2. Двое за стеной

Продолжение для тех, кто его просил... Но очень прошу, тем, кому не понравилось "академия в пузыре" даже не открывайте и не читайте. Ваши комментарии, я все равно сразу удалю. Так как это не для вас и ваши мнения меня не интересуют. Так как они все по одному шаблону. Да я знаю, что много ошибок. НЕ ЧИТАЙТЕ! Знаю, что не претендую на лавры Достоевского. НЕ ЧИТАЙТЕ. Просто давайте будем уважать друг друга и не гадить, пользуясь вседозволенностью интернета. Общаться с людьми, которые считают себя умными, но скрываются за глупыми обозначениями, и бояться оставить свой электронный адрес, знаете неохота. Все комментарии, не имеющие конкретики, будут удаляться. Критика должна быть конструктивной и по теме. Указание ошибок и советы, и просто нормальная критическая точка зрения. Если мы поняли друг друга, желаю приятного времяпровождения.

2.Беспокойные выходные. Двое за стеной.

Как обычно, в эту ночь она сидела в темноте, одна во всем доме, отстранено глядя в окно. Ещё с обеда, все слуги покинули дом, и до завтрашнего вечера не вернутся. Так происходило, из года в год, вот уже на протяжении шестнадцати лет. Всего один день в году, из дальнего ящика комода, она доставала старые фотографии, расставляя их по кругу.

Она ни о чем не говорила с ними, и подымала тосты, а просто молча, небольшими порциями, всю ночь пила. Даже зная о том, что утром ей будет плохо.

В центре, самая большая фотография, пожилого человека. Добрая, ласковая улыбка, которая никогда не сходила с его лица. Основатель этой академии, и её любимый дедушка. На фотографии, что справа, чуть поменьше размером, утончённая леди. Она унаследовала от своего отца, ту же добрую улыбку и ласковый взгляд.

Её мама!..

Отец, на фотографии слева. Его взгляд строгий и пронизывающий. Но он навсегда сохранился в её памяти, смеющимся, весело подбрасывающим её к потолку, мужчиной. Её никогда не было страшно. Ведь она всегда знала, что он непременно поймает её. Она унаследовала свою белизну от отца.

На самой маленькой фотографии, она сама, и годовалый малыш, её брат. У него такой же серьезный взгляд, как и у их отца. Светлые-пшеничные волосы и темно-серые глаза.

Это была вся её погибшая, в одночасье семья.

Тела отца и дедушки, похоронены здесь же, в семейном склепе. А вот тело младшего брата и матери, так и не было найдено. Хотя в их гибели, сомнения не было. Были свидетели, кто видел, как в дом, куда забежали мама, с младшим братом, на руках, ворвалась стая алых волков. Позже, в том доме были найдены фрагменты людских тел, того, что осталось от тех, кто был в том доме.

Сегодня был её день скорби. И весь персонал знал, что в этот день её лучше не беспокоить.

* * *

Второй этаж, так называемая женская территория, мало чем отличалась от этажа мальчиков. Такие же комнаты, в таком же стиле оформлений. Ни розовых обоев, ничего такого, что выделяло эти комнаты на фоне остальных комнат. Проживание девушек, все же вносило некоторые дополнительные элементы во внутреннее убранство комнат, добавляя в них чисто женские черты. Например, цветы и мягкие игрушки, в комнате Айки. Она очень обожала мягкие игрушки, и розы в горшочках. Они были у неё повсеместно. Конечно, об этой её черте знали только проживающие вместе с ней девушки: сестры Лирит, Алиса и Олеся, неизменная свита Айки, Тина Кеш, из-за своей бледной кожи и интересного строения зубов, прозванной Вампиршей, и Вика Сонина. Пять девушек, живущие в одном месте. Разные по характерам, но вполне неплохо уживающиеся на одном этаже особняка.

Не было ещё и семи утра, когда спящую Айку разбудило вторжения в её крайнюю комнату, обеих сестер-близняшек.

