14 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
Филк с баллончиком краски снял с Гедимина трафареты и, на несколько секунд направив на него распылитель тёплого воздуха, поднял рычаг. Сармат отделился от стапеля и отошёл к стене, уступив место следующему. Филки работали вдесятером, одолжив у техников оборудование и расставив его вдоль безвоздушного коридора, — на базе негде было поставить стапель под тяжёлый экзоскелет.
Гедимин посмотрел на свою броню. Она осталась чёрной, только на руках от подмышек до локтей появились параллельные серебристые полоски.
— Выбрался? — Йенью Гварза, увидев сармата в толпе, подошёл и посмотрел на его раскраску. На его тёмно-сером скафандре тоже были такие полоски, но, кроме них, были ещё символы на наплечниках — угловатые знаки, составленные из трёх линий — чёрная внутри, две жёлтые по краям.
— Что это? — спросил Гедимин, тронув наплечник. — Мне такого не нарисовали.
Йенью удивлённо мигнул и завертел головой вместе со шлемом, высматривая кого-то среди сарматов, идущих к базе.
— Сайджин! Иди сюда.
— Tza atesqa! — второй пилот приветственно вскинул руку. — А что вы тут стоите? Пошли на воздух!
"На воздух" — в помещения "Мары", наполненные смесью газов, пригодной для дыхания — уже ушли почти все; нанесение опознавательных знаков подходило к концу. Кто-то принёс филкам ещё десяток кислородных баллонов, чтобы они могли доработать без перерыва.
— Подожди, — остановил его Йенью. — Посмотри на Гедимина. Ему не нанесли знаки отличия. Вон там стапель освободился — подойди и скажи, чтобы подождали.
— Не нанесли знаки? — Сайджин мигнул, внимательно посмотрел на плечи Гедимина и даже потрогал броню. — Вот странно... А какое у тебя звание?
Сармат растерянно пожал плечами.
— Звание? Никакого. Откуда оно у меня? Я не военный.
Пилоты переглянулись.
— Вот это очень странно, — пробормотал Сайджин, открывая передатчик и разворачивая перед Гедимином страницу с информацией. — Смотри. Мы с Йенью — и почти все атомные пилоты — сержанты атомофлота. Видишь знак?
Гедимин мигнул.
— Сержанты? — он открыл свою страницу и снова пожал плечами. — У меня тут ничего нет. А откуда у вас звания?
Сарматы снова переглянулись.
— В первый же день, вместе с назначением... Стой! Ты же был назначен вообще в последнюю минуту. Может, что-то не успели?
— Нет, ерунда, — сказал, недобро сощурившись, Йенью. — Он пришёл десятого, сегодня четырнадцатое...
Гедимин с тоской огляделся, высматривая в толпе Хольгера, Линкена или хотя бы Хильдира, — какой-нибудь осколок знакомого и разумного мира.
— Вот слизняк! — выругался внезапно Сайджин, и Гедимин, вынырнув из своих мыслей, растерянно мигнул. — Смотри, что пишет наш капитан! Приказа от адмирала, видишь ли, не было! А ведь мог бы сам решить — на корабле-то он главный...
Гедимин хмыкнул. "Стивен? Дать мне звание? Мне оно даром не нужно, но у военных это, кажется, ценность..."
— Да ну его, — пробормотал он, заталкивая пилотов в открывшийся шлюз и входя туда вслед за ними. — Для учёных звания не предусмотрены.
Сегодня — как и вчера, и позавчера — никаких учений не было. После того, как Гедимин и пилоты "Седжена" проверили реакторы, их отпустили (точнее сказать — выставили) на базу, и на корабль они возвращались только перед отбоем. Ремонтник раздобыл матрас; одеял и подушек на "Маре" не было, и на вопрос о них интендант ухмыльнулся во весь рот — "ты что, макака?"
