Рикки-тикки-тави

55 лет назад в конце октября 1962 года произошли события, названные сначала "Кубинским", а потом "Карибским кризисом". По существующей сейчас "официальной", практически общепринятой американской версии "безрассудные и опасные действия коммунистического СССР чуть не привели к ядерной войне между СССР и США", тогда как реально была предотвращена атомная война в Европе и сломан знаменитый план "Drop shot". На основе неполных и недостоверных разведданных ЦРУ и Пентагон посчитали, что СССР не имеет возможности отразить нападение НАТО и США, поэтому он был вынужден уступить в решении "Берлинского кризиса".

Зимой 1959 года, сразу после того, как повстанцы заняли Гавану, ЦРУ разработало и начало осуществлять "Операцию "Мангуст"", в результате которой "режим Кастро" должен был рухнуть под ударами бывших союзников из "Второго фронта". Разведка СССР, в свою очередь, разработала иной план, призванный изменить ситуацию в Европе, и стремилась привлечь Кубу из-за стратегически удобного местоположения. С целью реализации этого плана из Советского Союза и Аргентины была направлена небольшая группа офицеров КГБ.

На маленьком зеленом островке никогда не было ядовитых змей. И вдруг там поселился Мангуст. Звали его совершенно по-другому, но именно это слово связал с ним человек, который в то время подписывал свои радиограммы 'Чесс'. Он был очень влиятелен, этот Чесс, всю свою жизнь играл как в шахматы чужими судьбами, делая совершенно немыслимые ходы на сложнейшей доске истории, где клеточек существенно больше, чем шестьдесят четыре.

Вот и сейчас шифрограмма, подписанная Чессом, заставила затрястись на взлетном режиме двигатели шести DC-46 и одного DC-54 на маленьком грунтовом аэродроме, затерянном в тропических джунглях Гватемалы. Предстоял тысячестокилометровый перелет через самую глубокую часть Карибского моря. За штурвалом головного самолета сидел человек, личность, но не имя которого знал весь 'свободный мир' благодаря роману Грэма (Грехема) Грина 'Тихий американец'. Мир тогда не догадывался, что герой Грина списан с натуры. Кто-то в Европе и в СССР говорил: 'Не может быть! Американцы — культурная нация!' Впрочем, они то же самое говорили о немцах двадцать лет назад. А кто-то решил, что таким и должно быть лицо Америки. Ведь уже начали говорить, что это они спасли Европу от коммунизма — прошу заметить, что не от Гитлера. Что они должны остановить продвижение идей Маркса на весь остальной мир, и зоной их ответственности является весь земной шар. Толерантностью они тогда не страдали, и называли негров — неграми, японцев — узкоглазыми макаками, а мужеложцев сажали на электрический стул. От нападения на бывших союзников их удерживал проигрыш войны в Корее да недавно взлетевший спутник.

Перещелкнув тумблерами, включавшими автопилот, и выдохнув густой клубок дыма длиннющей сигариллы из гватемальского табака, 'тихий американец' знаком подозвал радиста в светло-голубом комбинезоне. Тот, приподняв ухо шлемофона, наклонился к шефу.

— Дай на восьмом Фолли: '2506' исполнено в 02:32, обнаружены патрулем, патруль ликвидировать полностью и тихо не удалось. Вариант 'два' начнем в 07:00. Группа в воздухе.

'Фолли' — это тот же Чесс в просторечье среди подчиненных низшего и среднего звена, из-за четырех 'л' в имени и фамилии. Радист черканул в блокноте только цифры и, получив кивок от шефа, перешел к своему столику и заработал на ключе.

