прода 13/08

Глава 2.

Вопреки любой логике первым мы потеряли Шамана.

В конце зимы я нанял в помощь профессору сразу четырех хорошеньких ассистенток, мотивируя подготовкой к докладу и предстоящим выходом в свет его научных работ. Девушки были как на подбор (хотя, почему как? — именно что на подбор!) — из достойных, но небогатых семей, а биография их была проверена до пеленок, чтобы никаких сюрпризов не содержала. Еще и постарался, чтобы с источниками все были, из-за этого даже от одной претендентки отказался — уж очень мне хотелось Бушаринские гены как-то понадежнее пристроить.

Парням на этом огороде я строго-настрого пастись запретил. Ну-ну...

— Сердцу не прикажешь! — виновато провозгласил Алексей, ставя меня в известность о предстоящем бракосочетании.

Ага! Судя по скорости событий, еще кое-чему — тоже. Едва удержал эту реплику при себе.

Глядя на то, какими коровьими глазами Леха смотрит на свою избранницу, мысленно фыркнул: капец котенку, минус один! Личные дела четырех барышень я изучил вдоль и поперек, пока тасовал папки на столе, потом и на своем "детекторе лжи" не постеснялся всех прогнать. Ничего криминального или подспудного не нашел кроме вполне нормального желания как-то устроить свою судьбу, что, собственно, мне и требовалось. Зато теперь точно знал, что за фасадом милого Викиного личика скрывается стальной стержень характера. С такой женой не забалуешь. Профессору она стала бы верной подругой, помощницей и — я бы даже сказал — соратницей. Кем она станет пилоту — поглядим.

С другой стороны, это я тут молодой и зеленый для семейной жизни, а Леха недавно тридцать три разменял, не мальчик уже, да и с тех пор, как ему вернули звание и награды, стал серьезнее и собраннее. Вроде бы тот же раздолбай, но... уже не тот. Бумаги на собственные рода они с Земелей чуть ли не на следующий день, как нас наградили, наперегонки в канцелярию отнесли. Бок в их забеге был третьим. Ордена, что нам всем вручили, давали такое право. И печатки свои они без лишних проволочек одновременно получили, так что проспоренный ящик коньяка занял положенное место в моем винном погребе (а у меня был такой!) С фамилиями только поизгалялись: Ведов-Васин, Земелин-Васин и Боков-Васин, кто есть кто, надеюсь, объяснять не надо. Сказали, что мы теперь будем маленьким, но гордым кланом. Наверное, мне должно было польстить, но меня гораздо больше обрадовало, что ни один из них в армию не вернулся, хотя предлагали и даже настойчиво. А эти заморочки с фамилиями... как тут бедная полиция с такими традициями работает — вообще не представляю. Почему-то все время вспоминается знаменитое Жегловское: "она же Анна Ефидоренко, она же Элла Кацнельбоген, она же Людмила Огуренкова, она же Изольда Меньшова, она же Валентина Панеяд".

Но я отвлекся, а парочка уже нервничает.

— Рад за вас! — одобрил предстоящее действо, чем вызвал заметное облегчение у волновавшихся до этого голубков, — Мальчишник, надеюсь, не зажмешь? — а вот этот вопрос невесте не понравился.

— Если ты не против, я бы у Бушарина поляну накрыл. Посидим, как в старые времена?.. — в отличие от Лехи, я стоял лицом к ним обоим, так что заметил многообещающий взгляд на профиль пилота от его подруги. Ну, точно, капец парню!

— Нормальная идея! — Что бы ни думала о нас Вика, но никакого непотребства на этих междусобойчиках мы не устраивали. — Когда теперь соберемся!

— Ну, я же не на войну ухожу! — продолжил оправдываться неделей позже счастливый жених, развалившись на любимом продавленном диване Бушаринского ангара, из которого профессор собирался в скором времени съезжать. Новый корпус для лаборатории ударными темпами достраивался на участке неподалеку. Здание будет замечательное: светлое, просторное, но почему-то сомневаюсь, что в нем можно будет так же душевно посидеть.

