1.
В разборе старого хлама ностальгии больше, чем в десятке самых слезливых фильмов. За каждой потрепанной вещью целая история, иногда не одна. Они просятся в руки, им хочется, чтобы их вспомнили, начали перебирать, и постоянно есть опасность начав отбирать старье для выноски в мусорку просидеть до вечера листая старые фотографии со смутно знакомыми лицами.
Второй развод дался мне тяжелей первого. Там все было ясно, мы приняли дружбу за любовь и быстро разобрались в ошибке. Привет-привет, пока-пока, ни потерь, ни сожалений, кроме легкой неловкости с привкусом смеха. А в этот раз я серьезно полагал, что у нас что-то может и должно получиться. Ошибся. Приговором стал разговор с врачами о практической невозможности общих детей. Тянувшаяся третий год попытка спасти семью закончилась провалом. Выходили мы из клиники уже почти чужими людьми, слегка злыми друг на друга из-за столь явного крушения надежд. Эта злость сказалась и на разрыве. Впрочем, всерьез портить мне жизнь жена не хотела, так что ограничившись несколькими уколами и распространением слухов среди общих знакомых согласилась на развод.
Досадно, когда все шло по плану и вдруг оказалось, что план никуда не годился с самого начала. По привычке начал приводить в порядок мысли, а лучше всего это делать приводя в порядок дела. Одно за другим и вот я в старой квартире разбираю отцовский архив, пытаясь понять, что из этих бумажек, фотографий, каких-то дипломов и справок семьдесят лохматого года имеет отношение к моей нынешней жизни. По уму надо бы все скопом просто прогнать через сканер и слить в хранилище до лучших времен, а бумажки отвезти на дачу и засунуть на чердак до скончания времен, но... Вот эту фотку я помню.
Двое мужчин в зимних куртках, два десятилетних пацана. На обороте дата — "декабрь 1993 год". Отец, его лучший друг Андрей Звенский, я и Олег. Помню как сейчас: отец забирал меня из школы после продленки, но поехал не домой, а к дяде Андрею на работу, чтобы помочь с какими-то вещами. Мужчины были непривычно хмурыми, таскали в машину какие-то коробки с бумагами, а мы с Олегом то дрались шуточно, то подкалывали друг друга, то рассматривали непонятные картинки на стенах — их там много было. Лабораторию перспективных исследований, в которой работал Андрей Павлович, закрывали в виду обнаружившейся бесперспективности. За полгода до этого умер старый академик Лисарев, "безумный гений советской науки", и то, чем он занимался последние двадцать лет внезапно стало ненужным. В отличии от помещений, которые новое руководство института сразу же определило под аренду.
Потом мы поехали не домой, а почему-то остановились у какой-то столовой, и отец с дядей Андреем долго о чем-то беседовали. Так уж получилось, что первый репортаж в своей карьере папа делал как раз о "лаборатории в которой занимаются будущим", и поскольку академику совершенно не было дела до стажера местной многотиражки, то интервью давал молодой аспирант Звенский. Семейная легенда гласила, что сначала два молодых парня чуть не подрались, поскольку темы исследований были слишком фантастичны и отец решил, что над ним издеваются. Но статья была напечатана, а потом даже попала в центральные издания, став первой ступенькой в карьере будущего журналиста. И вот спустя годы отец убеждал своего лучшего друга, что жизнь не кончена, что опыт и знания еще пригодятся, а тот не слушал и был намерен напиться. В итоге папа нес дядю Андрея на себе, а мы с Олегом попеременно тащили тяжеленный портфель.
Словно отвечая моим мыслям следующей под пальцы подвернулась рекламная листовка. Звенский, попытавшись хоть как-то вывернуться и продолжить работу, признал свое поражение и по совету отца открыл мастерскую по ремонту электроники. Дело пошло, развернувшись в магазин, потом открыли второй, третий. Заработав, решили создать одну из первых провайдерских сетей в городе, но как-то так получилось, что через год очень быстро продав все возможное Звенские уехали из страны, а отец два месяца прятал меня в деревне у родственников. Когда я вернулся не было ни фирмы, ни магазинов. Хорошо хоть все живы остались.
