Часть 4: Характер больших городов. Вступление.
Первый звездочёт империи Озер Фронц словно испуганный зверёк нёсся через мосты, переходы и галереи первого астрономического кольца. Благо обсерватория находилась сравнительно недалеко от центра столицы, пару километров, не более. Это расстояние он, далеко не мальчик и к тому же один из видных учёных Ленга, бежал по тёмным улицам позабыв как о возрасте, так и о положении.
Несколько раз его задерживал ночной патруль. Старик, немного приходя в себя буквально на руках у патрульных, лепетал что-то вроде:
— Боги, боги, срочная весть для императора, — и показывал стражникам печать проректора магии и высоких знаний — искусно выполненный медальон, с вплавленным в центр красным драконом, вырезанным из громадного рубина.
Возможно бегать с такой вещью по ночным улицам сомнительное занятие, но попытка обокрасть кого-то в имперской столице, даже ночью, нет, он вполне мог себе это позволить.
Запыхавшегося старика опознавали не только по медальону и длинной мантии, которая действительно была расшита небольшими серебряными звёздами. Бежавший являлся более чем известной личностью и без всяких званий и регалий. Взять хотя-бы замечательный и любимый всей империей гороскоп, что в начале каждого года издавало отделение "звездочтения и прогнозирования" местной магической гильдии, под его Озер Фронца надзором. Патрульные тут же предлагали помощь, но звездочёт лишь отмахивался, говоря:
— Так быстрее! — и снова мчался к императорскому дворцу.
Пробежав длинную галерею, составленную из семи каменных навесов, что поддерживали над землёй массивные колонны, старик окончательно выбился из сил и остановился. Навесы напоминали большие беседки, соединённые между собой щитами чёрного мрамора, что были изогнуты в форме полукруга. Он бы наверное и не обратил на них особое внимание, не остановись здесь отдышаться, под светом ярких магических светильников.
Говорят, когда их правитель только объединял империю, семь самых больших городов Ленга, не покорных в то время его воле, подослали группу из семи своих лучших убийц. Император со своими сторонниками принял бой на этом месте и, как не трудно догадаться, победил. Озер не знал всех подробностей тех событий, но один из немногих помнил, что зовётся данное место — "Галерея семи запретных желаний".
Чуть отдохнув, старик выбежал на небольшую площадку перед воротами второго запретного кольца. Здесь в его голове родилась мысль, что врываться в это место подобным образом не следует. В попытке резко сбросить темп, звездочёт споткнулся и растянулся животом на брусчатке, больно ударившись лицом о камень. В тот же момент вышедшие из невидимости стражники подхватили его под руки и, подняв, принялись осторожно отряхивать. Перед звездочётом возник высокий мужчина с тёмной кожей и заострёнными ушами, в воздушной, колышущейся от любого вздрагивания накидке. Он уже узнал неуклюжего визитёра и спокойно протянул тому платок, из разбитого носа упавшего струилась кровь, а после вопросительно уставился на Озера.
Заместитель начальника личной охраны императора, а сейчас старший смены караула, был сообразительным человеком, и понимал, что одни из лучших учёных умов Ленга прибежал сюда подобным образом не просто так.
— Молю, огромная необходимость увидеть Императора, новости беспрецедентной важности, — простонал Озер.
Тёмный эльф кивнул.
— Отведите нашего внезапного, но дорогого гостя в помещение караульной и дайте выпить чего-нибудь успокающего, — приказал он подчинённым, после обратился к звездочёту. — При всём уважении господин Озер, вы понимаете, я не могу пропустить вас без доклада, особенно с учетом того, что его величество придётся разбудить.
Старик утвердительно затряс головой.
— Прошу поторопитесь!
Спустя всего несколько минут, немного пришедший в себя звездочёт сидел в подземном помещении казармы, пил приятный расслабляющий отвар и дивился сколь хитро спрятано помещение охраны. Ворота пропускали пришедших в небольшой туннель плотных кустов и за их левым рядом, прямо в землю, без всяких ухищрений, уходила лестница. Столько раз он проходил это место, но и не подозревал о наличии подобного. В подземном помещении имелось с десяток коек, пара столов со стульями, стойка с оружием и заполненные разным снаряжением шкафы. На койках читали книги несколько тёмных эльфов, на столах лежали свежие газеты, имелась небольшая кухня со всем необходимым.
"Ну, это понятно, — подумал старик. — Видимо караульные в период суточного дежурства, стоят короткими сменами часа по три, чередуя дозор с парой часов отдыха, что позволяет держать максимальную готовность и собранность".
Озер смыслил в подобных делах ввиду большого жизненного опыта.
Здесь произошло то, чего он никак не ожидал: солдаты вскочили со своих мест и вытянулись словно струны. За ними подскочил и сам звездочёт. Расслабленной походкой по лестнице вниз спускался сам император в чёрной подпоясанной мантии и лёгких прогулочных ботинках. За ним, слегка волнуясь, спускались старший караула и тёмная эльфийка служанка.
Офицер кивнул остальным присутствующим в сторону лестницы, и те, поклонившись, быстрыми тенями вылетели наружу. Император по хозяйски подошёл к шкафу, вынул оттуда чашку и подсел за стол к звездочёту. Служанка принялась возиться с чаем, заместитель начальника императорской стражи немой статуей встал у стены.
Озер знал: происходящее не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Хотя правитель не терпел к себе явного неуважения подчинённых и требовал неукоснительной субординации, но плевать хотел на этикеты и помпезность, когда те не требовались.
Тут звездочёт вспомнил о цели своего визита и в мгновение стал сам не свой. Он задрожал и, осев на колени, пополз к императору на карачках. Тот удивлённо посмотрел на него.
— Она появилась ваше величество, я не сошёл сума, молю верьте, она появилась!
— Кто появился? Держите себя в руках Озер, вы уже не маленький ребёнок! — строго и с непониманием, произнёс Император.
— Тринадцатая планета! — дрожал старик. — Она появилась! Всё как на тех звёздных картах, проделала свой путь в двадцать две тысячи лет и зашла в нашу звёздную систему! Тёмные эльфы с ужасом уставились на правителя, обычно невозмутимое лицо того выражало сейчас страх и восхищение одновременно. А после императора затрясло от волнения не менее самого звездочёта.
