Самый быстрый

Несколько слов от автора фанфика

  Над этим фанфиком я трудилась с июля 2013 года по октябрь 2016 года (с большими перерывами, кхм) и не довела до логичного конца. Двадцать первая глава — это не конец произведения, а нечто вроде послесловия с раскрытием недописанного мной сюжета. Мне тупо не хватило усидчивости и желания продумать всё и дописать до победной концовки. Поэтому работу можно считать слитой, замороженной, незаконченной — как хотите.

  В переписывании фанфика смысла не вижу. Особенно оригинального сюжета я не придумаю (и пока никаких достойных идей у меня нет), да и без меня хватает хороших продуманных историй с попаданцами в мир Гарри Поттера.

  Мда, в тексте остались ошибки и неточности относительно канона, но тут либо исправлять всё (причём капитально), либо ничего. Я выбрала "ничего", о чём и предупреждаю читателей.

  Глава 1. Летать охота

  Мы не выбираем себе день смерти. Как знать, доживёшь ли ты до вечера, проснувшись рано утром? Никто не скажет тебе.

  В тот день и я ничего подобного не подозревал. Конечно, с недавних пор я был начеку, но не готовился к тому, что вот так вот просто сведу концы с концами.

  Азартные игры и плохие парни — вот мой бич и моя погибель.

  Кто же знал, что я проиграю одному из них приличную сумму? Кто же знал, что ему так быстро понадобятся деньги?

  Они загнали меня на крышу четырнадцатиэтажки, дома, где я всего несколько минут назад спокойно попивал утренний кофе в своей квартирке. Никакие мольбы подождать ещё недельку они не слушали — да и в самом деле, зачем? Хотя, думаю, сами они не знали, что всё так обернётся.

  Самый рослый из них подошёл ближе, ухмыляясь, когда мы все очутились на крыше. Я уже не помню, что именно он мне говорил, но явно что-то насчёт моего долга. Я отступал к самому краю крыши, и так уж вышло, что именно на том месте, к которому я медленно приближался, ограждение основательно прогнило. Один неверный шаг — и я уже лечу вниз вслед за рухнувшим ограждением.

  "Почему люди не летают? — спрашивал я сам себя вместо того, чтобы чинно и послушно проматывать напоследок все свои воспоминания. — Почему бы мне прямо сейчас не отрастить себе крылья? Было бы весело парить высоко в небе, и не было бы никаких проблем... Столько возможностей было бы!.."

  Как я соприкоснулся с бренной землёй, помню смутно. Боли не было — лишь внезапно наступил мрак.

  Чернота стала моей спутницей на долгое время. Я плыл в каком-то забытьи без снов и видений. Ничто не тревожило меня, ни единой мысли не проносилось в разбитой об асфальт голове — лишь вечная чернота и я, растворившийся в ней, утративший себя...

  Моё блаженство закончилось так же быстро, как и началось. Что-то выдернуло меня из моего оцепенения и заставило недовольно трепыхаться. Спросонья я плохо соображал и не ощущал своё тело.

  "Только бы не очнуться в больнице!" — думал я, хотя осознавал, что после ошеломительного и красочного полёта с четырнадцати этажей вниз головой это нереально.

  И всё же я не верил, что оказался в загробном мире. Где же тогда врата Ада, собранные из грешников? Где какой-нибудь Харон на своей лодке, встречающий меня глумливыми шуточками? Правда, на Петра с ключами я не рассчитывал — ведь я был далеко не безгрешен.

  Но нет. Я не видел ничего и не ощущал ни рук, ни ног. Вокруг меня были лишь звуки — вот где-то горит огонь, что-то звенит, кто-то ходит по каменному полу, и его шаги гулко разносятся по моему сознанию. Вместе со звуками пришли и другие ощущения — я чувствовал движение воздуха, его тепло, жёсткую поверхность где-то под собой. Да и под собой ли? Всё смешалось, расширилось, а я сам сжался в маленький комочек, и не разберёшь, где тут голова, а где ноги и руки...

  Зрение вернулось так внезапно, что краски и очертания хлынули на меня неиссякаемым потоком. Что-то изменилось в моём зрении, и несколько мгновений, показавшихся мне столетиями, я осознавал, что вижу не только перед собой, но и вокруг. Нет, это даже было не зрение травоядного животного — у меня не было слепых зон. Я видел всё так, словно меня и не было или я вдруг превратился в шар.

  Шар! Я снова попытался ощутить себя прежнего, но не тут-то было! Теперь я был маленьким комочком, размером не больше садового яблочка или грецкого ореха-переростка. Так я заключил, осмотрев хорошенько окружающие предметы и человека, подошедшего ко мне...

  Тысяча чертей! Да он был огромен!

  Страх и паника охватили меня, когда этот великан протянул ко мне руку и запихнул меня в коробку с особой выемкой, словно придуманной для того, чтобы я и не смел шелохнуться. Я не мог кричать и отбиваться от него — нечем было. О, те ужасные мгновения навсегда отпечатались во мне! Ещё ни один фильм ужасов не давал такую гамму чувств, которые я испытал, оказавшись в той коробке.