Заняться было решительно нечем — видимых неполадок в механизмах базы он не нашёл, Альваро и Амос в реакторном отсеке обходились без него, корабль Хольгера с утра отбыл на учения, а где Линкен и его "Феникс", вообще никто не знал. Кажется, только они и покинули базу, — в коридорах сегодня было особенно тесно, как будто все экипажи слонялись по туннелям, не зная, куда приткнуться.
— Завтра, — услышал Гедимин тихий голос в наушниках; говорил незнакомый сармат — здесь не заботились о хранении тайн, и редко кто-нибудь отключал коммутатор, чтобы вся база не могла его услышать. — В три, край — в четыре. Куда сначала? Первый удар — Петерсон, потом — Кларк. Застать их среди ночи. У "макак", сам знаешь, принято спать после полуночи. Полночь в Петерсоне — полночь на "Маре"... Точно говорю. У них праздник. Довольны, что победили Саргона. Ничего, мы им напомним. Устроим День памяти.
"Завтра?" — Гедимин осмотрелся в поисках говорящего, но сарматов в коридоре и открытых отсеках было много. "Вместо речи Маркуса — команда "на взлёт"? Линкен будет рад. Он давно этого ждёт. Но куда он провалился? Пропустит же всю войну..."
Он на секунду прижал ладонь к груди. Невидимый обруч снова давил на рёбра. "Интересно, надолго всё это? Давно не приходилось воевать. Думал, без этого обойдётся... Идиот ты всё-таки, Гедимин. Хоть и учёный."
15 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара" — Солнечная система — галактика Вендана
— Tza tatzqa!
Едва вслед за оглушительно громкой командой из передатчика послышался вой сирены, Гедимин вскочил на ноги, на ходу сворачивая матрас и заталкивая в нишу между слоями обшивки; когда загудел и залязгал весь корабль, сармат уже сидел в герметизированном отсеке, в кресле перед щитом управления, и проверял готовность реакторов к запуску. Последнюю проверку он сделал вчера, перед сном, и за два ночных часа ничего не изменилось. Он сцепил пальцы рук и до хруста растянул их. Кровь стучала в ушах — нарастающее волнение, как всегда, ускорило пульс и слегка замутнило рассудок.
— Dekuter qen... dekuter qu... — продолжал размеренно отсчитывать передатчик. Внутренний отсчёт начался с пятидесяти; судя по звукам, долетавшим снаружи до того, как Гедимин закрыл гермозатворы, большая часть команды поднялась ещё быстрее, чем он, и была на местах на счёт "сорок".
— Du... un... Tza tatzqa atta"anu! — механический голос сменился живым — коммутатор переключился на Стивена. Должно быть, он уже был в капитанской рубке, — Гедимин знал, где она, но внутрь пока проникнуть не удалось, хотя некоторое любопытство его донимало.
— Atza teru! — послышалось в наушниках, и сармат удивлённо мигнул — "А первые два кода? Прослушал? Но когда?!"
— Sa terke, — отозвался Гедимин. — Zaa tikka attahanu!
— Tza — голос Стивена прозвучал непривычно радостно. — Dekudu den unu!
— Tza, — кивнул Гедимин, щёлкнув переключателем. Механический голос послушно начал отсчёт с двадцати. На цифре "пять" Гедимин поднял управляющие стержни и оповестил пилотов "лучевого крыла". Они ответили в ту же секунду, и сармат слышал, как их голоса звенят от радостного возбуждения. Он озадаченно сощурился — "И чего тут хорошего?"
Корабль мягко дрогнул, сдвигаясь с места на "лучевых крыльях". Это почувствовал даже не Гедимин — усовершенствованные демпферы погасили толчок; такие же, вроде бы, стояли под реакторами, но они узнали о старте первыми — и выдали на мониторы синхронный выброс нейтронов. Разбираться, откуда взялась такая чувствительность, было уже некогда — пока сармат гасил вспышку, "Феникс" уже взлетел. Корабль снова встряхнуло, уже сильнее, — три километра он прошёл за считанные секунды, и оба антиграва пришли в действие, отталкивая крейсер от планеты и устанавливая внутри свою гравитацию. От моментальной потери веса и следующего за ней "падения" и неприятного давления на все кости никакие демпферы не спасали, и на эти секунды Гедимин убирал руки с пульта. Реакторы выдали ещё порцию нейтронов, но омикрон-излучение было в норме — ни одна установка не вышла из критического состояния.
