Ступень четвертая. Ктэс

Цикл "Радуга на земле".

Кн. 3: "Радуга на земле: Путь домой"

К'тэс.

С-сеш-ш эа.

Багрово-алое солнце медленно опускалось за горизонт, подсвечивая воду и делая ее похожей то ли на разлитую кровь, то ли на вино. Соленый ветер остужал нагретые за день камни, даря живительную и долгожданную прохладу. Безоблачное небо манило своей нереальной глубиной, от которой невозможно было оторвать взгляда...

Глядя на подобное великолепие, как-то слабо верилось, что вокруг не царят мир и покой. Хрупкое равновесие больше походило на натянутый до звона волос, грозящий оборваться от малейшего вздоха. А чтобы этого не случилось надо убрать "вздыхальщика" и привязать рядом стальной канат. После этого можно со спокойной совестью дальше любоваться величественным пейзажем.

Но еще лучше — охладиться в заманчиво шелестящих водах. Ведь не каждый день удается избежать довольно-таки навязчивой охраны...

Однако все-таки жизнь — хороша!

* * *

Салин наслаждалась одиночеством. Именно наслаждалась, поскольку дома остаться наедине с собой было довольно-таки проблематично. Гости, чтоб их... воды океана не пожалели! Друзья и товарищи дядьки. Она и раньше подозревала, что дорогой родственник не просто капитан торгового судна, ну и что? В прибрежных селениях в кого не ткни — любой нет-нет, да позволит себе... лишку. Что ж поделаешь, если на одной честной торговле далеко не уедешь? Ведь еще и семью как-то содержать надо. Причем желательно не "как-то", а вполне себе прилично, иначе что ты за мужчина? Вот и крутятся, кто как может.

Но с детьми темного моря стараются не связываться. Затянут, заманят, вовек не отмоешься. Хорошо если живым останешься, а то сгинешь где-нибудь на просторах, и никто даже знать не будет твоей судьбы. Кому оно надо, такое счастье?

Однако судя по мор... лицам "гостей", дядя все-таки ввязался. Ой, говорила ему мать, чтоб не зарился на легкие деньги, а тот все "Молчи, женщина, я лучше знаю!". Теперь и в дом-то спокойно не войдешь. Все взглядами провожают, словно съесть хотят. Не зря хостресса Илдир всех молоденьких служанок отправила по домам или с поручением как можно дальше, а из близлежащих поселений взяла им на замену самых страшных и некрасивых теток.

Да и мать старается лишний раз из комнаты не выходить. Хоть и вина в доме особо-то и нет (вывезли ночью по соседям да знакомым), но все равно — страшно.

И не денешься ведь никуда, да не защитит никто. Отца-то у Салин нет. Точнее он есть, где-то. Вот только не нужны ему ни сама девушка, ни мать ее. Потому-то дядя и злится на них, кто их теперь возьмет? Нахлебниками в глаза не называет, но при случае обязательно попрекнет, хотя на них весь дом, лавка да прислуга...

Вот и пытается она как можно больше времени проводить вне дома. Да по совету хострессы говорит, что жених есть. Сильный, опасный, злой да памятливый на обиду. Вот вернется скоро и мигом всех обидчиков окоротит. Или укоротит... Эх, если бы все так и было!..

Вчера заметила, что следят за ней, когда к морю идет. Потому в этот раз решила пойти за скальный мыс. Там не найдут, а вдруг кто расскажет — так спрятаться есть где. С самого детства местные скалы знает, чужие не найдут, пусть хоть утопятся! А поесть она найдет что — рачки, моллюски. Чай не в дикой пустыне живут, только там с голоду помереть можно. Сама не была, путешественники говорили. Часто в их доме останавливаются, байки разные рассказывают, заморские диковинки продают или просто — показывают. А она и рада — интересно же!

А что касается местной морской живности — их и сырыми есть можно, она уже пробовала. Да, не вкусно, а то и противно бывает, но насытиться хватит.