— Хуже, брат, все значительно хуже! С войны есть хотя бы шанс живым вернуться. По ранению, там, или по инвалидности. Отпуск получить! — измывался над Лехой Олег, — А ты! Сгинешь в пучине семейного быта! А ведь таким парнем был! Помянем!

— Помянем! — подхватили мы, чокнувшись кто чем.

— Да, ну вас! — Ничуть не обидевшись, отмахнулся Шаман от наших подначек, — Посмотрю, как вы сами потом жениться будете!

— Э, нет, Алексей! — внезапно для всех возразил ему Александр Леонидович, — Пусть сами вы дезертируете с нашего холостяцкого фронта, но нас этими упадническими настроениями не заражайте! Мы сильны в единстве!!! — гордо окончил он свою речь под наши поощряющие выкрики и аплодисменты.

— Что, значит, дезертирую?! Я заманиваю врага в ловушку! Чтобы изучить и победить!

— Ты сдался в плен, слабак! И вот-вот капитулируешь! У твоей невесты даже имя говорящее — Виктория!

Чем полагается заниматься на мальчишнике? Повеселиться за счет жениха и напомнить ему напоследок все прелести холостой жизни, которой он лишается. Самым трудным делом при подготовке для меня было найти стриптизершу, согласную выпрыгнуть из торта — идея оказалась новаторской. Потому что нашествия проституток в святая святых нашей базы, как предложил поначалу Метла, я в непечатных выражениях не согласовал. Да и сам Ваня, уверен, не стал бы пользоваться услугами местных путан — с Ириной у него по-прежнему было все серьезно, а свадьба была запланирована на окончание учебы.

— А ведь я, Александр Леонидович, угодил в капкан, расставленный на вас! — выдал меня Леха с потрохами спустя добрый десяток тостов.

— Читайте, Алексей! — поискав на стеллаже, протянул ему Бушарин папку с газетными вырезками, посвященными выступлению в Академии Наук.

— Проф! Вы что?! Человек, который собрался жениться, резко глупеет! Я не уверен, что алфавит ему теперь под силу! — перехватил Земеля бумаги у Шамана. — А что читать? "Величайший ум нашего века..."

— Вот! Достаточно! — прервал его тот самый величайший ум, — Все слышали?! И вы, Алексей, почему-то думаете, что такая простейшая задачка была мне не по силам? Я отдаю должное деликатности нашего главы, — насмешливый поклон в мою сторону, — но, заметьте, в капкан попал всё же не я!

От стыда мне захотелось провалиться сквозь землю, не думал, что вечно витающий в высших эмпиреях профессор так легко разгадает мой план.

— Не смущайтесь, Егор, я оценил вашу заботу, — добил меня проф, — Просто эти барышни оказались не в моем вкусе. Но я с нетерпением жду нового набора, у нас же теперь Олег на очереди! — Земеля, хихикавший до этого над моим неловким положением, раскашлялся и отчаянно замахал руками под наш дружный хохот.

Немного успокоившись, решил, что есть в этой идее рациональное зерно: как ни крути, а медовые ловушки далеко не сегодня изобрели, и мой ближний круг, ведущий несколько свободный образ жизни, в этом смысле доставлял беспокойство. Так что женить не только Бушарина на заранее проверенной и лояльной девушке весьма заманчиво. Вот только сам себе усмехнулся: все-таки я тоже Потемкин — планировал свести одних, а результат получил с другими, и дальше, наверняка, пойдет так же.

Но все равно, профессор - тролль!

А почти под конец вечера сюрприз приподнес Саша, вырвавшийся в столицу специально ради этого сборища:

— Я, наверное, тоже женюсь...

— О-о-о! — раздался хор нетрезвых голосов. Захмелеть нам было вообще-то сложно, но поскольку мы уже несколько часов хоть и не старательно, но прикладывали к этому усилия, то результат к полуночи появился.

— На ком? Мы ее знаем? — азартно накинулись мы на нашего москвича.

— На Аленке... — Бок так прятал глаза, что я заподозрил худшее и не ошибся. — На бывшей своей.

