Мост через реку Урсул

Мост через реку Урсул.

Часть 1. Онгудай.

Глава 1.

Светлый старенький Филдер с новосибирскими номерами и со звучной буквенной аббревиатурой ХАМ, возвращаясь в Новосибирск из долгой поездки по Алтаю, натужно, на пониженной скорости преодолел перевал Чике-Таман. Здесь, на равнине, вдавив сто двадцать, легко пронесся по ровному пустому шоссе, только перед поселком Онгудай, сбавив скорость до девяноста. Окна были распахнуты настежь — жара в конце июля стояла невыносимая — явно выше тридцати градусов.

— Так, пацаны! — воскликнула с заднего сиденья Катя — худющая короткостриженная блондинка с ногами-спичками. — Я хочу сфотаться у стелы. А то в тот раз вы мне не дали! Теперь уж не отвертитесь.

— Нет возражений, — меланхолично произнес разомлевший от жары Михаил, сидевший рядом с водителем.

Кирилл, небрежно придерживая руль одной правой рукой, только пожал плечами, сбавляя скорость до семидесяти — где-то в этом районе, насколько он помнил по дороге туда, стояли видео регистраторы. Машина неторопливо проехала мимо кафе "Фара", в котором обедали в прошлый раз, и в котором еда им, кстати, понравилась. У свертка к центру городка с удивлением впервые увидели на Алтае милицейскую машину. И уже на самом выезде из поселка, снова поддав газу, рванули вверх, огибая находящуюся справа гору — слева от них где-то там внизу текла речка Урсул.

— Вон она! — воскликнула Катя, резко протягивая руку и подавшись вперед. И Кирилл, вздрогнувший от неожиданности, невольно отметил, как ее полная крепкая грудь основательно вплющилась в спинку сиденья Михаила.

Действительно, на самом подъеме, наверху, стояла желтая конструкция в виде фаллоса с выбитыми цифрами 1626, а сбоку к нему были прикреплены два прямоугольных яйца с какими-то надписями. Рядом стояло две машины. Туристы, отдыхающие после дороги, неспешно переминались с ноги на ногу, и вяло фотографировались.

Кирилл включил левый поворотник и, проехав мимо туристов, остановился на камнях, чуть дальше стелы. Катя выскочила первой — разгоряченный долгой дорогой мотор не успел еще заглохнуть.

Парни неспеша вышли из машины, невольно потягиваясь и оглядываясь по сторонам. Вниз, к реке до самой воды, и вправо-влево раскинулось широкое поле, покрытое мелкой травкой без единого кустика. Там и тут бродили коровы и кони. В самом низу через речку был перекинут невысокий деревянный мостик без перил. Подход к нему был огорожен оглоблями, препятствующими проникновению на мост коров. На этой же территории находилось недостроенное кафе с большой крытой верандой и с кустарной надписью прямо на голой стене — 1 GOOD DAY. Противоположный же берег реки наоборот был густо усеян деревьями, оставив редкие небольшие каменисто-травянные полянки у самой воды. И вот там, справа и слева от моста, да и на самом мосту, густо толпился народ, активно принимая водные процедуры — от детского возраста до степенных аксакалов.

— Я — купаться, — решительно произнес Михаил, снова забираясь в кабину, чтобы переодеться. — Вон машин сколько внизу! Да и пацаны с моста прыгают — значит, есть какая-то глубина.

— Я — с тобой, — ответил Кирилл, который уже порядочно изжарился за дорогу, но тут его перехватила Катя.

Сунув Кириллу свой сотовый, она принялась вертеться у стелы, принимая разные позы, и Кирилл послушно фотографировал ее. А Катя, блестя глазами, крутилась вокруг желтого фаллоса и так и этак, стараясь изо всех сил, словно данная стела имела гигантское историческое значение.

— Ну все, заканчивай, — наконец произнес Кирилл, который вдруг возбудился от ее игривых поз. — Что-то мне тебя захотелось...

