Проект Х))

Глава 1.

Небо стремительно темнело и без того нечеткие границы сельской дороги расплывались в подступающих сумерках. Я включил ближний свет фар, опасаясь не столько встречных машин — за последние минут десять нам не встретилось ни одной, а исключительно колдобин и откровенно опасных ям. Но скорость не сбросил, как и всякий русский люблю быструю езду и потому, выжимал из своей красавицы почти максимум возможного. Быстрый взгляд на спидометр — ага, крейсерский ход — сто десять кэмэ. Сидящий рядом Пашка Микулин, как всегда невозмутимый, оторвался от сотового и, перехватив мой взгляд, с ленцой в голосе произнес.

— Сеть уже полчаса как не ловит, как и предупреждал Роман. — После секундной паузы добавил. — Слушай, Шумахер, ты куда гонишь? Дорога-то аховая, смотри...

Что я собирался ему ответить — сам не знаю, потому что ровно в эту секунду из придорожных зарослей нам наперерез рванул стремительный коричневатый силуэт, сверкнувший красновато-золотым отливом в свете фар, я втопил педаль тормоза до упора, но поздно. Тяжелый, глухой удар потряс машину, отбросив ее, куда-то вбок и в сторону. Мы протаранили бортом тот самый ивняк, ветки противном заскребли по бортам моей красавицы, сдирая краску и раня меня в самое сердце. Еще один удар и тишина — двигатель заглох. Сразу стало темно.

— Живые? — Выдохнул я вопрос. Сам намертво вцепившись в руль, что зачастую уберегает водителей от травм, вроде как отделался испугом и легким шоком.

— Матка боска! — прошептал с заднего сиденья третий пассажир нашего экипажа Валера Бобров. Я обернулся и оценил лингвистический изыск — сквозь пошедшее трещинами стекло и перед самыми зубами 'Бобра' торчал обломок ветки, толщиной эдак пальца в три. Родившийся смешок я с трудом задавил, превратив в эмоциональный выдох. Выглянув из-за деревяшки, Бобр затараторил.

— Нет, ну ты видел, а? Фауна прямо под колеса! Интересно, это корова или лось?

Пашка в нашем бестолковом диалоге участие принимать не стал, а крепко толкнув плечом покосившуюся дверь, вывалился наружу. Достал из бездонного кармана своей куртки небольшой, но довольно мощный фонарик (Павел у нас самый запасливый) и направился к месту столкновения, левой рукой отводя мешающие ветки.

— Он куда? — Задал очередной 'гениальный' вопрос Валера.

— Блин, не тупи, сам не понимаешь куда? — раздражение, проявившееся в моих словах, могло означать, что первый шок прошел и к горе-водителю возвращается привычная манера общения, что само по себе не плохо. — Не тормози, сходи с Пашей, посмотрите чего там.

— Ладно.

Бобр — у нас большой фанат фото и видео съемки, и в этот раз с ним был отличный аппарат, который к счастью для нашего друга-фотоманьяка уцелел в аварии. Уверен, он обязательно зафиксирует, что там за зверь такой...

Не знаю почему, но оценить урон, нанесенный моей ласточке, хотелось в одиночестве. Ни капли желания услышать сочувственные или просто технические замечания от друзей не было категорически. Посидев еще пару секунд, тупо вглядываясь в побелевшее от трещин лобовое стекло, вытащил из бардачка фонарь и, собравшись с духом, выбрался на свежий воздух. Картина мне представилась самая не утешительная. Капот превратился в смятое нечто, из недр которого шипел паром, разбитый в хлам радиатор, капитально воняло бензином и прочими горюче-смазочными материалами вперемешку с электролитом. Так что в голове сразу возникло серьезнейшее сомнение в ремонтопригодности моего старого четырехколесного друга.

— Абзац, докатался. Как бы ни загорелось чего... — мысли имеют свойство материализоваться, стоило только произнести в пустоту эту фразу, как из-под капота потянуло дымом, без промедления я отыскал огнетушитель, и струя белой пены начала с шипением заливать начинающийся пожар.