Отец долго болел, поражение не сломало его, но сильно согнуло. Прежнего энергичного мужчины, "настоящего волка пера", почти не осталось. Он ходил на работу, писал в стол, изредка репетиторствовал. А потом, похоронив долго болевшую жену, тихо умер.
От Олега пришло письмо, что дядя Андрей пережил друга всего на год. Больше я о Звенских ничего не слышал.
Пять толстых картонных папок с бумажными завязками я сложил одну на другую. Отец, немного рисуясь, предпочитал старую пишущую машинку, говоря, что в буквах на мониторе нет души. Он никогда не пытался издать "свои писульки", считая их скорее развлечением, и позволял читать их лишь мне. Незадолго до смерти, словно чувствуя что-то, собрал все бумаги, разобрал, оставил лишь эти, а остальное вынес на улицу и сжег. До сих пор мне кажется, что не сделай он этого, попытайся закончить — и прожил бы еще. Но не захотел.
— ... падение метеорита вызвало многочисленные жертвы. Сейчас на месте присутствуют пожарные и спасатели.
Телевизор, включенный в фоновом режиме просто чтобы рядом хоть что-то шумело, отвлек от воспоминаний, но вернуться к разбору бумаг не получалось. Что-то заставило мысли крутиться вокруг... чего? Картинка привлекала внимание, но сюжет уже закончился и диктор начал обсуждать какие-то технические новинки. Еще минуту поперекладывав хлам из одной кучи бумаг в другую я не выдержал и встал. Если что-то вертится в голове, то от этого нужно избавляться сразу. А то привяжется и отравит всю жизнь. Так что достав из сумки планшет включил его и вылез на новостной портал.
Метеорит... с утра я слышал, конечно. Упал в Малайзии, как раз на небольшой город, в три часа ночи по нашему времени, у них как раз утро было. Жертвы, пожары, "трагическая случайность", "раз в тысячу лет" и все такое. Даже на фейсбуке кто-то отметился с фотоколлажем из новостей и пары фильмов-катастроф. Трагедия далеко и не с нами, значит можно посмеяться...
Да, вот — Сомчинданг, город с примерно стотысячным населением. Что-то вызвало взрыв мощностью от пятидесяти до двухсот тонн в тротиловом эквиваленте, предположительно это был метеорит, который, по разным сообщениям, развалился в воздухе, взорвался в воздухе, взорвался на земле, упал на что-то, что взорвалось... и так далее. Город провинциальный, новости оттуда пока не пришли, достоверно известно лишь, что там действительно что-то бабахнуло и с большой вероятностью это что-то свалилось с неба. В подтверждение лишь хренового качества видео с мечущимися и орущими на непонятном языке людьми и невнятные заявления местных властей.
Но что же меня в этом царапнуло?
Отложив планшет я встал, прошелся по комнате, подобрав по пути фотографию. Так, мысль, ты от меня не уйдешь. Я точно помню, что это как-то связано с вот этим вот... точнее с вот этой вот кучей бумаг, расшвырянной сейчас по всему полу. Сом-чин. Чин-чин. Взгляд остановился на папках...
Да ладно! Не может того быть!
Нужное я нашел во второй, но не сразу — сначала дошел до середины третьей и лишь потом вспомнил. Вот — "первый удар был нанесен по маленькому индонезийскому городку Сончимдану". "Вторжение с неба", роман-катастрофа о безжалостных инопланетных захватчиках, который отец начал в шутку, посмеиваясь над модой тех лет. Как положено, герой красавец и умница, сражается с инопланетным злом, которое вбамбливает земную цивилизацию в каменный век. Аллюзия более чем неслучайная, поэтому основной целью были выбраны Соединенные Штаты. А спас их простой парень из Югославии. В те годы это казалось хорошей идеей для книги... впрочем, отец никогда не даже не думал их издать, все писалось для себя, разве что отдельные куски он зачитывал нам с мачехой.
