Тело пронзила такая яростная боль, что если бы мог, я бы кричал, но этот миг прошёл и пропал, оставив какое-то блаженное чувство. Пришло ощущение присутствия. Не знаю когда и откуда, просто появилось, вместе с осознанием самого себя.
— Без боли нет рождения новой жизни.
Голос, шедший словно из глубин меня самого, может шедший отовсюду. Голос Матери.
— ...
— Ты всё сделал правильно, дитя, — чувство, похожее на радостную улыбку, обволакивало. — Теперь всё будет хорошо. Иди, тебе пора.
Ощущение присутствия силы пропало, оставив после себя лишь нотку сожаления от расставания. Мир распахнулся, словно принимая меня в свои объятья. Я огляделся, вокруг простирались буйные заросли незнакомой растительности. Воздух, пряный, насыщенный неземными ароматами, наполнял лёгкие. Под ногами расстилался ковёр из травы, усыпанный веточками и листьями, бегали какие-то насекомые — всё как на любой планете земного типа. Броня и пистолет куда-то пропали, я стоял в простой одежде, которую никогда не видел. Осознание нереальности происходящего ударило с той же сокрушающей силой, с какой налетает кроган-штурмовик. Это невозможно! Прохладный ветер успокаивал разгорячённое тело, лаская как... как... Острое чувство одиночества нахлынуло внезапно и неудержимо, ломая все преграды, сменяя всё беспросветным отчаянием. Я тяжело опустился на траву, уронив голову на сцепленные руки. Зачем мне это всё, если та единственная осталась там, на земле чужой ей планеты? Боль сдавила грудь, сдержать слёзы я не мог, да и не зачем было. Войны нет без потерь, но есть ли жизнь после таких потерь? Убеждал Стива, чтобы он смог держаться, но сейчас... кто сможет убедить меня самого?
— ТААЛИИИ!
Крик эхом отозвался в лесу, окружавшем меня, но ничто не приносило успокоения. Я вспоминал и вспоминал её лицо: на ·НормандииЋ, когда я первый раз его увидел, потом на Раннохе, когда она смотрела на свою древнюю Родину, крепко сжимая мою ладонь и положив голову на плечо. Её мечта — домик на берегу — рассыпалась в прах... За что её, за что?! Почему я, а не она, сижу здесь, ну почему...
Чувство направления не подвело и на этот раз. Река степенно несла свои воды в какое-нибудь местное море, или куда она там впадает. Мне было уже всё глубоко безразлично. Всё свершено, все долги отданы. Жизнь, смерть, снова жизнь — более чем достаточно для простого человека, я отдал всё, что мог, отдал больше, чем мог. Найти бы только камень побольше, чтобы уж наверняка.
Кроме коряг вокруг не было ничего, да и дно казалось слишком мелким. Утонуть здесь — всё равно что пытаться сделать это в чайной ложке — только в теории легко. Справа доносился приглушённый расстоянием гул, неумолчный и довольно сильный. Я постарался прикинуть, откуда шёл звук, и замер. Водопад. Это мне точно поможет в решении последней задачи. Идти, конечно, далеко, но разве это что-то меняет? Торопиться мне теперь надо только в одно место, может быть там я увижу всех, кого потерял... Высоченные стволы местных деревьев скрывали от меня полнеба, а поворот реки ничего не давал разглядеть. Пусть так, я не разглядывать красоты этого места иду, задачка совсем другая.
Водопад был красив. Несмотря на холод в груди и голове, я на секунду остановился. Три величественных ступени спускались вниз, с верхней точки обрушивалась огромная масса воды, дробясь и переливаясь в лучах солнца. Водяная пыль окутывала камни внизу завесой из мельчайших капель и порождала в своей глубине радугу, горевшую немыслимо ярко. Подняв голову, чтобы посмотреть на верхний уступ, я успел заметить, как промелькнула какая-то стремительная серебряная тень. Сердце бухнуло в груди, окатив горячей волной тело и мысли. ·НормандияЋ, этот силуэт я узнаю среди всех. Но откуда, как?! Я бросился бежать к возвышавшейся скале, уже намечая себе путь, по которому полезу наверх. Надежда, покинувшая меня, снова загорелась. Чуда! Я прошу — ЧУДА!
Раздирая пальцы и колени в кровь, я карабкался к вершине, не чувствуя боли. Быстрее, ещё быстрее! Вот он — край скалы, ещё немного, последний рывок! Перевалившись через кромку обрыва и едва не сорвавшись, я вскочил на ноги. Метрах в двухстах, пропахав в земле глубокую борозду и повалив множество деревьев, лежала разбитая ·НормандияЋ. Из передней шлюзовой камеры на землю кто-то спрыгивал. Я никак не мог разглядеть отсюда, кто там — несколько человек, но на таком расстоянии не разобрать деталей, а ноги словно приросли к месту, не желая идти ближе. Но всё же одна фигурка привлекла моё внимание больше других, и сердце просто остановилось.
— ШЕПАРД!
Кварианка прыгнула вперёд, не смотря под ноги, и рванула ко мне. Я очнулся от оцепенения и побежал навстречу. С любимой меня разделяло всего меньше и меньше метров...