— Славка, хорош, всё уже, залил по полной.

Я и не заметил, как друзья вернулись, настолько сосредоточился на борьбе с огнем... пожарный хренов...

Отбросив полностью использованный баллон, постоял молча, товарищи тоже застыли в тишине, разделяя мои переживания. Встряхнувшись, я огляделся вокруг и только теперь заметил, что брошенный второпях фонарь уже в руке у Валеры, кивнул собственным мыслям и сказал.

— Машине кранты, отбегалась красавица. Черт, надо же как глупо, откуда эта морда крокодилья только взялась!? — не сдержавшись, ругнулся я. Чуть остыв, добавил. — Но хоть сами целы.

Посмотрел на друзей, огляделся еще раз, в голове опустошенность, хочется сесть и никуда не двигаться. Мужики выжидательно помалкивали, давая мне время собраться с мыслями и чувствами, за что я им благодарен — хорошие у меня друзья.

— Ладно, сидеть мы здесь ничего не высидим, думаю, ждать попутку шансов мало, да еще и на ночь глядя, поэтому будем действовать, рассчитывая на свои силы.

— Наши силы — не так и малы, разберемся. — Уверенно и без лишних эмоций ответил Пашка.

— Славян, ты не хочешь посмотреть на чудо-юдо, которое мы сбили? — Валера переключил меня на новую тему. — Думаю, тебе стоит это увидеть самому.

— Что-то есть в твоих словах подозрительное, Бобрила. Хорошо, пойдем, тут уже все равно спешить не куда.

Пробравшись сквозь покореженные машиной заросли, мы оказались на все также мрачно-темной дороге. Впереди, громадной черной кляксой выделялось некое тело, лежащее на противоположной стороне.

— Его отбросило в противоположную сторону и также заросли самортизировали. — Очередная умная мысль Валеры.

Друзья направили свет фонарей на тушу убитого мною зверя, и мы вместе принялись рассматривать его. Бока животного были мертвенно неподвижны. Рыжевато-коричневый оттенок густой, длинношерстной шкуры ничего не напоминал, разве что зубров? Мне в жизни их доводилось видеть только на картинках, но, то, что перед нами не домашний КРС — это можно сказать точно. Таких рогов, шерсти и огромных загривков у быков не бывает, да еще таких могучих. В-общем больше всего он напоминал мне огромного бизона, вот только нет в наших краях ни бизонов, ни зубров, разве что это як, забредший неведомыми путями из Монголии? А что, для такого безумного зверя, который кидается под колеса машин — и тысяча километров с гаком не крюк... но у нас таких не встречали никогда. Зуб даю. Косули, лоси, кабаны — есть, яков, да еще таких здоровенных — нет.

— Может он из зоопарка Большереченского сбежал, а мы его ... того... — подал мысль Валера.

— Час от часу не легче... типун тебе на язык, Бобр. Не знаю, откуда он на нас свалился, да и что это за зверюга? Рога здоровенные, я вроде помню, что у зубров они не такие длинные...

— А у бизонов бывают, я однажды фильм смотрел про них, так там такие здоровенные попадались, типа этого и горбина такой же мощный, и шерсть.

— Спасибо, друг, умеешь утешить. — Только и нашелся, что ответить Валерке я.

— Сколько же в нем весу? Тонны полторы или две? Как думаете? — Задал свой вопрос Пашка.

Говорили мы вполголоса, титаническая туша, пусть и мертвая, внушала трепет. Пересилив себя, еще раз осмотрелся, и почти физически ощущая окончательный перегруз мозга, додумался предложить стащить тело с дороги. Вдруг кто резвый поедет, еще аварию спровоцируем.

Микулин без лишних слов двинулся вслед за мной. Бобров, как обычно сразу ухватился за камеру, спешит запечатлеть, лентяй. Вечно он, когда надо тащить или тянуть в сторонке — снимает для потомков.

Бизон, будем называть его так, лежал наполовину уже на обочине, и нам оставалось только сдвинуть его заднюю часть. Примерившись, я ухватился за одну из ног, Пашка за другую и мы вместе потянули тушу. Темнота.