  Снова оставшись без окружающего мира, стиснутый и обездвиженный (хотя кто знает, могу ли я вообще двигаться), я снова дремал в темноте, изредка тревожимый неожиданными и необъяснимыми встрясками, стуками, голосами снаружи. Меня куда-то несли. Но я не знал ничего о своей дальнейшей судьбе и не мог понять, во что и куда меня закинуло.

  То, что я лишился прежнего тела, было очевидно. С этим нелегко было свыкнуться, но всё же я не сошёл с ума. Даже как-то привык. Ведь человек ко всему привыкает.

  Прошло время, и я даже привык к своей коробке.

  Мы чувствуем ход времени, когда вокруг нас что-то происходит, когда мы сами что-то делаем. Да, порой мы забываем поглядывать на часы и удивляемся, как быстро прошёл день (или ночь, кто как привык жить), но всё равно краем сознания ощущаем, как бежит время, как один день сменяется другим...

  Я же был лишён подобной радости. Я лишь мог много думать — вот и всё моё занятие в крохотной узкой коробке без единой щёлочки, в которую мог бы проникнуть солнечный свет.

Одно я уяснил для себя хорошо — мне не требовался свежий воздух, да и без других благ, необходимых живому существу, я тоже прекрасно обходился. Значит, я зацепился за некий предмет, точно круглой формы, и даже сильно захотев, не мог покинуть мир живых.

  Правда, я не знал, где могу находиться. Внешний мир редко радовал меня какими-нибудь звуками, доносившимися из-за плотных стенок моей "темницы".

  Такое неопределённое положение без дел и событий уже начало мне надоедать, как однажды произошло нечто, разом открывшее мне глаза и показавшее, в какой переплёт я попал...

* * *

  Аргус Филч неторопливо шёл в полном одиночестве по Косому переулку. Старый завхоз был здесь исключительно по школьным делам, не то что некоторые любители пропустить стаканчик-другой...

  Наконец, он нашёл предмет своих поисков — небольшой магазин, у витрины которого столпилась ватага ребятишек, галдящих о какой-то новой модели метлы. Его они не интересовали. Можно сказать, Филч детей крайне недолюбливал. А мётлы использовал по их прямому назначению, хоть именно они ему и были нужны в этом магазине.

  — О, мистер Филч! — продавец отвлёкся от созерцания детишек на улице, чьи родители могли стать его потенциальными покупателями, и повернулся к завхозу, излучая радушие. — Стандартный набор, как всегда?

  — Нет, в этот раз профессор Хуч* просила всего лишь штук двадцать мётел. Дайте тридцать, на всякий. Эти дети... им лишь бы чего-нибудь сломать!

  Продавец понимающе закивал и отправил помощника в подсобку за товаром.

  — А ещё мне нужен мячик... как там его... — продолжил Филч, вспоминая, — маленький такой...

  — Снитч?

  — Да-да, точно. Они и его умудрились закинуть за тридевять земель, — заворчал старик, явно имея в виду кого-то конкретного.

  Впрочем, продавец давно уже привык к странностям хогвартсского завхоза и не стал спрашивать, кто именно так отличился. Да и знал он, чем это кончится: Филч хоть и не любил разговоры, зато брюзжание — очень даже. Поэтому продавец лишь улыбнулся и снова развернул своего помощника по направлению к подсобке.

  — Рекомендую вам приобрести совершенно новый образец. Цена у него та же, что и у обычного. Думаю, юные волшебники будут рады новёхонькому снитчу...

  — Мне-то что? Лишь бы летал!

  — Конечно-конечно, мы обязательно его проверим, — сказал продавец, отбирая у помощника только что принесённую коробочку.

  Он аккуратно открыл её и достал снитч из углубления. Потом подбросил — золотистый шарик взлетел вверх и внезапно раскрыл крылышки, зависнув над головой завхоза.

  — Вот, видите? — воскликнул продавец, — новенький снитч без брака!

  Нервно подёргавшись из стороны в сторону и увильнув от руки изумлённого продавца, снитч быстро сориентировался и пулей вылетел в открывающуюся дверь, чуть не сбив с ног ничего не ожидавшего посетителя.

  Филч грустно наблюдал за происходящим, а потом обратился к застывшему продавцу:

  — И что, мне за него платить надо?

  — Фрэнк! — тот вышел из оцепенения и, проигнорировав вопрос старика, повернулся к помощнику с гневным выражением лица. — Сколько раз я просил тебя обновить барьер!!

  А снитча и след простыл.

  ___________

  * — мадам Трюк в другом переводе. Будем придерживаться оригинальных имён и названий.

  Тремя звёздочками будут обозначаться сцены со стороны, если возникнет в них необходимость.

  Глава 2. Мальчик, который не жил в чулане под лестницей

  Я вылетел из магазина и кинулся на крышу близлежащего здания, подальше от восторженных выкриков детей у витрины и злого продавца, оставшегося внутри. Надо было немного отойти от той бури эмоций, что я успел испытать за эти несколько минут.

