Во времена оны, жил да был на свете генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев. У того Хрущева три любимых дела было: Разоблачать сталинский культ личности, прививать культуру кукурузы в отечественных широтах, и думать про ракеты. Думать про ракеты, не в смысле, конструировать и создавать, а просто — восхищаться. Ну и еще четвертое любимое у него было — про три первых дела с трибуны языком чесать. Про то что Сталин успешно разоблачается, кукуруза культивируется и колосится, а советские ракеты летают дальше и выше всех. Ну и там про массовый энтузиазм советских трудящихся, про "догоним и перегоним"... А что промышленность которая теперь его ракеты собирает, под руководством Сталина создавалась, это Хрущев никому не говорил, потому что... ну потому что не надо ему это было.

И как-то так странно вышло, что через все три хрущевских любимых дела у страны одни неприятности вышли. Про Сталина как ужасы всякие рассказал, — так из коммунистических партий по всему земному шару народ массово и отвалил. Только в самом СССР никто из партии не вышел, потому что некуда было. А от этого еще хуже — люди как бы в партии остались, а сами-то тайно вступали в мистическую секту "шестидесятников". У нас в стране до того уже секта "пятидесятников" была, которая ожидала конца света и пришествия царствия небесного. А тут еще "шестидесятники" добавились — эти стало быть ожидали не конца света, а конца одного СССР, и пришествия благословенной западной демократии. Пятидесятники совершали моления в уединенных деревнях, а шестидесятники бухтели в городах, на кухнях, за чашкой чая. А больше между ними разницы особой и не было, — секта она и есть секта.

Кукуруза. Про неё Хрущев узнал когда в Америку приехал хвастаться советскими достижениями. Люди рассказывают, Хрущев как из самолета вышел, — так сразу американцам-то и говорит:

— А у нас Гагарин и ракеты!

Американцы ему в ответ:

— А у нас зато — кукуруза!

— Что это еще за ку-ку-руза? — Спросил Хрущев. Наверно гадость какая, вроде ку-клус-клана вашего?

— Село ты колхозное, — отвечают американцы — кукуруза это такая вкусная желтая штука которая растет на полях. Нам её индейцы вместе со страной, в обмен на стеклянные бусы подарили. На, попробуй!

— Ну, Хрущев, дурак — халява ж! — взял и сунул в рот. Будто и не учила его мама от незнакомых людей ничего не брать.

И то ли американцы тот кукурузный початок ЛСД обработали, то ли еще какой гадостью похлеще... А только Хрущев на ту Кукурузу-то и подсел. Как из Америки вернулся, — занемог. С утра просыпается, — мысли о кукурузе. В вечор одеялом укроется, — обратно кукуруза маячит перед глазами. Даже чуть Сталин и ракеты в голове слегка призовые места потеряли. А внутри кишки мутит, и тело ломит температурой, будто гриппом заболел. Испарина бисером по лысине.

Ну и распорядился Хрущев, экстренно везде в СССР кукурузу сажать. Генсек сказал — надо, — значит надо, так СССР был устроен. Составили план, кинули призыв... Посадили кукурузу на югах, вырастили с перевыполнением плана, несут на блюде Хрущеву. Он-то страдалец в початок зубами вонзился так что одним махом половину зерен в пищевод умял. Ну, думает, — щас отпустит... Нет, не отпускает. Время идет, а не отпускает... Хрущев чуть не заплакал. Вызвал министра сельского хозяйства, да всех знатных почвоведов и растеневодов-мичуринцев себе на ковер, и устроил им разнос.

— Это что?! — Закричал Хрущев, потрясая перед носом орденоносных академиков погрызенным кукурузным початком, — Это что за гадость?

— Почему же гадость, товарищ генеральный секретарь? — Обиделись, а местами даже и оскорбились, академики. (Они-то грешным делом думали, что их пригласили премии вручить). — Это не гадость. Это отечественный кукуруз, если говорить по научному — "зеа маис". К вредителю водящемуся в наших широтах устойчивая. По своим питательным свойствам ничуть не хуже американской.

