Когда мужик идет на охоту — значит мужик идет на охоту.
Когда мещанин идет на охоту — значит три мещанина идут пить водку.
Когда дворянин идет на охоту — значит дворянин идет пить водку, стрелять по мещанам и гонять кнутом мужика.
Когда эльфийская принцесса идет на охоту — значит в путь отправляется целое войско.
Три сотни гвардейцев под личным командованием генерала, потому что генерал не доверяет колдунам. Два десятка колдунов под личным командованием старшего друида, потому что старший друид не доверяет гвардейцам.
Обоз — три телеги с едой и винами, две телеги с раскладной мебелью и шатром, оркестр из девятнадцати лютнистов, флейтистов и гусляров, поваров — дюжина, дегустаторов — пятеро, прочей прислуги и нянечек — двадцать душ. Лекарей — восемь. На случай, если лекари не справятся — два исповедника (один запасной).
Вся живность более чем о двух ногах подлежала нещадному истреблению. Эла — роскошная блондинка в зеленой тунике — пускала стрелу за стрелой, не щадя ни зайцев, ни куропаток, ни вепрей, ни даже совершенно несъедобных ежей и барсуков. Широченная степь пред эльфийским лесом полнилась дичью, а девушка страсть как любила ее вырезать.
Но с каждым годом истреблять беззащитных зверушек становилось все скучнее. Принцесса с закрытыми глазами попадала белке в лоб с трехсот шагов, и даже быстрые как ветер русаки казались ей неподвижными мишенями.
— Вот бы орк какой попался, — сокрушалась красотка, выискивая зорким взглядом добычу. Дзиньк! Каррр... И юный паж, взятый вместо легавого пса, стремглав помчал искать подбитую ворону. — Или гоблин. Или тигр на худой конец.
— Добыча, Ваше Высочество! — Юнец низко поклонился и протянул пронзенную насквозь птицу. Паж был готов удавиться, лишь бы Эла его похвалила. Но она натянула тетиву и пустила трупик вдаль.
— Неси!
Паж рванул со всех ног, вывалив язык как та дохлая ворона. Забава пришлась принцессе по душе. Она гоняла беднягу три раза, пока тот не промок насквозь.
— Фу! Смердишь как человек. Пшел прочь!
— Да, госпожа, — пробормотал паж и побрел в конец обоза.
— Давненько мы не воевали, — вздохнула Эла.
— Истинно так, — напыщенно ответил генерал.
— Эх... Мне уже двести лет, а я все куропаток бью. Вина!
Лакей немедля поднес золотой кубок. Обычно после охоты Эла надиралась вдрызг, и войско смиренно топало восвояси под заунывное бренчание музыкантов. Но в тот день все пошло иначе. Из леса вылетел крохотный дракончик, вылупившийся совсем недавно. Расправив изумрудные крылья, он с любопытством разглядывал отряд. С высоты эльфы напоминали длинного черную змею, столь любимую молодыми дракончиками. Наверное, голод и выманил глупыша из укрытия.
— Ух ты! — Глаза девушки ярко вспыхнули от возбуждения. — Вот это трофей по мне!
Она вскинула лук и прищурилась, беря на упреждение.
— Ваше Высочество! — испуганно крикнул генерал. — Нельзя же...
Поздно. Стрела прошила перепонку насквозь. Дракошка отрывисто рявкнул и повернул к спасительным кронам. Но в хвост впилась вторая стрела. Третья снова пробила крыло. За долгие годы Эла набила руку и разила без промаха. Вскоре ящерка превратилась в летающего ежа и камнем сорвалась из-под облаков.
— Госпожа...
— Но! — Эльфийка пришпорила оленя и помчала вдаль, где юлой вертелся раненый малыш.
Вихрь недаром получил свою кличку — самый быстрый скакун в королевском стойле. Принцесса вырвалась вперед и ни один из гвардейцев не успел ее перехватить. Она выпрыгнула из седла на ходу и достала из-за голенища мифриловый кинжал.
— Тише, гаденыш. Я повешу твою дурью башку над кроватью. Ты станешь самой знатной добычей.
Дракончик верещал на всю округу и сучил лапками от нестерпимой боли. Эла упивалась азартом и не слышала ничего. Ни криков генерала, ни воплей друидов. Наступив ящерке на голову, она вонзила клинок под шейную чешуйку. Горячая как кипяток кровь брызнула на руки и лицо.
— Боги... — выдохнул колдун, едва увидел следы на коже. — Что вы натворили...
+
Трактиры днем — самые опасные. Вечером отдыхает рабочий люд. После заката — иноземные купцы, циркачи и менестрели. В дневное же время там ошиваются те, кто промышляют ночью. Разбойники, воры и прочие лиходеи.
