Гнев сына Земли

Гнев сына земли.

Глава 1 Я проклят.

Имеем — не ценим, теряем — плачем!

Я проломился сквозь кусты и выбежал на небольшую поляну. Я нашёл их, но увиденное меня не порадовало. На земле лежало два тела. Это были Бина и один из гопников. Второй стоял над телом Бины и вытирал окровавленную саблю рубашкой, сорванной с Бины.

-Нет!— заорал я и как бык, пронзает рогами тореадора, пронзил копьём этого блюда и пригвоздил к рядом стоящему дереву, как бабочку прикалывают булавкой к демонстрационному стенду. Я с минуту стоял и смотрел в выпученные глаза убийцы, в надежде увидеть там боль и раскаяние. Но там был только страх и удивление. Он не кричал, а лишь судорожно хватал воздух губами. Я всё же оторвал пронизанный ненавистью взгляд и посмотрел на Бину. Ей было уже не помочь. Её отрубленная кисть левой руки лежала рядом с её телом. Кровь не текла. Сердце остановилось. Взгляд на тело, рассечённое от шеи до середины груди, не оставлял никаких надежд на то, что я ошибся. С такими ранами не живут. Рукоять подаренного мной ножа, торчащая из груди первого бандита, говорила, что она сопротивлялась до последнего. И эта тщедушная малютка смогла постоять за себя. Но как же это было глупо с её стороны. Зачем она сопротивлялась? Нужно было лишь выиграть немного времени. И всё! Я бы успел. Успел бы.

-Бу, ты можешь спасти ему жизнь?— сказал я сухим, ничего не выражающим голосом. Мой взгляд снова впился в букашку, висящую на копье и хватающуюся руками за древко, пытаясь поддержать своё тело на весу, так как его ноги до земли не доставали.

-Зачем?— удивлённо спросил Бу,— Разве ты не хочешь ему отомстить?

-Отомстить? За что? Он не сделал ничего плохого, лично мне,— шипя от злости, начал я объяснять свою позицию,— Он сделал плохо Бине. Это ей он должен. У меня много дел и я не могу постоянно отвлекаться на воспоминания о ней, чтобы почтить её память. А вот он не просто может, он должен! Я хочу, чтобы он жил. Жил дальше. И каждый миг той жизни, что ему остался, я хочу, чтобы он мучился, мучился и вспоминал, за что он терпит свои муки. И чтобы эта жизнь была достаточно долгой, чтобы память о Бине просуществовала дольше, чем наше знакомство. Гораздо дольше.

-О, Макс, ты страшный человек. Твоё милосердие даже меня пугает. Шучу, конечно. Ты жалок! Ладно, посмотрю, что смогу сделать.

Я опять потерял близкого мне человека. Проклятье действует. Ну нечего, я доберусь до той гниды, которая всё это заварила. Я переломаю ему руки и ноги, чтобы он не дёргался. Проколю дырку в трахее, чтобы он не орал. Срежу веки, чтобы он не закрыл глаза. Затем, вскрою живот и буду медленно наматывать его кишки на палку...

