Неправда

В файл вносятся правки, поэтому не стоит обращать внимание на значок обновления. Спасибо за понимание. Оказалось, что в тексте отсутствует концовка, пришлось добавлять. Вторую часть не читайте, да и эту не стоит, все сырое, все в прошлом. Просто жалко удалять.

1

— Смотри куда прёшь, корова! — возмущенный голос прозвучал над моим плечом.

Я молча резко отстранилась и посмотрела на свою жертву. Извините, это я тут корова? И мой взгляд тут же отвечал: "Хлопчик, корова здесь только ты!"

Очень спешу на пару, практически ничего не вижу, бегу по коридору со всей скоростью переставляя ноги, и тут неожиданно впереди вырастает помеха... Но ведь для паркурщиков помех нет?.. Хоть и бывших. Но, я скажу так: паркурщик сегодня — паркурщик всегда! Вот уж простите, но у меня до сих пор сохранилась старая профессиональная привычка — я в упор не замечаю препятствий. Это ужасно некультурно, и вообще, знаю, я не сильно воспитанная личность... Но я спешу, и не пошли бы они все на?..

— Закрой свой рот и шагай дальше! — огрызнулась я и, обогнув неприятеля по левому флангу, поспешила на пару.

Сейчас философия с деканом кафедры, и если я опоздаю на пару к Ирине Константиновне — кранты мне. Отчислят и забудут, а я не из обеспеченной семьи, что бы меня жалели. Если нет денег — учись, как можешь, учись целый день, целую ночь! Но учись, ибо так устроена жизнь и никому мы в ней нахрен не нужны, кроме как себе.

— Ты что сказала, малолетка? — меня ухватили за локоть и дернули назад.

Так сильно дернули, что рука на мгновение занемела, и я утратила возможность говорить.

— Я сказала — пошел в ж... — тут я увидела, как к нам направляется Константиновна, — в жизнь. Жизнь — очень сложная штука, — я приобрела одухотворенный вид и мой взор устремился куда-то над головами парней. — И в ней приходится выбирать свой путь. Мой путь сейчас прямо передо мной, и ты мне его, извини, но преграждаешь, — пришлось улыбнуться прямо в лицо этого хамла.

Хватка ослабла, и сбитое с толку существо немного удивленно на меня взглянуло. Потом парень обернулся и увидел причину моего затишья. Кривая усмешка на лице — он все понял и медленно отпустил мою руку.

— А вы, Людочка, все о жизни рассуждаете? — любезно и иронично одновременно спросила у меня преподавательница.

Я растеряно кивнула:

— Да вот, пришлось, — и отошла от сумасшедшего.

— Ну, что ж, расскажете нам на лекции, что нового вы узнали?

— Конечно, Ирина Константиновна, — я улыбнулась, настолько могла мило, и поспешила за ней в аудиторию.

Когда преподавательница потеряла бдительность, я развернулась и показала фак. Наглый подонок ответил мне тем же.

— Людмила?

— Да? — она ведь не заметила, а?

— Вы приготовили на сегодня доклад?

— Да, конечно, — Господи, какой доклад?

— Я обязательно проверю.

Я киваю. Ага, проверит она. Ирис еще три моих предыдущих доклада не видела (а я их подготовила была). Нет, она все прекрасно помнит, вот только проверять никогда не проверяет.

В аудиторию мы вошли под шумок, который постепенно стих. Я прошла по рядам к единственному свободному месту возле одногруппника. Мы не то, что бы общались, но у нас был негласный договор, по которому мы садились вместе. Точнее, обстоятельства нас заставляли садиться вместе. Во-первых, Сергей и я были одними из немногих, кто учился за счет госбюджета. Во-вторых, мы были одними из немногих, кто учился на отлично. В-третьих, мы те, кто по вышеуказанным причинам за два года ни с кем не подружились. И еще, мы по этому поводу не особо страдаем.

— Привет.

— Привет.

Все, на сегодня обмен любезностями окончен.