Но только преследователи тоже умными оказались. Ждали на самой кромке воды, что и не уплывешь, и на берег не выйдешь. В одной-то рубахе. А до вещей не добраться. И не один ведь ждет, а впятером пришли, чтоб им волны все борта поломали!

Хотя сама виновата — стоило ли на море идти? Но... сердце разума слушать не хочет, тянет да тянет. Ничего ему, глупому, не докажешь.

И ведь сама не так давно смеялась над подружками, когда те слезливые истории пересказывали. Особенно про любовь неземную со змеями большими. Мол, что в них может быть привлекательного? Все в чешуе, страшные, да еще и хвост вместо ног. Небось неуклюжие да холодные, как те гад, что в камнях живут дана солнце вылезают греться. Мальчишки их часто ловят да девчонкам подбрасывают, чтоб визжали.

Вот тоже странно — от мелких шарахаются, а по большим вздыхают? Как это? Да еще говорят, что волосья чешуйчатые отращивают длинней иной девичьей косы. Разве нормальные мужчины так поступают?.. И оружье у них странное, посох напоминающее. А с деревом в руках только калики перехожие ходят, да увеченные, как дядько Стофар. Ему когда от пиратов отбивались — ногу сильно поломали. Да так, что и срослась криво. Вот и ходит теперь с палкой, да хромает.

Это все к чему? Да просто пошла купаться в залив, который за каменным мысом, да углядела там его, на солнышке греющегося. Думала сперва уйти, не хватало еще ей за мужиками подглядывать, а потом интересно стало — а какие же они на самом-то деле, эти змеелюды? Ну и спряталась за камнями да наблюдать стала. Эх, знала бы, чем все закончится — бежала бы оттуда без оглядки...

Блики-то на чешуе как на волнах перекатываются, танцуют, завораживают. Гребни радугу пускают, улыбку вызывают, да теплом по душе разливаются. Волосья и правда — длинюшшие, но совсем не смешно выглядят. Хотя коса-то растрепана, переплести бы, потом ведь и не расчешешь толком.

А как в воду скользнул да плавать там стал, так чуть из-за камней не выпала, все голову тянула, рассмотреть пыталась. И сердце предательское стучало, как прибой в камнях грохочет. Наверное, только поэтому не сразу сообразила, что видят ее, смеются. Подскочила да бросилась бежать. Только у себя в комнате и опомнилась.

Вечером мать спросила — не случилось ли чего? За ужином ведь и ложки путала, и чай посолить пыталась, и вздыхала тяжко. Эх, мамочка... случилось, да вот как тебе рассказать? Что сама виновата, что покой потеряла да на парней больше смотреть не хочется. Вед как глянешь — так и видишь радугу гребней да глаза завораживающие. Что тебе в самую душу смотрят, спать не дают, мысли путают.

Вот и ходит она теперь на то же место, да надеется, что снова встретятся. Может, хоть имя узнает, да где обитает. Ведь про других змеев рассказывал, что живут они за столицей, на высоком берегу. Да синие, как море. А этот не такой. Другой семьи? Или вообще — страны? Эх, да какая теперь разница-то...

Никакой... Стоят, ждут, ироды. Скалятся улыбками похабными, вопрошают, мол, долго ли девица в море сидеть надумала? А то ведь они не гордые, и сами подойти могут, вот только не будут такими добрыми, как сейчас. А то если хорошо попросит, так отпустят... живую.

Уже смирилась, думала выйти, авось удастся сбежать или на помощь позвать, когда сзади волной высокой плеснуло, да талию руки теплые обняли.

— Прис-с-с-стают? Обиш-ш-ш-шают? — тихое шипение пробежало по коже табуном мурашек. В полупрозрачной воде мелькнул полосатый хвост. Сердце пропустило удар и забилось в два раза быстрее. Пришел...

