Мы наш, мы новый

Степан Кулик

МЫ НАШ — МЫ НОВЫЙ

(Держава — 2)

'Чтобы водворять порядок в государстве,

нужно быть безучастным, как водная гладь.

Стоит лишь единожды увлечься чем-либо,

и ты погрязнешь в мире суеты'

Хун Цзычен

'В чести и силе та держава, где правит здравый ум — и право.

А где дурак стоит у власти, там людям горе и несчастье'

Себастьян Брант

Глава первая

Магазин встретил пустотой прилавков и белозубыми улыбками продавщиц. Я даже удивился, зачем в торговом зале нужны две девушки, если из товаров — только расставленные редкой цепью десяток-полтора трехлитровых банок с консервированными зелеными помидорами и одинокая, скособоченная пачка макарон? Даже уголок для хлебобулочных изделий поражал идеальной чистотой. Ни единой крошки на решетчатых лотках. Словно, последний раз товар завозили не раньше, чем месяц назад.

Вообще-то, мне доводилось слышать от отца и деда рассказы о невероятно далеких временах конца социализма, когда в гастрономах было хоть шаром покати, и любой продукт доставался только в результате многочасового стояния в длиннющих очередях. Да и то лишь в том случае, когда удавалось занять ее именно в день завоза товара. А молоко, вообще, даже внутрь магазина не попадало — прямо с цистерны продавали. Разливали в бидончики... И сметану... наполовину разбавленную творожной массой.

Откровенно говоря, я всегда относился к тем воспоминаниям, как к беллетристике. Которая подразумевает известную толику домыслов и фантазии.

Но, даже, если и правду говорили, так это было лет двадцать пять тому. А то и тридцать... Во всяком случае, точно еще до моего рождения. А сейчас почему ничего нет? Что случилось? И главное, когда? Вчера же еще стеллажи супермаркетов ломились от всевозможных товаров, доставленных чуть ли не со всего мира. Куда все вдруг подевалось? Раскупили за ночь или припрятали? Ерунда. Даже перед самым грандиозным подорожанием, ни один покупательский бум не выносил из магазинов все подчистую.

— Добрый день, что желаете?

Одна из продавщиц, которая постройнее, направилась в мою сторону, не снимая с лица профессиональную улыбку.

Вообще-то я хотел воды купить. Но, учитывая пустоту полок, вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я слегка растерялся и ответить: 'А что вы можете предложить?', — не успел.

Мимо меня, обдав амбре давно немытых тел, торопливо просеменила парочка весьма странных индивидуумов мужского рода. Один в бушлате на голое тело, второй в черно-полосатой тельняшке. Ниже — мешковатые спортивные штаны, заправленные в изгвазданные кирзачи.

Не глядя на нас, оба покупателя целенаправленно устремились ко второй продавщице. Подошли так близко, насколько позволял прилавок, сунули вперед головы и дуэтом что-то негромко забормотали с просительными интонациями.

Продавщица ответила. Кратко. Как отдают команду или назначают последнюю цену, после которой любой торг неуместен. Они переглянулись и закивали. Который в бушлате, достал из кармана что-то, завернутое в тряпицу, и выложил на прилавок. Продавщица одним движением убрала все это вместе с тряпицей под прилавок, а взамен выставила несколько небольших стеклянных пузырьков. Грамм по сто. В такой таре в аптеке перекись продают.

Индивидуумы живо расхватали их в четыре руки и дружно вымелись из магазина.

— Мужчина... — напомнила о себе продавщица, подошедшая ко мне. — У нас не музей... Тут смотреть не на что. Покупать, будете?

Она все еще улыбалась, но уже не так широко, как вначале. Видимо, я повел себя не совсем так, как подобает солидному клиенту.

Еще раз осмотрев пустые прилавки, я не придумал ничего умнее, как кивнуть.

— Талончик...

Вот теперь я смотрел на нее как некое круторогое животное на новые ворота. Девушка даже засмущалась. Но, оценила мой ухоженный вид, хороший костюм... особенно на фоне тех двоих, поправила халат на груди, выбившийся из-под чепчика локон и улыбнулась уже от себя. Как на мой вкус, излишне фривольно, но в рамках приличия.