Именно с того момента я начал верить в силу проклятья. Уж больно глупо всё вышло. Хотя давайте начну всё по порядку. Однажды, в незапамятные времена, в тридевятом королевстве... А вот нихрена. Началось всё на земле, матушке. Во всяком случае, для меня. Я родину продал за десять серебряников. Не в смысле Русь-Матушку, а планету, в целом! Не спецом, сразу говорю, по глупости. Ну и по наивности и жадности. Кто ж знал, что такое вообще может быть. Я имею в виду ахинею всякую: магию там, другие миры, богов. И другую лабудень. Началось всё как в какой-то ролевухе. Жил-был старый пердун... Ну как старый!? Морально. Причём во всех смыслах. То бишь человече замучен нарзаном, да и вообще от жизни отстал. Даже смартфон в руках ни когда не держал. Так-то я ещё не стар, тридцать семь стукнуло, вроде. Борода у меня, правда, седая уже. Да и на башке наверно тоже волосья белыми были бы, если бы я им позволил отрасти, хотя бы на столько, чтобы можно было оценить их цвет. Давно налысо бреюсь, так удобней, причёсываться не нужно. Да и бороду тоже от лени отпустил, бесит уже бриться. Сколько можно? Я семейный. Жена, гражданская, хотя мы с ней уже почти два десятка лет мыкаемся. Дочка, три года. Живём в однокомнатной, в Подмосковье. Я безработный инвалид, с дочкой сижу. Ну и на хозяйстве там. За последнее десятилетие мою бренную тушку дважды посещала хворь нехорошая, непреклонно пытавшаяся загнать меня в землю, на метр восемьдесят. Но кто-то наверху посчитал, что мне толи рано, толи им по приколу было, но я всё ещё живу, увеличивая концентрацию углекислого газа и метана в атмосфере. Другой человек наверно жил бы и радовался, второй шанс, дважды, но я не могу. Перегорел. После первой болячки взгляд на жизнь поменялась, после второй вообще тошно стало. Я тогда даже надеялся, что от наркоза не отойду. Ан, нет! Выжил, зараза! Я это к чему? То, что со мной случилось далее, я поначалу искренне воспринимал как бред моего воспалённого и повреждённого (алкоголь, травмы и т.д.) мозга. Мол, со мной опять что-то случислось, я лежу в коме, по уши залит разными химикатами, в простонародье именуемыми лекарствами, и вижу сон. Как всегда не приятный. Кто-то говорил, что человек в коме снов не видит. А откуда ему точно знать? Ведь большинство снов человек забывает раньше, чем успеет поссать сходить после побудки. А тут тело, выходит из длительной комы. Белая комната, странная аппаратура, куча электродов, трубки торчат из всех твоих отверстий. После такого пробуждения не только сон забудешь. Там сразу в башке другие вопросы возникают. Вот и я себя убеждал, мол, нагнись, расслабься и получай удовольствие. Ну, или хотя бы делай вид, что тебе это нравится. Не порть остальным праздник. А время придёт, очнёшься, и всё будет ок.

Всё началось с месяц назад. Вечером, после того как моя жена вернулась с работы, я решил пойти пробздеться. Подышать свежим воздухом города, стоящего рядом с нефтеперерабатывающим заводом и МКАДом. Попить дешёвого, но от этого не менее полезного для моего здоровья, пивка. Ну и ноги размять. Как же без этого. Его я встретил у магазина. Он сам ко мне подошёл и завёл разговор. На душе было пусто и собеседник мне был как раз кстати. Он был странный. Одет в чёрную кожу, увешанную всякими метизами, назначения которых били мне не понятны. Ну, может кроме пряжек. Большая широкополая шляпа не вязалась с образом человека из трущоб начала двадцать первого века. Трость с набалдашником в виде головы какой-то зубастой твари вообще делала его непойми кем. А его манера говорить? Он трындел как какой-то аристократ. Выкал, извинялся, просил прощения. Гот-интелегент! Это что какое-то новое веяние в поп-культуре? Я по началу, его принял за психа. Ну, знаете, есть такие, люди-чудики. Они обычно безвредны, просто количество тараканов в их черепах превышает объём этого самого черепа. Но его поведение и речь... Короче, меня развели на ля-ля. Я проникся к этому чудику. Он был хорошим и интересным собеседником. Домой я шёл в приподнятом настроении. А через несколько дней мы встретились снова. Там же. Он предложил не стоять на улице, а пойти в бар, мол, он угощает. А почему бы и нет? Халява, сер! Тогда у меня зародилась мысль, что он педик. Но мысль о том, что он мог позариться на мою толстую и волосатую задницу несколько не укладывались у меня в голове. На сектанта он тоже не походил. Он не читал мне лекций по теологии и не предлагал спасти мою душу. Когда же я поднабрался смелости, в сумме двухсот грамм коньяка и пары литров пива, я всё же спросил его, прямо в лоб, что он от меня хочет. На что получил в вполне вразумительный ответ, что ему скучно и просто нужен собеседник и собутыльник. И не более. И он даже готов плотить мне за моё время, проведённое с ним. В тот день он дал мне двадцать косых, рублями, конечно. И всучил визитку, на которой был только номер телефона. И ушёл Я безработный инвалид. А тут такое... Не буду лукавить, я был счастлив. Бухло на халяву, отличный собутыльник, да ещё и платят за это. Пиздец, рай наступил раньше, чем я сдох! Хотя сомневаюсь, что я в рай попаду, если он вообще есть. Не то чтобы я был отчаянным грешником, но и праведником я себя назвать не могу. Ну, может, был в жизни один случай, когда мне, вроде как, пообещали вечное райское блаженство. Я по образованию фельдшер скорой. И вот как-то мать моего знакомого врача пошла в церковь, грехи замаливать. Ну и за сына попросила. А поп у неё и спрашивает, мол, кем сын в миру ходит? А та ему и говорит, что врач он, на скорой помощи работает. Тут поп вскинулся и молвил, что этим и так всё прощается, заранее. Но я его оптимизма не разделяю, уж больно сплю я плохо. Люди с чистой совестью так не спят. Ну, это всё лирика. Вернёмся к нашим баранам. Точнее к одному барану, ко мне! Я по жизни недоверчивый. Никогда не вёлся на развод в виде скидок, беспроигрышной лотереи, льготных кредитов, бесплатного миньета в тёмной подворотне. А тут повёлся как лох. Хотя вряд ли кто-то мог бы предугадать дальнейшее развитие событий.

