Вот уже три дня как мы идем в стойбище Правильных Людей. Сегодня последняя ночёвка и если всё сложится нормально, то завтра, ближе к полудню, будем на месте. Должен признать, что древние люди ходоки преизрядные. С немалым грузом, обременённые раненным, они держат темп, от которого у меня без малого язык на плечах висит. С языком, кстати, уже вполне прилично, общаемся без особых проблем. Там и слов-то триста — триста пятьдесят, да около сотни специальных охотничьих терминов, плюс мимика и жесты — очень содержательно выходит. Все явно рады, что скоро завершится этот трагичный поход. Особенно рад Батор, лежит себе на волокуше лупает глазами и счастливо улыбается. Он ещё очень слаб, практически не ест, только много пьёт и совершенно уверен, что это мои горошинки спасли его. Может и так, а может просто здоровья много и парню суждено выжить — хилым в этом мире ничего не светит. Ну пусть думает как хочет, главное чтоб польза от этого была.

Только Хатак был задумчив и хмур. В целом я уже знал историю этого похода. Правильные Люди были классическими собирателями и охотниками, нигде не задерживающимися подолгу на одном месте, и кочующие по довольно сложному маршруту. Вот и приходили они из года в год к берегам довольно большой реки, где были удобные перекаты. Чтобы как только спадёт вода и хоть чуть-чуть прогреется, переправиться на другую сторону, на летние, так сказать, пастбища. Заодно посылали охотничьи партии за 'горьким камнем'. Быстроногие охотники успевали дойти до пещеры с солью и обернуться назад меньше чем за неделю. Но что самое удивительное, саму соль они не употребляли, а использовали её для обмена на большой ежегодной осенней охоте. Это мероприятие, как я понял, что-то вроде сбора многих родственных племён для совместной Большой Охоты, а также мены всего на всё. Там же присматривались к невестам, проходили 'свадьбы'. Охотники терли свои вопросы, шаманы свои. Короче очень важное и нужное событие в жизни племён.

Помимо того, что племя Хатака обменивало соль на нужные вещи, оно ещё и приносило изрядный запас с собой на зимнюю стоянку и использовала её для приваживания копытных под копья охотников. Любителей полизать дефицитную соль всегда находилось преизрядное количество. Почему люди сами её не использовали, у меня в голове не укладывалось. На все вопросы Хатак отвечал, что люди не едят горький камень и вообще он первый раз видит, как человек его ест. Но на то я и Могут шаам Хори Каман, чтобы вытворять что мне заблагорассудится.

В этом году поход за солью изначально начался не правильно. Прежде всего, пошло очень мало охотников. Обычно партия состояла из 20-25 охотников, а в этот раз было отправлено всего восемь человек. Остальные, как пообещал вождь Острый Рог, должны были подойти к пещере с солью через два дня, но... не пришли. Да и состав желал бы лучшего. Помимо Хатака пошли ещё двое таких же почти стариков как и он, Первый и Второй — сильные, но слегка туповатые ребята, двое почти пацанов, один из которых Молодой и Батор — единственный кого Хатак ценил очень высоко. Ловкий, смелый, отважный, но не безрассудный, умный и любознательный. 'Совсем как я в молодости' — не без гордости говорил дед.

Заготовив соли на всю партию охотников и не дождавшись остальных, Хатак, а он и вправду был старшим, принял решение возвращаться. Высиживать дальше в неведении смыла не было. Поначалу всё шло нормально, но незадолго до переправы, где мы и повстречались, на них вышел, судя по описанию короткомордый медведь, а это я вам скажу очень серьёзный зверь. Разойтись миром с Длиннолапым, как его называл Хатак, не получилось. В скоротечной схватке Длиннолапый убил обоих стариков, пацана и почти отправил на тот свет Батора, ещё и Молодой ногу подвернул. С болью в сердце, глотая злые слезы, Хатак приказал оставить место схватки, помочь погибшим не было никакой возможности, надо было спасать хотя бы тех, кто остался жив. Но не тут-то было. Почти сразу на 'хвосте' у них повисла стая гиен. Несколько раз они делали осторожные попытки напасть, которые удалось отбить, и лишь когда их стало больше, они пошли на решительный штурм. Если бы не я, пожалуй, всё там и закончилось. Но не случилось. И хотя мы почти добрались до стоянки, потеря трёх охотников племени, да ещё неизвестно как там с Батором будет, сильно напрягало Хатака. Было от чего быть задумчивым и хмурым.

