Глава 24
Воссоединение семьи, о котором так мечтал Вейдер, не состоялось.
В своих фантазиях ситх почему-то видел, как Люк, после произнесенной сочным басом фразы: "Я — твой отец!", — бросается ему на шею, заливаясь слезами радости, а потом преклоняет колени, клянясь в верности учению. А потом они правят галактикой, как отец и сын.
Реальность оказалась гораздо суровее.
Сын бросаться на шею не спешил, настороженно наблюдая ледяными голубыми глазами. Сила юного воина была холодной и спокойной, словно покрытый льдами океан, и Вейдер, после нескольких корявых попыток наладить контакт, с содроганием понял, что, может, парень и похож на него, но характером пошел в мать.
Падме только с виду была нежной красоткой. Характер у покойной королевы был стальной, и она умела держать себя в руках, не вспыхивая, как лесной пожар по поводу и без повода, в отличие от супруга. Теперь Вейдер вспоминал ее снисходительно-терпеливые взгляды, как на истеричного ребенка, когда он в очередной раз нарезал круги, жалуясь на жизненную несправедливость.
Да, тогда он считал, что мир вертится вокруг него и все обязаны ему сочувствовать и потакать его желаниям. Канцлер ведь сочувствовал!
А потом добрый дедушка-канцлер превратился в жестокого мастера-императора и быстро выбил из ученика подростковую дурь, которую тот так и не смог самостоятельно изжить. Теперь Палпатин не обязан был строить из себя сочувствующего, он требовал субординации и подчинения, раз уж Вейдер не мог думать самостоятельно и склонен к инфантильности.
И Вейдеру пришлось научиться держать себя в руках — ведь альтернативой были Молнии Силы, на которые Сидиус никогда не скупился, а то и что похуже.
Теперь приобретенное ценой неимоверных мук терпение пригодилось. Визит на Коррибан затянулся, а позориться перед призраками, чтобы тебя песочили всю оставшуюся вечность... Нет уж. Кроме того, Палпатин так многообещающе поглядывал, недвусмысленно потирая руки, что у ситха протезы опускались.
Да и вообще вся обстановка как-то не способствовала душевным беседам.
Пока Палпатин, в компании Рагноса, Пола и КсоКсаан, а также некоторых других ситхов обсуждал судьбу Империи и хвастался своими успехами, Вейдер и Старкиллер оказались предоставлены сами себе. Так это казалось на первый взгляд. Ходи, где хочешь, делай, что хочешь... Полная свобода.
С другой стороны, у всего было двойное дно. Ходить особо негде: это Коррибан. Гробницы сочатся тьмой, там прорва ловушек, способных утащить в Силу даже настоящего Лорда, там химеры и терентатеки, а еще там Призраки. У стен, полов и потолков прорва глаз и гроздья ушей. Чихни — и тебе пожелают здоровья со всех сторон.
И замучают полезными для здоровья советами.
Делать призрачным обитателям давно мертвой планеты было особо нечего, разве что жрать залетных гробокопателей и языками чесать. Бессмертные сплетники могли часами болтать, обсуждая какие-нибудь мелочи, памятные только им, сражаться друг с другом, отстаивая свою точку зрения, и рассматривать, как под микроскопом, редких гостей.
Позориться не хотелось, поэтому Вейдер, вздохнув, принял волевое решение отставить налаживание отношений до возвращения на Корускант. Тяжелое решение, но правильное.
Старкиллер абсолютно не возражал. Люк вообще вел себя индифферентно и равнодушно под одобрительными взглядами Палпатина.
Сам Император развлекался, как мог. Неуклюжие телодвижения ученика старого ситха изрядно веселили, а сам Вейдер с грустью мысленно констатировал факт, что его учителю все-таки удалось его выдрессировать и привить терпение, которое, как всем последователям Темного пути прекрасно известно, — добродетель.
А еще Владыка явно готовил какой-то сюрприз, и Вейдер с содроганием ждал этого кошмарного момента, хотя что может быть страшнее объявления личности его сына в момент, когда нельзя реагировать, мужчина просто не представлял.
Через несколько дней он понял, что недооценивал фантазию мастера и уровень его садизма.
* * *
Палпатин расправил мантию, изящно приземляясь на каменный трон, покрытый замысловатой резьбой, изображающей бойню в обрамлении цветочных мотивов. Как мило: отрубленные головы, откушенные руки и ноги, огромные пасти химер, мечи, когти... Ситхское искусство во всей его чудовищной красе.
Император был более чем доволен своим визитом. Удалось раскрутить КсоКсаан на пару интересных техник, Аджанта поделился еще одной и дал намеки на очень полезный ритуал, Марка одобрительно покивал, слушая новости о медленно, но уверенно поднимающейся с колен экономике Империи... В общем, все было прекрасно.
Даже Малак с Малгусом не раздражали, особенно последний, постоянно таскающийся за Вейдером, надменно вскинув лысую голову.
Отдельно радовали ученики. Вейдер сделал пару робких попыток заговорить со своим сыном, но ничего путного из этой затеи не вышло, и мужчина мудро решил не позориться. Старкиллер, со своей стороны, вел себя образцово. Палпатин знал, что его усилия окупились. Парень не воспринимал Вейдера как отца или вообще хоть какого-то родителя, прекрасно зная, чем аукнулся последний всплеск родительских и прочих чувств шагнувшего на темную дорогу джедая.
И сейчас Люк предпочитал подождать и посмотреть, и только потом делать хоть какие-то выводы, а не пороть горячку. Палпатин уже предвкушал реакцию внука на готовящийся сюрприз, а уж реакция Вейдера... Император не забыл настроить миниатюрную камеру, не желая сохранять все, что произойдет, только в своей памяти. Нет. Это он сохранит для потомков, да и сам будет пересматривать долгими вечерами, поднимая себе настроение.
