...
Конечно, Обращение духа — это нечто. Попытавшись представить, какие будут результаты, я получил такое... Приснопамятная сеть вариантов, в которой успешно запутался и погиб Патриарх Вентру, по сравнению с этим кошмаром выглядела простой и понятной, как автомат Калашникова. Чтобы приблизительно оценить и классифицировать хотя бы самые явные и серьезные последствия — мне придется затратить не менее нескольких лет. А уж наметить реперные точки Пророчества, способного... нет, не привести к желаемому результату, но лишь отсечь наиболее неблагоприятные варианты — в ближайшие несколько веков не представляется возможным. И ведь эту прикидку я делал на основе предположения, что я плюну на все свои обязанности в качестве клинка души, забью болт на тридцать два на отношения с Соде, полностью устранюсь от наблюдения за окружающей (весьма интересной) действительностью... в общем — буду заниматься только этой задачей. И еще... этот кошмар совершенно не учитывал моего текущего состояния. Попытки учесть его, хотя бы и в качестве граничных условий — я даже не делал.
В общем, от идей приобщить Кучики-тян к Красному роду я отказался до лучших времен. Но все-таки, магия крови далеко не ограничивается Обращением. Конечно, меня трудно назвать специалистом в этом хитром деле. Я знаком разве что с некоторыми основами, общими для всех кланов, и теми крохами, которыми Высшие иерархи Тремер сочли нужным поделиться с союзниками. Но и эти крохи, в сочетании с властью над Несбывшимся — могут стать вполне грозной силой. Так что, в соответствующем диапазоне, бокал с кровью, который я предложил своей носительнице — просто искрился от магии.
Конечно, моя кровь на данный момент — это тоже нечто весьма условное... Но, как сказано в одной серии умных, хотя и излишне верноподданных книг, "магия — это символизм и намерения".
— Но... зачем это? — В голосе Рукии слышится нескрываемое сомнение... и даже отвращение.
— Близость далекого — есть договор Крови.
Я непроизвольно возвращаюсь к манере разговора, характерной для покинутого мной мира. А как же иначе, если любое произнесенное тобой слово пытается стать Пророчеством и перекроить твою же собственную судьбу. Ясновидящие смертных спасались от этого, ограничивая себя верой в то, что "не могут увидеть собственную судьбу". Но потомки Малкава всегда с открытыми глазами смотрели в будущее. Вот только платой за это стала необходимость выражать свои мысли максимально расплывчато. И, пока не разберусь в магии и Силах этого мира — отказываться от привычных щитов я не собираюсь. Я и так сказал уже слишком много.
Рукия вопросительно смотрит на Соде но Сираюки.
— Кажется, Лют-сама хочет предложить Вам некий договор, который облегчит Вам обретение шикая. И залогом этого Договора станет взаимное угощение.
Молчаливым кивком я благодарю Соде, и с ожиданием смотрю на Рукию. Шинигами, в свою очередь, смотрит на меня, потом — на бокал с кровью, потом — снова на меня. И только потом — набирается сил, и залпом выпивает. А потом — протягивает руку ко мне. Кажется, она ожидает, что я дам ей свой кинжал... Но нет. Пора познакомить девочку с одним из свойств, характерных для всего Красного рода. Из пальца моей левой руки выдвигается длинный и острый коготь. Конечно, я — далеко не Цимитсу, с их безграничными возможностями к самоизменению... Но война с Сабатом значительно обогатила обе стороны. Было захвачено довольно много пленных, и некоторые из них любезно согласились поделиться клановыми секретами. Конечно, это не были Мастера Цимитсу — такие в плен не сдавались, да их и не пытались брать живыми. Но опять-таки, даже крохи — это существенно больше, чем совсем ничего. Ну а уж выдвинуть когти, или там — клыки, это может практически каждый из кровавых братьев, даже новообращенных.
Сияющий Призрачной Тьмой коготь пробивает кожу девочки и в подставленный бокал падает тоненькая струйка крови. Взмахом ладони я залечиваю нанесенную рану, и подношу бокал к губам, наслаждаясь изысканным ароматом.
