Чёрная полоса

Чёрная полоса.

Жизнь как зебра — полоска белая, полоска чёрная, полоска белая, полоска чёрная, а где-то там, в конце есть ещё и задница.

Пролог.

13 мая 2004 года, Санкт-Петербург.

Я совершенно не помню, как моя жизнь начиналась, мал я тогда ещё был. Однако теперь, сидя в камере отделения милиции с разбитым лицом и немного отбитыми внутренностями, уже могу чётко сказать, как моя жизнь закончилась. Тут уж к гадалке не ходи, мне недолго на этом свете осталось. Потрепыхаюсь ещё немного и всё, судя по тем бумагам, которые меня вчера настоятельно уговаривали подписать, с такими фактами биографии долго не живут. Вернее — это смотря кто. Кто-то живёт, а на ком-то делают необходимую статистику для отчётности. Вот ведь попал-то, дурень.

Мои неприятности начались чуть больше года назад, когда дражайшая супруга подала на развод. И ведь совсем не красавица-баба, а туда же, красивой жизни ей хочется. Да не с таким 'уродом-пролетарием', по её словам, как я, у которого ни среднего 'мерса', ни понтового 'лексуса' нет и никогда не будет. Ну не вор и торгаш я, а простой и честный работяга. Нет, не очень уж простой, но действительно честный, даже с завода при советской власти ничего не таскал, всё как-то сам. Хотя нет, вру, по мелочи что-то бывало, впрочем, это совсем уж мелочи, по сравнению с другими. Сторонние заказы, естественно, брал, руки откуда надо растут и голова имеется, любую механику и электрику могу делать и чинить, с оптикой не то чтобы на уровне гения, но хорошо разбираюсь, компьютеры и прочее тоже. Всё или дома или в гараже, и все деньги в дом, всё ей, суке вздорной. А теперь она меня решила променять на какого-то айзера, что обиднее всего. Вот ведь идиот, отпустил её одну отдыхать в Египет, всё работа, работа, некогда мне самому отдыхать. Да и жару я, если сказать честно — психологически плохо переношу, чтобы по югам кататься. Нашла она там себе хахаля, причём тоже здешнего откуда-то из Москвы. И дочку, сука, туда теперь тянет, вот этого ей не прощу никогда. Пусть сама по мужикам таскается, подстилка чурекская, а ребёнка нефиг портить. Прокляну перед смертью точно прокляну! Эх, просто зло берёт, как обо всём этом думаю, на душе так паскудно, в жизни никогда такими словами не выражался.

Что теперь поделать, сам ведь во всём виноват, если хорошо подумать. Жена на пять лет моложе меня, да и внимания всегда ей хотелось, вместе с деньгами, естественно. А где я эти деньги беру и сколько на их заработок времени уходит, ей как-то и неинтересно было. Мол — твои проблемы, ты мужик или кто.