— Как не хуже?! — чуть не заплакал Хрущев. — То-то и есть, что хуже! Совсем у вас никудышная, бодяженная у вас какая-то кукуруза!

— Так вы товарищ генсек, объясните толком, — чем хуже? — Попытались уточнить академики.

— Да откуда ж я знаю, чем? — Отбросил початок в сторону Хрущев. — Вот в США я ел нормальную кукурузу! А ваша кукуруза, совсем не... — он запнулся, мучительно пытаясь подыскать правильное слово, — ...не кумарит!

— Не ку-что, простите? — Переспросили недоуменно переглядываясь академики.

— Куклусклан-кукуруза-кумар... — пробормотал Хрущев, вытирая испарину с лысины. — Наверно какое-то американское слово... Вами бездарями руководить, — так уже и заговариваться начнешь!

— Чем же наша хуже?... — пожимают плечами академики, — А у вас товарищ генсек случайно не осталось американского початка, нам для селекции?

— Ах, если б у меня осталось! — Страдальчески вскричал Хрущев. — Я бы уж с вами долдонами не разговаривал!..

Генсек лихорадочно заметался по кабинету, поблескивая запавшими глазами.

— Может вы не там сажали? — Умоляюще кинулся к академикам осененный спасительной мыслью Хрущев. — Ну может вы не там где надо сажали, ну академики-миленькие, а?

— Ну что, вы, товарищ генсек, — развели руками академики. В наиболее подходящем регионе в землю воткнули.

— А если южнее? — Выкрикнул Хрущев.

— Некуда южнее, — ответили академики. — В самый юг нашей необъятной родины и засадили.

— А если севернее?

— Севернее, — не взойдет, — пояснили академики. Кукуруза агрокультура теплолюбивая.

— Наверно надо севернее... — лихорадочно бормотал не слыша академиков Хрущев, вцепившись в эту мысль как в соломинку. — Там наверняка вырастет как надо... А, мне бы сейчас хоть пол-кукурузного зернышка...

— Значит так, профессура очкастая. — резко впал в ярость Хрущев. — если вы мне в скорости не выведете заполярную кукурузу, я вас всех самих заместо початков в заполярье посажу. Будете там произрастать лет по двадцать. Поняли?!

— Поняли, — кивнули академики. Охота спорить у них чего-то пропала.

— Так бегом! — Рявкнул Хрущев.

Ну и собрались все наши знатные почвоведы и растеневоды-мичуринцы, ударным трудом, вывели заполярную кукурузу. А потом еще всякую выводили, опять полстраны засеяли, только ни одна Хрущеву не помогла. Крутит Хрущева. Лежит он ночью свернувшись калачиком, а днем буянит. То прикажет демонстрации грузинской молодежи в поддержку Сталина, войсками расстрелять... То выставку художников авангардистов бульдозерами раскатать... А когда уже совсем скрутило, вылетел Хрущев на трибуну на международном съезде, стащил с себя туфель, и прямо по трибуне начал им стучать. Вот её-ей не вру! В советской делегации у всех шеи от стыда тогда багровыми стали.

Когда представители американской делегации увидели, как Хрущев туфлей молотит, поняли, — дозрел клиент: аддикция закрепилась, абстинентный синдром выраженный... Послали к Хрущеву человека с маленькой коробкой кукурузы. Незабесплатно конечно. Ты мистер Хрущев вот этого про США не говори, вот этот закон у себя издай, вот отсюда ракеты выведи... тогда и с кукурузой перебоев не будет. Ну Хрущев и выполнял, куда деваться. Потом, когда уже его с поста генсека сместили, и в ссылку на дачу отправили, он уже американцам конечно неинтересен был — отработанный материал. Так он им пытался свои мемуары в обмен на кукурузу продать. Не получилось. Тогда Хрущев от отчаянья американцам за кукурузу своего ребенка продал. Кто думает, что вру, — может сам разузнать. Живет теперь бедолага хрущевский сын в США. Тяжко ему там, наверно. Кто постарше ведь в Америке помнят, как Хрущев-отец обещал США обогнать и похоронить, да в кратчайший срок коммунизм построить. Хрущева-сына этим поди каждый день дразнят.

