Марк Ганеев - Маг нашего времени 3

Марк Ганеев -

Маг нашего времени

Фантастический Боевик

Егоров Валентин Александрович

Е-mail: val-egorov@mail.ru

Книга третья

Глава 1

1

Не думал я, не гадал, что этот тихий, теплый и такой спокойный октябрьский воскресный денек для меня и Михалыча, а также для родителей разыскиваемых нами подростков завершится такой большой бедой!

В этот момент мы с Михалычем находились в одном из боксов небольшого, всего лишь на три подъемника, работавшего круглосуточно, если судить по информации на вывеске, вывешенной над воротами. Несмотря на подобное заявление, на данный момент ни единой живой души мы так и не обнаружили ни в одном из помещений этого автосервиса. Приближался вечер, сумерки сгущались над городом, они должны были вот-вот опуститься на улицы и проспекты Москвы. Поэтому, когда мы с Михалычем перешагнули порог этого так называемого сервиса, в его помещениях уже было совсем темновато. Пару раз Михалыч находил и щелкал выключателем освещения, но лампы дневного света так и не не загорелись ни в одном из помещений этого автосервиса. Сервис, видимо, был полностью обесточен!

После общения с Дмитрием Алферовым, в котором я рассказал ему о том, что происходило с его дочерью Ниной и ее товарищами после ДТП на Арбатском мосту, мы довольно-таки быстро добрались до зоны финиша вчерашних уличных гонок на суперкарах, расположенных на в начале и в конце улицы Нижние Мневники. Когда мы с Михалычем прибыли в эту зону, покинули салон своего Мерседеса и вышли на тротуар, то первым делом нам в глаза бросилась существенная разница между двумя этими зонами, финиша и старта.

Если зона старта предстала перед нашими глазами неким подобием городской свалки, то зона финиша мне показалась вполне цивилизованным местом. В это зоне деньги, похоже, делались на всем, на организации самих гонок; на их музыкальном сопровождении; на световом шоу, сопровождавшим гонки; на организации питания и развлечения зрителей во время заездов и в перерывах между заездами! В зоне финиша и намека на какой-либо мусор не было, здесь имелось достаточное количество платных стоянок и парковок. Автомобилисты-зрители, не покидая салонов своих автомобилей, могли наблюдать за ходом заездов, есть, пить и даже танцевать на свежем воздухе. Но, как я понимал, бросая взгляд на зону финиша, все это уже было платным удовольствием!

Именно эта зона приносила Нине Алферовой и ее товарищам основные деньги. Каждый субботний заезд суперкаров, по примерным подсчетам, давал им до ста тысяч долларов чистой прибыли. Поэтому некоторые ее товарищи начали прогибаться перед таким богатством, словно манна небесная, свалившимся на их головы. Игорь Мишуков подсел на кокаин, Коля Девятов — запил. Танька Горюнова ни с того ни с чего решила заняться организацией борделей на Кутузовском проспекте. Советник и помощник Нины, старый товарищ ее отца Михаил Геккель вдруг превратился в Мишку Паука и стал требовать еженедельных отчислений в общегородской общак размере в половину еженедельного дохода.

Вот тогда Нина Алферова и сообразила, что ее тусовка и ее друзья покатились по наклонной плоскости в пропасть, из которой им самостоятельно было бы трудно выбраться. Поэтому она сама начала искать хоть какой-либо выход из создавшегося положения. Она прямо-таки по девчоночьи ахнула, когда ей вдруг напрямую сказали, чтобы она раз и навсегда прекратила эти свои попытки ликвидировать свою тусовку-бизнес, Так как эта тусовка неожиданно для нее самой вдруг превратилась в большой бизнес. Она перестала быть простой тусовка развлечением одних только ее друзей! Она стала звеном в громадной зрелищной организации, которая принадлежала другим людям! Теперь на их уличных заездах делали деньги многие люди, о существовании которых она ранее даже и не слышала! Но эти люди не пожелали отказываться от легких денек, сами собой падавших в их карманы. Получилось так, что теперь Нина сама и ее друзья самим себе уже не принадлежали. Теперь каждую субботу им приходилось садиться за руль своих суперкаров и гонять по Мневникам на радость чужим людяя, зарабатывая себе и им большие деньги, но с каждой субботой они все в меньшей степени владели всем этим мероприятием.