  Видимо, тот, чьими стараниями я здесь нахожусь, был большим шутником и весьма оригинально исполнил моё предсмертное желание: крылья у меня теперь были. И я даже сообразил, как летать с помощью них, когда тот продавец подкинул меня в воздух. Именно тогда я и понял, что меня занесло в мир волшебников. А Филч, над которым я завис, чтобы оглядеться, был вторым тому доказательством. Старого завхоза я узнал сразу: он был почти таким же, как в фильме, разве что оделся прилично и патлы свои вымыл.

  Оклемавшись от потрясения, я первым делом хорошенько выругался. Не каждый день, между прочим, попадаешь в долбанные снитчи! Я чувствовал себя неудачником.

  Но мне ничего другого не оставалось, как смириться со своим положением и решить, что делать дальше.

  Во-первых, если с местом я определился, то совершенно не знал, в какое время я попал. Впрочем, этот вопрос решить было легко — стоило только найти лавку с газетами и посмотреть дату на свежем номере. Была лишь одна проблема — я боялся высовываться из своего укрытия, опасаясь, что меня могут поймать и водворить в коробку. Конечно, с недавнего времени я стал быстрее и меньше, да и реакция стала в разы лучше, но рисковать не стоило.

  Во-вторых, мне нужно было решить, что делать. В конце концов, вечно торчать в Косом переулке я не собирался. Слишком скучно. Моя новая сущность жаждала действий. Но пришлось усмирить себя и затаиться до вечера.

  Вечером переулок опустел, и магазинчики стали потихоньку закрываться. Я слегка криво слетел с крыши, ещё не привыкнув к тому, что вместо рук у меня крылья. Пролетев немного и осмотревшись, я нашёл магазин, на окна которого были прикреплены на всеобщее обозрение вечерние выпуски газет с двигающимися человечками на первых полосах. Они меня нисколько не впечатлили — в нашем двадцать первом веке чего только нет.

  Наконец, рядом с номером выпуска я заметил дату. На дворе был девяносто первый год, двадцатое июля.

  Книжки про Гарри Поттера я читал давно, а первую из серии — и подавно, но всё же одна дата чудом держалась в моей памяти под наслоением других воспоминаний. Её-то я и стал дожидаться.

  Осмелев, я летал по всему Косому переулку, не таясь, но достаточно высоко, чтобы какой-нибудь особо зоркий гражданин не признал во мне мяч для квиддича. Иногда, чисто из любопытства, я залетал вслед за посетителями в какой-нибудь магазин и разглядывал его содержимое. Больше всего мне полюбился книжный "Флориш и Блоттс" — в него было сравнительно легко попасть и, пристроившись на любой верхней полке, вдоволь начитаться умопомрачительных заголовков. Сами книги я не мог открыть и прочитать, ибо ни руками, ни магическими способностями не обладал. В "Волшебном Зверинце" также можно было чудно проводить время, затерявшись среди клеток с совами, воронами и прочей живностью, порой совершенно фантастической и незнакомой обычному человеку.

  Лютный переулок я тоже посещал, но для иных целей — собравшийся там контингент вполне подходил для моих небольших исследований в области общения с местным населением. Впрочем, завсегдатаи "Дырявого котла" мне тоже подходили — этих пьянчуг никто не стал бы слушать, вздумай они болтать про говорящие снитчи.

  Обычно я находил себе самую неадекватную личность и маячил перед ней, чтобы заметила. Я мог разговаривать лишь с теми, кто настроился на меня. Как это происходило, я не очень понимал, но точно знал, что мой голос просто звучал в голове собеседника. Со стороны это смотрелось, наверное, очень потешно: псих разговаривает с обычным мячом, вместо того, чтобы нести его в ломбард, и причём звучит лишь один голос.

  Поэтому, за десять дней я успел стать местной легендой без неприятных для себя последствий. Из подслушанного разговора двух собутыльников я узнал, что меня все считают особым глюком, появляющимся при белой горячке вместо лошади. Тут же полно волшебников! Почему бы им не отличаться от маглов даже в подобных вопросах?

  *

  Свежим и солнечным деньком тридцать первого июля я занимался тем, что облетал Косой переулок в поисках местной живой легенды. И я нашёл того, кого искал, правда, признал не сразу.

  Гарри Поттер оказался симпатичным ухоженным мальчиком, вполне выглядящим на свой возраст, в одежде по размеру, в неизменных круглых очках, поблёскивающих на солнце, с особой радостью и вниманием разглядывающего прохожих и витрины. Он не показался мне забитым и ущемлённым, наоборот, выглядел он очень независимым и отрешённым от спешащих по своим делам волшебников.

  Он стоял со свёртком в руках у магазина мадам Малкин, вероятно, поджидая Хагрида. Надо было ловить момент. Что я и сделал.

  Мальчик сразу заметил меня и улыбнулся, протянув руку. Я аккуратно опустился ему на ладонь — за десять дней практики и бесчисленных ударов обо все поверхности я таки научился сносно приземляться.