Её объятия были крепкими, словно она хотела выдавить из меня душу.
— Шепард! Не смей умирать! Я... я не могу без тебя!!!
Я смотрел на неё, не понимая о чём это она. Пластины брони её костюма вдруг стали выщербленными, прочный визор маски был исцарапан. По всему телу прошла волна боли, обугленные, расколотые пластины на груди и ногах мерзко заскрежетали, стоило мне пошевелиться.
— Жив! — Гаррус подполз к нам. — Я думал, тебя на мелкие куски порвало! Взрыв был прямо перед тобой. Нас зацепило ударной волной.
Я попробовал встать, но рука моей девушки прижала меня к обломкам асфальта и прочему мусору. Она тревожно смотрела куда-то за мою голову. Гаррус с глухим стоном повернулся и посмотрел в ту же сторону.
— Предвестник далеко не отошёл, не высовывайся. Второй раз он не ошибётся.
Образы идиллии испарились, окончательно оставив в этой реальности. Меня перекосило от боли, когда я, извернувшись на перепаханном асфальте Лондона, перевернулся на бок. Двухкилометровая туша Предвестника отчётливо виднелась на фоне разрушенного города. Где-то рядом были и другие Жнецы, но их имён я не знал. Гигантская машина отвернулась куда-то в сторону, полосуя оборонительные порядки союзного фронта. Везде, куда бил этот луч, вспыхивали взрывы и рушились здания, взметая в воздух тонны обломков. На Земле противников для них не было. Как впрочем, и везде.
— Пока Жнецы заняты там, у нас есть шанс здесь. Надеюсь, глаза на заднице они не отрастили, — я оглядел открытое пространство перед транспортным лучом. — Нет, бежать здесь мы не будем, это просто самоубийство. Как храбрые, но умные герои, поползём.
Триста метров мы преодолели ползком, кривясь от боли, каждое мгновение ожидая смертельного удара. Это растянулось не на один час времени. Звуки боя позади не смолкали, все — люди, турианцы, кроганы, азари, саларианцы — все, кто пришёл в этот час на Землю, сражались не сдаваясь, не принимая как должное свой жребий, стремясь подороже отдать свою жизнь ради спасения других. У них не было ни единого шанса, и они знали это, знали и всё равно упирались, взгрызались в землю, не сдавая позиции. Это не могло замедлить шествие самих Жнецов, но вот их пехота уничтожалась безжалостно. Впрочем, это нисколько не волновало ни одну из машин. Задача выполнялась, цикл будет продолжен. Флот на орбите понёс тяжёлые потери, но силы органических цивилизаций иссякали, и надеяться им было уже не на что.
Многие из древних погибли в этом бою, впервые за многие циклы органическая жизнь смогла нанести подобный удар. Предвестник проанализировал последние этапы исполнения Плана. Действительно, с каждым новым их появлением сила ответного удара органической формы жизни увеличивалась, развитие их цивилизаций ускорялось. Требовалось внести коррективы в выполнение задачи, иначе через определённое количество циклов мощь органической жизни сможет превысить общую мощь Жнецов. И сделать невозможным реализацию Плана.
Пока Предвестник обдумывал все возможные варианты, отбрасывая не удовлетворяющие его решения и ведя поиск новых, откуда-то вылетели две ракеты, взорвавшиеся на правой опоре. Взрыв двух тактических боеголовок мигом выжег пару кварталов города вместе с обороняющимися и вывел из строя второстепенные механизмы, вызвав сбой в сигнальных цепях сверхвысоким уровнем радиации. Движение на миг замедлилось, но через несколько секунд продолжилось.
Двойная вспышка от взрывов залила слепящим светом всё вокруг нас. Я внутренне сжался, ожидая прихода новой боли или небытия, но кроме ударной волны, грозным выдохом пролетевшей где-то высоко над нами, больше ничего не было. Приподнявшись на локтях, я обернулся назад, стараясь не слишком отрываться от земли. Чёрно-красный огненный шар окутал одну из ног Предвестника, вроде бы остановив его. Безумная надежда погасла, стоило ему продолжить движение.
— Это были ядерные ракеты?
— Видимо Андерсон смог откуда-то притащить пару тактических боеголовок.
— Против Разрушителей это оружие более действенно, на Палавене мы смогли уничтожить несколько малых Жнецов тактическими ракетами.
— Первый же удар был нанесён по нашим старым арсеналам. Очень мало, что уцелело, в том числе и тактические ракеты.
До транспортного луча осталось совсем немного. Ещё пара усилий, и мы прорвёмся. Надо рискнуть пробежать последние метры, Жнецы далеко, мы должны успеть. Пальцы Тали переплелись с моими, и мы рванулись вперёд. Гаррус несся рядом с нами. Что бы ни готовила нам судьба, мы втроём прошли весь путь вместе, вместе и закончим. Я активировал наш личный с Тали канал связи.
— Что бы ни случилось там, я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — её голос отозвался эхом.
Шаг еще, один, странное покалывание ощущалось всем телом. Последнее усилие, наши с Тали пальцы судорожно сжимают друг друга...
