Снежный оборотень
Нельзя любить ни то—
го, кого ты боишься, ни
того, кто тебя боится.
Цицерон
Ваша экспедиция исследует пещеры, — объявил ректор. — Опасайтесь лавин.
Я вздохнула. Ну сколько же можно занудничать?!
— Помните, когда мы молоды, в нас слишком много самого глупого самодовольства.
Последние слова ректора ударили меня, словно тупой ржавый нож. Именно сейчас.
Я тупо посмотрела на огонёк костра, плясавший передо мной.
Вся наша экспедиция погибла. Из-за нашей же халатности. Лавин надо опасаться. Осталась только я — живой труп. Я никогда не выберусь из снежного города, охраняющегося бдительной стражей — снежными лавинами.
Я не знаю, как я выжила. Наверное, случайность. Затормозила. Иногда это спасает жизнь. Вот только лучше бы я погибла вместе с остальными.
Полнолуние. Томный свет бледного диска едва проникал в пещеру, в которой я укрылась.
Дикий вой разрушил тишину, окружающую меня. Я вздрогнула. В горах водятся волки?!
В тёмном проёме входа в пещеру засветились яркие жёлтые глаза.
Я попятилась. Нет. Решительно, лучшая смерть — смерть от лавины.
Это был большой волк. Его шерсть была белоснежна. Глаза необычно светились солнечным светом. В его взгляде было что-то по-человечески выразительное и по-звериному неуловимое. Мощные, словно львиные лапы, согнулись, готовясь выполнить прыжок.
Он не боится огня, — поняла я. — Он ничего не боится.
И тут я подалась вперёд. Умные глаза внимательно на меня посмотрели. Я потянулась к волку, как к ускользающей надежде. На миг мне показалось, что в глазах животного мелькнуло удивление.
Склонив голову, зверь отвернулся и пошёл прочь, неслышно ступая по снегу. Я выглянула из пещеры. Волк оглянулся, будто приглашая меня следовать за ним. И я за ним пошла. Пошла, как слепой котёнок за кошкой.
Повсюду слышался вой. Но белый зверь молчал, не отвечая на призыв сородичей. Что-то в нём не то, подумала я. — Что-то не волчье... Каждый раз, когда я приближалась к разгадке, суть ускользала от меня.
Я следовала за ним, словно зачарованная.
Внезапно я споткнулась и, громко вопя, покатилась вниз по пологому склону.
Что-то вокруг дрогнуло. До боли знакомый звук. Звук смерти. Лавина.
Кто-то очень сильный выхватил меня из моих кульбитов и отбросил в сторону. Я налетела на что-то твёрдое — глыба льда. Я сжалась за этим маленьким щитом и с содроганием смотрела, как большой белый волк, спасший меня, бежит вниз по склону. Бежит от лавины. И лавина настигла его. Белый мех и белый снег слились воедино.
— Нет, — хрипло шепнула я.
Внезапно всё стихло. Лишь что-то тёмное лежало на краю открывшегося взору обрыва.
Я выскочила из своего укрытия и бросилась к одинокой фигуре. Но это был не волк — парень. Волосы навязчиво напоминали белый мех, а черты лица казались неуловимо знакомыми.
— Оборотень, — сама от себя не ожидая такого вердикта, вслух заключила я.
Глаза парня открылись. Яркий свет солнца ударил меня, точно хлыст. Его глаза были сродни звёздам.
Я смотрела на него, понимая, что он — тот, кого я искала всю свою жизнь, кого я не могла забыть, кого я не могла... вспомнить...
Оборотень не сводил с меня глаз.
— Мила, — прохрипел он.
Он знает меня.
— Я знаю тебя.
Понимая, что слепну, я смотрела в его горящие глаза. Они испепеляли меня, но и придавали сил... или мне кажется?
Я знала, кто он. Раньше я любила одного парня. О! Как я его любила! Я жила им. Но... ведь он погиб?
Голова закружилась, и я рухнула сверху на парня. Раздались жалобные поскуливания, после чего чьи-то руки выхватили меня из грёз о прошлом.
Он не погиб?
— Нет, — шепнул кто-то на ухо.
Я всматривалась в золотистые глаза сквозь полуопущенные ресницы.
Не погиб.
Слёзы хлынули из глаз. Я не заметила, как оказалась в его объятиях. Горе, боль — на миг я вспомнила всё. И обо всём забыла.
— Я жив, моё солнце.
Это доказывал страстный всепоглощающий поцелуй. Взамен он требовал моих доказательств.
— Жив, — шепнула я. — Ты всегда жил в моём сердце.