К этому времени двенадцать человек из основной группы находилось на месте высадки, пятеро летели на этой ржавой коробке. Второй пилот был тоже из Штатов, но не 'местный' — из Национальной Гвардии штата Флорида. Еще тридцать пять прикомандированных из Флориды находилось в трех коттеджах на аэродроме. Они должны были подстраховать группу пилотов ВВС одной из стран Карибского бассейна и 'не делать глупостей'. Готовился очередной военный переворот в Центральной или Южной Америке, коих Управление Стратегических Служб, или ЦРУ, как оно сейчас называется, устроило немало! За спиной генерала, отделенные перегородкой кабины и двумя внутренними дополнительными топливными баками, сидело двадцать четыре 'коммандос', которые должны были взять под контроль единственную дорогу, ведущую к пляжу, где должна с рассветом начаться выгрузка бронетанкового батальона 'бригады 2506'. Будущий диктатор Хосе Миро Кардона еще находился в Гватемале. Ему еще не время. Этим бортом летит его 'заместитель' — Нино Диас. Но латинос пристегнут к тросу и молится своему католическому богу, не подозревая, что его жизнь находится совсем в других руках.

Его десантников тренировал целый полковник морской пехоты США, правда, у полковника нет ни одной высадки за плечами, во время японской войны он командовал лагерями для военнопленных. Но это тоже 'боевой опыт'! Подготовкой первого батальона (воздушно-десантного) занимался лично 'тихий американец'. Он имеет опыт. Воевал — занимался армейской и агентурной разведкой, — помогал генералу Макартуру с Гавайских островов выбить неприятеля из Гвинеи. Дальше Гонолулу до самого конца войны его, правда, не отпускали, ибо был ценнейшим работником. Затем послали во Вьетнам, помогать Франции избавиться от непосильной ноши в виде Индокитая. Там он занимался обучением и формированием армии Нго Динь Зьема. Который, конечно, был сукиным сыном, но это был их сукин сын! Конец службы во Вьетнаме был совершенно испорчен Женевскими переговорами, но и тут повезло! Его повысили в звании и сделали из него 'главного знатока' по военным переворотам и главным борцом с коммунизмом — коммунистическими же, партизанскими, методами. Так его преподнес Грэм Грин, и, чувствуя прикуп, новоиспеченный генерал-майор не стал возражать. Теперь он занимался Кубой.

На покатых стеклах кабины отсвечивали крупные тропические звезды. Летчики из-за этого не сильно любили DC-46, особенно на малой высоте, предпочитали им 'сорок седьмые'. Но в Гватемале и Никарагуа таких машин не было, поэтому пришлось использовать то, что было под рукой, так как два президента Соединенных Штатов 'хотели бы стоять как можно дальше от этих событий'. Поэтому приказано действовать таким образом, чтобы внешне это выглядело как операция кубинцев против кубинцев. Лидер 'свободного мира' такими вещами не занимается. Внутренние разборки. Основная надежда возлагалась на двадцать шесть бомбардировщиков 'Мародер', стоявших в готовности на аэродромах у Самосы в Пуэрто-Кабесас. Им уже нанесли новые кубинские опознавательные знаки. Они должны были дать прикурить Кастро, Боске и Че Геваре.

— Чифф, довольно сильный встречный ветер, идем с опозданием на тридцать минут! — голос штурмана в СПУ отвлек Эдварда Лансдейла от воспоминаний на тему подготовки операции.

— Во сколько восход?

— Успеваем, имеем двенадцать минут в запасе, генерал.

Пилот поднял руку, показывая штурману, что ответ принят, и этой же рукой полез во внутренний карман за фляжкой. Глоток кентуккского бурбона не помешает! Как и еще одна сигарилла. Секундомер на приборной доске почти застыл на месте. Так всегда: когда требуется поспешать, вечно что-то или кто-то тормозит время, растягивая его как 'Риглис'. Эдвард немного покрутил плечами, снимая напряжение, осмотрел приборную доску и выжал кнопку переговорного устройства.

— Джонни, последи тут, я пройду к десанту, — сказал он второму.