А американцы этот прием потом неоднократно использовали. А как иначе объяснить, что такая могучая держава как Советский Союз, вдруг взял да и развалился? Один ответ — кукуруза. Мы-то, русские люди, доверчивые... Брежнева так кукурузой укормили, что он уже кроме "сиськи-масиськи" ничего и сказать не мог, только глаза из под мохнатых бровей таращил. После него генсеки такой скороговоркой помирали, что их фамилий народ и запомнить не успевал. Все эти Андроповы, Черненко... Ясное дело, под кукурузой-то долго не живут. Американцы им столько же, сколько могучему Брежневу сыпали, а у них организмы пожиже оказались. Горбачову дозу сбавили, поэтому он остался жив, и все что его из-за океана просили, исполнял, только иногда заговаривался: "Не будем раздвигать ноги демократии", говорил, — вот как плющило. Ельцин был могучий сибирский мужик, поэтому ему американцы сразу Брежневскую норму вернули. С этого у Ельцина случился такой могучий приход, что он аж обещался всего 500 дней построить в России капитализм, а потом ему всюду стала чудиться "невидимая рука"... В результате Ельцин на Брежнева и стал похож как брат-близнец, тока что брови не столь кустистые. Под конец уже тоже сидел, глазами лупал. В самый новый год силился нам чего-то сказать, про кукурузу видать предупредить хотел, да не смог... Ну и те которые после Ельцина. Опытные американцы им дозу сбавили, но все равно видно. Нынешний президент... ему под кукурузой кажется, что если в телевизор говорить как все хорошо, — то в стране и вправду все хорошо. А если еще при этом неустанно бороться с давно умершим Сталиным, и рассказывать какой тот был плохой, — так и вообще в стране наладиться не жизнь, а малина. Других то проблем, кроме развенчания Сталина, в стране и нет. В остальном полное благополучие.

...Кукуруза тем и плоха, что расширяет сознание, а логику не расширяет. Поэтому у накукуруженого человека большая часто сознания остается неохваченным логикой, и там зреют всяки дурацкие мысли. Это вам любой профильный врач расскажет... А так вообще, нормальная, незатравленная американцами кукуруза — продукт полезный. Хошь зверя, хошь человека ей корми. Сварить и с солью, — так и вообще отлично.

Ну мы пока про третью Хрущевскую любовь — про ракеты.

Хрущев любил ракеты сразу по нескольким причинам.

Во первых, Хрущев вообще был парень деревенский, поэтому с малолетства знал одну очевидную для всякого деревенского жителя вещь: без лошади в деревне — никуда. На ней и землю вспашешь, и урожай отвезешь. Лошадь — сила. А потом в деревне появились первые трактора, движки которых прятали в себя сразу несколько десятков лошадиных сил. Потом машин становилось все больше, и наконец появилась ракета, в движке которой живут тысячные табуны огненных лошадей, которые без натуги затягивают ракетную телегу на небо. От осознания такой мощИ у Хрущева аж дух захватывало.

Во-вторых ракеты возили советских людей в космос, что было очень сильным Пи-Аром для страны, которой управлял Хрущев. Ракеты придавали Хрущеву весу и авторитету, и позволяли всячески выпендриваться перед иностранцами. Как же их было за это не любить?

Ну и в третьих, ракеты не только возили советских людей в космос, но при надобности могли и подбросить ядреную боеголовку до любого недруга на планете. (Даже до американцев, до того как Хрущев подсел на кукурузу). Во время Великой Отечественной войны Хрущев ошивался при штабах, в политуправлениях армий, поэтому особой опасности его жизнь не подвергалось. В функции командных органов армии не входит непосредственный контакт с противником. Но все-таки иногда Хрущев слышал, как падают снаряд дальнобойной немецкой артиллерии, и из этого сделал по-крестьянски сметливые наблюдения:

1. чем дальше ты сидишь от врага, — тем лучше.