На берегу же замерли и подобрались — не понравился новый гость, ой как не понравился. Задевать стали, грубить. Вот только просчитались маленько — без оружия еще не значит — беззащитный. Вода словно живая протянула руки-щупальца да спеленала обидчиков. Да еще и горло перетянула, чтоб не мололи похабщину.

За широкой спиной и одеться можно, чтоб не светить перед чужими исподним, потом можно пнуть особо говорливого да "настойчивого", чтоб не предлагал дурного воспитанной девушке. Коззел...

— С-с-автра приеду. Днем. Дош-ш-шдес-с-с-я?

Ой, тебя бы всю жизнь ждала, не то что до следующего дня. Ты только приезжай обязательно, хорошо? Очень ждать буду. Очень... Вот только...

— Не обидят, не с-с-с-могут, — в ладонь ложится оберег — чешуйка на веревочке. Светленькая, почти белая. — Нос-с-си близ-с-ко к телу.

Да снимать не буду, ни за что!

Обидчиков забрал да в сияющий круг шагнул — и словно не было его. Только чешуйка на руке блестит да тепло дарит. Завтра... встретимся снова завтра!

До чего же солнце теплое...

* * *

В который раз убеждаюсь, что утро добрым не бывает. Точнее — не всегда бывает. Можно, конечно, вспомнить пару моментов, когда даже это время суток казалось вполне себе приемлемым. Хотя чаще всего новый день сулил новые проблемы, но это не повод беспробудно дрыхнуть. Тогда эти неприятности подберутся поближе, и о сне можно будет забыть надолго.

Разве что вечным уснешь, что вообще-то не вариант.

В общем, нынешнее пробуждение заняло почетное первенство в чемпионате мерзких "просыпанчиков". Чувствовал я себя так, словно меня долго и упорно жевали, как советскую конфетку-ириску, но не осилили и выплюнули. Лучше бы проглотили, ей Богу! Тогда от неприятных ощущений страдал бы кто-то другой.

Если говорить более детально, то тело болело, кожа чесалась, гребни жгло огнем и все это продолжалось на фоне дикой головной боли. Да мне так плохо не было даже после тайерхона!

Мать-змея, роди меня обратно...

Воспоминания тоже перемешались. Они словно живые толкались внутри черепной коробки, пытаясь урвать себе побольше места. При этом некоторые вообще вызывали приступы дикого удивления, если не сомнения в собственной... адекватности, что ли? Так и хотелось сказать, что я — не я, и чешуя не моя, но какое-то противное внутреннее чувство ехидно кивало головой, мол, твоя, не отвертишься.

Глаза открывать не хотелось. Вообще. Но опять же интуиция подсказывала, что лучше разобраться самому, пока остальные не начали тянуть одеяло на себя. В смысле рассказывать, что было на самом деле, а что является бредом воспаленного сознания. Потому как происхождение как минимум половины воспоминаний было весьма и весьма сомнительным.

Вставать пришлось хотя бы просто для того, чтобы утолить зверскую жажду. Такого жестокого сушняка не помню за всю свою не такую уж и короткую жизнь. Хотя длинной ее тоже особо не назовешь, зато уже есть, что вспомнить.

На автомате добрался до личного озера и буквально рухнул вниз. Было как-то наплевать на чистоту, температуру и все прочее, главное — вода! Блаженная прохлада смыла половину неприятных ощущений, а остальные потеряли свою остроту. Во всяком случае, в голове существенно прояснилось.

После жажды проснулся голод, пока что легонько покусывая, но намекая на свои истинные размеры. Спорить с подобным "противником" не хотелось абсолютно. Оставалось прояснить единственный момент — где искать еду? В этом вопросе воспоминания были солидарны, выдав на-гора единственное слово — кухня. Правда, вид ее несколько разнился, но это уже мелочи жизни.

Самое главное на сегодняшний момент — добраться до этого таинственного места и хорошенько подкрепиться.