Вот так и жил пару недель. Ходил бухать в бар как на работу. С роду стока бабла не зарабатывал. А через некоторое время у меня зародилась мысль, что я ужасно хочу поехать на природу. Посидеть у костра, пожрать мяса, покормить комаров. А осень уже в разгаре, скоро дожди пойдут. Вот я и насел на жену. Та позвонила Мишке с Иркой, друзья наши, те ещё одну семейку с детьми с агитировали и покатили мы на двух машинах на природу. Я Мишку с Иркой считаю не от мира сего, странные они. Хотя возможно, что это я недочеловек, но сами посудите... Он щуплый очкарик, трезвенник, интеллигент. Она из неблагополучной семьи, по малолетству сбежала из дома и как то жила своим умом. Или другим местом. Они постоянно чудят, то на диету сядут бессолевую, то сыроедением займутся, то ещё что придумают. И детей своих ещё в это втягивают. В общем, я на них смотрел как на блаженных. Вот и в этот раз Мишка решил отличиться. Поехали, говорит, в святое место, тайное. Ему, мол, о нём один хороший знакомый сказал. Там, мол, мощная энергетика, здоровье поправим, чакры почистим, души просветим. Мне было похрен, в принципе, и я не возражал. А так как это далеко, едем с ночёвкой, хотя бы по той причине, что не пьющих водителей у нас только один, а машин две. Как и куда ехали, я не знаю. Пока собирались, я пивом насосался и вырубился в машине. По приезду в лоно природы Мишке чуть пиздюлей не навешали. Дороги к Шамбале не было в помине и мы тупо застряли. Целый час занимались сексом с тачками, но кое-как выбрались. Я настолько изгваздался в грязи, что пришлось полностью раздеваться и одевать сменную одежду. Старую хотел выкинуть, в ней грязи было больше чем ткани, но жена не дала, оптимистка. Ещё час виляли между деревьев и кустов, выискивая дорогу. У меня уже нервы сдавать начали и я с кровавой жаждой в глазах посматривал на шею Михаила, с девичьей фамилией Сусанин. Аллилуйя, доехали. Местечко действительно было любопытным. На небольшой поляне стояли пять, солидного размера, гранитных глыб расставленных по кругу. И травка на полянке росла странная, не такая как в лесу. Не знакомая. Но мне было похеру. На поляну нас Мишка не пустил, велел разбивать лагерь вдалеке. Я сразу принялся за то, ради чего сюда ехал. Костерок, мясо, водочка. Мишка нас ещё и святой водой напоил, сказал, что так усилится связь с духом этого места. И запах у водицы был какой-то знакомый. Эх, если бы хоть раз моя чуйка каркнула... Хотя кого я обманываю?