2. Чем дальнобойнее твое оружие, — тем дальше ты можешь сидеть от врага.

Ну а потом, в послевоенное время как раз сперва при Сталине, а потом и при Хрущеве пошло активное внедрение ракет в военное дело. Хрущев как-то раз возьми, да и спроси у военных:

— А как далеко может стрелять пушка?

— На десятки километров — ответили военные, не ударяясь в тонкости.

— А ракета на сколько летит? — Спросил Хрущев.

— На тысячи километров, — ответили военные, не подозревая, что сами роют себе яму. — А скоро будет и еще дальше.

— Вона как... — задумался Хрущев, вспоминая военные годы. — Ну ясно, будем армию сокращать.

— Как же это, сокращать?! — Испугались военные.

— А зачем же вы теперь нужны, дармоеды, когда есть чудо-ракеты? — засмеялся Хрущов. — Нам нужно больше ракет! Нам нужны ракетные корабли, ракетные самолеты... — Хрущев запнулся и задумался. — Нет, что это я... самолеты нам не нужны, ракеты ведь и сами летать умеют... да... Нам нужны ракетные танки. — Хрущев повернулся к маршалу бронетанковых войск — Есть у нас ракетные танки?

— Есть, товарищ генеральный секретарь! — браво отрапортовал танкист. — В этом году на заводе ?183 как раз уже собранно два макетных образца ракетного танка. Кодовое название "объект 150". В самом скором времени планируем запустить их в массовое производство. Планируем назвать их "ИТ-1", то есть — "истребитель танков".

— Молодец! — Похвалил Хрущев, и продолжил. — Нам нужны ракетные солдаты. Есть у нас ракетные солдаты?

— Нету — сказал общевойсковой маршал. — Разве только которые с реактивными противотанковыми гранатометами, — они вроде как немного ракетчики...

— Дурак. — Резюмировал Хрущев. — Отстали от веяний времени! Закостенели, понимаешь... А остальные чем вооружены?

— Пулеметами, автоматами и пистолетами, — товарищ генсек.

— Каменный век! — Ужаснулся Хрущев. — К чертям собачим всю пехоту сократить!

— Так ведь... Товарищ генсек... — забормотал побелевший маршал — ведь ни один район не может считаться занятым, или удержанным пока в нем не находиться пехота... Это основной род сухопутных войск...

— Ну раз основной... Ладно, оставим чутка. — Скрепя сердце разрешил Хрущев. Но чтоб всю вот эту катавасию с оружием привести в порядок. А то пулеметы, автоматы, пистолеты... развели разносортицу, понимаешь... Пистолеты к едреням сократить!

— Какие, товарищ генсек — хмуро буркнул маршал — У нас в армии их два: ПМ, и АПС...

— Да вы там совсем!... — Запнулся Хрущев, — Ох! У! — Он погрозил присутствующим кулаком. — Ели у меня пойдете валить! Мы тут деньги советских людей экономим для ракет, а вы!..

— Без пистолету, Товарищ Хрущев, офицеру никак нельзя, — еще более хмуро сказал честный маршал. — Он офицеру нужен во всякое время. И в безысходное, и в критическое, и в мирное. В безысходное — чтобы назло врагу застрелиться. В критическое — чтобы привести личный состав к повиновению. А в мирное — чтобы отличаться от солдата и выпендриваться.

— Выпендриваться... — Понимающе кивнул Хрущев. Но тут же спохватился. — И все равно — два разных пистолета это много. Для того чтоб выпендриваться, офицеру и одного вида за глаза хватит. А другой — сократить!

Маршал грустно кивнул.

— Ну, с армией пока все... — Почесал голову Хрущев, и когда военные разошлись пробормотал. — Пора бы уже подумать о ракетных милиционерах...

В общем, как написал про Хрущева светило русской поэзии Александр Сергеевич Пушкин:

Пущать на Сталина клеветы,

И балаболить про ракеты,

123456

↓ Содержание ↓