Я разложила все нужные предметы перед собой. Препод озвучила тему практики и пара началась. Прошло не меньше получаса, когда все подняли головы от ее голоса:

— Вот вы списываете сейчас, я так поняла, у Насти, да? Я права?

Все виновато опустили головы. Настя тоже училась на бюджете и тоже была отличницей, но ее парень — какой-то местный диджей из крутого клуба, поэтому неудивительно, что она обзавелась сворой "подруг".

А женщина продолжила:

— Настя, это все со временем пройдет... — Ирис улыбнулась.

Честно говоря, я не в курсе, почему у самой строгой преподавательницы на нашем факультете такая нежная кличка. Но была эта кличка здесь, как мне говорили другие студенты, испокон веков. И никто ее менять не пытался. У меня не раз возникали подозрения о том, что кличка была придумана самой преподшей, потому что так мягко ее могли называть только... кто??? Мама? Наверное, только она.

— Помню, училась я еще в старших классах в нашей школе... — ооо, началось...

Опять старая песня о главном. Это просто капец. Она сейчас ничего нам не объяснит, мы не запишем, а потом сиди в библиотеке до пол ночи! И все из-за ее ностальгии.

— У меня весь класс списывал алгебру. А нас, знаете ли, было сорок человек...

— Ого! — протянула аудитория дружно, а я закатила глаза.

— Да-да! Это сейчас классы не такие большие... А раньше, о, раньше столько детей было! У нас школа — тысяча человек... Так, я о чем... Ах, да, о списывании... Так вот, заберут мою тетрадь в начале перемены. Уже на урок прозвенело, а они все пишут. Уже учительница в классе — пишут. Она идет ко мне — домашнее посмотреть, а тетради-то и нет! Я уже на весь класс: "Верните тетрадь!". И только потом получаю заветную домашку...

— Дааа, сорок человек... — протянул кто-то с задних рядов.

Я сидела в центре от стены и говорившего не видела.

— Да, в наше время были огромные классы... Но потом, попозже, к нам в класс пришел мальчик. И учителя тут же вздохнули с облегчением...

— Почему? — спросил кто-то слишком умный.

Настолько умный, что мне хотелось этот лишний ум просто выбить.

— О, вы не знаете, молодой человек? А ведь раньше было принято так, что если в классе больше сорока человек — его можно разделить на "А" и "Б". Вы и представить себе не можете нашу истерику в первый месяц! Ведь мы девять лет проучились вместе, плечо в плечо! А тут, на тебе! Разные классы, разное расписание, разные уроки! Настоящий кошмар. В первый месяц мы вообще рыдали, все вместе! А потом кое-как доучились...

— И что, никто не ушел? — спросил кто-то очень любопытный.

Засунь свое любопытство себе в ж..

Я вспомнила инцидент перед парой и лицо тут же вспыхнуло. Моя злость никогда так быстро не проходит.

— Нет... Хотя, почему же? Я помню, уже в выпускном классе, в конце апреля или начале мая... Да, ушел от нас один. Очень неординарно.

— А как именно? — кому-то с первой парты надоело жить...

Я чуть не зарычала, но продолжала мило улыбаться сквозь покрасневшее лицо.

— Это длинная история...

— А вы коротко расскажите, — мило оскалилась Настенька.

Когда-нибудь я ее точно убью.

— Ну, ладно, — Ирис довольно улыбнулась и оперев свою голову на полные, в узорах голубых вен, руки, начала повествование: — В том году у нас произошел случай...очень необычный, — женщина покачала головой и вздохнула.— Я жила в маленьком городке, скорее даже поселке городского типа, где все друг друга знают и видят почти каждый день. Так вот, однажды пропал у нас человек. Нормальный такой, знаете, общительный. Правда, любил он выпить. Спокойный мирный мужичок... — глаза преподши заволокло туманной дымкой, видимо, в голове всплыл образ этого мужичка. — Пропал он. Неделю никто не видел, две. Вот и месяц прошел, а его все нет. Родственники подключили милицию и организовали поиски. Собрали все старшие классы, да и вообще все организации, и отправили прочесывать территорию. Нашему классу дали участок из небольшого шелковичного леса... При СССР там шелкопрядов выращивали. Поехали мы туда, ходили пол дня и ничего не нашли.