Сегодня вечером, сидя у горящего костра, по сложившейся в последние дни привычке, когда мы подолгу беседовали о многом и интересном, старый охотник был необычно молчалив.

Вообще если описывать внутреннюю суть Хатака, то его можно было смело воспринимать как Магеллана и Сократа в одном флаконе. Путешественник и мудрец, так и не растерявший бесценное свойство в душе оставаться мальчишкой. А ещё он был воин. Хатак участвовал в двух войнах, где союз племён противостоял Старым людям, как я подозреваю, неандертальцам. Также он участвовал в нескольких межплеменных войнах и многочисленных небольших схватках. Так что, Хатак для меня был бесценным кладезем опыта и знаний об этом мире. Ну а я для него вообще был навроде Шахерезады. Приязнь и удовольствие друг от друга росла день ото дня. Что поделать — родственные души.

Бескрайнее ночное небо с яркими звёздами над головой, из тьмы за костром доносятся различные звуки. Это у нас тут созерцание огня и молчание, а степь живет своей, весьма насыщенной жизнью. У костра мы одни, остальные давно угомонились. Наконец Хатак решился.

— Пётр — я уже давно попросил его называть меня коротко и более для себя привычно — ты знаешь, как мы сходили за горьким камнем, но не знаешь, почему так получилось. Раньше племя Правильных Людей было сильным и авторитетным среди других союзных племён, пока — он показал раскрытую ладонь — столько зим назад у племени не появился новый вождь Острый Рог. Его отец Филин был сильным и мудрым вождём, пользующийся заслуженным авторитетом других вождей и шаманов. Но пришло его время, и он отправился в туманные долины предков. Ты же знаешь, что мы, мужчины, практически не знаем своих детей, но в этом случае все точно знали, что Острый Рог сын Филина. Обычай гласит — после смерти вождя избирается новый из самых достойных охотников племени. Я был другом Филина и имел весомый авторитет, были охотники, которые поддержали бы меня, захоти я стать новым вождём, но я всё же был пришлый, и стать вождём без борьбы мне было непросто. Но бороться я как раз и не хотел. Хотел ли я быть вождём? — он немного помолчал — честно скажу, не знаю,.. не знаю до сих пор. Но когда племенной шаман Пёстрый Полоз у Большого Костра выкрикнул имя Острого Рога, я был против. Я уже говорил, что был другом Филина и ещё я хорошо знал его сына, как никак вырос считай на моих глазах. Так вот, Острый Рог был сыном Филина, но Острый Рог не был Филином. Отец был силён прежде всего этим — он прикоснулся к груди — а не этим — он похлопал себя по бицепсу — как его сын. Понимаешь о чём я Пётр?

— Очень тебя понимаю Хатак — продолжай.

— Там где у отца была мудрость у сына только хитрость да змеиный свист в уши от Пёстрого Полоза. Филин всегда мог поступиться малым ради большего, всегда слушал умные советы и не стеснялся признавать свои ошибки. Острый Рог всегда и во всём прав, и советчик у него только один — Пестрый Полоз. Но всё-таки парень когда-то был не таким, не до такой степени... это всё Полоз, его поганый язык живёт в голове молодого вождя, и я не знаю как оттуда его вытащить.... Мы уже успели поругаться с несколькими родами. На наши исконные земли стали заходить чужаки. Люди перестали приходить в племя, как было когда-то, а наоборот уходят из него.