— Чего вы в такую рань поднялись?— окинула их сонным взглядом серебровласая девушка.— И куда это вы так вырядились?— заметив, что обе сестры одеты хоть и привычно одинаково, но так, как обычно одеваются на выход за пределы академии. На обеих, бежевые, брючные костюмы.

— Сегодня у бабушки юбилей... Ровно семьдесят лет,— пояснила Олеся.— Вот мы и собрались её навестить...

Сон, словно рукой сняло.

— Я с вами!— вскакивая с кровати, заявила Айка. Как для сестер Лирит, была родная и любимая бабушка, так и для Айки, старая экономка, заменила ей маму и папу, вместе взятых. Всю жизнь, она с одинаковой любовью заботилась и о родных внучках, как и о юной госпоже, рано потерявшей родителей и оставшейся на попечение старшего брата.

Она оставила свою службу только после того, как её девочки поступили в академию, четыре года назад. С тех пор, она живет в одном из многоквартирных домов, крепостного района. Наотрез отказавшись от отдельного домика, на улице, прилегающей к аристократическому кварталу.

— Да я там со скуки одна помру!— категорически возразила тогда бабуля близняшек Лирит...

— Ну, мы в этом ни сколько и не сомневались, поэтому и зашли тебя разбудить,— рассмеявшись, нагло заявила Алиса.

— К тому же бабуля очень расстроится. Если ты не придешь,— добавила Олеся.

— Злые вы обе,— показушная обида на лице Айки, которую ей не удалось удержать на лице, больше пяти секунд.— Дайте мне десять минут...— соскакивая с кровати.

Опуская все потраченное время, на умывание, причесывание, и одевание, она была готова через полтора часа. Так что оптимистическое заявление, о десяти минутах, сами понимаете, было сильно занижено.

— Я готова!— заявила серебровласая, отворачиваясь от зеркала. В отличие от сестер, она предпочла обычные джинсы, и водолазку с капюшоном.

— Ты под кого косишь, дитя улиц?— скептически оглядела её с ног до головы старшая из сестер.

— Сама ты дура! Мне так удобнее,— теперь уже обида была вполне натуральной.

— Да ладно вам,— постаралась не дать разгореться ссоре, Олеся, прекрасно зная, что обе могут спорить по этому поводу, бесконечно долго. Желание Айки, одеваться как можно проще, всегда наталкивалось на неудовольствие Алисы, которая считала, что та должна всегда соответствовать своему положению. Даже в одежде...

Когда они, наконец-то, появились в коридоре, то застали, буквально, выползающую из своей комнаты, сонную Вику. Чрезмерно активная весь световой день брюнетка, любила хорошо и долго поспать. Вот и сейчас, она больше походила на ужастик из фильма ужаса, чем на живого человека. Волосы взлохмачены, глаза закрыты, и казалась, она просто спит стоя. Но стоило появиться трем девушкам, один из её глаз чуть приоткрылся, обвел мутным взором всю компанию. Звучно зевнула, и сонный голос без особого интереса, спросил:

— Вы это куда в такую рань?

— В город...— глянула на неё Айка.— Может быть тебе лучше пойти ещё поспать?— предложила ей девушка.

В ответ, голова Вики, качнулась в разные стороны, в результате чего прядь волос упали ей прямо на лицо.

— Нет!.. Нельзя,— и держась за стену, направилась в сторону общей ванны. Душ, чтобыл в её комнате, девушка, по каким-то своим причинам, терпеть не могла, и начисто игнорировала.— Лиса, будет ругать, если я опоздаю...

Теперь стала понятна причина её, поистине героического утреннего подъема. Обычно выходные её до обеда не возможно было поднять с кровати. Какой бы разгильдяйкой, Вика порой не была, а человеком она была крайне ответственной.

Дополнительные занятия, которые её назначила их классная, и по совместительству учитель английского языка.

— Тогда удачи тебе,— сочувственно глянула ей вслед подруга.

На первом этаже, за просмотром, утренних газет, что регулярно доставляли к ним, на диване, развалившись в привольной позе, находилась другая их соседка по этажу, Тина. В отличие, от Вики, и остальных, она всегда была ранней птичкой. Порой даже казалось, что она спала всего пару часов ночью, так как ложилась всегда позже всех и вставала раньше.