Катя только весело рассмеялась, отрываясь от стелы и направляясь к нему игривой походкой.

— Только отъедем в сторонку, а то здесь слишком людно, — добавил Кирилл.

Катя соблазнительно улыбнулась, слегка прижимаясь к нему.

— Испугался? — весело заметила она, целуя его в губы. — А ведь так гораздо интереснее, когда в самый интимный момент за стеклом ходят люди. — Она насмешливо посмотрела на Кирилла из-под опущенных ресниц. — Не думал, что кайфа больше, когда на тебя смотрят в этот момент, чем когда ты сам смотришь на других?

Он только пожал плечами.

— Ну, так что? — снисходительно усмехнулась Катерина. — На заднее сиденье?

Кирилл подумал, посмотрел по сторонам — туристы уже уехали и никто больше не собирался съезжать к ним на обочину — и согласно кивнул.

— Только ты сначала губами, — сказал он, открывая дверцу машины.

— Запросто! — улыбнулась в ответ Катя, скользнув на заднее сиденье (стекла здесь были затонированы, что несколько успокаивало Кирилла), и быстро стягивая с себя трусики, в то время как Кирилл до упора сдвинул передние сиденья вперед, к мотору, максимально освобождая заднее пространство.

В самом начале поездки они втроем составили было расписание, кто и в какой день занимается сексом с Катей. Но очень скоро выяснилось, что самое сильное желание возникает именно тогда, когда с Катериной находился кто-то другой. И, не сговариваясь, троица в этом процессе дружно перешла к полной анархии.

Глава 2.

— Однако ты сегодня быстро, — снова рассмеялась Катерина, когда Кирилл, покончив с процессом, откинулся на заднее сиденье, а она сама оторвала руки от боковой дверцы.

— Конечно, ты вон как выгибалась! — усмехнулся Кирилл, застегиваясь и выползая из машины.

Он вернул передние кресла на место, сел за руль, включил зажигание.

— Что-то я Мишку не вижу, — промолвила Катя, натягивая трусики и выглядывая в окно. — Утонул что ли?

Ехать напрямки к мосту Кириллу показалось довольно крутовато, и он съехал по дуге, разглядывая ряд стоявших у берега машин. Пристроился между джипом и семеркой. И Катя, уже успевшая переодеться в купальник, тут же выскочила из салона.

— Я — купаться! — бросила она и легкой походкой удовлетворенной женщины направилась к мосту, так как этот берег был очень уж неудобен для купания.

По дороге она с искренним любопытством разглядывала отдыхающих туристов и местных жителей, которых было легко отличить друг от друга.

Вот у CRV семейство с детьми чинно обедало на траве. Рядом, возле семерки, алтайцы разжигали железный переносной мангал, энергично махая фанеркой и откровенно пялясь на проходившую разбитную девицу. Еще дальше — на покрывале отдыхала пожилая алтайка с маленькими внуками.

Кирилл достал из сумки свои плавки, перебрался на заднее сиденье, переоделся. Неторопливо вышел, натянув на ноги сланцы и вытирая пот со лба. Открыл багажник, взял пару туристических ковриков, складной стульчик и сумку, в которую кинул полотенце — все-таки речка горная, температура в ней от силы градусов семь-десять. Закрыл машину. Поставил ее на сигналку. Поискал глазами Михаила или Катю. Не нашел ни того, ни другую — ни в толпе на берегу, ни на мосту. Накинув сумку на плечо и прижав подмышками коврики, он весело направился вниз к ограде, которая, как оказалось, не доходила до самой воды, оставляя узкую тропинку, так что можно было подойти к мосту, не перелазя через невысокую изгородь. Протискиваясь по тропинке, Кирилл невольно обратил внимание на то, что на деревянных воротах цепь висела просто так, чисто символически, хоть и была с замком. То есть ворота можно было открыть и спокойно проехать на ту сторону реки, и совсем не надо было тащиться с вещами. Но раз никто из стоявших здесь так не сделал, значит — нельзя, решил он и больше не стал забивать себе голову этой мелкой проблемой.