Все это время Нина Алферова ни на минуты не прекращала своей борьбы за свою и своих друзей независимость! Она так и не захотела превращаться в наложницу чьих-то приказов и распоряжений! Ей удалось в полной тайне провести переговоры со своими конкурентами, они достигли соглашения и за хорошие денбги она сумела продать им свое право на проведение субботних заездов на суперкарах, начиная с ноября месяца.

Разумеется, Нина Алферова не знала того, что произошла утечка информации о ее сделке с конкурентами! Она никак не могла знать того, что ее сделкой заинтересуется человек, находившийся в окружении самого Президента, который тут же переговорил с ФСБ РФ по этому вопросу. После этого контакта группа прапорщика Малашенко получила задание нейтрализовать Нину Алферову и некого внезапно воскресшего заказного киллера по кличке Кат. Тот вдруг начал проявлять интерес к неким давно забытым государственным делам. ФСБ разработала многоходовую комбинацию, в рамках которой должна была осуществлена попытка ликвидации обоих указанных физических лиц в ходе специально организованного ДТП. Встречный Мерседес должен был на части разнести Феррари Нины Алферовой, а затем взорваться на месте столкновения, чтобы этим взрывом отправить меня на небеса! Но к счастью организаторы провокации просчитались в мастерстве вождения суперкара Нины Алферовой, она сумела уйти от прямого столкновения с Мерседесом!

Как только мы с Михалычем покинули свой Мерседес, принялись осматривать зону финиша, то я сразу же обратил внимание на здание этого автосервиса. Оно находился всего лишь в трех шагах от линии финиша, то есть оно было идеальным местом для ведения скрытого наблюдения за всем тем, что происходило в зоне финиша. И, наверняка, прапорщик Малашенко в этом автосервисе расположил свою группу ликвидации. Внутри меня появилась уверенность в том, что сразу же после облома с ДТП на Арбатском мосту, он вместе со своей группой отправился во Мневники, и скрытно расположился в помещениях этого автосервиса.

Как бы в доказательство моих мыслей, в данный момент этот автосервис не работал. По всей видимости, он не работал и вовремя вчерашних полуночных автогонок по этой московской улице. Хотя само место его расположения было чрезвычайно удачным, он находился в нескольких шагах от финиша мероприятия. Несмотря на то, что сегодня было воскресением, многие автосервисы, расположенные по этой улице, работали, Приближался зимний сезон, и многие автовладельцы спешили заранее поменять летнюю резину на зимнюю. То есть сегодня можно было бы неплохо заработать, выполняя ничтожно малую работу!

К воротам же этого сервиса отсутствовала очередь из автомобилей, не было видно снующих туда-сюда механиков, в его окнах не горел свет. Он имел типовое двухэтажное здание, его фасад имел трое автоматических ворот, через которые автомобили проезжали к подъемникам. В средние ворота была врезана дверь, через которые технический персонал автосервиса проходил на работу.

При виде этих ворот учащенно забилось мое сердце, как-то само собой получилось, что, приближаясь к ним, я слегка притормозил свой шаг. В тот момент Михалыч шел меня впереди, поэтому, естественно, что он первым из нас рукой ухватился за ручку этой двери и потянул ее на себя, собираясь ее открыть. В моей голове тотчас послышался щелчок, новое видение внезапно всплывает в моем сознании. Я вижу лицо бойца спецназа, который стоит на посту слева от дверей, через которые я с Михалычем сейчас должен был пройти внутрь автосервиса. Крупным планом я вижу совершенно белое лицо солдата первого года службы, его глаза выражали дикий ужас, когда мимо него проносят носилки, на которых в бессильной позе распростерлось сильно залитое кровью тело девчонки. Губы солдата непроизвольно шепчут:

— Ну, зачем, кому это было нужно? Ребята, вы что творите?! Девчонка ж совсем молодая, она не может быть врагом народа?!