— Кого ты собралась на этот раз соблазнить своим видом?— заметила Олеся, намекая на её позу, и на откровенно-соблазнительный наряд.— Неужто, на новенького нацелилась?

— Только если тебя,— оторвалась от газеты Тина.— Так как последний из мальчиков, ещё утром сбежал куда-то по своим делам в город... А соблазнять его, глупое трата времени... Я его не интересую,— она всегда быстро теряла интерес к мальчикам, которые ей не интересуются.— Так что Глеб, это моя единственная жертва, а его, увы, со вчерашнего вечера, нема...

Если Айку и удивило ранее отсутствие парня, то внешне это никак не проявилась. Она не обязана была следить за чужими перемещениями, вне учебного времени. Тем более, насколько он помнила, он явился в академию, совсем без вещей.

— Мы ушли!— от дверей оглянувшись, крикнула Олеся, покинув особняк последней.

* * *

Было ещё темно, когда Ким покинул академию. У порталов, проверили его пропуск, но задерживать, или как-нибудь ещё препятствовать покинуть академию, не стали. Но, не смотря на желание, быстрее попасть домой, сначала он направился в свою старую школу, чтобы утрясти все вопросы со своим переводом. Что-то его все же смущало та поспешность, с которой из одной школы его перевели в другую.

По субботам, в его старой школе, уроков тоже не проводили, но он прекрасно знал, что его старый директор, каждый шестой день, всегда можно найти на своем рабочем месте. К тому же, с раннего утра. Такой уж он человек, без работы и дня не мыслит. С того дня, как и многие, шестнадцать лет назад, он потерял всю свою семью, школа и ученики, стали его семьей.

Школа находилась в Южном, крепостном районе. Это сразу за центром, и районом богачей. Последний он не любил, по этой причине предпочел обойти его по периметру, не заходя на его территорию. Были у него на то, свои веские причины, о которых и вспоминать неприятно. Там ведь, в районе богачей порядок поддерживают на обычные полицейские, а некая частная служба. А у Кима, с ребятами, из этой службы, пару лет назад произошел конфликт. Вроде бы без серьезных последствий, но с тех пор он старался держаться от них подальше.

Его путь до школы пролегал, через старые застройки, ещё Порт-Артура. Узкие улицы, и не совсем благоприятный район.

Несколько парней перегородив проход, ржали на всю улицу. Не то, чтобы они Киму особо мешали. Он бы на них вообще-то внимание бы не обратил, место пройти хватало. Но один из парней шутливо оттолкнул другого, и тот качнулся на проходящего мимо Кима. Конечно, Юру, он даже не коснулся. Тот ловко увернулся из под него, и пошел дальше. Но...

— О! Смотрите, какая смазливая мордашка...— заметил его кто-то из парней.— Ты мальчик, или все же девочка?

Ким, даже не оглянулся. Затевать сору, желания не было, но вот они не хотели отпускать его просто так.

— А может, стоит проверить, что у него в штанах?— кто-то грубо схватил его за плечо.— Есть ли у него шарики!

Ким стал, оборачивается, время, словно застыло для него. Такое происходит, всякий раз, когда он начинает ускоряться. Тот, что хватанул его за плечо, даже понять ни чего не успел. Только почувствовал, как на его плечо легла рука парня, а дальше он уже стоит в крайне неудобной позе, носом почти в землю. Рука, что только что лежала на плече, смазливого парня, вывернута неестественно к верху... Резкая боль в локте, он орет дурным голосом, и летит мордой в землю. Все происходит настолько быстро, что его приятели, даже смеяться не успевают прекратить. А нога Кима, уже входит в соприкосновение с животом другого парня, и того выносит на остальных. Как кегли, по которым попадает мяч, тех раскидывает по разным сторонам.

— Ещё вопросы будут?— выпрямляется Ким. Сама учтивость и вежливость, даже выражение лица не изменилось.