И именно в полдень в злачное местечко на окраине забрел тощий паренек в кожаной куртке и белом шарфе. Сел за стойку, попросил травяной чай. Стоило кабатчику скрыться на кухне, как гостя окружила стайка небритых мордоворотов.
— Красивый шарф, — пробасил пузатый верзила, обдав парня ядреным перегаром.
— Спасибо. — Гость смущенно улыбнулся.
— Да, ткань хороша, — похвалил второй — долговязый и в оспинах. — Неужто шелк?
— Толстоват для шелка, — вставил третий — низкорослый лысый крепыш с тяжелой синюшной челюстью.
Он потянулся к ткани грязными пальцами, но парень отпрянул и дружелюбно сказал:
— Это атлас.
— А-а... Дорогая вещичка. Ты из дворян, да? Ухоженный такой, чистенький, причесанный. Говорят, у вас денег много. Угостишь бедных трудяг пивом?
— Я не дворянин. И пожалуйста — не трогайте шарф. Он очень не любит, когда его пачкают.
— Кто — он? — удивился толстяк.
— Шарф.
Лиходеи переглянулись и расхохотались.
— Простите великодушно, господин шарф. — Жердь отвесил поклон.
— Искренне надеюсь, господин шарф, наше общество вас ничуть не тяготит, — с издевкой добавил лысый.
— Сэр шарф, разрешите заказать вам водки! — добавил пузан и загоготал.
— Вот что, рожа смазливая. — Мелкий вытащил из-за пазухи ножик и легонько ткнул гостя в бок. Выглянувший из кухни кабатчик тут же исчез. — Поржали — и хватит. Гони деньги и шмотки, иначе на ремни порежу.
— На шарфы... — сквозь смех процедил тощий.
Добродушное и миролюбивое лицо парня вмиг изменилось. Глаза хищно сощурились, губы сжались в тонкую линию, на виске задрожала жилка. Жердь икнул, изумленный столь резким преображением. Вот рядом сидел смиренный ягненок — а вот уже волк, да не абы какой, а матерый, голодный и очень злой.
— Вам лучше уйти. И я все забуду.
— Ах ты...
И тут шарф дернулся. Край белой ленты поднялся как змея перед броском и клюнул лысого прямо в глаз. Разбойник отскочил, шарф обвился вокруг сжимающей нож кисти и туго сжался. Хрустнуло, мужик завизжал резаным поросенком и выронил оружие.
Толстый замахнулся глиняной кружкой, но другой кончик ленты обхватил предплечье. Хрясь — и рука обвисла плетью. Уже двое выли на весь трактир. Тощий решил не искушать судьбу и ломанулся к выходу, спотыкаясь о лавки и сметая посуду. Шарф соскочил с шеи хозяина, скользнул по полу и схватил беглеца за лодыжку. Тот упал и хорошенько приложился лбом о край стола.
Подельники пробежали прямо по спине товарища и стрелой выскочили наружу. Хлоп — негодяев и след простыл. Лишь доносились с улицы безумные вопли, но вскоре стихли и они. Парень вытянул руку в сторону. Шарф запрыгнул на нее и примостился на законном месте, нежно потершись о небритую щеку.
— Спасибо, Атлас. Я тоже тебя люблю. Эй, хозяин! Где мой чай?
Кабатчик спешно выбрался из укрытия и поставил перед гостем поднос с небольшим самоваром и фарфоровой чашкой.
— Вот, господин колдун. Лучший сорт. Денег не надо. Разрешите идти?
Тот ехидно улыбнулся.
— Разрешаю.
— Мастер Ульвин?
Маг резко обернулся, края шарфа угрожающе вытянулись, готовые отразить любое нападение. Посреди залы стоял невесть откуда взявшийся эльф в зеленом плаще. Из-под глубокого капюшона виднелись тугие пшеничные косы. Он подкрался так незаметно, что даже у видавшего виды мага екнуло сердце. Он раздраженно бросил:
— Чем обязан?
— Говорят, вы можете вылечить драконью хворь.
+
На просторной поляне блестело озерцо, окруженное соснами-великанами. Посреди виднелся насыпной островок, а на нем — округлый замок из белого мрамора, похожий на разрезанный поперек бочонок. К нему вел тонкий каменный мосток, издали выглядящий очень хрупким, игрушечным.
— Зимний дворец, — сказал Эрту.
За всю дорогу он ни разу не снял капюшон, и Ульвин мог лишь догадываться, как выглядит попутчик.
— Эла не могла оставаться в столице. По понятной причине.
Маг кивнул.
Олень эльфа первым взошел на мост. Серый в яблоках жеребец всхрапнул, но медленно поцокал следом. Открытая вода пугала его.