Свет внезапно померк в моих глазах, светлый день сменился густыми сумерками, мы с Михалычем прошли двеь и оказались в помещении автосервиса, где принимали заказы на ремонт автомобилей. В нем с трудом, но было можно различить лишь игру света с тенями. Внезапно в этой темноте возник жужжащий звук, а затем резкий луч свет огненным шнуром прорезал темноту помещения сервиса, высвечивая небольшой сектор, заваленный грязной ветошью. Оказывается, Михалыч, как истинный российский милиционер, имел при себе небольшой российский фонарик. Ну, знаете, у таких фонарей в ручке имеется небольшой рычажок, если пальцами руки его постоянно сжимать — разжимать, то вместе с жужжанием этот фонарик вырабатывал довольно-таки сильный луч света.

Мой напарник бродил по помещениям автосервиса, высвечивая себе дорогу лучом света этого фонарика. Мне же пришлось воспользовался магическим ночным зрением и теперь я, наподобие черной кошки, более или менее свободно ориентировался в неосвещенных помещениях автосервиса. К тому же оно оказалось чрезвычайно грязным, даже в полной темноте я хорошо различал, что бетонный пол сервиса был прямо-таки покрыт большими маслянистыми лужами. Один раз я едва не поскользнулся в такой луже, едва удержался на ногах, чтобы не свалиться в другую, более глубокую лужу, оставшуюся после смена моторного масла. Под жужжание фонарика Михалыча я обследовал один подъемник за другим, два из них были все еще заняты ремонтируемыми автомашинами. Третий же подъем был завален какими-то металлическими деталями и грязной, в масле ветошью.

Все это, темнота и грязь в помещениях автосервиса, отсутствие людей, идиотски-противное жужжание фонарика напарника, действующее на нервы, а главное — нехорошие предчувствия, производили на меня тяжелое впечатление! Я прямо-таки ощущал, как дикий ужас все больше и больше заполнял мою душу. Временами я останавливался, наблюдая за тем, как мой Михалыч порой приводил в порядок и успокаивал свою душу глотком из плоской фляжки. Крадучись, чтобы я этого не видел, из внутреннего кармана своей куртки он доставал плоскую флягу, объемом на пол-литра, и оттуда лакал что-то супер алкогольное. После такого самоуспокоения моего напарника в этом помещении к запаху тоски, угнетения и безнадежности, добавлялся крепкий запах армянского коньку, крепкий запах которого не мог перебить застоявшийся запах и запустения. Я и сам того не заметил, как принялся бродить след в след за Михалычем, прилагая неимоверные усилия для того, чтобы даже случайно не пройти в тот дальний угол этого автосервиса.

Вдруг послышался стон и стонала, как мне показалось, девушка или молодая женщина:

— Пить, я хочу пить! Принеси мне воды, пожалуйста!

Я сразу же понял, что девушка этой просьбой о воде обращалась не ко мне, в тот момент о воде она, видимо, молила самого господа Бога! В мгновение ока целенаправленной телепортацией я перенесся на три метра вперед, чтобы оказаться рядом с большой кучей использованной автомобильной ветоши. На вершине этой грязной кучи лежала девушка, ее глаза, несмотря на темноту я хорошо видел, были плотно закрыты. Девушка была без сознания, когда я рукой коснулся ее шеи, чтобы нащупать ее пульс, то первым делом меня до глубины души поразил холод, который камнем сковал ее тело.

— Ну, и как она? — За моей спиной послышался голос Михалыча.

