02 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
Дверь с негромким скрежетом приоткрылась. Что-то влетело в проём и упало на пол рядом с Гедимином, слегка его задев. Сармат открыл глаза, сел, удивлённо глядя снизу вверх на охранников, остановившихся на пороге. Прошло уже пять секунд, а ни один из них до сих пор не выстрелил из станнера — они просто держали его на прицеле и чего-то ждали.
— Гедимин Кет, — донёсся из-за их спин незнакомый голос. — Одевайтесь и выходите.
Сармат удивлённо мигнул. Он уже прикинул, как удобнее будет броситься на охрану, чтобы нанести им максимум повреждений, прежде чем его пристрелят, — но тут, кажется, началось что-то интересное. "Одежда," — Гедимин встал, подобрав с пола свёрток. "Хотят говорить. Ну ладно, послушаю."
Последние дни ему не хотелось ни есть, ни пить; он почти всё время спал, когда не хотелось — делал упражнения. Мозг, не тратя зря энергию, отключился, лишь иногда подавая вялые сигналы — "прошёл час", "окошко открыли", "полижи дверь"... Теперь он проснулся и оживился, и сармат, посмотрев на охранников, коротко усмехнулся.
Ему принесли серый комбинезон без пояса и сапог; одежда была сделана по его размеру — точнее, расширена грубыми вставками, но всё равно Гедимин сильно удивился. "Я не один тут," — вспомнил он. "Хольгер тоже модифицирован. Интересно, его приведут?"
Он вышел, слыша за спиной угрюмый шёпот — охранникам чем-то не нравилась его осанка. Ему приказали сложить руки за головой, а затем крепко схватили за локти и плечи, приставили к спине сопла станнеров и куда-то повели. Первое время он шёл в направлении лаборатории; затем охранники свернули и ещё два поворота спустя вошли в широкую комнату. Стены там были покрыты рыжеватым фрилом с волнистым орнаментом, на полу лежал тонкий слой пружинящего покрытия, и воздух был довольно тёплым — градусов двадцать, если не больше.
Пока он вертел головой, пересчитывая охранников и пытаясь найти на их броне хоть какие-то знаки отличия, его подвели к столу. Рядом лежал толстый матрас, и, сидя на нём, Гедимин мог спокойно положить на стол локти, — мебель была сделана по человеческой мерке и даже окрашена под натуральное дерево. Сармат едва заметно усмехнулся — так странно это выглядело.
— Гедимин Кет, — один из экзоскелетчиков развернулся к нему. У него был "Рузвельт" и, видимо, пилотом был не он.
— Я — капитан Торрегроса. Я задам вам несколько вопросов, но пока — садитесь и ешьте.
Гедимин посмотрел на стол. На краю стояли вскрытые контейнеры с водой и Би-плазмой — судя по маркировке, трофейные, из сарматских запасов. Он сел на матрас, поджав ноги, и попробовал припасы. В них подмешали немного глюкозы, вода была подсолена, — больше ничего необычного сармат не заметил.
Он ел медленно, ожидая, пока тело согреется после камеры, и кожа из синей снова станет светло-серой. Его не торопили. Торрегроса стоял у стола, положив "руку" на столешницу, охранники — вокруг, следя скорее за капитаном, чем за пленником.
— Вы — повстанцы или федералы? — спросил Гедимин, когда еды в контейнерах не осталось, а отличительные знаки на экзоскелетах так и не удалось найти. Единственным значком был полузатёртый орёл с распахнутыми крыльями на груди у Торрегросы — и ещё один на стене, там, где под обшивку был убран встроенный телекомп.
Капитан усмехнулся.
— Интересные различия. Люди обычно спрашивают: "Где я?" Ваш товарищ спросил, где вы...
Он, выведя на монитор своё лицо, внимательно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. "Значит, Хольгер тут уже был. От него ничего не узнали. Поэтому привели меня."
Охранник по беззвучному приказу убрал пустые контейнеры.
— Вы спрашивали, чего нам от вас нужно, — снова заговорил Торрегроса, вдоволь насмотревшись на сытого сармата. — Несколько ответов на несложные вопросы. Вы — Гедимин Кет?
— Да, — ответил сармат. "Пока действительно несложно," — подумал он и невольно усмехнулся.