Очнулся я от резкого, бьющего в нос запаха. Сквозь набитые ватой уши глухо донесся голос Бобра.

— Славка, ты как, живой? Что болит?

— Валера, чего случилось? — Боль щедро разлилась по телу, отдаваясь острыми уколами в свод черепа.

— Этак скотина, когда вы ее потянули, вдруг вскочила, снесла вас и удрала в заросли, как ни в чем не бывало. Жуть. Живучая тварь попалась... Вы оба отрубились, я сначала пульс проверил, а потом за аптечкой в машину побежал.

— Что с Павлом? — Сил даже просто повернуть голову, и посмотреть на друга не было категорически, один лишь намек на движение и в глазах полыхнуло, а в несчастной черепушке началась свистопляска. Таким беспомощным я себя не помнил никогда.

Сквозь шум в ушах донесся голос самого Паши.

— Я в порядке. Мне видно меньше твоего прилетело. Уже оклемался и даже сижу уверенно. — С иронией добавил он.

Я лежал, бездумно глядя в ночное небо, яркие, бесчисленные звезды заполнили его от края и до края. Городской смог и частокол домов не дадут такой панорамы на буйство космических светил. Что-то царапнуло сознание и тут же исчезло, так и не оформившись в законченную мысль. События ночи повергли меня в задумчиво-созерцательное состояние. Всякое ощущение нереальности пропало, сменившись напротив странной, непривычной полнотой жизни, возможно, этому способствовала боль во всем теле? Не знаю. Через пару минут мне ощутимо полегчало, голова перестала кружиться, дыхание выровнялось, а тело обрело способность передвигаться. Приняв сначала сидячее, секунду спустя и вертикальное положение, пристойное всякому прямоходящему, с надеждой задал ключевые вопросы.

— Ребят, что так ни одной машины? А связь?

— Не было, нет, и не будет. Да чего спрашиваешь, неужели бы машина не остановилась бы? — Паша как всегда четок и конкретен.

— Понял. Тогда пошли обратно к машине, если кто поедет, заметим издали.

Шагали к покореженной 'ласточке' не спеша, организму требовалось больше времени на полное восстановление, но все равно добрались быстро — не далеко мы улетели, хм...

Павел заботливо посветил. Покопавшись в бардачке, выудил карту области и, разложив ее на багажнике, подальше от уже подсыхающей пены, начал определяться на местности. Вывод — до ближайшего населенного пункта не меньше десяти кэмэ. Это очень приблизительно.

Поделившись новой информацией и кратко, но ёмко высказавшись по этому поводу, расстелили прямо на земле старое одеяло, всегда лежащее в багажнике, и, усевшись на нем, приступили к обдумыванию плана дальнейших действий. Вариант оставаться у машины отбросили сразу. Чего мы в ней высидим? Тем более движок мертвый, значит, печка тоже накрылась медным тазом, а сейчас, в мае, ночи у нас, на севере Омской области, прохладные. Замерзнем и все дела. Мы ехали не в поход или на охоту, просто хотели навестить одного старого знакомого, поэтому ничем не запасались — как говорится 'налегке'.

— Можно развести костер, как-нибудь ночь перекантуемся, а утром...

— И что утром? — перебил я друга. — Где гарантия, что утром появятся машины? Что ты про эту глухомань знаешь? Еды у нас ноль. Сидеть голодными, холодными — какой смысл?

— Славян, тише, чего ты нервничаешь? Значит, раз связи нет, придется топать на своих двоих, остается выбрать направление. — Рассудительно ответил Паша.

— Назад? — я снова посмотрел на карту. — Нет, лучше уж вперед, все быстрее к Ромке доберемся, он нам наверняка поможет. Черт, как обидно, осталось же до него всего ничего! Будь проклят этот монстр зоосадный! Знаешь, Паша, я все думаю, был у меня шанс не врезаться в него?

Микулин сдержанно пожал плечами.

— Вот и мне кажется, что не было, даже если бы ехал шестьдесят кэмэ, все равно не успел бы среагировать... Ладно, не о том. Решено, пойдем вперед, как тут на карте? В свете фонарика я прочитал мелкие буковки: 'Борки', ну и название...