— Скорее мертва, чем жива! — Ответил я, всеми силами пытаясь нащупать пульс биения ее сердца, но пока у меня ничего не получалось. — Михалыч, ты обещаешь хранить молчание до конца своей жизни? Никому не расскажешь о том, что сейчас увидишь!

— Даю слово советского офицера! — Тут же последовал ответ моего сегодняшнего напарника. — Буду до своей смерти молчать обо всем, что сейчас увижу!

Уже больше не раздумывая, я быстро скидываю с самого себя всю одежду, раздеваюсь догола и голым начинаю танцевать некий танец. Этот танец больше походил на топтание медведя на одном месте. Но, тем не менее, от этого топтания я разогреваюсь до такой степени, что от моего тела начинает прямо-таки валить пар. После чего я запрыгиваю на кучу этой грязной ветоши, с силой прижимаю к себе умирающую девушка, вместе с ней ради тепла зарываюсь в самую глубь этой кучи ветоши. В душе я все еще надеюсь, что своим душевным и телесным теплом смогу вырвать эту невинную душу из оков смертного холода. В какой-то момент мне вдруг становится ясным, что моего душевного тепла, моих усилий не хватит для того, чтобы возродить к жизни Нину Алферову, а это была она. Я чувствую, как она все более и более освобождается от моих объятий, готовая скользнуть в лапы своей смерти! В глубине моей души вдруг зарождается страшный медвежий рев отчаяния, бессилия, он мощным ревом прорывается наружу.

В какое мгновение моего обнаженного плеча касается рука Михалыча, затем вторая его рука ложится и на мое другое плечо. И тогда я услышал мысленный голос своего напарника:

— Вот все мы такие, любим к месту и к не месту произносить слова высокого стиля "хранить", "до конца жизни". А когда наступает ответственный момент дела, то тут же превращаемся в медведя, чтобы на весь белый свет прореветь о том, что у тебя не хватило сил и тепла начатое дело довести до логического конца.

Михалыч так и не договорил до конца эту свою мысль, как через его руки в меня начало изливаться его душевное тепло. Вначале мне даже показалось, что это тепло было настолько горячим, что оно меня прямо-таки обожгло.

В этот момент я почувствовал, как в первый раз дрогнуло сердце Нины Алферовой, оно сократилось, затем пошло второе сокращение. Вскоре сердце равномерно билось, за эту долю секунды я прочувствовал всю ту боль, которую Нина ощущала из-за своих ранений. У нее были прострелены грудь, бедро, раны так и не были перевязаны. Когда заработало ее сердце, то раны снова за кровоточили. И тогда я эту девчонку ввел в искусственную кому и, порвав свою нательную тенниску на бинты, кое-как перевязал ее раны. Теперь главным стаоло то, чтобы эту девушка, как можно скорей, увезла бы скорая помощь, не позволив ей потерять слишком много крови.

Только после этого я снова оделся, натянул на себя свои джинсы, на ноги одел кроссовки, а на голые плечи натянул пуловер. В этот момент Михалыч продолжал жужжать своим вечным фонариком в самом углу этого бокса автосервиса, в пяти-шести шагах от меня и Нины.

— Руслан, — вдруг послышал его глухой и несколько невнятный голос, — ты можешь подойти ко мне?

Помимо просьбы, в его голосе прозвучала такая безнадега, что я моментально оторвался от обследования ран Нины Алферовой, проверяя, не сильно ли они кровоточат, и направился к Михалычу. На второй шагу под мою правую кроссовку попало что круглое и мягкое, я споткнулся и упал на вытянутые вперед свои руки. Внутри самого себя я ощутил удивление по поводу того, как ловко это самое падение у меня получилось, затем на смену этому удивления на меня накатил сплошной ужас. Я лежал на вытянутых руках и смотрел в лицо мертвой Татьяны Горюновой, которая была в паре сантиметров от меня. В том, что эта девушка была мертва, у меня не было никаких сомнений, пистолетная или автоматная пуля превратила глазницу ее левого глаза в смертельную рану.