По камням поднялся на деревянный мосток, на котором густо толпились пацаны-алтайцы, прыгая друг за дружкой, а то и парами. Проплыв под мостом они потом тут же выбирались на каменистый берег и снова возвращались на мост. Сам мост был около тридцати метров в длину — низенький и деревянный. Но прыгали только в одном месте. И Кирилл отметил это про себя — значит глубоко только здесь. Хотя глубоко может быть только для пацанов, подумал он, так что не стоит прыгать, предварительно не разобравшись.

От моста в глубь, в густые лесные заросли, уходила кривая грунтовка, тут же теряясь среди деревьев. Где-то там дальше она явно выходила на какую-то базу отдыха, причем, совсем одну, решил Кирилл, иначе мост не был бы перекрыт.

Пробравшись через шумную толпу пацанов, и никого из своих так и не найдя, Кирилл с моста свернул вправо — здесь было меньше камней и больше травы, бросил вещи на свободный пятачок, и поспешно направился в воду — от жары, наверное, уже плавились мозги и организм просто требовал скорейшего охлаждения!

Он решил пока не прыгать с моста, а пройти вверх по течению, и там просто войти в воду и проплыть по бурному течению, а за мостом вылезти — как это делали все, — так как дальше берег густо зарос ивняком и выбираться было очень уж проблематично. Пройдя метров пять, Кирилл дошел до спокойной протоки, которая втекала в бурный Урсул. В ней лениво плескались алтайские девицы. Там же он увидел и Катерину в своем слишком уж откровенном купальнике. А за ней, метрах в тридцати по протоке небрежно плыл Михаил. Кирилл внутренне подивился — дубак ведь, не доплывет и до слияния, не то, что до моста!

Он замер на мгновенье, с интересом разглядывая алтайских старшеклассниц, стоящих в воде по бедра, лениво обрызгивающих себя, и при этом о чем-то активно разговаривающих — весело и непринужденно. Вспомнилось, как совсем недавно он пытался искупаться в Катуни и как вылетел из нее секунды через три. Пожав плечами, Кирилл осторожно вошел в воду, ступая босыми ногами по скользким крупным камням и то и дело норовя упасть. Остановился, желая поберечь ноги. Дождался, когда до него доплывет Катя. Помахал ей и решительно нырнул в буруны. Некоторое время он кролем энергично плыл против течения, но высокие волны захлестывали лицо, не давая дышать, и Кирилл быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и уже неспешным брассом поплыл по течению, стараясь не налететь на опоры моста, и поглядывая наверх, чтобы на голову ему никто не спрыгнул. Пронесясь между деревянными столбами, на которые, кстати, налипли пацаны, он быстро подгреб к берегу, решив добираться до суши не вставая — чтобы не так далеко было идти по скользким камням, так как ноги на больших валунах нещадно скользили. Развернувшись против течения, он перебирал руками по дну до тех пор, пока колени не стали касаться камней. И только тогда он осторожно, чтобы не унесло бурным течением, выпрямился, сопротивляясь горному потоку.

Здесь он обернулся, поджидая Катю и протянув ей руку. Громко фыркая, она попыталась встать, но течение ее поволокло дальше.

— Плыви до меня! Не вставай на ноги! — крикнул ей Кирилл, прикидывая, что, возможно, придется плыть за Катей, и уже заранее глазами выискивая на заросшем берегу место, где он смог бы вместе с Катей выбраться на сушу. — Руками перебирай по камням!

Катя послушно опустила руки до самого дна и принялась медленно-медленно подбираться к Кириллу.

Сейчас обдерет все ногти, меланхолично подумалось ему, а потом на мне сорвет всю свою злость.

Девушка подползла к самым ногам Кирилла и здесь, ухватившись за его руку, попыталась встать. Кирилл поддержал ее.

— Вода хорошая, а дно — ни к черту! — почему-то радостно выкрикнула Катерина, цепляясь за его плечи.