— Э-э-э... А как же "никогда-никогда" и "чтоб я еще раз!"? — Метла как всегда, что думал, то и говорил, но остальным было не менее любопытно.

— Ну-у, — сконфуженно протянул пилот, — так случилось! — Это реально гениальная отмазка!!! - Они с Туськой летом должны ко мне приехать. Туське в старшую школу нынче идти, а чему ее в нашем городишке толком научат? Это ж дыра-дырой и школы там соответствующие! Меня самого в тринадцать родители в Благовещенск учиться отправили, но я-то парнем был, да и мамина сестра тогда еще там жила — всё не один был. Пусть уж лучше в Москву перебираются.

— Насчет "дыры" категорически не согласен! — громко возразил Шаман, бывший родом из тех же краев, — Места у нас красивейшие, а охота вообще лучшая в империи! Медведи сами под ружье выскакивают!

— Охотничек! — упрекнул его бывший сослуживец, — Тебе явно хватит! Где охота, и где Туська?!

— Да, это я не подумавши...

— А жениться-то зачем? — непосредственный Ваня никак не мог успокоиться.

— Молодые вы еще... не поймете... — вздохнул "аксакал", взмахом руки закрывая тему. Мы, не сговариваясь, переглянулись, включая профессора, который вообще-то был на год старше Бока, и молча согласились: молодые, не поймем. А как целитель в категории мастера, от себя добавлю: идиотизм не лечится, но кто ему доктор?

— Бок! Фрекен Бок тебе в жены! — Надо же! Проклял, похоже! — Так теперь и ты нам мальчишник должен! Зажмешь — уроем! — разрядил я обстановку. — А сейчас внимание! Торт для жениха! — По моему сигналу Ван и Ли, то приседавшие со всеми за стол, то порывавшиеся нас обслуживать, унеслись за подарком для Шамана. Только бы стриптизерша не уснула, пока ждала!

Наблюдая за шокированными поначалу от развернувшегося представления лицами товарищей, подвел итог: мальчишник удался. Но танцовщицу, между прочим, увел с собой Бушарин, не дав жениху даже шанса на последний загул. Однозначно, тролль!

Пока мы весело издевались над Шаманом, наперебой выдавая ему все более бестолковые напутствия на грядущую семейную жизнь, в Москве зверски убивали успешного предпринимателя Гавриленкова Ивана Ивановича. Проломленный череп, восемь ножевых ранений, из которых половина была смертельных, и все это из-за жалких пяти сотен рублей и часов. Грабителям не повезло: практически из той самой подворотни они выскочили на патруль, оказали сопротивление и были перебиты. Но остывающему телу купца было уже все равно.

Наташка...

Недолгим было ее счастье, а с мужем, как я знал, они жили нормально. Не сказать, чтобы так уж тщательно следил за ее судьбой, но раз в пару месяцев сжатые доклады получал.

Первым порывом было бросить все и сорваться в первопрестольную, но получил жесткий отпор от Земели:

— И в качестве кого ты собираешься появиться на похоронах?

— Ну, она же, вроде как, тетка мне...

— Тетка она, причем неблизкая, позволь тебе напомнить, провинциальному мальчику Гене Иванову! Который, если ты забыл, вдрызг с ней разругался и съехал домой как раз из-за свадьбы с Иваном! — Эту историю мы с Наташкой выдумали тогда, чтобы заткнуть рты всем любопытным кумушкам. Иначе началось бы: "а что-то давно Геночку не видно?", "а почему он больше Гавриленкову не помогает?" и прочая. А так: поскандалил и получил указание на дверь, скатертью — дорога. Дело житейское. — Вдобавок на похороны может и настоящая ее родня приехать. Им ты тоже в родственники набиваться будешь?

— Нет уж, спасибо! У меня и так родня за последние годы в геометрической прогрессии прибывает. То ли дело в детстве — только мама с братом, да дед, не то, что теперь... А если под собственным именем?

— Ты сам-то как себе это представляешь? Граф Васин, любимчик императора...

— Задолбали уже подкалывать этим!