— Любопытное у вас оружие, мастер. Не зачарованный меч. Не посох. Не палочка. А шарф.
— Не мы выбираем оружие. Оружие выбирает нас. И все же шарф куда лучше, чем лопата. Или иголка. Или тряпичная кукла.
Колдовская ткань легонько придушила хозяина. Ульвин оттащил ее от горла и тихо произнес:
— Извини, малыш. Конечно же ты самый лучший.
— Он разумен?
Вместо ответа парень кашлянул в кулак и замолчал.
Во дворце царила тишина и прохлада — самое то после долгой дороги. Вдоль стен стояли изваяния друидов и воинов, по самой кладке змеился плющ. На второй ярус вели две широкие изогнутые лестницы, между ними журчал фонтанчик. Пахло... ничем. Как Ульвин не принюхивался, не смог ничего почуять.
— Прошу. — Эрту поманил за собой.
Они поднялись и вошли в мрачную келью. Крестовидную бойницу завесили черным шелком, свет шел от торчащих по углам гнилушек. Посреди комнаты виднелись очертания кровати с балдахином. Сквозь шторы проглядывались два силуэта. Один полулежал на стопке подушек, второй сидел рядом.
Обождав немного, фигура встала. Маг увидел саму королеву лесных эльфов в длинном полностью закрытом белом платье и вуали. На челе владычицы застыла смертная печаль.
— Оставь нас.
Эрту молча поклонился и вышел. Гость и хозяйка обнялись.
— Здравствуй, Атлас, — проворковала женщина, хотя голос звучал так, будто в горло насыпали иголок.
Шарф протянул эльфийке кончик, изогнув его как ладонь. Нинас с легкой улыбкой пожала ее.
— Как я рада вас видеть. Тебя нелегко найти, колдун.
— У нас мало времени. Надо осмотреть Элу.
— Да... — Королева вздрогнула и отошла в сторонку. — Конечно.
Ульвин откинул занавесь и увидел девушку, сплошь замотанную бинтами. Она крепко спала. Рядом стоял кувшинчик, судя по острому запаху — с сонным зельем.
— Пить столько снотворного опасно, — вздохнула Нинас. — Но иначе нельзя. Дочь сходит с ума, когда видит все... это. Скажи честно, колдун... драконья хворь излечима?
— Нет.
Эльфийка всхлипнула и прислонилась спиной к стене. Тонкие плечи мелко затряслись.
— Потому что это не болезнь. — Ульвин принялся разматывать повязку на правом предплечье. — Это проклятие.
Некогда нежная бледная кожа покрылась шершавой зеленой чешуей.
— Она считает себя чудовищем. Не хочет жить. А я не могу одурманивать ее вечно. Рано или поздно зелье убьет мою девочку. Как быть, колдун? Как? Я готова на все.
— Идем. Подышим воздухом.
Старые знакомые вышли на крышу дворца. Маг сел на парапет и сунул руки в карманы. Легкий ветерок трепал ежик иссиня-черных волос. Королева не смела и рта открыть, лишь наблюдала за раздумьями гостя. От его слов зависело очень многое.
— За нами следят, — вдруг сказал он.
— Что? Где?
— Не верти головой. — Ульвин медленно обернулся и оценил расстояние до берега — шагов двадцать, не меньше. — Эй, малыш — готов немного поднапрячься?
Атлас дернул кончиком, словно рассерженный кот хвостом. Парень легонько пощекотал его и улыбнулся.
— Должен буду. Погнали.
Колдун резко вскочил и вскинул руку. Шарф подпрыгнул, обвился вокруг запястья и рванул вперед. Белая лента истончилась до едва заметной веревочки, но все же достала до ближайшей ветки. А затем резко сжалась. Ульвина швырнуло к сосне будто из катапульты, поток ветра аж откинул вуаль, обнажив немолодое, но как всегда прелестное лицо Нинас.
Удар был как от прыжка со второго яруса. А то и с третьего. Парень коснулся подошвами ствола и тут же сиганул в кусты. Кто-то жалобно вскрикнул, и на берег выкатился юнец в зеленой тунике, связанный шарфом по рукам и ногам.
— Ого. Да у нас тут шпион...
— Ульвин, стой! — донеслось с крыши. — Это Тэри, паж Элы.
— Уверена?
Женщина кивнула.
— Что ты тут делаешь? До столицы день пути.
— Я здесь, чтобы служить принцессе! — гневно бросил парнишка.
— Извини, слуг достаточно. Топай, откуда пришел.
— А ты еще кто такой? С какой стати человек мне приказывает?!
— Тэри, успокойся! — крикнула эльфийка. — Мастер Ульвин наш друг.