— Владыки... — медовый голос прирожденного оратора растекся по гробнице, привлекая внимание. — Не могу не поделиться с вами невероятной новостью.
Призраки насторожились, с подозрением уставившись на самодовольного мужчину.
— Недавно мне удалось наладить контакт с весьма интересной личностью, — Император прищурился, обводя присутствующих внимательным взглядом. — Да, поистине неимоверная личность! Прекрасный политик и дипломат. Великолепный воин. Мудрый философ. Свирепый убийца...
Вейдер насторожился, нахмурившись под маской. Внутренности ситха неожиданно завязались узлом, настойчиво сигнализируя, что сейчас что-то произойдет. Предчувствие опасности орало, словно сирена, не умолкая. Ситх пошевелился, невзначай положив руку на теплый металл сейбера.
— Этот человек станет моей опорой и верным союзником, — продолжил Император. — То, что мне удалось склонить его к сотрудничеству, я считаю своей величайшей победой!
Ситх задумчиво повел рукой, глядя куда-то вдаль, явно в светлое будущее.
— Когда-то я считал его своим противником... Даже не так. Врагом. Тем, с кем невозможно вести переговоры. Тем, кого нельзя привлечь на свою сторону. Тем, кого можно только истребить, чтобы он не истребил тебя... — Император кивнул, на миг поджав губы. Призраки внимали. Вейдер сглотнул, почему-то воспринимая все происходящее как изощренное издевательство конкретно над ним.
— Да... Когда-то я полагал, что мир между нами невозможен, как и любое взаимодействие, отличное от боя насмерть. Однако Сила показала, что будущее не высечено в камне, и возможно все. Даже сотрудничество с природным врагом.
Призраки возбужденно зашевелились, обмениваясь недоуменными взглядами и замечаниями вполголоса. Рагнос слегка наклонил рогатую голову.
— И кто же сей уникум, Владыка Сидиус?
На лицо Палпатина выползла ехидная усмешка.
— О, вы даже не поверите, Владыка Рагнос. Это... — Император обвел помещение триумфальным взглядом, — магистр Ордена Джедай, советник Высшего Совета, — Вейдер почувствовал, как у него ёкнуло сердце и пересохло в горле, — тот, кто известен как Переговорщик и Убийца Ситхов...
— Нет, — слабо прошептал под маской Темный Лорд.
— Оби-Ван Кеноби!
— Приветствую, Лорды и Леди, — бархатный голос с изысканным акцентом высшей элиты Корусканта прошелся наждаком по коже Вейдера. Ситх потрясенно застыл, рассматривая невиданное, даже кощунственное зрелище: наполненный энергией Света призрак среди оплота Тьмы.
— Джедай? — ошеломленно моргнула КсоКсаан, шокированно уставясь на элегантного молодого мужчину, гордо расправившего плечи, с которых стекал коричневый плащ советника.
— Вы не ошиблись, моя леди, — промурлыкал Кеноби, склоняясь в изящном поклоне. Призрак распрямился, шагнул ближе, подхватывая тонкую руку КсоКсаан и чувственно целуя тонкие пальцы. Дама покраснела, глупо хихикнув, совершенно не спеша отдергивать конечность. Стоящий рядом Аджанта помрачнел, ревниво нахмурившись.
— Магистр Кеноби займет достойное место в иерархии Империи, — довольно изрек Палпатин, наблюдая за тем, как Оби-Ван профессионально охмуряет присутствующих, — да, достойное его талантов дипломата. И не только.
Рагнос задумчиво качнул шлемом.
— Это... — медленно прогудел урожденный сит, — крайне... необычное решение.
Кеноби сделал шаг назад, застывая надменной рыжеволосой статуей рядом с троном Императора. Аджанта, неодобрительно нахмурившийся, неожиданно подался вперед, обмениваясь с КсоКсаан удивленным взглядом. Остальные ситхи тоже странно зашевелились.
— Что-то не так? — сладко пропел Палпатин, поправляя серебряную гриву, в которой ясно виднелись пряди цвета червонного золота. Рагнос хмыкнул. Реван разинул рот.
— Вы ничего не хотите нам сказать... Владыка? — хмыкнул Марка.
* * *
Лея тяжело вздохнула, выпрямляясь под неодобрительным взглядом Бейла Антиллеса. Мужчина отвернулся, подавая знак докладчику продолжать. Собрание министров шло своим чередом. Они один за другим отчитывались о состоянии находящихся в их ведении отраслей, рассказывая о подъемах и спадах. Бейл внимательно слушал, делая отметки, рядом замерла принцесса.
В принципе, успехами внучки Бейл был доволен. Да, еще были остатки романтической и идеалистической дури, заботливо помещенные внутрь прелестной головки Органой, но их уже было мало, и принцесса мужественно с ними боролась, понимая всю шаткость своего положения. Девушка оказалась умной, просто ей нужен был толчок, и Антиллес с удовлетворением видел, что Лея имеет все шансы стать прекрасной королевой в будущем. Не сразу, ей еще есть чему учиться, но она сама видит свои недостатки. А это — главное.
А там — политический брак, и все будет в ажуре.
* * *
Йода нахмурился, поднимая морщинистое лицо к небу. Престарелый гранд-магистр видел, что будущее меняется с неимоверной скоростью, и предсказать направление, в котором идут изменения, он просто не в состоянии.
— Произошло что-то... — проскрипел зеленокожий гуманоид. — Что?