Быстрый поиск показал, что из Малайзии ничего нового. Да, что-то произошло, есть жертвы. Нет, скорее всего это не взрыв обычного боеприпаса, но есть версии о происшествии на одном из многочисленных предприятий. Почему бы и нет, завезли грузовик газовых баллонов на склад удобрений и закурили... Точно известно лишь одно — это случилось около трех часов ночи по нашему времени. В книге атаки инопланетных захватчиков происходили каждые двенадцать часов, то есть... На часах мигало "14.42". Быстро перебрав листки я отыскал нужный. Вот, здесь описание дня героини второй сюжетной линии, простой американской стажерки-журналистки с редким именем Мэри. У отца все главные герои почему-то получались или журналистами, или свободными писателями — он и сам посмеивался над этим, но от привычки не отказывался. Так, вот эта девчонка нарывается на грубость начальника, вот ее отправляют с заданием на ферму... как же, помню — когда отец это читал я поиздевался, предложив героине взять интервью в передовом фермерском хозяйстве, получившем переходящее полосатое знамя ударников. Отец всерьез обиделся.
Но это ладно, главное, что на город Коламбус, штат Огайо, ровно через двенадцать часов после инцидента в Сончимдане упал метеорит. Сила удара составила двадцать хиросимских бомб, но Мэри наблюдала за всем с относительно безопасного расстояния и выжила.
Быстрый поиск в сети никаких тревожных новостей не принес, лента выдавала местные события разной степени скучноты, но и только. Там задержали кого-то, здесь прошел фестиваль, там намечается распродажа — все в таком духе. Вроде большой город, а новостей нету, или скучно живут, или я не умею искать. Был бы там кто знакомый, можно было бы позвонить... и заорать "беги, мужик, твоему городу каюк!" Но нет у меня никаких контактов в тех местах. Есть старый приятель в Голливуде, есть один френд в Сан-Диего и все.
Уныло потыкав пальцем по ссылкам не нашел ничего интересного. Можно, конечно, найти какой-нибудь адрес мелкой лавочки типа магазина или аптеки, дозвониться и спросить... что именно? Эй, американец, не упал ли на ваш город метеорит? Телефонное хулиганство карается, между прочим. Да и дорого, наверное, звонить в те места.
Вот только нет у меня ощущения глупости подобного поступка. Ей-ей, был бы хоть какой-то смысл в этом, то позвонил бы. А так... Что можно сделать? Психиатру позвонить, точно. Тот распросит, узнает о разводе, понимающе покивает, предложит вкусные таблетки от тревожности. Буду принимать их, стану смотреть на мир позитивно, каждое утро повторять мудрые слова о том, что жизнь прекрасна, и каждый вечер твердить, что прошедший день был удачным и завтра будет еще лучше. И жизнь станет замечательной. До первого запоя.
Развернув изображение с веб-камеры на весь экран прислонил планшет к стопке книг, сам сел в кресло и откинулся, положив голову на спинку.
Самое время подумать над дальнейшей жизнью. Теперь придется уходить с работы, искать новую, потому что начальник на этой старый друг уже бывшей жены. Мужик нормальный, но черт его знает, что там будет. Уж если рвать, то рвать. И знакомых общих там многовато. Отцова квартира стояла пустой почти год, теперь надо разобрать весь этот хлам, откосметировать слегка и заселяться. Возвращение к истокам, так сказать.
На душе было паршиво, расставаясь мы все-таки наговорили друг-дружке лишнего. Тогда все казалось пустячным, но вот прошло несколько дней и сказанное давит все сильнее. Да, никуда не денешься, придется жить как-то дальше, но пока...
Вебка мигнула и погасла. Дотянувшись до планшета я проверил связь, потом зашел на страницу заново. Камера не доступна... Найти новую смог за минуту, но она тоже не показывала. В животе неприятно потянуло от понимания, но верить в случившееся не хотелось. Так, если бы я знал, что в каком-то нашем городе что-то упало с неба, то что бы я сделал?