Также осторожно они направился на берег — на скользких валунах запросто можно было поскользнуться и повредиться.

Кое-как выбрались на сушу. На его взгляд вода оказалась на удивление не такой холодной, как это обычно бывало на Горном Алтае. По крайней мере, метров пятьдесят в ней проплыть было можно — если бы только было где.

Они перебрался через насыпную дорогу, ведущую с моста, дошли до своего места. И пока Катя, припрыгивая на траве от холода, доставала полотенце, Кирилл быстренько развернул туристический коврик, спрятав фиксирующие резинки в кармашек сумки — чтобы не потерять.

— Грей меня! — прижалась к нему Катя, кутаясь в широкое полотенце.

И пока Кирилл недовольно растирал ее полотенцем, подошедший Михаил уже подтащил охапку сухих веток, собираясь развести костер. Кирилл увидел у него на животе две большие красные полосы.

— Где ты успел? — спросил он, кивая на живот.

Михаил посмотрел вниз.

— Да это я решил проплыть по протоке — и девчонки купаются и вода спокойная, — ответил он, наламывая ветки и кидая их на старое костровище. — Метров тридцать плыл нормально. У слияния собрался было вылазить — мышцы и сердце уже изрядно поддавливало холодом, — но тут-то на корягу и напоролся.

Он улыбнулся, ломая сушняк.

— Хорошо, что не острое, — сказал Кирилл, плотнее заматывая Катю полотенцем и присоединяясь к Михаилу.

На секунду он представил себе, что если бы сучки оказались острыми, он бы сейчас не сидел здесь с Катькой, а тащил бы товарища к машине, а тот бы сдавливал руками дырку в животе — вот был бы отдых!

Подъехал белый лендкрузер и на мост взошли мужики-алтайцы — в плавках-шортах. Один из них неторопливо подошел к выступающей доске (к ней явно раньше крепились перила). Небрежно отодвинул пацанов — те почтительно расступились. Встал на доску. Повернулся спиной и лениво сделал заднее сальто, входя в воду ногами. Значит, для головы было все же недостаточно глубоко, сообразил Кирилл, запоминая доску, с которой был совершен прыжок.

Поднялся.

— Зажигалка в сумке, — кивнул он, направляясь к мосту.

Нашел требуемую доску. Дождался, когда пацаны толпой попрыгали в воду и место освободилось. Взошел на доску. Развернулся, слегка покачнувшись. Немного продвинулся назад — так чтобы пятки слегка свисали. Чуть покачался, пробуя доску на упругость. Вобрал в себя воздух и высоко прыгнул, одновременно заворачиваясь в заднее сальто.

В воду он вошел также как и все — ногами. И тут же неприятно ударился пятками о камни. Однако! — только и подумал он, отталкиваясь и выныривая на бурлящую поверхность. Выбрался на берег в полусогнутом положении, снова придерживаясь руками за дно. Прошел по гальке под мостом, тщательно следя за тем, куда наступал. По траве добрел до своего места. Костер уже горел, Катя усиленно грелась, и Кирилл со спокойной душой плюхнулся на коврик, с интересом рассматривая окружающих.

Урсул тек в сторону Онгудая, то есть вправо от него. Берег напротив, он же и левый, где стояли все машины, зарос травой от воды и до самой трассы. Никто на той стороне не купался — мелко наверное, да и в воду входить было очень уж неудобно. Возле самих машин медленно бродили стада коров и коней. К счастью они не добирались до моста, иначе здесь было бы все давно уже загажено — какие уж тут коврики! На мосту — пацаны и девчонки всех возрастов — русские и алтайцы. Причем девочки-алтайки все необычайно серьезные, и как-то по-взрослому сосредоточенные. Нет у них той детскости и неуклюжести движений, которая присуща русским девочкам этих возрастов. За спиной, среди деревьев прикорнули мопеды и велосипеды. Впрочем, это и понятно — вряд ли молодежь из поселка потащится пешком по такой жаре.