— Молодой человек, я не пойму... Мы будем покупать или... знакомиться?

Знакомство в мои планы не входило, но и покупать неизвестно что, еще и при помощи талончика, я тоже не знал как. Логично было просто повернуться и уйти, но зачем-то же я сюда пришел? Пришлось изобразить лицом целую гамму чувств, от растерянности до жуткого стеснения. Мол, никогда бы в жизни, но вот так получилось. Жутко неловко, но понимаете... Войдите в положение и всякое такое. Примерно, как смотрит на преподавателя студент, заваливший очередную пересдачу.

Получилось. Девушка посыл прочитала правильно.

— Нет талона, да?

Пожимание плечами в таком случае универсальный жест. Особенно, при общении с прекрасным полом. Девушкам нельзя врать, ни в коем случае. Это аксиома. Ложь они за версту чуют. Поэтому, самый надежный вариант — позволить им говорить за себя. Заодно поймешь, как она к тебе относится и насколько совпадают ваши желания и мысли.

— Очень надо?..

Глубокий вздох и глаза в пол. Тут главное не переусердствовать с жалостью. Тюфяк, не способный выдавить пару слов, тоже далек от женского идеала.

— Не себе хоть?..

Во взгляде осуждение, значит быстро натягиваем на морду оскорбленное достоинство и возвращаем голосу твердость.

— Да никогда... Разве вы не видите?

Девушка посмотрела еще раз. Взгляд, как у оценщика в ломбарде. Тому тоже приходиться выслушивать уйму душещипательных историй, имеющих одну цель — поднять цену. Но приличный костюм и гладковыбритое лицо работали на мою версию, и продавщица сдалась.

— Деньги хоть есть?

Быстро достал из внутреннего кармана пухлый бумажник, а из него какую-то купюру. Большую и хрустящую. Цен я не знаю, так что лучше переплатить, чем нарваться на отказ.

— Хватит?

Судя по выражению лица девушки, даже с избытком.

— Сдачи не надо...

Это я зря. У продавщицы наступил кратковременный шок. Похоже бумажка с цифрой пять и четырьмя нулями существенно превышала цену предполагаемого товара. В разы...

— О, Боже... Это ж кого так прижало?.. — пробормотала она тихонько и мелко перекрестилась. Потом нырнула под прилавок и выставила на него уже знакомые мне флакончики. Сперва пять... Посмотрела на деньги, подумала и прибавила еще два. Потом сложила все в небольшой полиэтиленовый пакет с изображением жирно зачеркнутого стакана.

— Вот... Больше не могу, извините... Это все, что на смену выдали. Честно. Вон, хоть у Дуси спросите.

— Спасибо... Этого хватит... я думаю.

Я по-прежнему ничего не понимал, но дольше оставаться в магазине не имело смысла. Взял пакет, ненароком прикоснувшись при этом к ее руке. Девушка вздрогнула и неуверенно произнесла полушепотом:

— Мы до пяти работаем...

— До пяти?.. — переспросил я машинально.

— Ну, да... — кивнула девушка. Сегодня же пятница. Короткий день... Да и смысл сидеть дольше? Кому надо уже затарились. Теперь до вторника никто и не покажется.

— А почему аж до вторника? — я по-прежнему конкретно тупил. Но надо ж было хоть какую-то информацию получить.

— В понедельник же завоза нет... — и видя, что я все равно не понимаю, объяснила доступнее. — Кто ж за руль сядет? Не, водители найдутся, но ни один врач путевку не подпишет. Оно им надо?

— Ах, в этом смысле... — я сделал умное лицо. — Тогда понятно... Значит, до пяти...

Я понятия не имел, где нахожу, что происходит и куда мне идти, когда окажусь снаружи. Поэтому решил не отказываться от возможности продолжить знакомство. Девушка симпатичная, деньги, судя по толщине бумажника, имеются. Так что на какое-нибудь кофе с пирожным точно хватит, а там будем посмотреть.