Вот же глупость, весь мир интернетом запутали, а узнать что там в конкретный момент времени происходит — никак.
Вебкамеры? На седьмой я вскинулся, но это была не трансляция, а заставка. Все остальные не работали. Карты, карты... что там рядом с этим самым Коламбусом? Эх, сейчас наверняка в соцсетях поток новых сообщений, но как их искать я не знаю. Так, если упал метеорит с предсказанным уровнем разрушения, то какой силы взрыв должен быть?
Телевизора нет, в телефоне то же, что и в планшете. Поиск, "размер разрушений при" сколько там хиросим было? Двадцать? "при 500 килотонн", округлим для внушительности. Так... так... вот — "до десяти километров сплошных разрушений". Примерившись к карте я обвел пальцем примерную зону... Да как раз весь город и развалит, если как в романе ударит в центр. Так что нет, в бложиках постить там сейчас мало кого тянет, выжить бы.
Тут же потянуло хихикать. Вот так и становятся посетителями приюта душевнобольных, размечтавшись о разрушениях и сбывшихся фантазиях. Выдумщик, черт тебя побери! Ну совпало название одного города, небось отец его наугад в энциклопедии выбрал. И вдруг в нем что-то взорвалось — так ежедневно где-то что-то взрывается. А вебки сидели на одном провайдере и потому все одновременно сдохли. Случайность это, и ничего больше.
Добрел до кухни, вслушиваясь в бубнеж новостей и готовясь в случае чего кинуться обратно в комнату, налил воды из-под крана, выпил. Нет, если подумать — внезапно взрывается что-то очень большое прямо посреди страны. Первая мысль какая? Террористы? А вторая? Чья-то ракета. Пока еще поймут, что там бабахнуло, пока разберутся — но ведь уже кто-то и действовать может начать. Вот предположим, что я знаю о метеорите, и как можно использовать это знание? На бирже играть? Доллары продавать, юани покупать? Или тугрики сразу... Что там было в книге дальше? Инопланетяне уничтожили все крупные центры орбитальной бомбардировкой, швыряя камни размером с дом на скорости пятьдесят кэ-мэ в секунду. Отец еще долго возился с расчетами и никак не состыковывалось у него, пришлось точные данные убрать из текста. Уничтожалось все скопления людей больше ста тысяч и с какой-то там плотностью населения. Каждые двенадцать часов падал метеорит, уничтожая город или сразу несколько, мощность была разной. Типичный такой роман-катастрофа, со сравнением происходящего в штатах и у нас. В нашу пользу, конечно, отец был патриотом. Главный герой метался по миру, то и дело попадая в передряги, Мери тоже как могла выживала, став чем-то вроде местной знаменитости. Правда, роман обрывался на половине, потому что придумать правдоподобный способ победить настолько могучего противника отцу не удавалось. Три придуманных концовки оказались среди сожженного, да и вообще в этих папках только одна вещь закончена. Когда пишешь для себя результат не так интересен, как процесс.
И чего это я сырую воду пью? Чай вроде бы есть, и какое-то печенье. Или сходить в магазин, закупиться едой... и водкой? Говорят, женщины при расставании рыдают первый день, вздыхают первую неделю и через месяц снова веселы, а у мужиков все наоборот — веселье сменяется тоской, и чем дальше, тем больше.
— Срочные сообщения из Соединенных Штатов... — Вода встала в горле комом, я уже понимал, что сейчас скажут, но признавать это не хотелось. — Есть данные о крупном взрыве в районе Коламбуса, штат Огайо. Предположительно идет речь о теракте, поступают данные о значительных разрушениях и сотнях человеческих жертв.
Она еще говорила что-то, но я лишь стоял, тупо глядя в стену и повторяя про себя только одно...
Отец. Откуда ты знал?
2.