— Нет, вопросов...— с трудом говорит самый понятливый из лежащих на земле парней, не отводя взгляда от катающегося по земле со сломанной рукой, приятеля.

— Вот и отлично!— удовлетворённо кивает Ким.— Друг ваш, так неудачно упал,— сочувствующе.— Скорую, что ли, для него вызовите...— и пошел дальше.

Через минуту он уже забыл о происшедшем.

А через полчаса, он уже входил на территорию своей прежней школы. На воротах его никто не остановил. Не было здесь никогда охраны. Ни того калибра школа, не может она себе позволить нанимать охранников. Нет, она не была раздобанной, и изгаженной. Все чисто и опрятно.

Кабинет директора, на первом этаже. В пустых коридорах, он встречает пару учителей, вежливо здоровается и идет дальше. Те и не пытаются его остановить. Ким здесь хорошо известен среди учительского персонала. Можно предположить, что многие ещё и не догадываются, что он здесь больше не учится.

Вот и кабинет директора. Простая, крашеная темно-синей краской, деревянная дверь, с простой табличкой 'ДИРЕКТОР'.

Осторожно стучит и слышит в ответ:

— Да-да... войдите!— немного надтреснутый, старый голос.

Директор, как всегда, на своем рабочем месте. Перед ним стопка документов, которую он изучает.

— А Ким!— обрадовался он, увидев парня.— Проходи! Присаживайся... И как тебе в новой школе?

Этим вопросом, он снял некоторую часть сомнений Юры.

Значит директор в курсе, — заключил он.

— Вот как раз, поэтому поводу я и хотел с вами поговорить,— произнес Ким, присаживаясь в предложенное кресло.

— А что ни так?— насторожился директор, даже очки свои надел, которые обычно старается реже одевать при своих учениках.

— Как-то слишком все быстро и внезапно произошло,— заметил парень, и спросил.— Вы сами так не считаете?

— Ну, ни так уж и быстро,— возразил на это директор.— Я полгода документы на этот перевод готовил,— признался он, чем сильно удивил Кима. Для него это стало откровением и новостью.

— Вы готовили документы?— осторожно переспросил он.

— Ты мой лучший ученик в школе,— пояснил директор.— С твоими возможностями, тебе надо развиваться дальше. Но в программе нашей школы, это сделать невозможно. Поэтому, я отправил запрос, Ирине Анатольевне Малышевой, о твоем переводе. А потом полгода оформлял и собирал нужные для этого документы.

— Но почему мне вы ни слова об этом не сказали?— все ещё растерянно, спросил Ким.

— Говорить, о том, что ещё только в проекте, не мой подход к делу,— улыбнулся директор.— Ким, мальчик мой, но ты же меня знаешь... До самого последнего момента, был не до конца ясно, что выйдет из моей затеи.

Теперь для него многое стало понятным.

— Благодарю вас, Георгий Владимирович!— с чувством произнес Ким. Он действительно оценил его заботу о себе.— Я не знаю, как вас отблагодарить за это.

— Достаточно будет, простого спасибо!— добрая улыбка на лице старого человека.

— Спасибо!— ответная улыбка. Повинуясь мимолетному порыву, встал навстречу своему бывшему школьному учителю и директору, с чувством обнял.

* * *

Назвавший этого человека фанатиком, прожил бы ровно столько, сколько бы потребовалось тому, чтобы достать свой изогнутый нож. Рей Ли, ни в коем случае не считал себя фанатиком. Он бы заявил, что является верноподданным Империи Восходящего Солнца, почитающего императора и его семью. И при этом, нисколечко бы не соврал. Он обожал императора, и готов был без колебаний выполнить, любой его приказ. Поэтому, даже убивая, (а убивал он часто), делал он это во имя империи. Но сама ирония заключалась в том, что не был японцем, по рождению. Ещё ребенком его забрали из Кореи и переправили в метрополию, где получил свое новое имя, забыв о старом. Теперь он считал себя чуть ли не потомком легендарных самураев. И сам любил называть себя самураем.