— Леночка...

Задумавшись, я не сразу сообразил, что продавщица правильно поняла мои слова и подхватила инициативу..

— Красивое имя. Николай... И я не прощаюсь...

Перешагнул порог и остановился в узком тамбуре, между внутренней и внешней дверью. Собираясь с духом, прежде чем выйду наружу, поскольку не имел ни малейшего понятия, что меня там ждет.

— Эй, подруга! — донесся голос второй продавщицы. — Ты чего к этому алконавту прилипла? Совсем, что ли по мужику оголодала.

— А ты, нет? — огрызнулась Леночка. Но все же снизошла до объяснения. — Глаза разуй. Ты видела как он одет? Да нашей с тобой годовой зарплаты не хватит даже на одни ботинки. А костюм?.. Теперь сюда смотри... Ты сколько в гастрономе работаешь?

— Седьмой год. А что?

— И много видела алкашей, которые за фанфурики пятидесятитысячными купюрами расплачиваются?

— Иди ты? Реально 'Мономаха' выложил? Не врешь?

— Сама смотри... И знаешь, что сказал?

— Даже боюсь предположить?

— Сперва спросил: 'Хватит?'. А потом: 'Сдачи не надо'

— То есть как? Откуда у тебя упаковка?

— Какая упаковка, дура? Всего семь флаконов и было. Которые мы для себя припрятали.

— Офигеть! С Луны свалился, что ли? Цен не знает? Или его так плющило, что все пофигу, лишь бы вмазать? Вот чертовы пьянчуги. Совсем на свете мужиков нормальных не осталось. Чтоб вы уже поскорее передохли от своей водяры!

— Нет, не похож он... — встала на мою защиту Леночка. — Бритый... Отутюженный... Да и не пахло от него совсем. Видимо, для друга брал. А что цен не знает... Знаешь, Дусь... Я думаю, он из тех... ну, которым все шофер или адъютант домой приносит. Из спец распределителя.

— Ой, мамочки! Как же я сама не сообразила? — всплеснула руками вторая продавщица. — Что ж ты, дура, вот так просто его отпустила? На навар позарилась?

— А что мне надо было за рукав хватать? — опять разозлилась Леночка.

— Да хоть за штанину! — продолжала разоряться практичная Дуся. — Хоть за полу... Такой шанс раз в жизни. А ты... тетеря.

Леночка промолчала. Не знаю, почему она не сказала подруге, что мы условились встретиться после закрытия магазина. Может, не хотела спугнуть удачу. А может, сама засомневалась в том, что это действительно произойдет, и не хотела глупо выглядеть, если окажется, что мужчина просто пошутил. Не суть... Я открыл вторую, внешнюю дверь, и шагнул за порог...

* * *

Темно... Не в смысле, в глазах, а просто — ночь на дворе. Вон, звезды над головой блещут. Вот только я почему-то не стою, как полагалось бы, выйдя из магазина, а лежу на спине. Причем, момента падения совершенно не помню. Да и не болит ничего. Что тоже весьма странно. Кому хоть раз не посчастливилось навернуться со ступенек, понимает... У меня, к примеру, имеется определенный опыт. Однажды поскользнулся зимой... Как не убился, до сих пор удивляюсь. Спасло, что затылком приложился к углу ступеньки, а не основанием черепа или шеей. А голова была упакована в теплую меховую шапку, с завязанными сзади 'ушами'.

Ладно, с 'помню — не помню' бывает по-разному, но сам магазин куда подевался? Или у меня тот самый классический случай: 'А потом на развалинах часовни...'

Приподнялся, опираясь на локти и... облегченно вздохнул. Тьфу... Я уж было поверил, что меня опять куда-то переместили 'доброжелатели'. А это всего лишь сон. Будем надеяться, что не вещий.

Вон щит в землю воткнутый стоит, а на нем, как на насесте, дремлет Синильга. Рядом тихонько сопит пленница. Притворяется, похоже... На всякий пожарный, невзирая на заверения в преданности и уважении, прежде чем лечь спать, амазонку я снова связал. Ну, а чего? Девушке не привыкать, а мне спокойнее. Хватит и одного трупа.