Далее был сложный бракоразводный процесс, который оставил меня буквально в одних штанах. Квартира и машина отошли ей, гадине. Тут я сам идиот, понадеялся на неё, когда оформляли приватизацию. Благо это действительно её родителей квартира была изначально, мою двушку почти в центре Питера мы продали, а на вырученные средства сделали евроремонт её трёшке и купили неплохой домик в пригороде для её родителей, чтобы освободить ту квартиру для нас. Мои родители в Нижнем Новгороде живут, я и сам оттуда родом. После института и службы в войсках, поступил на предприятие ЛОМО инженером. Предприятие весьма обширно, имеет множество отделений и филиалов. Там не только всем известная бытовуха и ширпотреб в виде недорогих фотоаппаратов, основная часть продукции проходит под военными шифрами. Просидел полтора года в КБ, гоняя балду, признаться, а потом ушел в работяги, им денег больше платили и квартиру быстрее давали. А мне-то что, я и руками и головой хорошо работаю, а тут новое оборудование, станки забугорные с программным управлением в дело пошли. Вот и стал я по их части специализироваться. Тут интересная механика и всё остальное, два года программирование осваивал, особенно всякие контроллеры, интерфейсы и промышленные протоколы. Станки-то наши закупили, уж как прошли через тамошние ограничения на торговлю с СССР, не знаю, а запчастей хрен. Станки периодически ломаются, как и всё так или иначе созданное руками человека, а заменить вышедшее из строя нечем. Приходилось постоянно что-то хитромудрое выдумывать на место сдохшей буржуйской электроники. Пусть места больше занимает, но работает, а главное — понятно как, в отличие от намудрёного немецкими инженерами-конструкторами. Интересно, они там сами хоть понимают что придумали? Столько лишнего накрутили, столько имеющихся ресурсов не используется, а вот нормального резервирования и запаса прочности нет. Буквально на спичках экономят. Набрался я всякого разного опыта тогда, меня потом в командировки с похожими проблемами по всему Союзу гоняли, перекидывая трудовую с одного отделения в другое. Хорошо хоть денег платили и хату действительно вне очереди дали на зависть многим коллегам. Купил и новую машину вне очереди по заводской разнарядке, став видным молодым мужчиной на блестящем 'Москвиче' в славном городе Ленинграде. Вот и клюнула на меня тогда будущая супруга-изменщица. Познакомились в столовой, случайно заговорили, подвёз её вечером к дому, а там... Эх, молодость, молодость, что же я сразу её сучью сущность не разглядел-то? Дурак! Как есть дурак! Но теперь поздно жалеть...

Беда не приходит одна, едва я разобрался со своей теперь уже бывшей, начались проблемы с работой. Уже два месяца как я стал безработным. Сокращение штатов у них, понимаешь, нет бы контору со всей бюрократией сократить, этих наоборот, ещё больше набрали, а нас, работяг, на улицу. Хорошо хоть выходное пособие заплатили, не очень много, как хотелось бы, но хоть так, пока перебиться можно, не сильно напрягаясь отсутствием денег. Деньги, впрочем, у меня имелись, так как хватало сторонних заказов. Можно даже задуматься над идеей собственного бизнеса, мастерскую какую открыть, благо для этого почти всё имеется, но я себя знаю — просто не потяну всю эту официалку. Общение с государством и всё прочее, никаких нервов не хватит. Можно халтурить неофициально, как многие и делают, но тут тоже делиться придётся. А вот в том, что заработаю ещё и на партнёра, который всем этим займётся за меня, или на бандитскую крышу, я далеко не уверен. Сидеть же сложа руки или перебиваться мелкими заказами совершенно не в моём духе, хотелось восстановить нормальную жизнь, женщину, наконец, другую найти, я же ещё вполне полноценный мужик. Раньше на меня женщины сами бросались, нет, вру, конечно, не бросались они, но как-то случайно оказывались рядом, впрочем, не задерживаясь надолго из-за моего неспокойного образа жизни, пока я не женился. Мелкие интрижки редко доходившие до постели. Встретились раз, другой, погуляли вместе, поговорили, разок поцеловались, а у меня новая командировка на другой конец огромной страны. По приезду домой узнавал о том, что по такому-то номеру телефона лучше больше не звонить.