— Вы жили до войны в Ураниум-Сити? Вы заочно обучались в Лос-Аламосе на инженера-ядерщика? Вы работали на строительстве АЭС "Полярная Звезда" в Ураниум-Сити? Вы непосредственно общались с Фюльбером Мартинесом?
Гедимин удивлённо мигнул — последний вопрос был неожиданным. Ещё неожиданнее было сдавленное шипение за спиной — кого-то из охранников задел не то один из вопросов, не то утвердительный ответ, но что могло его взволновать, сармат не понял.
— Вы участвовали в так называемом проекте "Феникс"? — спросил Торрегроса. — Вы сконструировали двигатель для атомного флота, разработали методики управления и создали технологию Прожига?
Сармат снова мигнул. "Стивен," — подумал он, недобро щурясь. "Или кто-то вроде него. А ещё называл меня предателем..."
— Да, — ответил он, глядя на человека в упор. — А вы — не создали?
Торрегроса слабо усмехнулся.
— Видите? Мы знаем о вас довольно много. Так же, как и о ваших товарищах. Но наш информатор, к сожалению, не был ни учёным, ни инженером...
— И вы его убили, — закончил за него Гедимин, вспомнив дымящуюся рану на спине Стивена. "А ведь было столько возможностей от него отделаться..." — сармат с трудом подавил тяжёлый вздох. "Сказал бы мне кто..."
— Только не говорите, что вы были друзьями, — отозвался Торрегроса. — К тому же военное преступление — бомбардировка Иерусалима... Вы, кажется, тоже в этом замешаны? На что вы рассчитывали, вернувшись на Землю в конце войны? Не на удачу же — вы ведь учёный...
Гедимин сердито сощурился — укол достиг цели. Страха не было, хоть ему и напомнили о неизбежном расстреле, — только досада на собственную глупость. "Ты столько дури наворотил, атомщик," — подумал он с невесёлой усмешкой. "Как ты с таким уровнем интеллекта умудрился построить реактор?!"
— Впрочем, на этот вопрос можете не отвечать, — сказал Торрегроса. — Мы — не трибунал Земного Союза. Нам вы — все вы, Ядерный блок — интересны живыми. Надеюсь, тут наши интересы совпадают. Хольгер Арктус... Константин Цкау... В отличие от Стивена Марци, с ними вы были очень близки. Жаль, что они отказались с нами сотрудничать.
Он замолчал. Гедимин сузил глаза, но не издал ни звука, хотя его сердце на несколько секунд перестало биться. "Интересны, а не "были интересны"," — повторил он про себя. "Они живы. Держи мозги в руках, атомщик. У "макак" много уловок."
— Ну что ж, вступление, кажется, затянулось, — Торрегроса сделал пару шагов вдоль стола, потом развернулся и прошёл обратно. — Перейду к делу. Мы хотим знать, как устроен ваш двигатель, как им управлять и как выполнить Прожиг. Вы хотите жить и, по возможности, есть и спать вовремя и в удобном помещении... и снова встретить ваших товарищей, не так ли? Кое-что из этого вы получите сразу же, как только дадите устраивающий меня ответ. Вы готовы с нами сотрудничать?
Гедимин покосился на правое предплечье. Рубцы за два месяца из багровых стали белесыми, но виднелись на руке отчётливо. "Конар. Интересно, почему с ним они не сотрудничают? Он — человек. Его не пришлось бы пытать."
— Мы нашли его, если вам это интересно, — сказал Торрегроса, и Гедимин вздрогнул — ещё одна игла попала в цель. — К сожалению, урановые рудники повредили его мозг. Он рассказал много интересного, но ещё больше — не рассказал.
— Ты и его пытал? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь.
— Герберт Конар — уважаемый учёный... и очень умный человек, — отозвался капитан. — Он сам связался с соответствующими службами и добровольно поделился информацией. Он, кстати, высокого мнения о вас. Ну так что? Мы можем на вас рассчитывать?
Гедимин кивнул.
Несколько секунд Торрегроса молчал; его глаза удивлённо расширились. По углам комнаты пополз растерянный шёпот, тут же прерванный резким жестом капитана.