— А причем тут неординарный уход?

— Слушайте дальше. Я еще не дошла до того места... Так вот. Не нашли ничего. Ну, все так немного успокоились, хотя и поняли, что этого мужичка давно в живых нет. Если бы был, уже объявился бы... Как сейчас помню — урок русского языка. Лариса Осиповна объясняет новую тему. Стук в дверь — милиция. Мы насторожились. Они вошли, поздоровались и тщательно просмотрели наш класс. Потом под наши ошарашенные взгляды вывели из класса Егора, прямо как в фильме — одели наручники и вывели. Мы сидим в шоке, Лариса Иосифовна тоже. Сидим, не знаем что сказать. Потому что все сразу поняли, почему его увели.

— А почему?

— Посадили нашего Егора на пятнадцать лет за убийство. Хотя все знают, что он брата прикрывал, потому что тот только из тюрьмы вернулся. Сам парень спокойный, хозяйственный... Никто и не думал. А ведь он с нами на поиски ездил, еще фразу его помню, когда мы лес прочесывали: "Какой дурак здесь будет прятать труп?". А ведь там-то он и был! Да и жутко становится от того, что мы с ним в одном классе находились и все это обсуждали. И он что-то поддакивал, чему-то возражал, хотя все время знал правду.

— А как само убийство произошло? — поинтересовался какой-то парень.

Я и сама это спросить хотела — история меня заинтересовала.

— Да как-как... Сидели они с братом и с тем дядькой, выпивали. А оно ведь мозг пьяный — неконтролируемый. Начали спорится, ссорится, биться. Ударил брат старший мужичка лопатой по голове — и все! А сам старший не сел, потому что после строка... И ему грозила "вешалка". Да, тогда еще была смертная казнь...

— Это ужасно, — я наконец-то не выдержала и сказала то, что было на уме у всех.

— Да... — Ирис тяжело вздохнула и добавила: — Самое страшное в том, что когда мы ездили на поиски — тело было еще в лесу, именно там, где мы искали... Потом проводился следственный эксперимент, и Егор рассказал что они с того леска тело перевозили на велосипеде, и утопили в ближайшем озере, обвязав камнями. То есть одноклассник возился с трупом, а потом здоровался с парнями за руку и обнимал девушек за плечи... Это просто кошмар!.. Все. Не хочу больше об этом.

Аудитория согласилась и замерла. Все обдумывали то, что Ирина Константиновна рассказала нам.

В той школе, где училась я, никогда таких случаев не происходило. Потому что я жила в такой глуши... Наш класс состоял из десяти человек, половина которых ушла после девятого. И никто из этих людей никогда не совершал чего-то более криминального, чем разбитое в спортзале окно. Но люди бывают разные, видно только, что такие, как тот Егор, мне не встречались.

— Мозги купи, курица! — знакомый напыщенный голос вырвал меня из раздумий.

Я подняла голову и посмотрела в ту сторону, откуда он доносился. В коридоре, возле входа в одну из аудиторий, стояла мелкая девчонка, на вид, восьмиклассница, но скорее первокурсница, и жалась в стенку под угнетающим взглядом Стервятника.

Как вы догадались, Стервятник, это та сволочь, которую я сбила на одной из перемен. Почему Стервятник?.. Ну, я долго придумывала кличку. Сначала я думала что-то классическое, такое как Гоблин, Грызун, Галоша или Тварь. Но потом поняла, что у него девчачий характер, и ведет он себя как обыкновенная стерва. Но называть его стервой — это прямо так слишком. Хотя я не особо далеко пошла со Стервятником. К тому же стервятники питаются мертвечиной, а я думаю что он тоже питается...ну вы поняли, к чему я клоню.

— Я просто... Это были новые очки... — девчонка запиналась и вообще не могла сориентироваться.

— Дура безмозглая, смотри под ноги, — выплюнул Стервятник.

