — в два слоя. Перемазаны собственным дерьмом и мочой. Интересные извращения у тех, кто мой гипносон создавал.

Пленников освобождают, тащат на палубу. Трупы кидают за борт. Туда же летит тело убитого мной человека. И, к моему удивлению, кидают за борт и его двуручник. А жаль, интересный был меч, лезвие чёрное. Меча боятся — не прикасаясь к нему руками, привязали за рукоятку верёвку, другой конец верёвки к руке его хозяина. Когда тело бросили за борт, оно уволокло за собой меч.

Живые пленники кричат — застывшие без крови конечности наверняка испытывают сильнейшие боли. Всех начинают обливать из вёдер забортной водой. Пожалуй, им не помешает помыться.

Сейчас они только кричать и могут, а так даже пальцем им не шевельнуть сейчас. Прикатывают бочку с водой и пятеро матросов, по числу найденных кружек, начинают поить пленных. В первую очередь девушек. Под пошлые шуточки начинают растирать им затекшие руки и ноги. Потом боцман снова свистит в свой свисток, и матросы начинают поднимать паруса.

Я подхожу к нему,

— Я по прежнему ничего не помню. Как меня зовут?

— Ты Ярик. Матрос из Горячих Озёр. Во всяком случае, там ты к нам прибился. С нами год. Хороший фехтовальщик, но излишне любопытный. Давеча мы взяли деревню гоблинов, ты зашёл в хижину шамана и открыл коробочку. Чем то тебя стукнуло, ты был, как пьяный. А хижина сгорела. В пепел. Довели тебя до гамака и уложили спать. Дальше ты знаешь.

— Ярик... — Я опробовал своё имя. Нет, ничего оно мне не говорило. — А где я фехтовать научился?

— Кто ж тебя знает. Но фехтуешь ты знатно. Против меня или капитана не выстоял, но любого матроса одолевал.

Я снова задумался. Видел я, как капитан фехтовал. Недолго, несколько секунд, но видел. Примитив, берущий силой и быстротой, никакой техники. Наверное, капитан бы справился с гоблином, если один на один. Но я его одолел бы шутя. Значит, скрывал свой талант.

Мотнул головой и усмехнулся. Какое ещё сокрытие талантов. Это же гипносон, я тут всего пол дня. Надо с легендой ознакомиться.

— А что это за лампы такие в трюме светятся?

— Ольмские светильники. Дорогие штуки. Их эльфы делают.

— Надолго их хватает?

Боцман захохотал,

— Ну у тебя точно крыша съехала. Они вечные!

Паруса, наконец-то, упали с рей, упруго натянулись под ветром и корабль двинулся. Пленники, наконец-то, перестали орать, только стонут. Моё внимание привлекает один. У него уже прошли следы верёвок на запястьях, что просто невероятно. Он первым нашёл в себе силы сесть и начать растирать себе щиколотки ног. Все остальные мужчины, кто с бородой, кто заросшие двухдневной щетиной, он чисто выбрит. У него не только нет бороды и усов, на всём теле нет ни одного волоска, как у ребёнка. Только шевелюра на голове, когда-то пышная, сейчас грязная, спутанная. Из шевелюры торчат заячьи остроконечные уши. Эльф.

— Чего уставился? — не очень то вежливо спрашивает он.

Хочу ответить, что впервые вижу голого эльфа. Но отвечаю дипломатично,

— У нас маг погиб. Ты маг?

— Я не пират.

Размышляю над его ответом. Надо полагать, что это я пират. Может быть.

— Если орки нападут, поможешь?

— Можешь не спрашивать.

Снова думаю. Это он что ответил, да или нет? Переспросить? Не стоит.

Подходит боцман и свистит в свой свисток по особому. Все собираются рядом, кроме стоящего у штурвала.

— В общем так. Капитан убит, навигатор тоже. Нужен капитан. Я навигацию плохо знаю, но до дома доведу. Что скажите?

— Да тебя и выберем, — отвечает кто-то, все дружно его поддерживают.