Сбор вещей много времени не потребовал. Вытащили полупустые рюкзаки с заднего сиденья (смена белья, свитер, набор туалетных принадлежностей, носки — стандарт вещей для короткой поездки). Прихватив ряд полезных в лесу приспособ из багажника — резиновые сапоги, удобную ножовку, топор, малую саперную лопатку. Взяли недавно купленную аптечку (я лично рассовал каждому по карманам по одной упаковке стерильного бинта, несколько пластин бактерицидного пластыря и по ампуле с йодом), слили в полутора литровую бутыль из-под минералки бензина, прихватили и пустую десятилитровую пластиковую канистру для воды (по дороге попадется родник или еще что подходящее — наполним). Документы, включая страховку, у меня лежали в куртке, на поясе ножик-складник прицеплен, так ничего особенного, но все же... Загрузились и зашагали по дороге. В последний момент я все же ухватил десяток алюминиевых шампуров, сам не знаю зачем, небольшие, легкие, места занимают мало, не перетружусь.

Бобров как обычно начал возражать против перегруза железяками, особенно, когда узнал, сколько предстоит идти, но мы с Пашей резко пресекли Валеркины поползновения.

— Тащи, давай, кто ж знает, сколько идти придется? А вдруг пригодятся...

Фонари, ради экономии батареек, включали попеременно. Стало совсем темно, дорогу плотно обступили высокие сосны (и откуда взялись!?), поэтому момент, когда асфальт под ногами сменился обычной грунтовкой, щедро усыпанной прошлогодней хвоей, мы попросту не заметили.

Прикинув по часам скорость (элементарно посчитал шаги до ста и засек время), я озвучил друзьям ближайшие перспективы.

— Часа два топать, не меньше.

Ребята не откликнулись, молча шагая по дороге. Тишина и безветрие, мощный, живительный запах смолы и хвои, легкий, совсем не душный воздух, если бы непроглядная тьма по сторонам и разбитая машина — то все стало бы просто замечательно, давно я мечтал вот о таком походе.

Луны на небе заметно не было, лесные шорохи и звуки со всех сторон окружили нас в непроглядной темноте, которая за пределами конуса слабого света фонаря становилась только непроглядней и гуще. Пашка сразу встал в голове нашей микро колонны, я пошел замыкающим, так и шли. Несколько раз откуда-то из чащи доносился рёв и рычание зверей от которых кровь стыла в жилах, вот уж не думал, что в наших лесах такое бывает, где-нибудь в Африке — еще куда ни шло... А потом мы стали слушателями настоящего волчьего концерта, многоголосый вой медленно набирая силу накатывал и отступал, заставляя покрепче ухватываться за бесполезный топор. Да, нам бы не помешало развести больше света, зажечь факелы. И ведь ничего не мешало еще там, у машины сделать их, наломать сучьев, обкрутить тряпками из багажника и чуток смочить в бензине, сейчас бы не чувствовал себя таким слабым и беспомощным. А сейчас — бензин есть, а вот тряпок — ноль. Так что терпи, казак.

Какая все же странная штука — человек! Права Дези — мы — то чего сами не знаем. Ведь эти же места в дневном свете предстанут перед нами совершенно в ином свете, хехе, каламбур вышел. Прямо из-под ноги раздался оглушительный щелчок, казалось, весь лес замер на мгновенье, пораженный шумом. Сердце обвалилось куда-то в ботинки, а по всему телу выступил противный липкий пот, вот же блин, попалась ве-то-чка, чтоб ей. Друзья, шедшие впереди разом обернулись и свет фонарика ослепил меня, я сразу прикрыл глаза ладонью.

— Паша, убери лампу.

Микулин сообразив наконец-то убрал фонарь в сторону.

— Все в порядке, просто наступил на стреляющий сучок. Пошли дальше, ребята.

Перед глазами плавали разноцветные круги, и первые шаги я сделал почти на ощупь. Постепенно зрение восстановилось.