— Йес, сё! — ответил второй и поднял два больших пальца. Эта машина проектировалась как скоростной лайнер, правда, в тридцать шестом году, она не имела оборонительных точек, два R-2800-43 были мощнее, чем 1800-е на C-47, но этот самолет был переделан для нужд ЦРУ в вариант 'D' и приспособлен для выброски парашютистов. На откидных креслах в салоне сидело только три человека. Остальные лежали на полу, жевали коку и передавали друг другу бутылки с ромом или виски и делились зажженными сигаретами. Большинство из них было завербовано в 'батальонах смерти' — сорок долларов в неделю на человека, одиннадцать на жену и четыре на ребенка. Большие деньги!

— Идем с небольшим отставанием, зайду чуть ниже, чтобы солнцем не осветило, — сказал Лансдейл командиру батальона коммандос. Впрочем, это не батальон, а рота, да и коммандос из этих латиносов весьма условные. Тот закивал головой и быстро заговорил по-испански, предлагая выпить за удачу и победу. Генерал отрицательно покачал рукой и хлопнул по руке комбата, поддерживая его страх перед прыжком. Внизу будут джунгли, поэтому как повезет!

Недовольно осмотрев заплеванную красными — из-за коки — слюнями палубу, на которой лежали десантники, он вернулся в кабину, немного постоял за спиной радиста, глядя, как тот расшифровывает радиограмму. На трех площадках высадки идет перестрелка с неизвестным количеством обороняющихся барбудос, они обозначены как '311' — бой малой интенсивности. Перенос, по требованию президента, времени высадки с рассвета на ночь ничего в плане скрытности не дал, все группы обнаружены, и задерживается высадка бронетанкового батальона. Так всегда бывает, когда в дело военных вмешиваются гражданские, ведь десантироваться ночью в джунгли занятие самоубийственное.

Увидев маневр 'Все вдруг!' американского флота, командир батареи подал команду: 'Батарея, вперед! Рубеж — ориентир три, прицел восемь, осколочно-фугасным, заряжай!' И батарея длинноствольных, приземистых и угловатых 'СУ-100' выкатилась на прямую наводку. Люк на машине комбата был открыт, громкоговоритель возле него — настроен на громкую связь. Москва передавала песню: 'Зеленый цвет у наших трав некошеных...'

— Батарея! Стой! Ориентир двенадцать, выбор цели — произвольный. Залпом! Товсь! 'Солдат молоденький...'

— Пли! 'В пилотке новенькой...'

— Готово! Пли! 'Хранитель мира на земле!'

— Готово! Пли! 'Солдат молоденький в пилотке новенькой — хранитель мира на Земле!'

Во время повтора затрепыхались белые флаги: 'бригада 2506' погибать не собиралась. Столкнувшись с серьезнейшим противником, она предпочла сдаться. Увидев белый флаг, из-за башни тяжелого 'ИСа' подскочила женская фигурка, орущая: 'Lanzar!' Её дернули за ногу, она упала и выругалась.

— Лежи тихо, твою мать! — прозвучало по-русски. — Не время кричать!

Девушка не поняла и попыталась оказать сопротивление, которое ограничил огромный кулак перед ее носом.

— Молчи, дура! Лежать!

Одетый в маскировочный комбинезон спецназовец вскинул бинокль и внимательно осматривал позиции гусанос.

— Пятый! Ориентир четыре, справа три, стекло!

Где-то вдалеке прозвучал одиночный выстрел, уничтоживший вражеского снайпера. Далеко не все 'черви' были настроены сдаваться. Некоторые продолжали наблюдение с закрытых позиций и пытались использовать последний шанс.

— Всем лежать! Механик! Пять метров вперед!

Выбросив густой дым из глушителей, машина лязгнула гусеницами, продвинулась вперед и встала.

— Всем! Наблюдать! Команданте, вас это не касается, пригните голову. Девушка, я в последний раз повторяю: башку свою дурную убери! Лежать! Дырку проделают, не запломбируешь.

— Что он говорит? — раздался женский голос. Лежавший на спине за башней танка команданте Фидель хлопнул по заднице подружку:

— Марита, он просит не высовываться и убрать голову из-под обстрела.

— Так ведь не стреляют! Они же подняли белые флаги!

— Марита, будь добра, выполняй требования капитана. Ты мне еще живая нужна!