— Мне бы хотелось услышать развёрнутый ответ, — сказал Торрегроса, подходя на шаг ближе. — Вы согласны сотрудничать с нами и рассказать нам о реакторе атомного флота?
— Да, — сказал Гедимин, глядя ему в глаза. — Теперь понятно?
— Более чем, — Торрегроса с трудом погасил торжествующую улыбку. За спиной Гедимина послышался разочарованный вздох и звук плевка. Торрегроса снова вскинул "руку".
— Извините, сэр. Больше никогда, сэр, — нестройно пробормотали Диего Юпанки, Вудс и кто-то из их напарников.
— Начнём с устройства реактора, — Торрегроса щёлкнул переключателем настенного телекомпа, но экран не открылся, только мигнул зелёным светодиодом. — Надеюсь, вы хорошо его помните?
— Что именно тебе нужно? — хмуро спросил Гедимин.
— Всё, — ответил капитан. — До мельчайших подробностей.
— Дай мне три листа бумаги и ручку, — попросил сармат.
— Зачем? — настороженно спросил Торрегроса, приподнимая "руку".
— Сделаю чертёж, — отозвался Гедимин. — Ну? Долго мне ждать?
Минуту спустя бумага лежала перед ним на столе. Охранник положил на листки ручку, сделанную под сарматскую ладонь, и тут же отошёл. Гедимин придирчиво проверил её, отодвинул два листа, развернул третий вокруг оси и задумчиво сощурился. "Что им нарисовать? "Звёздный Кондор", третью модификацию? Или хватит с них второй?"
Он на секунду прикрыл глаза, мысленно разворачивая схему из трёх измерений в два и заменяя ключевые обозначения. "Звёздный Кондор", распространённейший довоенный реактор, был изучен им вдоль и поперёк задолго до "Гекаты", на его основе Гедимин проектировал энергоустановки атмосферной станции для Сатурна... Вспомнив её, он едва заметно усмехнулся и начал чертить.
Через час он пронумеровал листы и отодвинул их к другому краю стола. Торрегроса, впервые за прошедшие шестьдесят минут сдвинувшись с места, протянул за ними руку. Гедимин ждал вопросов, но капитан, мельком просмотрев чертежи, осторожно убрал их в плоский футляр.
— Здесь всё? — спросил он. Гедимин кивнул.
— Спасибо за помощь, — Торрегроса широко улыбнулся и дал знак охранникам. — Сегодня вы хорошо поработали, Гедимин. Можете отдохнуть. Завтра вы расскажете нам об управлении этим устройством.
— Могу и сегодня, — сармат посмотрел на свои руки и едва заметно поморщился. — Где Хольгер? Я хочу с ним встретиться.
— Мы это обсудим, — отозвался Торрегроса. — Сегодня вас переведут в другое помещение. Через неделю, возможно, устроят вам встречу. Я скажу Хольгеру, что вы согласились на нас работать. Может быть, он тоже переменит мнение, и вы встретитесь быстрее. Не надо считать, что мне доставляет удовольствие держать учёных в казематах. Вы же так не считаете, Гедимин?
Сармат недовольно сощурился.
— Хватит болтать. Где моя новая камера?
Его вывели в коридор — так же, как выводили из электрической комнаты, крепко держа за локти — и за первым же поворотом охранник крепко врезал ему по рёбрам. Гедимин, не ожидавший такого, дёрнулся и захрипел, напряг руки, пытаясь развернуться и ответить, но второго удара не последовало, а его схватили ещё крепче.
— Юпанки! — второй охранник пихнул первого в бронированный бок. — Ослиная башка!
Человек ничего не ответил. Гедимина молча довели до закрытой камеры, втолкнули внутрь и захлопнули дверь — точно такую же, бронированную, с окошком, какая была в электрической комнате. Но в этот раз сармат упал не на гладкий наэлектризованный пол, а на мягкое зелёное покрытие.
Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Торрегроса не соврал — помещение действительно было удобным, даже по лунным меркам. В этот раз Гедимину выделили целых двадцать пять квадратных метров, два уложенных друг на друга матраса в качестве кровати и ещё два — на замену столу. На них лежали контейнеры с водой и пищей — сегодня пленника решили покормить дважды. Он, не дожидаясь, пока Торрегроса передумает, опустошил обе ёмкости и растянулся на непривычно мягкой кровати. "Я в неё проваливаюсь," — думал он с усмешкой, переворачиваясь на спину и пристраивая руки под голову. "Мартышки расщедрились. Есть время на отдых. Интересно, быстро они проверят чертежи?"