Уже месяц я активно искал работу, но по моей основной специальности сейчас мало предложений. Заводы на ладан дышат, производить у нас, видите ли, невыгодно. Требуются всякие охранники, да адвокаты, всякий обслуживающий нынешних хозяев жизни персонал. Я бы туда, может, и пошел, но противно. Ещё можно пойти к фирмачам на автозавод, там есть целый список вакансий. Однако они там предлагают только у конвейера стоять, тупо гайки крутить, и без особых перспектив. К оборудованию они только свой забугорный персонал подпускают, гоняя его в командировки. Да и платят не то чтобы хорошо. Проскакивали варианты уехать в другие города, в ту же Москву, например. Там работы пока хватает, но я уже привык к Питеру и не хочу его на что-то менять. Разве если совсем туго станет. Не думаю, что окажусь совершенно бесполезным. И вот вчера в интернете нашел приглашение на работу в автосервис по иномаркам. У них там всякой электроники много стало, а разбираться с ней некому. Как раз по моему профилю работка с хорошими деньгами и богатыми перспективами. Сходил, поговорил с потенциальным работодателем, мы понравились друг другу, тот сказал, чтобы я хоть завтра выходил на работу, этой самой работы непочатый край. Даже аванс предлагал выписать в честь удачного трудоустройства, но я отказался. Не хорошо брать деньги до работы, плохая примета. Вот тогда я даже успел подумать, что наконец-то закончилась эта затянувшаяся 'чёрная полоса' моей жизни, ага, сейчас, кончилась 'чёрная полоса', да началась полная 'задница'. На обратном пути от нового места работы к дому всё и произошло...

Скрипнула заслонка глазка камеры, похоже, за мной пришли.

В этот раз меня даже не били по дороге в кабинет местного опера и вели очень аккуратно. Странно...

— Ну, заходите, Василий Петрович, — за столом в кабинете сидел крепкий мужчина лет сорока с короткой стрижкой и очень живыми серыми глазами, смотревшими на меня с некоторым сочувствием. — Что же вы так, голубчик, подставились-то по глупому, — с явным сожалением в голосе произнёс он, указывая мне на стул.

За нами закрыли дверь, в кабинете никого больше не осталось. Внутри у меня застыло полное равнодушие и даже появилось реальное спокойствие. Нет, я не собирался смириться с судьбой, однако пока не представлял, что ещё могу сделать. Интересно, что предполагается в этот раз? Если вчерашние опера были 'плохими полицейскими' из голливудского кино, пытаясь заставить меня подписать нужные им показания, то этот, стало быть — 'хороший полицейский', и меня сейчас начнут уговаривать сделать всё то же самое миром. Вчера били 'демократизаторами' (милицейская резиновая дубинка), не очень сильно били — надо отметить, но весьма чувствительно и со знанием дела, а сегодня станут давить морально? Пообещают содержать в камере без соседей-уголовников, сократить срок и всё такое, даже если сами прекрасно знают, что я совершенно ни в чём реально не виноват? Да и просто держать дальше в камере отделения как-то неприлично, должны были сразу в СиЗо (следственный изолятор) отвезти.

— Итак, — начал диалог нынешний хозяин кабинета, — я следователь по особо важным делам Петров Сергей Степанович, теперь я буду вести ваше дело.

— И что вы напишите в этом деле? Опять предложите подписать всё то, что мне тут вчера так настойчиво предлагали? Не подпишу, что хотите, то и делайте! — Я почему-то совершенно не сомневался в себе и своих силах противостоять милицейскому произволу, хотя это, скорее всего, была лишь психологическая защита.

— Нет, не предложу... хотите курить или чаю? — Следователь положил на стол пачку сигарет и зажигалку, тон его голоса не внушал страха, и казался реально дружелюбным, что я успел отметить про себя.

— От чая не откажусь, а вот курить, никогда не курил, — ответил ему, удобнее устраиваясь на жестком стуле.

Запах сигарет всегда вызывал у меня раздражение. Однажды в детстве мне совсем мальцу старшие подростки дали затянуться цигаркой, я долго кашлял и с тех пор ненавижу табачный дым. Курящих тоже недолюбливаю, своим пагубным пристрастием они реально отравляют жизнь другим людям.

— Ладно, — кивнул следователь, включив стоявший на подоконнике электрический чайник, — сейчас поспеет, подождите.

Пять минут мы просидели молча, потом закипел чайник и Сергей Степанович налил два стакана кипятка себе и мне, кинув в них заварные пакетики 'Липтона' и по паре кусков сахара заодно. Явно следователь не первый раз бывал в этом кабинете местных оперов, знал где тут всё лежит. Я взял в руки стакан в алюминиевом подстаканнике, постукивая по краям стакана жгущей пальцы алюминиевой ложечкой, размешал сахар. Пить мне действительно хотелось, в милиции меня поить и кормить пока ещё никто не удосужился.