— Правда? Но ведь все же кончилось!

— Все только начинается! — по-испански ответил капитан Андреев. Он продолжал наблюдать за противником и держал возле губ довольно массивный микрофон '105-й' радиостанции.

Противник поднялся на ноги и демонстративно складывал оружие в расчете на белые флаги, которыми размахивали сдающиеся. Их было много, слишком много, чтобы расслабиться. Вес двух людей, которые лежали неподалеку, значительно превышал вес всех, кто сейчас поднял руки и идет сдаваться. Один выстрел мог изменить очень многое!

Двинулись вперед бойцы лейтенанта Эскаланте, они уже подходят к первой траншее. Пока тихо, начинается прием пленных. Капитан Андреев рукой показал Фиделю и Марите Лоренц, что можно спуститься. Команданте отсоединился от переговорного устройства на башне и соскользнул с кормы танка. Через пару секунд подхватил тело девушки. Сам капитан Андреев возник за кормой 'ИС-4' справа.

— Все хорошо! Пока все нормально. Ждем!

— Чего? Чего ждем? — воскликнула Марита. — Нельзя показывать гусанос, что мы их боимся!

— Если бы я их боялся, сидел бы дома в Питере и читал о твоей смерти в газете 'Правда', Марита. — капитан прислонился к траку гусеницы, надвинул пилотку на глаза и закрыл их, пытаясь немного отдохнуть. Новенькая 'СВД', замотанная тряпками, лежала у него чуть ниже пояса. Он устал, смертельно устал за последние несколько суток. А предстоял очень тяжелый день: требовалось отфильтровать около полутора тысяч человек. Такое количество пленных намечалось на двух площадках.

Команданте заботливо прислонил к броне танка свою бельгийскую штурмовую винтовку с оптическим прицелом. Еще совсем недавно он был бы в гуще событий и действовал бы так же, как стремится его импульсивная подруга. Но времена изменились, гусанос пришли за ним. Расшифровка их радиограмм и обнаружение мины в штабе FAR говорили о том, что целью номер один стал сам Фидель, за ним выстроились в очередь еще четыре команданте. Пятый и шестой были арестованы. Одни говорили, что они предали революцию, другие — что стали жертвой оговора. Оба были белыми, и один из них был американцем, янки. Действительно имел канал связи с ЦРУ, но благодаря этому революционные силы получили много боеприпасов и оружия. Второй, похоже, действительно решил, что самое время забрать власть в свои руки. Второй год провинция Эскамбрай отказывается подчиняться Гаване. Периодически там вспыхивают бои между ФАР и повстанцами Второго фронта. Борьбу возглавляют самозваные 'команданте' Армандо Флеитес, Хенаро Арройо, Лазаро Артола и Лазаро Аскансио. Одиннадцатого апреля, после того как была обнаружена мина и выяснилось, что ее пронес в штаб и поставил на боевой взвод бывший адъютант команданте Хесуса Карреры, оба были расстреляны. Большая часть командующих требуют расстрела и для Уильяма Моргана, с которым Фидель был дружен. Однако Морган был первым, кто ушел из Гаваны в горы, и к нему потянулись остальные. Да, он передал большую часть полученных боеприпасов Фиделю, но и боевики Второго фронта резко активизировали свои действия. Военный Совет сомневается, что дело обстоит именно так, как говорит арестованный Уильям. Некоторые факты не подтверждают его слова.

Танкисты заглушили двигатель, поэтому стало слышно, как ветер шелестит листьями высоких пальм, как заходятся в крике многочисленные чайки и фрегаты, носящиеся в воздухе. До сих пор не могут успокоиться, вспугнутые звуками боя. Послышался звук раздвигаемой травы, и капитан Андреев перекатился под левую гусеницу. К машине шли три человека, впереди — худощавый улыбающийся негр, команданте Хуан Альмейда Боске. Он непосредственно руководил действиями семи батальонов FAR. На капитане Андрееве было общее руководство и управление усилением.