— Atza teru! — гаркнул в наушниках Стивен. — Tza jasu qena den una!
Над запястьем сармата вспыхнула, разворачиваясь, трёхмерная голограмма Солнечной системы. Среди замерших на секунду небесных тел горела одна ярко-красная точка — прямо над северным полюсом Луны. Рядом с ней высветились мгновенно посчитанные координаты "лучевого кода".
Прыжок был двойным — едва корабль вышел в галактику Вендана, ему тут же пришлось её покинуть. Гедимин бросил за корму "закрывающее" излучение и хотел изучить голограмму повнимательнее, но она уже погасла вместе с координатами. Связь отключилась. Корабль летел где-то рядом с Луной, плавно маневрируя, из отсека управления доносились отрывистые реплики на сарматском — переговоры пилотов "лучевого крыла", но из их обкусанных фраз на каком-то невнятном жаргоне Гедимин не понимал ни слова. "Они летают дольше, чем я существую," — напомнил он себе. Влезать сейчас с вопросами было бы беспредельно неуместно, и сармат сидел молча, стараясь уловить хоть обрывок информации.
— Atza teru! — ожила через пару минут капитанская рубка, а с ней и голографическая карта. — Tza jasqa!
В этот раз на изучение карты Гедимину не дали и пяти секунд; он дочитывал координаты на ходу, одной рукой поднимая стержни. Сразу после выхода обратно в Солнечную систему корабль дрогнул, а из рубки пилотов донеслись отрывистые возгласы. Правый реактор "плюнул" нейтронами — что-то встряхнуло его прицельно. "Ракета?!" — Гедимин вскинулся, но вспомнил, что всё уже произошло, а он в любом случае не прикрыл бы установку собственным телом.
— Tza jasqa! — рявкнул Стивен. Бросив взгляд на вспыхнувшую карту и едва успев считать код, Гедимин в пятый раз прожёг пространство. После шестого Прожига он сбросил управляющие стержни, надеясь хоть немного стабилизировать реактор. Излучение пульсировало, увеличивая амплитуду. "Не хватало ещё надкритики," — с замирающим сердцем подумал Гедимин, отстёгиваясь от кресла. "Держись!"
Из отсека управления донёсся торжествующий вопль двух глоток. "Феникс" плавно разворачивался, реактор продолжал пульсировать, но амплитуда уменьшалась. Гедимин облегчённо вздохнул.
— Что там? — спросил он в коммутатор, но его не расслышали — Сайджин и Йенью взахлёб что-то обсуждали на своём обычном жаргоне. Стивен молчал. "Феникс" летел, но куда, и что происходило в это время вокруг, Гедимин не знал. Он щёлкнул по передатчику, надеясь, что из шести кодов зажгутся хотя бы два, но реакторный отсек по-прежнему словно висел в вакууме, отрезанный от всего корабля. "А ведь связь есть," — сармат вспомнил мгновенно включающуюся карту. "Со штурманами. С резервной энергетикой. Какого астероида?!"
Они ушли в Вендану снова — через полчаса, медленно, на счёт "двадцать". Координат у Гедимина не было, и корабль, выйдя в чужую галактику, направился дальше сквозь вакуум.
— Час на отдых, — объявил очень довольный Стивен. Коммутатор щёлкнул, и Гедимин остался в тишине.