Костер тоже потушил. Комаров дым все равно не отпугивал, а неожиданных гостей, случайно завернувших на огонек, с меня достаточно. Не люблю ночных боев. С кем сражаешься не видно, руку вовремя не придержишь, а моему мечу только дай подраться. Так и норовит каждого, в ком ворога и супостата заподозрит, в лапшу порезать. Для надежности... Чтоб регенерировать не смог. А то разные попадаются... Мир ведь магический, чтоб ему пусто. Куда не посмотришь, все не как у людей, — а элементарного телепорта из пункта 'А' в пункт 'Б' не допросишься. То так зашвырнет, что фиг выберешься, то — как сейчас. Обещали столицу Царицы амазонок, а оказался посреди бескрайней степи, с единственным ориентиром на всю округу. Ага, каменный истукан, в народе 'скифская баба' называется. Торчит на кургане с незапамятных времен и дорогу заплутавшему путнику указывает. Если тот спросить умеет...

Повезло, хоть не плутал долго, сразу на засаду напоролся. Оказалось, тутошние девы-воительницы тоже любят у дороги путников подстерегать. Точь-в-точь, как в моем прошлом мире доблестные труженики ГАИ. Только вместо полосатых жезлов, амазонки предпочитают выскакивать из укрытия с острыми копьями в руках. Зато и второе отличие имеется — гаишника, каким бы жлобом не оказался, убивать нельзя... как бы не хотелось. А озверевшую бабу, тычущую в твой организм оружием, можно. И никакие феминистки и другие защитники женщин, непрерывно угнетаемых подлыми мужиками, даже не пикнут.

Во-первых, — потому что не фиг на людей с копьем бросаться, даже права... тьфу, имени не спросив. А во-вторых, — не водятся здесь такие. Амазонки есть, а феминисток нема. Потому как если б нашлась хоть одна полоумная, вякнувшая о том, что женщины нечем не хуже и должны иметь равные с мужчинами права, уверен — ее недолгая жизнь прервалась бы раньше, чем она успела бы объяснить сестрам меча и копья, что совсем не то имела в виду, а даже наоборот. Поскольку для дочерей степи мужчина был существом ничтожным и доброго слова не заслуживающим.

Разве что в самых исключительных случаях. Когда ему удавалось брать верх. Не в смысле, оказаться сверху, а — победить девушку в схватке. Ну, или как в моем случае, ошеломить ценным подарком.

Впрочем, второй вариант срабатывал и в прошлой жизни. И чем дороже подарок, тем безотказнее результат. В моем же случае хватило рулевого пера Синильги.

А это третье отличие нового мира, которое не могло не радовать. Поскольку в хвосте орлана перьев много, и они сами растут. Даже поливать не надо. Так что, хватит одарить не одну дюжину.

Вот только не нужна мне ни эта дюжина, ни другая. Леонидию бы найти и вернуть... А то что-то неспокойно на душе.

Дыхание пленницы, — чьей жизнью и честью, я так и не воспользовался, несмотря на предложение, поступившее вслед за подарком, — изменилось. Стало слишком размеренным. Значит, проснулась и не знает, как себя вести. Вот и лежит смирно, покуда повелитель Синей Птицы не соизволит о ней вспомнить.

М-да... Замысловато у них тут. То убить пытаются, без каких-либо предварительных разговоров и объяснений. То в верные слуги записываются. Несмотря на мою бесспорную принадлежность к презренному мужскому роду.

Я повернулся на бок, протянул руку и вытащил кляп изо рта амазонки.

— Спасибо... — негромко произнесла пленница... или кем она мне доводится теперь?

— Не за что... Выспалась? Поговорим?

— Как прикажет Летающий с орланами, — безропотно согласилась девушка.

— Ну, пусть будет Летающий... Хотя Николаис мне уже привычнее. А тебя как зовут?

— У меня еще нет имени, Летающий с орланами. Сегодня сестры должны собраться в Круг и дать имена всем, кого посчитают достойными.