Паж как-то странно вздрогнул и вжал голову в плечи.
— Мастер... Ульвин?.. Тот самый? — Он внезапно бухнулся на колени и низко поклонился. — Мастер Ульвин, спасите Элу! Умоляю...
— Встань. — Колдун вернул шарф на место и поднял добычу за шиворот. — Чует сердце, ты здесь не только из-за долга... А? Признавайся.
Паж густо покраснел и опустил глаза.
— Понятно. Что же, мне жаль. — Колдун снизил голос до шепота. — Принцесса потеряла былую красоту.
— Я люблю ее не за внешность! — прошипели в ответ.
— Да? А за что же?
— Она такая... такая... дерзкая, смелая, неистовая. Сущий орк в теле эльфа! Мне часто снится, как она берет меня в плен и...
— Ни. Слова. Больше.
— Простите...
— Пошли.
Несмотря на робкие возражения, Нинас оставили за дверью. Ульвин подвел мальчишку к кровати и снял повязки с головы спящей "красавицы". Все лицо от лба до подбородка переливалось мелкими змеиными чешуйками. Колдун внимательно наблюдал за пажом краем глаза. Он ждал испуга, смятения, слез, но юноша тепло улыбнулся.
— Знаешь, что ее спасет?
— Нет... Но... я готов на все. Если надо — жизнь отдам.
— Похвальное рвение. Принцессе поможет только сила искренней любви.
Тэри вновь покраснел и потупил взор.
— Надо... ее поцеловать? Как в сказке?
— Если бы все было так просто — я бы ее сам поцеловал.
На лице мальца отразилась такое смятение, что маг невольно хмыкнул.
— Но что тогда делать?
— Говоришь, жизнь за нее отдашь?
— Да! — без капли сомнений выкрикнул эльф.
— И будешь любить ее, несмотря на... это?
— Сказал же, для меня внешность не главное. К тому же, Эле идет зеленый цвет. Она похожа на полуорка.
— Ладно. — Колдун провел над макушкой девушки ладонью, и Ее Высочество открыла глаза.
— Мастер... Ульвин? — хрипло произнесла принцесса.
— Привет, малышка. Давно не виделись.
— Мастер... вы излечите меня? Я... больше так не могу... Мой облик омерзителен... Если лекарства нет — просто сделайте так, чтобы я заснула... навсегда. — Эла всхлипнула.
— Ты знаешь, малышка, я никогда не вру. — Парень подошел к бойнице и сунул руки в карманы. Закатное солнце окрасило высокие острые скулы ржавчиной. Шарф устроился поудобнее на опущенных плечах. — Я не смогу помочь при всем желании. К счастью, тебя нашел тот, кому под силу унять проклятие. Унять... но не снять. Тэри, не стой столбом.
— Госпожа... — Эльф низко поклонился.
— Паж? Что ты тут делаешь?
— Я... я... хотите принесу вам ворону? А вы бросите ее в озеро, а я опять принесу... Просто хочу, чтобы вам... вам стало весело...
Сначала заревела Эла, потом подхватил юнец. Ульвин поморщился и буркнул под нос:
— Опять эти сопли.
Шарф услужливо утер его небритую щеку. Колдун отмахнулся, но промолчал.
+
— Значит это навсегда? — Принцесса свесилась с моста и коснулась пальцем отражения.
— Ты убила дракона. Такова расплата.
— Крылья хоть не вырастут?
— Нет... наверное.
— Мастер!
— Не знаю. Ты первый эльф на моей памяти с драконьей хворью. Полагаю, у других народов крылья просто не успевают проклюнуться. Ведь драконы, как и эльфы — бессмертны. Возможно, лет через триста...
— Ульвин!
— Шучу. Но чешуя останется навсегда. Это проклятие, которое невозможно снять. Да и незачем.
— То есть?
— Хорошие люди любят не за чешую, хвосты или острые уши. Мама и папа будут любить тебя любой, понимаешь? Я буду любить тебя любой. Эрту и Тэри тоже.
Неподалеку жалобно пискнули и затихли.
— А остальные... кому какое дело до остальных? И все же постарайся не стрелять во всех подряд.
— Мастер?
— М?
— Спасибо.
Колдун поднес пальцы к губам и протяжно свистнул.
— Телепорт! Ко мне!
Серый в яблоках жеребец неохотно зацокал по мрамору.
— Вашего коня зовут Телепорт? — ехидно спросила принцесса.
— Да... Напоминание о том, что пора таки освоить телепортацию. Ненавижу трястись в седле. Ну, бывайте.
— Куда вы теперь?
— На все четыре стороны. В этом мире еще слишком много тех, кому нужна моя помощь. Но!