Сбросив все стержни и оставив реактор остывать, он переключил антигравы на резервную генерацию и поднялся из кресла, расправляя затёкшие плечи. Фактическая нагрузка на них была ничтожно мала, — видимо, от волнения спину свело спазмом, и сармат не сразу это заметил. "Первый полёт," — он прошёл по отсеку, заглянул в корпус реактора и остался доволен увиденным. "Пока всё нормально."
— Сайджин, — заговорил он с притихшим отсеком управления. — Что там было? Отсюда ничего не видно.
Из наушников донеслось удивлённое хмыканье.
— Гедимин? Чего не спишь? Командир дал час!
— Спать? — удивился реакторщик. — Но мы только с базы...
— А ты не устал? — удивился в свою очередь Сайджин. — Это в первый раз. Дальше будет труднее. Большое напряжение получается. Надо спать, пока дают.
— Хорошо, — не стал спорить Гедимин, хотя заснуть он сейчас не смог бы. — Так что было-то? Чему вы так радовались?
— Мы взорвали "Кондор" над Атлантисом, — ответил пилот. — Разнесли в осколки!
Гедимин мигнул — и медленно расплылся в улыбке.
— Tza atesieq! Давно хотелось. Но... он ведь не последний на Земле?
— Вот поэтому у нас только час, — отозвался посерьёзневший Сайджин. — Ещё придётся попрыгать. А пока землянам весело без нас.
Он протяжно зевнул, и Гедимин оборвал связь. Он сел на пол, покосился на нишу, где лежал матрас, и решил, что пока обойдётся. Растянувшись на спине, он положил руки под голову и прикрыл глаза. Волнение понемногу унималось. "Линкен, наверное, обидится. Он сам хотел взорвать тот "Кондор"," — думал сармат в полудрёме. "А мы, должно быть, не только его уничтожили. Было ещё два боя.
— Надолго мы в рейде? — спросил он в пространство, не слишком надеясь на ответ. Йенью ещё не спал и ответил сразу же:
— Как повезёт, атомщик. У нас воздуха на две недели. А на сколько у Земли хватит космофлота — я не знаю.
Гедимин перевернулся набок. Лежать на полу он привык, скафандр не мешал, — что-то снова заныло под рёбрами, затрудняя дыхание. "Начало хорошее. Если ещё на борту все живы — совсем хорошо," — думал он. "Может, через две недели я снова займусь реакторами. Откуда, всё-таки, лезут нейтроны?.."
29 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
"Надо найти Хольгера," — думал Гедимин, без особой надежды вглядываясь в толпу. Он сошёл с корабля последним, не без оснований предполагая, что на базу вернулся не один "Феникс", и что в коридоре, даже самом широком, от экипажей в тяжёлых скафандрах и экзоскелетах станет очень тесно. До шлюза он добирался четверть часа, огибая плотные группы оживлённо беседующих сарматов и заглядывая в доки. Некоторые из них пустовали, но внутри работали техники, а на дальних концах "дуги" вдоль края кратера строили, как смог рассмотреть Гедимин, ещё восемь доков, — непохоже было, что космофлот потерял половину кораблей.
— Вот что бывает, когда бомбер считает себя крейсером, — с досадой говорил кто-то громкий слева от сармата.
— Не успели вывести миноносцы, — перебивал его другой. — Когда выведут — тут придётся думать...
— Защитные поля просто выжгло, — с весёлым смешком говорил третий. — А потом и пол-обшивки. Вот так — "шшшш" — и зелёная волна!
"Омикрон-бомба?" — подумал Гедимин, но уточнить не успел — его уже пронесло мимо, и надо было спешить, чтобы проскочить до закрытия шлюза.
— Никакой Африки, — сердито фыркнул кто-то под правой рукой. — Оттуда — только драпать. Пока не получил на макушку Север и Мацоду. Про водохранилища — не знаю, может, и взорвали...
Гедимин высвободил руку, прижался спиной к стене, посмотрел на передатчик, — экран был тёмен. На корабле связь ещё кое-как работала — хотя было ощущение, что пять каналов перерезали целенаправленно — а на базе устройство связи превращалось в наручное украшение со встроенным анализатором. "И где мне его теперь искать?" — думал Гедимин, высматривая в толпе чёрные скафандры. "Даже о встрече не договорились..."