— ... столичный светский щеголь... — ничуть не обратил внимания Олег на мое возмущение.

— Еще скажи — щегол! — буркнул я, уже понимая, что никуда не поеду.

— ... на похоронах мелкого дворянчика, где десятки людей опознают его, как...

— Да понял я уже! Не надо нотаций! — Иногда Олег становился занудой почище Бориса. — Не сердись! Я сглупил, но теперь понял. Жалко Наташку...

— Наталью и мне жаль, она хорошая женщина. Боялась нас до чертиков, но все-таки помогла тогда. Я, наверное, с Алексеем и Ваней договорюсь: попросим Сашу, чтобы передал ей наши соболезнования. Венок еще закажем. Гавриленков при всей своей неотесанности все же неплохим человеком был.

— Наталья?!. Боялась?!. — моему удивлению не было предела, из всей фразы я вычленил только этот момент.

— До дрожи! — Подтвердил он. — А ты разве не замечал, что простые люди нас чаще всего опасаются?

— Нет...

— Тогда обрати внимание как-нибудь, хотя бы на своего Рогова — он в этом отношении очень показателен. Как он ведет себя с обычными людьми, и как с нами — очень много нового узнаешь. И, Василь, кстати, больше недолюбливает темных вроде меня, на Шамана с Боком он не так реагирует.

— Честно, не обращал... Но логика же есть, типа: огненные вспыльчивы сами по себе!

Земеля так выразительно посмотрел на меня, что я сразу вспомнил, кто в нашей компании является истинным флегматиком.

— Да... — признал заблуждение, — Но знаешь, это иногда даже забавно.

— Что?

— Что от меня никто в страхе не разбегается только потому, что мне не так много лет, и я выбрал профессию целителя. А ведь я, в отличие от вас, могу убить кого угодно абсолютно незаметно. И Наташка об этом если не знала, то догадывалась. А уж Рогов-то знает это гораздо лучше любого. Но при этом меня почти не опасается.

Скептической миной Олег изобразил все свое отношение к моему заявлению:

— Почему не боялась Наталья — сказать не могу, вероятно, ваши совместные приключения давали ей такое право. А вот как раз Василий-то тебя боится больше всех, просто хорошо скрывает. И еще азартен, нравится ему тигра за усы дергать. Но ты прав, остальные этого парадокса не замечают. Наверное, тоже, стереотипы.

— Ладно, стереотипы — стереотипами, а что с Наташкой делать?

— Ничего. Соболезнования Бок передаст и присмотрит заодно, если надо — поможет. А сам не порть ни себе, ни вдове репутацию, ей и без тебя несладко теперь.

Как ни рвалась моя душа в Москву утешить хорошенькую вдову купца (и честно скажу: не знаю, чего больше было в этом порыве), но Олег был прав — мне там не место, а вскоре и собственная круговерть захлестнула. Май, приближающаяся сессия, предстоящая свадьба Алексея с Викой и бал выпускников гимназии, на который я когда-то пригласил княжну Задунайскую. Кто кого тогда ангажировал — еще неизвестно, но сейчас мне это было на руку. Я пока не до конца смирился, но в глубине души уже знал: своего не отдам!

— Шер, скотина, ты линяешь! — попытка отделаться от персонального почитателя вышла безуспешной — скотине было пофиг. Весом мы сравнялись, но четыре опорных лапы против двух давали преимущество — пришлось чесать подставленную спину от ушей до хвоста.

— Шер, фу! — раздался окрик Маши, вышедшей меня встречать. Пес укоризненно посмотрел на нее, всем видом изображая: "Хозяйка, это не то, что ты думаешь!", но все же отошел в сторонку, адресуя мне взглядом: "Извини, брат, служба!"

— Рад видеть вас, Мария Кирилловна! — поприветствовал я княжну. С недавних пор наши отношения снова переродились в нарочито официальные.

— Здравствуйте, Егор Николаевич! Отец вас ждет, — даже излишне равнодушно произнесла княжна, поворачиваясь, чтобы сопроводить меня в кабинет. И это показное безразличие говорило больше тысячи слов и жестов.