Вот и с этим походом за горьким камнем очень всё не просто. Трое стариков, никому особо не нужных, но хорошо помнящих, как было раньше, два остолопа ни то ни сё, пацаны из тех у кого нет никакой поддержки и Батор, слишком внимательно слушающий мои рассказы и совершенно плюющий на 'мудрые речи' шамана. Я много лет хожу за горьким камнем и когда мне дали столько охотников, сразу сказал что нельзя идти таким количеством. Острый Рог тут же заверил что остальные придут позже. А Пёстрый Полоз камлал всю ночь и духи сказали ему — всё будет отлично.

— Неужели ты, такой опытный охотник не доведёшь людей до пещеры горького камня по дороге, которой ходил столько раз? — спросил меня тогда вождь — Или ты стал слишком стар для таких походов, может тебе уже пора сидеть у костра, и рассказывать детям сказки... как ты любишь?

— Я считал себя хоть немного мудрым человеком, но... Пётр они развели меня как сопливого пацана. В отчаянии Хатак ударил себя кулаком по ладони — Как пацана — глухо повторил дед, опустив голову.

Поначалу — через некоторое время продолжил Хатак — я и сам думал, что всё будет хорошо, тем более до пещеры дошли без особых проблем, но когда через два дня никто не пришел, я почувствовал — хорошо уже не будет. Я ещё на что-то надеялся, но... Длиннолапый всё расставил по своим местам.

За свою долгую жизнь я вот столько — он показал семь пальцев — сражался с Длиннолапым. Три пальца я защищался от него, остальное сам на него охотился. Длиннолапый очень силён и опасен, но ещё он очень умён, столько охотников, сколько было нас, даже для него слишком опасно, в степи есть добыча куда как менее зубастая. И всё-таки он напал.... Когда имеешь дело с Длиннолапым главное не дрогнуть, дождаться, когда он поднимется на задние лапы, и вовремя ударить. Восемь копий в мягкий живот... добывал я Длиннолапых и меньшим количеством охотников. Но этот... — Хатак смотрел расширенными глазами в костёр, вновь переживая перипетии схватки — он так и не поднялся. Сгорбившись словно человек, он легко отбивал наши копья, тогда мы попытались его окружить, но он не стал кружиться на месте, пытаясь отбиться ото всех сразу, как другие Длиннолапые, а резко отталкиваясь всеми лапами прыгнул сначала к одним, тут же к другим, он был очень быстр, очень....

Я думаю, захоти Длиннолапый убить нас всех, он это бы сделал. Мы даже не сумели нанести ему серьёзных ран. Поверь мне, Пётр я сражался с ними не раз, но ни один из них не вёл себя как этот. Он был похож скорее на человека, и я думаю, что это шаман Пёстрый Полоз натравил на нас духа в образе Длиннолапого.

— Ты думаешь он способен это сделать? — озаботился я впечатлённый рассказом охотника.

— Не знаю. Бывало, он хвалился, что может призывать духов зверей, но при мне ни одного духа он так и не призвал. Вот ты Пётр, смог бы такое сделать?

— Точно нет! — не стал я врать.

— Но ты же очень сильный шаман. Гораздо сильнее Пёстрого Полоза!

— Возможно. Но я силён в одном, он может быть силён в другом. Нельзя быть сильным везде.

— Да ты прав мудрый Пётр — Хатак тяжело вздохнул — нельзя быть сильным во всём. Печально.

— А ты не думал, Хатак, что это был не дух посланный шаманом, а всего лишь медведь который уже встречался с людьми, и возможно не раз?

— Медведь?

— Так называют Длиннолапого в моём племени. Ты же опытный охотник, Хатак, и сам говоришь что Длиннолапый очень умён. Однажды выйдя победителем из схватки с охотниками, он мог победить и во второй, а в третий раз, уже запомнив предыдущий опыт, применил свои особые приёмчики снова. Ты же сам говорил, этот Длиннолапый делал всё не так как другие, а вот вы, наоборот, делали всё как всегда и на этом он вас и поймал.

Хатак долго сидел, молча обдумывая услышанное. Наконец заговорил.