— Атомщик! — радостно заорал в ухо вынырнувший откуда-то Линкен, и секунду спустя Гедимин сердито щурился и пытался втянуть голову в плечи — взрывник не только обнял его так, что броня затрещала, но и подкинул к потолку, едва не расколов его шлемом облицовку.
— Л-лиск, тут потолки низкие, — Гедимин кое-как вырвался и в свою очередь обнял Линкена — уже без рискованных подбрасываний. — Как ты вообще меня поднял?!
— Атомщик, мать твоя пробирка! — взвыл Линкен, на секунду отстранившись, и тут же вжался в броню сармата, едва не угодив макушкой ему в респиратор. — Атомщик! Живой!
— И ты вроде тоже, — хмыкнул Гедимин, глядя в горящие белые глаза. Вокруг столпилось много незнакомых сарматов, и кто-то хлопал ремонтника по скафандру и пытался пожать руку.
— Нет, ты слышал? — Линкен отстранился, пытливо заглядывая в глаза Гедимину. — Марс наш! Взяли с налёта!
— Марс?! — Гедимин растерянно мигнул. — Я думал, уже вся система...
Линкен расхохотался, с силой хлопнул двумя руками по спине ремонтника и огляделся по сторонам.
— Атомщик! Я же говорил — он с Энцелада! Что, тески, не взяли ещё Землю?!
Вокруг засмеялись.
— Марс наш, атомщик, — посерьёзнел Линкен. — И Титан, и твой Энцелад. И то, что осталось от Кларка. Вы там со Стивеном перестарались немного. Ну ничего, нам не привыкать строить. Будет наша база.
Гедимин мигнул.
— Мы взяли Кларк?!
Сарматы снова рассмеялись, кто-то потрепал его по плечу.
— Из реакторного отсека ничего не видно, — буркнул он. — Я вообще не знаю, где мы были. Сбили вроде бы "Кондор" над Канадой...
— Туда ему и дорога, — ухмыльнулся Линкен, снимая шлем и с наслаждением вдыхая холодный воздух. — Как давно я не был на Марсе... Вот достроят базы в Агарте и Нергале — будешь летать туда на ремонт. Взяли доки нетронутыми!
— А вот Юпитер разбомбили зря, — мрачно сказал один из сарматов. — Можно было взять. Повесить там по малому крейсеру...
Линкен мотнул головой.
— Юпитер пока не удержать. Земля слишком близко. Там Мацода, Север... Лучше не распылять силы. Марс взяли, Луну, — надо это удержать.
— А что с Ураниумом? — спросил Гедимин, щёлкнув по его наплечнику для привлечения внимания. — Туда ничего случайно не упало? Город цел?
— Цел, прислал подкрепление, — закивал Линкен. — Там сейчас мало кто остался. Все в космосе. Над Канадой теперь наши крейсера, миноносцы по периметру, — быстро до него не доберутся.
Кто-то из компании уже торопил всех, толкал Линкена в бок; взрывник сгрёб Гедимина в охапку и поволок за собой, по дороге выловив из толпы Хильдира. Тесные коридоры гудели, как трансформатор, от тысяч голосов, шума шагов и лязга брони и оружия. В столовой открыли дополнительный зал и выставили на раздачу контейнеры с перцовкой.
— У тебя на корабле все живы? — спросил Гедимин, сев рядом с Линкеном. — А Хольгера не видел?
— А вон там Хольгер, — взрывник махнул контейнером в дальний угол. — Эй, химик!.. Тески, выловите его и тащите сюда. Если атомщик туда пойдёт, тут целой лавки не останется... Все живы. Москитов мы не выпускали, так обошлось. Это — последний такой чистый заход, атомщик. Две прекрасные недели. Будь у нас флот больше и разведка точнее, взяли бы всё. А вот теперь "макаки" забегали. Следующий вылет так чисто не пройдёт. Да, прозевали момент...
