Лето 2018 года в Красноярске было не просто жарким — душным.
Не продохнуть было и в предвыборном штабе кандидата в мэры Красноярска бизнесмена и мецената Константина Зинченко.
Власть, содрогнувшаяся от январских протестов сторонников Алексея Навального, потрясших "империю", вернула прямые выборы градоначальников. А в Красноярске даже убоялась выставить кандидата от "правящей партии", что вообще не лезло ни в какие ворота...
И потому сейчас за "ключи от города" сражались "всего" с десяток сумевших собрать качественные подписи, городских сумасшедших, бизнесменов и общественников.
Несмотря на миллиарды и мегакрутость, олигарх местного масштаба, застройщик Владимир Егоров, судя по опросам, шёл предпоследним, опережая лишь искреннего, но нищего политика Александра Потылицына.
Чуть больше было желающих проголосовать за эколога-общественника Евгения Ходоса и за очаровательную Юлию Ганусову, девушку с прекрасной программой и не менее прекрасной ... кгхм, мужчины меня поймут.
Третье-четвёртое места занимали православный ресторатор и хроник-фейсбукёр Владимир Володькин, и матёрый политик Аркадий Войлоков, публично-ютубно починяющий пенсионерам люстры, краны и унитазы. Поговаривали, что доходы от просмотров, альтруист Аркадий тратит на закупку розеток и прокладок (сантехнических) для очередных своих электро-сантехнических рейдов.
Далеко опережая прочих соискателей, с рейтингом под 40 процентов каждый, лидировали в выборной гонке двое: Роман Гольдов и Константин Зинченко.
Роман прославился эпатажными красными туфлями из кожи крокодила и тренингами, на которые приходили тысячи горожан, преимущественно молодёжь. Эти "тренингисты" и стали фундаментом успешной выборной кампании Гольдова, мгновенно переквалифицировавшись в агитаторов и пропагандистов неистового (имидж) Романа. Рейтинг Гольдова неуклонно пёр вверх, грозя даже перейти 50 процентов и завершить выборы в один тур. Показатели же Зинченко наоборот, "просели" на 38 процентах и вот-вот должны были рухнуть, — все резервы уже "выгребли" пиарщики и штабисты сердобольного (имидж) Константина.
Потому и вернулись они к прерванному ещё на стадии сбора подписей разговору.
— Константин Владимирович, — начала подбадриваемая подмигиванием и гримасами коллег, пиарщица Марина, — деваться некуда, придётся вам выходить на встречи с избирателями в формате шоу.
— Не буду я тренинги вести, — Зинченко сразу понял к чему клонит барышня, — что я вам, танцевать как Гольдов буду и рэп читать?
— Надо, Костя, надо, — политтехнолог Ильяс Латунский развел руками, подчёркивая неизбежность выхода патрона на сцену.
— Константин Владимирович, вы поймите, Гольдов отжал практически всю молодёжь. Ранее не голосовавшие, они сейчас за Романа агитируют в студенческой среде. Мы там проигрываем вчистую, а среди пенсионеров Аркадий ваших избирателей отгрызает.
— Да, Костя, дай уже ты Аркаше денег, пускай снимается и за тебя голосовать призывает.
— Он просит теперь 150 миллионов.
— Что? Да он охххх..амел. Сколько ты ему помогал, на его "машину добрых дел" давал и денег и бензина?!
— Вот же гад!
— Комсомолец куев!
— Да какой комсомолец — буржуинец!
Когда возмущённая клиентела Зинченко подуспокоилась, Марина продолжила.
— Константин Владимирович. Никто не говорит о тренингах, заявим формат творческой встречи с интересным человеком. Вы выходите на сцену в белом костюме, читаете свои стихи посвящённые первой учительнице. Спускаетесь в зал, танцуете с ней.
— Со Снежаной Денисовной танцевать?
— Да, мы с ней поговорили, она рада вам помочь, и танцует бабушка хорошо. Правда, Ильяс?
Латунский хмуро кивнул. Вообще, идея провести масштабную встречу кандидата с горожанами, была единственным шансом переломить ситуацию в пользу Константина. После "предательства" Аркадия, сперва запросившего 50 миллионов рублей, а потом "вдруг" взвинтившего ценник втрое, иных путей и вариантов креативщики Зинченко не видели.
— Ну, как бы, какой из меня поэт? Потанцевать маленько могу и всё. Потом, я стихи как бы забываю. Вдруг запнусь.
— Не переживайте Константин Владимирович, в ухо суфлёр вложим, уроки танцев прямо сегодня и начнём. Стихи Лена уже пишет, -искренние, немножко наивные, но душевные. Вот прям ваши будут стихи, ни один филолог не определит!
— Ну, тогда я как бы согласен. Только чтоб ни слова про тренинг. Подумают, что я Гольдову подражаю.
— Да что вы, Константин Владимирович, — Марина, обрадованная согласием босса, начала "дожимать клиента", — вы такой представительный, статный. Да как выйдете в белом костюме — просто отпад! Все бабы, то есть женщины, ваши будут. А потом букет алых роз подарите Снежане Денисовне. На фоне белого костюма смотреться будет суперски! Не то, что чёрная футболка Гольдова.
— Да, точно, белое и чёрное, на противопоставлении сыграем!
— Ага, чертенята Гольдова и лебедята Зинченко. Помощников на сцене приодеть в белые рубашки и блузки, будут розы раздавать в конце тренинга, ой, извиняюсь, творческой встречи. Пенсионерки плакать будут, давно им цветов не дарили. А мы всё заснимем, ролики сделаем агитационные, по группам в соцсетях раскидаем, класс!
— Вам бы ещё Константин Владимирович, усы. Тогда вообще секс-символ. Как Михаил Боярский или Леонид Филатов. Бабушки сразу про подлеца Аркашку забудут.
— Отставить усы, — встрепенулся опытный Латунский, — сто процентов в зале будут подсадные от конкурентов, как заорут: "Ты зачем усы отпустил, дурик"! И все наши усилия насмарку.
— Нет, усов не надо, — запереживал Зинченко, машинально потрогав себя под носом.
Ранее Константин носил роскошные, воистину мушкетёрские усы, подражая олигарху Ходорковскому, своему кумиру из девяностых. Но потом, "внезапно", едва Ходора замели, сбрил сие роскошество и ходил уже как много лет с "босым" лицом. Но мышечная то память осталась...
Через полтора часа "мозгового штурма" Зинченко взглянул на сидящего в углу райтера Виктора.
— А ты чего молчишь. Почему не предлагаешь ничего?
— Потому что я против, поздно начинаем, получится не просто первый блин комом, а говно натуральное, хуже чем у Ираклия Андроникова.
— Кто такой этот Андроников?
— А вы погуглите, Ираклий Андроников, "Первый раз на эстраде".
— Витя, иди на хер, похмелись и отоспись, — бесцеремонно прервал райтера Латунский, — не мешай творческому процессу.
— Нет, я как бы не понял. Кто такой этот Андроников? — Зинченко, как бы предчувствуя недоброе, запереживал.
— Да не грузись так, это алкоголик один, неудачник. Забей и забудь. Лучше обрати внимание — вот ты выходишь, подходишь к столу, берёшь микрофон, чтоб и руки были заняты, да и старшему поколению ведущий с микрофоном привычнее...
Работа по подготовке к шоу продолжалась...