Его теперешняя жертва, в отличии от меня, не могла дать должный отпор и я поняла что должна вмешаться.

— Еще хоть раз полезешь передо мной, я тебе не очки, я тебе голову сломаю.

Стая придурков загоготала. Девочка виновато опустила глаза и еще сильнее прижалась к стенке, надеясь что та ее защитит. Но защитить ее было некому, пришлось, как вы уже поняли, мне.

— Отойди от нее, — немного сипло проговорила я подойдя к кучке парней.

Эта кучка — та самая стая придурков. Стая стервятников. Стая голубокровных стервятников, которые из-за своих денег и скотского поведения считались негласными лидерами университета. Сборище бабников, подонков, кретинов и полоумных.

— А то что? — кривая усмешка искривила лицо Стервятника (даже не знаю, как его зовут, да и знать не хочу).

— Я сказала, отойди от девчонки, — уже тверже проговорила я, погружаясь в кучу.

Передо мной расступались, видимо, ради предстоящего шоу. Да, унижение двоих одновременно — что может быть интереснее для таких сволочных натур. Все, я отрезана от мира и мне настал каюк. Но ведь можно порезвиться напоследок. Хотя, я не настолько уверенна в себе.

— Ой-ой-ой, да это же наша корова! — гадкая улыбка на лице (блин, как его зовут?).

— Я тебя не понимаю. У тебя проблемы со зрением? Разве так трудно отличить девушку от коровы? — я насмехалась, но мысленно заказывала некролог в студгазете. — Ты смотри, не шути с этим! Не дай Бог, перепутаешь клуб и коровник, а там дальше и в постель.. а-я-яй! — все, я закрыла своей спиной мелкую и приняла весь гнев стервы на себя.

Легкие смешки со стороны стаи — ну надо же, не страшно над вожаком смеяться?..

— Ты что несешь, идиотка? — злостно гаркнул Стервятник.

Кстати, надо спросить...

— Тебя как зовут? — немного самоуверенности мне не помешает.

Бровь взлетает. Что, чмо, удивлен, что кто-то еще не знает твое царское имя?

— Я б тебе посоветовал быть повежливее, когда перед тобой Федор Раневский, — гордо задрал бошку Стервятник.

Я фыркаю, потому что я б с таким именем голову так высоко не задирала. Помню, как мы с подругами в школе это имя перекручивали как могли.

— Вот что, Федор Раневский. Особа голубых кровей и не менее голубых предпочтений, — я сжала кулаки и стерва повторил мои движения. — Твое голубое происхождение не дает тебе права издеваться над НОРМАЛЬНЫМИ людьми, понял?

— Как ты меня назвала? — его лицо покраснело и я чуть не улыбнулась.

— У тебя и со слухом проблемы! Старичок, ты, по-моему, не туда попал, тебе в поликлинику надо — полушутливо произнесла я и тихо бросила девчонке за моей спиной:

— Тебя как зовут?

— Рита... — забито произнесла она.

— Ты кем себя возомнила, королевой обиженных судьбой? — наступал псих.

— Вот, точно! — я сделала хватающее движение перед носом Стервятника. — Заберу себе.

Он отпрянул и в бешенстве на меня посмотрел. Испугался, бедненький, за свой клюв.

— Рита? А меня Люда, — я обернулась.

Ну, миленькая, ничем не приметная. Маленький носик, серые глазки, тоненькие губки. Щечки, как у хомячка. А глазки-то немного рассеянные.

— Так, уважаемый Федор Раневский, вы уже укротили свое негодование? — издевательски произнесла я, повернувшись обратно и узрев более-менее спокойного Стервятника.

— Валите обе, пока живы, — он хотел показаться милостивым государем, но выглядел в моих глазах, как проигравший.

Я усмехнулась.

— Слышишь, нам разрешено уйти, — говорю я Рите, оглядывая собравшуюся толпу зевак. — Ты хочешь уйти? — я отхожу немного в сторону, что бы услышать ответ.

— Да.

Я беру ее за руку и тяну в расступившийся коридор. Она несмело семенит за мной. Господи, совсем измученная девочка.