Он тяжело вздохнул и залпом осушил контейнер.
— Гедимин? Линкен? Старался думать всю дорогу, что вы в порядке, — улыбнулся Хольгер, занимая место на тесной лавке; сарматы отодвинулись без споров, кто-то и его похлопал по спине и плечам. — Броня, как я вижу, цела. Как твои реакторы?
— Тихо, — ответил Гедимин. — Но опять откуда-то лезли нейтроны...
Резкий тычок под рёбра заставил его замолчать — удары Линкена чувствовались даже сквозь скафандр.
— Только не реакторы! — он с притворным страданием на лице приложил ладонь ко лбу. — Хольгер, слушай сюда. Атомщик взял Кларк — и сам этого не заметил!
Химик вежливо усмехнулся.
— Я сам точно не знаю, что мы взяли, а что — отдали. Две недели прыжков. Вроде бы все живы, и Марс опять наш. Но с Земли нас выгнали.
— Ну, это разве что в мартышечьих мечтах, — ухмыльнулся Линкен. — Держим Канаду, Антарктиду и Гренландию. Ясархаг тоже на месте. А что до Африки, — воды у нас и здесь полно. А больше там копать нечего.
Он щёлкнул по запястью, разворачивая карту. Трое сарматов немедленно над ней склонились и заспорили, тыкая пальцами во вспыхивающие точки. Гедимин "придвинул" к себе голографический Энцелад.
— Лиск! — он поднял взгляд на взрывника, нехотя отвлёкшегося от обсуждения захвата Африки. — Там были города. Жило много людей. Где они теперь?
Сармат, сидевший напротив, ухмыльнулся и хотел что-то сказать, но Линкен показал ему кулак, и он, фыркнув, отвёл взгляд.
— Понятия не имею, — сказал Линкен Гедимину. — Наше дело — обстрел с орбиты. Для того, что внизу, есть наземный десант.
— Ты кого-нибудь из десанта знаешь? — не отставал сармат.
— Они сейчас на месте, — качнул головой взрывник; ему было не по себе, и Гедимин насторожился. — На планетах, то есть. Ты не думай об их делах, атомщик. Следи за реакторами. Что делать с пленными, наземники знают, им помощь не нужна.
...Крейсер Линкена стоял в четвёртом доке, но сармат проводил сначала Хольгера, а потом и Гедимина до их кораблей, хотя вся его команда уже была на борту.
— Без меня не улетят, — отмахнулся он от смущённого химика. — Повезло, что мы встретились. Завтра новый рейд. Никогда не знаешь, все ли вернутся.
Перед пятнадцатым доком он остановился, хлопнул Гедимина по плечу и криво ухмыльнулся.
— Вон какой твой "Феникс"! Техники его до блеска вылизали. У моего сорвало пару пластин на носу, и вот здесь, над задним антигравом, была проплавленная борозда.
— Из нашего вынимали осколки, — отозвался Гедимин. — Вон там, вдоль третьей палубы. Сорвало экран ракетой, и осколки пробили первый слой. А теперь ничего не видно. Здесь хорошие техники — наверное, с "Гекаты".
Линкен, хмыкнув, снова потрепал его по плечу.
— Это начало, атомщик. Дальше будет хуже. Говорят, у Ассархаддона был план, как взять Землю с налёта — чуть ли не в три дня. Но Маркус его послал.
— Ассархаддона? — Гедимин недобро сощурился. — Зря.
— Ну да, но теперь ничего не поделаешь, — Линкен с сожалением посмотрел на крейсер. — Значит, воюем дальше. Протянули, не прорвались сразу к их базам... Теперь "макаки" ждут удара. Вернёшься из рейда — зайди в четвёртый док. Я не люблю шататься по базе. Сижу обычно на корабле. Тебе там будут рады.