— Ну вот, теперь можно поговорить о вашем деле, — следователь устало вздохнул, как бы показывая, как же ему надоело заниматься такими делами и такими подследственными как я.

— О каком таком деле? — Коли прямо сейчас побоев не ожидается, можно и полюбопытствовать. — Неужели вы не видите, что моей вины ни в чём нет? — Попробуем покачать права, раз меня явно не прессингуют.

— Хм, вы правы, Василий Петрович, вины вашей действительно нет, но есть ответственность в силу некоторых обстоятельств. Просто по факту возникновения этих самых обстоятельств, тут уж ничего не поделать, — за сказанными совершенно равнодушным голосом словами явно прятался какой-то большой смысл.

— То есть как так, ничего не поделать? — Изумился я.

— А вот так. Вы хоть представляете, кого вчера убили? — Он взглянул на меня заметно потяжелевшим взглядом.

— Я убил?! — У меня вдруг мгновенно просел голос, и крупно задрожали руки.

Впрочем, да, могло такое произойти, там всё так быстро получилось. Напавших на меня подонков было пятеро и двое из них с ножами. Им-то и перепало в первую очередь. Просто на одних рефлексах сработал, как в армии научили. Я не то чтобы какой борец, однако, смолоду умел за себя постоять, да и дрались пацаны нашего района часто. И в армии, когда нечего делать, да-да, для нас, 'пиджаков', такое вполне реально, учился наносить вред чужому здоровью. Мы тогда лётчиков обслуживали, новую технику в Афганистан на испытания отправляли, а сами мы шли в комплекте с ней. Вот и натаскались вместе с дислоцированными при авиабазе десантниками. Понятное дело, десантура на нас смотрела свысока, мы им нечета, но поскольку постольку вместе с ними могли в бою оказаться, нас тоже стрельбе и рукопашке учили. Не особо тщательно, просто чтобы мы смогли постоять за себя в кризисной ситуации. А марш-бросками по окрестностям аэродрома так вовсе достали, хорошо хоть я силой и здоровьем от природы не обижен, дыхалка хорошая. Ко всему прочему технический персонал учили что делать, если случайно оказался в бою. При нападении врага на аэродром, к примеру. Тут и общие принципы выживания под огнём, методы отражения атаки агрессоров подручными средствами... короче, гоняли нас прилично, до сих пор вспоминаю с некоторой благодарностью. Благодарностью за хорошее развлечение, а не шагистику на плаце, как бывало по армейским рассказам у некоторых знакомых. Это я сейчас так об том вспоминаю, а тогда без мата обо всём этом 'учении' даже и не думал. Эх, воспоминания, воспоминания, а сейчас вот она, настоящая боевая ситуация...

— Да, Василий Петрович, вы действительно убили, — поставил окончательную точку следователь твёрдым голосом. — Причём двоих. Ещё один молодой человек навсегда останется инвалидом, у него смещённый перелом позвоночника, а не шеи, как у первых двух. Иначе бы на вашей совести уже три жмура висело. Оставшаяся парочка тоже нескоро из больницы выйдет. Ловко вы их раскидали, однако, учились где или в секцию ходили? — Спросил он с некоторой заинтересованностью.

— Нет, не ходил, так, немного армейского опыта, да и с друзьями-охотниками иногда тренировались. А там ребята военные, вот и нахватался отовсюду понемножку, — поборов предательскую дрожь рук, ответил ему.

Вроде бы мой голос снова стал твёрдым, но внутри было всё равно гадостно. Если на мне реальные трупы, чего я сразу не заметил, больно быстро меня захомутали, то получается всё хреново. И теперь точно не отвертишься, независимо от любой правоты или неправоты.

— Они же ведь первые напали и с ножами, я всего лишь отбивался... — уж не знаю к чему сказал я.