Любитель БДСМ одежды явился ночью. Я был слишком пьян, чтобы задаться вопросом, что он тут делает. Даже мысли не возникло, что по теории вероятности мы не могли встретиться в этой глуши. И поведение Мишки, который признал в госте своего хорошего знакомого, не насторожило. А дальше я ничего не помню. Точнее помню, но это было каким-то бредом. Яркие вспышки, мелодичные звуки, короче, психоделика какая-то. Проснулся я от сильной боли в груди. Но сильная слабость мне не дала не то, что пошевелиться, я даже закричать не мог. Оставшихся сил хватало только на то чтобы дышать. В нос ударил кислый запах с примесью гнилостной вони. Я с трудом разлепил глаза. Лежу на спине, об этом говорило предрассветное небо перед глазами. Верхушки вековых сосен качаются на ветру. Слышен шум ветра и скрип деревьев. И шаги. Ко мне подошли двое. Я с трудом проморгался. Боже, как хреново! Что же я вчера пил? Саня, по-моему, грибов предлагал на костре пожарить. Надо мной стояли похоронные агенты. Ну, знаете, как в американских фильмах. Или телохранители. Или "люди в чёрном". Хотя на Вила Смита и Томми Ли Джонса они не были похожи. Они были похожи друг на друга. Как две капли. Лысые бугроватые черепа, солнечные очки, чёрные костюмы с галстуком, перчатки.

-Этот ещё жив,— сказал левый каким-то искусственным голосом.

-Осмотри его, я гляну остальных,— точно таким же голосом сказал правый.

Левый подошёл ко мне, присел на корточки и пробежался по мне взглядом. Остановив его на моей груди, он нахмурился. Пучком травы он начал протирать мою грудь. Резкая боль шибанула по нервам. Я взвыл. Мои страдания никак не сказались на намеренье незнакомого садиста. Чем дольше он отчищал от чего-то мою грудь, тем более напряжённым становилось его лицо, а движения рукой ускорялись. В глазах стало темнеть, я стал терять сознание. Но не успел. Закончив с пыткой, он понюхал пучок травы, перемазанный кровью. Я медик, я кровь с лёгкостью отлечу. Венозную, артериальную, капиллярную. Эта кровь была чёрной. Какого хрена тут происходит?

-Что тут у тебя?— спросил первый подойдя.

-Он проклят, тело уже разлагается, но мне этот знак не знаком,— ответил левый, поднимаясь с корточек.

Это он обо мне? На себя бы глянул, череп кривой как будто тебя при родах не щипцами, а гидравлическим зажимом из мамки тянули. Правый вглядывался секунд пять, затем резко сорвал с себя очки и уставился мне на грудь. Твою мать, его глаза были белыми. Совершенно. Ни зрачков, ни радужки. Сплошное белое яблоко. Чувак, с такими бельмами только на ощупь видеть можно, так что не напрягайся так, ненароком и то, что осталось — лопнет.

-Я знаю этот знак,— заговорил правый,— Это печать Матери, перевёрнутая. Вписанная вкруг жертвенного ключа.

Левый резким движением сбросил с себя очки и уставился на меня. Затем перевёл взгляд куда-то в сторону, затем его взгляд сместился, потом ещё, и ещё. Он сделал круг вокруг своей оси и посмотрел на своего близнеца.

-Этого не может быть, нужно немедленно проверить!— взволновано, затараторил левый.

-Не нужно,— как-то обречённо ответил правый,— Просто прислушайся.

Левый закрыл глаза и замер. Честное слово, я не специально!

После одной из операций, перенесённых мной, мой желудочно-кишечный тракт стал как у червей. Всё переварит, что не переварит-выкинет. Ну и газы! Куда же без них. Я бзднул. Хорошо так, с оттягом. Да ещё и комичность этой ситуации. Чу! Слышите? Чуете?

-Ах ты гнилая головешка!— заорал левый и заехал пяткой в область селезёнки.

Больно же!

-Оставь его,— остановил его правый.

-Да он издевается над нами!— обвиняющим тоном сказал левый, смотря на брата и тыча пальцем в мою тушку.

-Он просто не понимает что произошло. Я, если честно, тоже. Мать стонет от боли, значит, ритуал удался. Но я не понимаю как? Кто мог обладать таинством Матери и её секретами?

-А что говорит память?— спросил левый.

-Ничего. В ней нет ни каких упоминаний о способах насильственного извлечения сердца, не говоря уже о случаях такого.