— Ещё раз убеждаюсь что ты, Пётр — мудрый шаман. И это как раз тоже большая проблема. Послал Полоз духа или было так как ты говоришь, но, думаю, моему приходу не обрадуются ни вождь, ни шаман. И то, что в племя привёл тебя как бы я, не добавит любви и тебе. Уверен, пакости мне и дальше обеспечены, но я свой, у меня немалый авторитет и теперь я буду вдвойне осторожен, ты же чужак и тебе придется в племени нелегко. И я просто не знаю что делать, Пётр?

— Успокойся, Хатак. Мне приятно, что такой человек как ты, волнуется за меня, но не думаю, что останусь жить в племени Правильных Людей.

— Понимаю — покивал головой Хатак — дойдёшь с нами до Осенней Охоты и выберешь себе племя. Такой шаман всем пригодится.

— И снова ты не угадал старый. Думается мне, что жить я буду один.

Улети я сейчас на небо, Хатак так бы не удивился. Мало ли что умеет Горький камень. Но жить одному!!!

— Жить одному нельзя! — воскликну Хатак. Весь его жизненный опыт и знания восставали против этого. Это в полётах он не силён, а в вопросах выживания он большой специалист!

— Да ну! — парировал я — Жил же я до встречи с вами один и жив, как видишь.

Брешу на 'голубом глазу' и совесть не мучит.

— Но почему?!!

— Потому что жить как привыкли вы, я не могу, да и не хочу, а жить так как хочу я, врядли кто-то согласится.

— Но как, как? — не унимался Хатак — Как ты будешь жить один?

— Думаю что нелегко. Но надеюсь с твоей помощью, мой друг, чуть легче. А вообще пойдём-ка спать, завтра у нас с тобой будет тяжелый денёк.

И ушел в темноту, оставив у костра потрясенного деда.

Я сидел и меланхолично наблюдал, как в котелке медленно побулькивает нехитрое варево. Также неспешно 'побулькивали' мысли в моей голове. Подумать было о чём.

Вчера состоялось феерическое вступление нашего отряда в стойбище Правильных Людей. Само стойбище раскинулось между каменными крутинами и берегом реки. Навскидку народу в племени было человек двести пятьдесят и из них охотников человек семьдесят, стариков было немного, в основном женщины и дети. Я конечно не специалист, но кажется мне, что это очень большое племя для этих времён. И не удивительно, что живя охотой и собирательством, им всё время приходится перемещаться с места на место. Такая толпа, словно саранча, очень быстро выжирает всё съедобное вокруг себя. Ну и само стойбище, в общем, не обмануло моих ожиданий. Полукруглые, невысокие, даже не знаю как их назвать, чумы что ли, из облезлых шкур натянутых на деревянные каркасы, а кое где и на рёбра мамонта, стояли где кому как удобно. Вонь от костров, от выделываемых шкур, кости под ногами, ещё какой-то мусор, мухи в преизрядном количестве, запросто можно наступить ногой на 'мину'. Короче полный букет антисанитарии. И сами первобытные товарищи так 'озонируют'... Я всё понимаю, каменный век, то, сё, но мать моя — женщина, речка же рядом! Неужели нельзя лишний раз пойти, извините за грубость, жопу помыть?

Слава богу, повезло! Как выяснилось, жить шаману внутри стойбища как бы не принято, а не то гостипреимство Хатака я боюсь не пережил бы. Я тогда быстро сориентировался, и пока Хатака не взяли в оборот, попросил найти мне для прожитья удобное место. Так что, поставил я свой шалашик недалече, в удобном распадке окруженным небольшими кустами. Уютненько так, и дрова, и до речки недалеко, опять же любопытных поменьше. Большой шаман Горький Камень, знаете ли, шуму не любит, отвлекает от размышлений о высоком, со злости враз в лягушку может превратить. Я именно так и наказал всем охотникам в стойбище про себя рассказывать. Пока действует.

123 ... 131415

↓ Содержание ↓