Вот только далеко уйти не получилось. За границей личных апартаментов обнаружился недреманный караул в лице двух знакомых змеев. Увидев меня, они сразу же попросили следовать за ними куда-то в другую сторону. Мне же было все равно куда идти, главное чтобы там накормили. Кроме того данные представители чешуйчатого племени не вызывали плохих эмоций. Скорее наоборот — были довольно близки.

Местом назначения оказалось просторное помещение, весь центр которого занимал накрытый стол. Вокруг него расположились другие змеи и какая-то полупрозрачная женщина. Все выжидательно смотрели на меня, вызывая некое смущение подобным концентрированным вниманием. Результатом этого рассматривания стал вопрос, заданный довольно таки раздраженным голосом:

— А вы, собственно говоря, кто?!

Шок, ужас и растерянность... кажется, я что-то не то спросил?

Через некоторое время поднялась женщина (единственная, присутствующая здесь, кстати), подошла ко мне и с размаха засветила в лоб кулачком. Единственное, что успел уловить перед этим, звучало приблизительно как: "Вечно с ним проблем не оберешься!"

В голове взорвалось маленькое солнце и произошло локальное землетрясение. Зато мозги встали на место, а память пробудилась от спячки. Это она вовремя, поскольку каких дел мог наворотить — даже фантазия отказывалась думать. Мол, у нее на это простора не хватает. И воображения.

Зато сразу прояснилась картина происходящего — за дверями меня ждали Хас и Кайр, которые теперь встревожено заглядывали в глаза. Ну да, качнуло меня от удара не слабо.

А вокруг стола сидели Микс, Лайр, Ли, Тас и Шер. В общем, весь ближний круг в сборе. Остальных Лордов не было, ну и правильно, я еще не настолько им доверяю, да и остальные, вроде бы, тоже. Те могут, конечно, обижаться, но ближний круг есть ближний. Просто так туда не попасть, а вот вывалиться — запросто.

Ну что, послушаем последние известия местного серпентария?..

Новостей было не много и не все радовали. Первое, проспал почти три недели (не удивительно, что так сильно хотелось есть и пить), второе — все это время змеи находились в повышенной боеготовности, закрыв при этом внешние границы. Так что ни туда, ни оттуда никто не ходил и что творится снаружи — можно только догадываться. Хотя стоит спросить об этом Лигха. Ни за что не поверю, что его кланники ничего не знают!

Вообще-то не понимаю этих хвостатых — почти на месяц зарыться под землю. А вдруг все договоренности пойдут прахом? А вдруг Пожиратели опять что-то вычудят? Да мало ли что может произойти, нельзя же так прямо сразу...

На мой укоряющий взгляд Микс сказал, что так поступить ему велела Ли. Так, с этого момента помедленней, пожалуйста.

Велела?! Это еще что за фокусы?

Угрожающе запыхтев, покосился на статую. Нет, умом понимаю, что из всех присутствующих она более всего осведомлена об особенностях линьки змеелюдов (радужных в том числе), но внутренний червячок упорно кричал: "Она покусилась на моё!!" Кажется, подсознательно я уже считаю всех жителей Ташор'Ассарах чем-то средним между собственностью и домашними животными.

Своими, причем.

Нет, не в смысле... э... как бы это выразиться... личного отношения. Мол, их мнения не спрашивают и обращаются соответственно, нет! Скорее в смысле инстинкта никому не отдавать и не давать в обиду.

При этом никаких личных отношений (ну, кроме некоторых товарищей). В смысле, пусть живут, как хотят, меня это мало волнует. Главное, чтоб чужие не лезли, а со всем остальным разберемся по мере возникновения проблем.

Ли уловила мое недовольство и, что странно, оно ее обрадовало. Да и вообще, поведение этой странной э... личности? В общем, ее поведение несколько выбило меня из колеи. Она носилась по помещению кругами, заламывала руки и чуть ли не облизывала. Я ей что, леденец на палочке?! Причем хоть как-то комментировать свое поведение отказывалась напрочь. Единственное более-менее внятное предложение звучало как: "Ну наконец-то!!"