Со стороны двери донёсся звук приоткрывающегося окошка.
— Спит, — удивлённо сказал охранник. — Ну а что? Тески — не идиоты. Чего ему было отнекиваться? Дурак твой Юпанки.
— А вот те двое так и не заговорили, — напомнил ему напарник. — Я думал, и этот... Ну, нам же проще. А индейцы все дурные. Ты слышал...
Окошко снова закрылось. Гедимин перевернулся набок и лёг спиной к двери. "Те двое," — повторял он про себя, недобро щурясь в ближайшую стену. "Ждал от Хольгера. А вот Константин..."
03 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
Дверь открылась. В камеру Гедимина строевым шагом попарно вошли шестеро в лёгких экзоскелетах, обвешанных разнообразным оружием. В проёме, не заходя внутрь, остановился тёмно-синий "Рузвельт" с едва заметным орлом на груди.
— Гедимин Кет, — капитан Торрегроса старался говорить бесстрастно, но в его голосе так и клокотала досада, и сармат, присевший было на матрас, медленно выпрямился. — Я считал, что вы умнее. Вы правда думали, что некому проверить ваши чертежи?
Краем глаза сармат заметил, что охранники медленно сжимают вокруг него кольцо, и, подхватив два матраса, швырнул их в противостоящих экзоскелетчиков, а сам метнулся к третьему.
Допрыгнуть он успел. Разряды станнеров с четырёх сторон скосили его на секунду позже — о чём он и думал, чувствуя, как ноют ушибленные костяшки, и слушая отчаянную ругань солдата с покорёженным пневмоприводом правой "руки". "Удачно," — отметил он про себя. "Но четыре... всё равно... больше... чем нужно!"
Тело тряслось, и сармат практически чувствовал, как трепыхается на костяном каркасе Би-плазма, в которую временно превратились его мышцы. Охранники наконец настроили станнеры на нужную мощность, и не стоило надеяться через пять минут встать на ноги.
— Как хотите, — сказал Торрегроса; Гедимин не видел его — он исчез в тумане, как и остальные охранники. — Жаль, что вы отказались от сотрудничества. У вас будет время подумать над моим предложением снова. После небольшого... внушения. Приступайте.
Стальное "копыто" врезалось сармату в живот, перевернув его на спину, и удары посыпались со всех сторон. Его били медленно, вдумчиво выбирая уязвимые места; он ждал, что ему раздробят череп или сломают шею, но охранники не притронулись даже к его рукам — наоборот, аккуратно завели их за голову и били в живот, в грудь, по суставам ног. Первые минуты Гедимин молчал, потом, плюнув на всё, выл на одной ноте, не открывая рта. Глумливые смешки быстро сменились руганью и хлопаньем по наушникам, потом окрик Торрегросы разогнал охранников по углам. Сармата подняли за руки, откинули ему голову так, чтобы капитан видел его лицо.
— Надеюсь, теперь вы по-другому посмотрите на моё предложение, — сказал капитан. — Вудс, проводи его в камеру.
Через несколько минут Гедимин уже лежал на металлическом полу старой камеры, прижавшись к нему всем телом. Холод металла приглушал боль; ток пока не дали — можно было немного отдохнуть. Гедимин не был уверен, что сможет встать, — по ощущениям, ему раздробили обе голени, от пяток до колен.
Первый час окошко в двери не закрывалось; потом охранник прикрыл его, и сармат зашевелился. Он, морщась, ощупал рёбра, потом подтянул под себя ноги и сел, проверяя подвижность суставов. К его удивлению, кости были целы; привкуса крови во рту не было — видимо, лёгкие тоже не повредили.
"Осторожные мартышки," — сармат сердито сощурился на дверь. "Даже руки не тронули. Приказ... Ну, тем лучше. Может, Хольгера и Константина тоже не покалечат. Надо что-то придумать, атомщик. Что-то дельное..."
